Что за корейский вирус

29 февраля в Южной Корее был зафиксирован резкий взлет заболеваемости COVID-19: 909 случаев против 420 зарегистрированных накануне. Тогда страна занимала второе место в мире после Китая. Но уже 10 марта заболеваемость пошла на спад, составив 131 случай, а в конце месяца выявляли уже не больше 70 инфицированных в день. Если посмотреть на сравнительный график развития эпидемии COVID-19 в странах, то можно заметить, что кривая Южной Кореи, добравшись до отметки 10 062, выходит на плато, в то время как кривые США, Италии и Испании давно перевалили за 100 тыс. и продолжают идти вверх. Тотальное тестирование, тотальная слежка и тотальная гласность — вот три кита, на которых стоит феноменальный успех Южной Кореи в победе над COVID-19. У страны уже был опыт борьбы с коронавирусом, и это был горький опыт. Связан он со вспышкой ближневосточного респираторного синдрома (коронавирусная инфекция MERS — Middle East respiratory syndrome) в 2015 году.

Важность раннего оповещения и правильного диагноза — первый урок, который власти Южной Кореи вынесли из эпидемии MERS. В 2016 году был принят закон, позволявший лабораториям в экстренных ситуациях использовать незарегистрированные наборы для диагностики in vitro.

Второй урок заключался в том, что необходимо максимально полно информировать население о происходящем.

Правительство сознательно ничего не сообщало, чтобы не закрывать больницы на дезинфекцию, ведь это могло существенно снизить число коек, которых и без того не хватало. Между тем людям с хроническими заболеваниями, например диабетом, такие сведения жизненно необходимы, ведь им приходится постоянно посещать больницы, а они всегда в группе риска по инфекциям. После вспышки MERS закон о контроле и профилактике инфекционных заболеваний дополнили статьей о публичном раскрытии информации.

В январе 2020-го, как только стало известно о первых случаях COVID-19 в Ухане, корейские власти запустили круглосуточную систему экстренного реагирования, чтобы проверять всех прибывающих из этого города. В начале января в аэропорту Инчхона задержали женщину с высокой температурой, которую тут же отправили в больницу. 20 января у нее подтвердился COVID-19. Интересно, что тогда же был зафиксирован первый заболевший новым коронавирусом в США.

В тот же день мэрия Инчхона попросила горожан покидать квартиры лишь в случае крайней необходимости и по возможности перейти на удаленную работу. А уже 21 февраля в Южной Корее были запрещены массовые мероприятия, закрыты учебные заведения и общественные места: парки, спорткомплексы, детские сады.

16 февраля прихожане церкви Шинхонджи в Тэгу, третьем по численности населения городе страны, не вняли призывам избегать массового скопления людей и пришли на молебен. Представители церкви, которую в Корее считают тоталитарной сектой, заявили, что на службе присутствовали 1290 человек, хотя следственная группа выяснила, что на самом деле их было около 10 тыс. Кроме того, оказалось, что 42 члена секты в январе посещали Ухань, однако руководство церковной организации скрыло этот факт от властей.

В результате на 29 февраля пришелся взрывной рост числа заболевших — 909 человек. 1 марта, по заявлению властей, в стране было подтверждено 3526 случаев COVID-19; 93 459 находились на карантине, 17 человек умерли. С церковью Шинхонджи связано 60% случаев заболевания COVID-19 в Южной Корее.

Вскоре после этого в стране ввели уголовную ответственность за нарушение карантина, повлекшее заражение людей.

Фармацевтическая промышленность Кореи сумела быстро перестроиться и стала выпускать тесты в больших объемах. Так началось чуть ли не поголовное тестирование на COVID-19. Группы медиков отправлялись в сельскую местность, всюду были развернуты мобильные пункты диагностики. В городе Коян даже организовали места, где можно было пройти тест не выходя из машины (этому примеру позже последовали Германия и Ирландия). О результатах людям сообщали в течение 24 часов. К 26 февраля в Корее были протестированы 46 127 людей с подозрением на инфекцию. Для сравнения: в Японии — 1846, в США — 426.

С того момента, как были подтверждены первые случаи заражения, корейские органы здравоохранения и местные власти совместными усилиями стали документировать передвижения инфицированных с точностью до минуты. Задача заключалась в том, чтобы выяснить, с кем они общались, и все их контакты проверить на коронавирус. Отслеживали тремя способами.

Во-первых, по платежным картам. Южная Корея входит в число стран с самым высоким уровнем использования пластиковых карт. По местам трансакций легко узнать о передвижениях владельцев.

Во-вторых, через мобильные телефоны. В 2019-м Южная Корея занимала одно из первых мест в мире по числу мобильных телефонов на душу населения: телефонов там больше, чем людей. Сеть принимающих и передающих станций плотно покрывает всю страну, так что отследить передвижения человека не составляет труда. А незарегистрированных симок там нет.

В-третьих, контактировавших с больными отслеживали по видеокамерам. По имеющимся данным, в 2014 году в южнокорейских городах было установлено более 8 млн камер видеонаблюдения — одна на 6,3 человека. Сегодня этот показатель существенно выше.

Вся информация о передвижениях больных COVID-19 тут же становилась достоянием общественности. Органы местного самоуправления распространяли ее через интернет, текстовые сообщения и СМИ. Были разработаны приложения, позволявшие гражданам получать сведения в наиболее удобном виде. Все корейцы знали, куда ходили инфицированные, когда находились в том или ином месте, как туда добрались.

И если кто-то узнавал, что случайно вступил в контакт с переносчиком болезни, то немедленно шел к врачу, а при появлении симптомов садился на карантин.

Кто-то назовет это нарушением права на частную жизнь, однако такие меры очень повышают доверие граждан к власти, что важно, чтобы не допустить панических настроений. Таким образом, Южная Корея — одна из немногих стран, где население не бросилось в спешке скупать продукты и туалетную бумагу.

Нельзя сбрасывать со счетов и то, что корейцы — люди дисциплинированные. Они выполняли все рекомендации по гигиене, не собирались большими группами и по возможности работали дома.

Такое ответственное поведение — часть культурной традиции, когда каждый помнит о личном пространстве другого и старается поступать так, чтобы не нарушать общественную гармонию. Такой образ мысли очень помогает во времена кризисов, потому что диктует поведение во имя общего блага. И если бы кто-то в Южной Корее похвастался в соцсетях, что игнорирует призывы соблюдать дистанцию, его бы моментально осудили за то, что он ставит под удар здоровье других.

Фото: Heo Ran, Reuters

Не менее ответственно повели себя и врачи. Готовность жертвовать собой ради других в период невзгод — в национальном характере корейцев, и врачи не исключение. Они буквально горели на работе, проводя там по нескольку смен без перерыва.

Если Тайвань и Сингапур остановили инфекцию в зародыше, то Южная Корея наряду с Китаем сумели погасить вспышку, когда было инфицировано большое число людей, и все это благодаря свойственной корейцам дисциплине, слаженным действиям властей и готовности органов здравоохранения мобилизоваться в ответ на угрозу эпидемии. Несмотря на это, корейцы продолжают постоянно отслеживать ситуацию и принимать меры профилактики. Поэтому число умерших от COVID-19 в стране на сегодняшний день составляет 174 человека.

Коронавирус-2020 в мире

Последние данные о распространении и ущербе от заболевания — в хронике “Ъ”

В первые недели распространения инфекции страна стала одним из основных очагов заболевания за пределами Китая. Первый случай заражения коронавирусом там был выявлен 20 января — через три недели после того, как о новом коронавирусе стало известно, и за 11 дней до регистрации первых случаев в Италии. К 29 февраля заболеваемость в стране достигла пика — за сутки было зафиксировано 909 новых случаев. Однако уже 5 марта этот показатель сократился до 438, еще через четыре дня — до 248 зараженных, а 9 марта корейские власти сообщили о 131 новом случае заболевания за сутки. К 22 марта суточный прирост числа заболевших замедлился до 64, в то время как, например, в Италии, в тот день было зарегистрировано 5560 новых случаев.

Еще более красноречивы данные о смертности от коронавируса. За все время эпидемии от инфекции умерли 126 человек при 9 000 заболевших, ежедневный прирост по смертям не превышает 10 человек в сутки (в основном речь идет о 2-4 случаях), в то время как в Италии прирост новых смертей идет на сотни (24 марта — более 700).

Южная Корея смогла остановить распространение инфекции без драконовских мер Китая на ограничение свободы слова и передвижения, а также без закрытия границ, как сделали это в Европе и США, пишет The New York Times. Южная Корея своим примером доказала, что вирус можно сдержать, не останавливая экономику, но будет ли работать ее модель за рубежом?

Перенимая опыт Южной Кореи, западные страны могут столкнуться с тремя препятствиями, ни одно из которых не связано с затратами или технологиями, считает The New York Times. Это слабая политическая воля, низкий уровень общественного доверия и время, которого уже нет. Издание также выделяет четыре урока, которые нужно вынести из опыта Южной Кореи.

Действовать быстро

Через неделю после выявления первого зараженного, 27 января, власти Южной Кореи встретились с представителями более 20 медицинских компаний и призвали их немедленно приступить к разработке тестов для массового производства.

Первый набор для теста, сделанный компанией Kogene Biotech Co., получил одобрение правительства 4 февраля. На тот момент в стране было зарегистрировано всего 16 случаев заболевания вирусом COVID-19. Поставка тестов началась три дня спустя.

Делать много тестов

За день Южная Корея может тестировать до 20 000 человек. Чтобы снять повышенную нагрузку на больницы, в стране было создано 633 центра, предназначенных только для тестирования на коронавирус, включая 50 станций на парковках, в которых люди могут пройти тест, не покидая своих автомобилей. Там они заполняют анкету, у них замеряют температуру и берут мазок из горла. Процесс занимает около 10 минут. Образцы, которые хранятся в герметичных контейнерах при 4 °C, доставляются в фургонах в 118 лабораторий. Результаты теста сообщаются в течение нескольких часов.

В Южной Корее было проведено более 300 000 тестов на 24 марта. Это в 40 раз больше тестов на каждого человека, чем было сделано в США, отмечает NYT. В России тестов также пока проведено значительно меньше — на совещании с участием Владимира Путина 24 марта вице-премьер Татьяна Голикова заявила, что проведено 163 000 тестов, при том, что население в России примерно в три раза больше южнокорейского.

Отслеживать, изолировать и контролировать

Южная Корея разработала методы активного отслеживания контактов еще во время вспышки эпидемии MERS (так называемый ближневосточный респираторный синдром) в 2015 году, пишет The New York Times. Медицинские работники отслеживали движения пациентов, используя записи с камер наблюдения, транзакции с кредитных карт и даже данные GPS с их автомобилей и мобильных телефонов.

Корейцы восприняли вторжение властей в частную жизнь как необходимый компромисс, пишет NYT. Те люди, которым предписано быть на карантине, должны установить на свой телефон специальное приложение, которое оповещает власти, если человек нарушил режим изоляции. Штраф за нарушение карантина может достигать $2500. На телефоны приходят оповещения в случае, если поблизости выявлен случай заражения. На веб-сайтах и ​​в приложениях для смартфонов можно получить почасовые, а иногда и поминутные данные о перемещении зараженных людей — какие автобусы они использовали, когда и куда они садились и выходили, даже информацию о том, носили ли они защитные маски.

Заручиться поддержкой общества

У Южной Кореи новаторский подход к борьбе с COVID-19, начиная с проверок без выхода из машин и кончая слежением по GPS.

Главные моменты:

— Сдать анализы в Южной Корее очень легко, и их ежедневно сдают примерно 15 000 человек.

— Правительство страны не скрывает информацию.

— Южнокорейцы практикуют социальное дистанцирование.

В Южной Корее почти 8 000 подтвержденных случаев заболевания COVID-19. Первый случай был зафиксирован 20 января. В пятницу эта страна впервые сообщила о том, что выздоровевших у нее больше, чем заболевших. Одна из главных причин, по которой Южная Корея хорошо справляется с коронавирусом, это доступность анализов.

У южнокорейцев берут мазок на анализ без выхода из машины, благодаря чему снижается нагрузка на больницы и риск для медиков. Одна местная компания биотехнологий разработала такой метод проверки за три недели, о чем сообщила Си-Эн-Эн.

Если человек хочет сдать анализ на вирус и просит врача помочь ему, он сразу получает такую помощь. Сеть из 96 лабораторий обрабатывает взятые образцы, причем главным приоритетом сегодня является новый коронавирус.

Еще один момент, позволяющий этой стране справляться с ситуацией, заключается в том, что правительство знакомит общество со всей имеющейся информацией. Например, есть приложение, на котором с помощью GPS определяется местонахождение людей, заразившихся COVID-19. Благодаря этому другие люди могут избегать таких мест. С точки зрения неприкосновенности частной жизни такая практика сомнительна, но это помогает информировать людей, которые могут следить за своим здоровьем.

Южная Корея также широко практикует социальное дистанцирование в попытке сдержать распространение болезни. Население страны составляет 51 миллион человек, что немало для ее небольшой территории, и поэтому Сеул закрыл школы и учреждения, а также отменил крупные мероприятия. На входах в здания установлены тепловизионные камеры, а люди в защитной одежде напоминают согражданам в общественных местах о необходимости мыть руки.

Население Южной Кореи получает немалую пользу и от открытого общения со своим правительством и чиновниками из сферы здравоохранения. Между тем, все новые страны настаивают на расширении доступности проверок и анализов в попытке сдержать распространение коронавируса.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

• 
  

• Популярное
• Обсуждаемое

При полном или частичном использовании материалов ссылка на ИноСМИ.Ru обязательна (в интернете — гиперссылка).

Произошла ошибка. Пожалуйста, повторите попытку позже.

Факт регистрации пользователя на сайтах РИА Новости обозначает его согласие с данными правилами.

Пользователь обязуется своими действиями не нарушать действующее законодательство Российской Федерации.

Пользователь обязуется высказываться уважительно по отношению к другим участникам дискуссии, читателям и лицам, фигурирующим в материалах.

Публикуются комментарии только на русском языке.

Комментарии пользователей размещаются без предварительного редактирования.

Комментарий пользователя может быть подвергнут редактированию или заблокирован в процессе размещения, если он:

В случае трехкратного нарушения правил комментирования пользователи будут переводиться в группу предварительного редактирования сроком на одну неделю.

При многократном нарушении правил комментирования возможность пользователя оставлять комментарии может быть заблокирована.

Пожалуйста, пишите грамотно – комментарии, в которых проявляется неуважение к русскому языку, намеренное пренебрежение его правилами и нормами, могут блокироваться вне зависимости от содержания.

Европа стала эпицентром пандемии COVID-19. Случаев заражения и смертей все больше в Италии, Испании, Франции и Германии. А многие страны ввели ограничения и закрыли свои границы. Тем временем, США, споткнувшись о задержки в поставках и неисправности средств для проведения тестов, лишь пытаются понять, каким будет их груз из-за COVID-19. Хотя эксперты убеждены, что Америка на том же пути, что и страны Европы.

На фоне этих жестких тенденций, Южная Корея стала символом надежды и моделью для подражания. Страна с 50-миллионным населением смогла решительно замедлить свою эпидемию. Сегодня она сообщила лишь о 74 новых случаях заражения. И это очень мало в сравнении с пиковыми 909 случаями, зафиксированными в Южной Корее 29 февраля, - пишет журнал Science.

Сеул сделал это без изоляции целых городов или любых других авторитарных мер, которые помогли Китаю взять эпидемию под контроль.

"Южная Корея - демократическая республика. Мы чувствуем, что блокировка - это не разумный выбор", - сказал инфекционист из Корейского университета Ким Ву-Джу.

Южнокорейский успех может стать уроком для других, а также предупреждением о том, что даже после сокращения количества случаев, стране нужно еще побороться за восстановление. За успехом Южной Кореи стоит самая дорогая и наилучше организованная программа проведения тестов в мире, которую дополнили масштабные усилия по изоляции инфицированных людей, а также отслеживание и помещение под карантин всех, с кем они контактировали. Сеул проверил на коронавирус более чем 270 тысяч человек. Таким образом, на каждый миллион населения приходится 5200 тестов. И это самый высокий показатель в мире за исключением крошечного Бахрейна, о чем свидетельствуют данные сайта Worldometer. США до сих пор проводили 74 теста на миллион населения. Это подтверждает информация американского Центра контроля и профилактики заболеваний.

По словам исследователя новых инфекционных заболеваний Университета Нового Южного Уэльса Раины МакИнтайер, опыт Южной Кореи показывает, что "масштабные диагностические возможности - это ключ к эпидемиологическому контролю".

"Отслеживание контактов тоже очень влияет на контроль эпидемии, так же как и изоляция случаев", - сказала она.

Однако, удастся ли Сеулу сохранить свой успех, не известно. Количество новых заражений радикально сокращается из-за титанических усилий в расследовании массивного кластера из более чем 5 тысяч случаев (это 60% от общего количества в стране), связанных с Церковью Иисуса Христа Синчонджи. Теперь тайная, мессианская секта сворачивает свою деятельность. Но, как объяснил инфекционист из Сеульского национального университета О Мюн-Дон, благодаря этим усилиям "нам не пришлось жестко закрывать части Кореи".

Теперь появляются новые кластеры. С прошлой недели власти сообщили о 129 новых случаях заражений, большинство из которых связаны с колл-центром в Сеуле.

"Это может быть источником распространения в общине", - сказал Ким Ву-Джу, напомнив, что столица страны и провинция, в которой она расположена, остаются домом для 23 миллионов людей.

Южная Корея усвоила урок о важности готовности через тяжелый опыт. В 2015 году южнокорейский бизнесмен вернулся домой с ближневосточным коронавирусным респираторным синдромом (MERS). Он заболел после того, как побывал в трех странах на Ближнем Востоке. Мужчину осмотрели в трех южнокорейских больницах, прежде чем обнаружили у него MERS и изолировали. Но к тому времени он уже запустил цепь распространения инфекции, вызвав заражение 186 человек и смерть еще 36. Среди пострадавших были госпитализированные с другими недугами пациенты, а также посетители и медицинский персонал больниц. После отслеживания, проведения тестов и отправки в карантин 17 тысяч человек эпидемию удалось остановить. На это понадобилось два месяца. Тень эпидемии напугала страну и навредила экономике.

"Этот опыт показал, что лабораторные тесты критически важны для контроля новых инфекционных болезней", - сказал Ким Ву-Джу.

"Опыт с MERS точно помог нам улучшить профилактику и контроль заражений в больницах", - добавил О Мюн-Дон. Он отметил, что до этого времени в Южной Корее не было сообщений о врачах или других медработниках, которые бы заболели из-за COVID-19.

Законодательство, принятое после MERS, дало правительству право собирать данные о мобильных телефонах, кредитных картах, а также другую информацию о тех, у кого обнаружили опасный вирус. Это помогло определить их передвижение и контакты за последнее время. Эту информацию без идентификаторов личности распространяют через социальные сети, что позволяет другим увидеть, пересекались ли их пути с зараженными людьми.

После появления нового коронавируса в Китае, корейский Центр контроля и профилактики болезней (KCDC) начал срочно разрабатывать собственные тесты и сотрудничать с производителями диагностических средств, чтобы как можно скорее появились коммерческие средства для проверки. Первый южнокорейский тест был одобрен 7 февраля, когда в стране было лишь несколько случаев заражения. Его разослали во все региональные центры. Через 11 дней после того тест 61-летней женщины оказался положительным. Этот случай называют "Делом 31". Как оказалось, 9 и 16 февраля она побывала на богослужении в церкви Синчонджи в городе Тэгу за 240 километров от Сеула, когда она уже чувствовала себя немного больной. Во время службы около 500 верующих сидели бок о бок на полу в течение двух часов.

Всего за следующие 12 дней в Южной Корее обнаружили более 2900 новых случаев заражения. Большинство из пострадавших были членами церкви Синчонджи. Только 29 февраля KCDC сообщило о более 900 новых случаях, таким образом общее количество выросло до 3150. Южная Корея стала страной с крупнейшей эпидемией после материкового Китая. Ким Ву-Джу объяснил, что вспышка превзошла диагностические возможности KCDC. А 130 детективов ведомства не справлялись. Отслеживание контактов было сосредоточено на кластере церкви Синчонджи, в котором 80% тех, у кого наблюдались респираторные симптомы, оказались зараженными коронавирусом. В других кластерах этот показатель составлял лишь 10%.

Госпитализация пациентов из групп риска была приоритетной. Людей с умеренными симптомами отправляли в специально выделенные центры корпораций для обучения и помещения, предоставленные государственными институтами. Им предоставляли базовую медицинскую поддержку и надзор. Те, кто выздоровел и чьи тесты дважды были отрицательными, могли идти домой. Люди, которые вступали в контакт с зараженными и пациенты с минимальными симптомами, у членов семьи которых не было хронических заболеваний, проводили в самоизоляции две недели. Местная команда надзора звонила дважды в день, чтобы убедиться, что пациенты придерживаются карантина, а также чтобы расспросить о симптомах. Нарушителей карантина штрафовали на три миллиона вон (2500 долларов). При повторном нарушении наказание усиливалось до 10 миллионов вон и года в тюрьме.

Через все эти усилия, в регионе Тэгу-Кьонбук закончилось место для серьезно больных. Четверо людей, изолированных дома из-за нехватки коек в больнице, попали в реанимацию, когда их состояние резко ухудшилось. Их спасти не удалось. Вместе с тем, количество новых случаев сократилось за последние две недели. Этому поспособствовало также добровольное "социальное дистанцирование" как в регионе Тэгу-Кьонбук, так и по всей стране.

Правительство советует людям носить маски, мыть руки, избегать толп и встреч, работать удаленно, а также проводить богослужения в интернете вместо походов в церковь. Гражданам с жаром и респираторными болезнями приказали оставаться дома и следить за своими симптомами на протяжении 3-4 дней. Кластер Синчонджи удалось взять под контроль менее чем через месяц после "Дела 31". Однако, появляются другие кластеры. В 20% случаев остается загадкой, как люди были заражены. Это означает, что до сих пор происходит необнаруженное распространение инфекции в общине.

Правительство надеется взять под контроль новые кластеры так же, как и в случае Синчонджи. Национальные возможности диагностики увеличились до 15 тысяч тестов в день. Были запущены 43 мобильных диагностических станции по всей стране. Эту концепцию теперь копируют в США, Канаде и Великобритании. В первые недели марта Министерство внутренних дел Южной Кореи также запустило приложение для смартфонов, который может следить за людьми в карантине и собирать данные об их симптомах.

До того, как в Южной Корее были подтверждены какие–либо случаи нового коронавируса, одна из биотехнологических компаний страны начала подготовку к созданию наборов для тестирования для выявления заболевания.

16 января Чун Чон Ён, генеральный директор и основатель компании молекулярной биотехнологии Seegene, сказал своей команде, что пришло время сосредоточиться на коронавирусе.

Это было до того, как вирус, охвативший Китай, был назван Covid–19, и за четыре дня до Южной Кореи подтвердил свой первый случай.

Перенесемся на два месяца вперед, и Южная Корея входит в число наиболее пострадавших стран мира, где инфицировано более 7800 человек и более 60 человек погибло.

Но одной из причин, почему в Южной Корее может быть больше инфекций, чем в других странах, является ее агрессивный подход к тестированию.

В то время как некоторые страны изо всех сил пытались получить достаточное количество тестовых наборов для диагностики подозреваемых пациентов, Южная Корея предоставила бесплатный и легкий доступ к тестированию для всех, кто, по мнению врача, нуждается в этом. Центры страны по контролю и профилактике заболеваний (KCDC) говорят, что в стране имеется 118 учреждений, которые могут тестировать — и все сообщают о своих результатах в KCDC. На сегодняшний день в стране проверено более 230 000 человек.

Оно даже развернуло средства для тестирования на коронавирус, где автомобилисты встречаются с медицинскими работниками, одетыми в защитные костюмы.

Но для массового развертывания тестов стране в первую очередь нужны тестовые наборы.

В подвале штаб–квартиры Seegene в Сеуле лежит ключ к успеху компании в области коронавируса.

Там компания размещает систему больших данных на основе искусственного интеллекта, что позволило ей быстро разработать тест на коронавирус.

Тесты, известные как аналитические наборы, состоят из нескольких пузырьков с химическими растворами. Пробы отбираются у пациентов и смешиваются с растворами, которые реагируют, если присутствуют определенные гены.

По словам Чуна, без компьютера команде потребовалось бы два–три месяца на разработку такого теста. На этот раз это было сделано за считанные недели.

К 24 января ученые заказали сырье, необходимое для тестовых наборов. Через четыре дня они прибыли. 5 февраля первая версия теста была готова.

Это был только третий раз, когда компания использовала свой суперкомпьютер — вместо того, чтобы его команда исследователей и разработчиков работала вручную — для разработки теста. Ранее она использовала систему для составления диагностических наборов для уретрита, воспаления мочеиспускательного канала. Компания смогла разработать тест, используя только те генетические данные, которые были опубликованы в отношении вируса, и не имея образца Covid–19.

И это не требовало, чтобы его команды работали круглосуточно. Только несколько человек должны были быть вовлечены, сказал Чун.

Следующим препятствием было получение одобрения теста на использование. Может потребоваться полтора года, чтобы представить необходимые документы властям Южной Кореи и получить их одобрение.

На этот раз прошла неделя.

Ли Дэ Хун, возглавлявший группу ученых, занимающихся разработкой набора для тестирования на коронавирус, всю свою жизнь работал над болезнями. Он никогда не видел, чтобы KCDC так быстро одобрил набор для испытаний.

12 февраля Seegene получил подпись, благодаря KCDC, ускоряющему процесс. Только тогда ученые знали наверняка, что их тест сработал, так как правительство оценило тест с использованием собственных образцов пациентов.

Доставка комплекта в больницы

К середине февраля количество случаев коронавируса в Южной Корее резко возросло. 23 февраля президент страны Мун Чжэ–ин поднял тревожный кризис страны до самого высокого уровня.

После этого Чун принял мгновенное решение. Его 395 сотрудников бросили бы всю другую работу и сосредоточились бы на создании наборов для тестирования на коронавирус. Производство около 50 других продуктов компании временно прекратилось на две недели.

Это означает, что микромолекулярные биологи с докторской степенью должны были отказаться от исследований и разработок, чтобы занять место на конвейере.

Seegene — одна из четырех отечественных компаний, предоставляющих наборы для тестирования на коронавирус в Южной Корее.

Но компания также сталкивается с международным спросом из 30 стран, включая Италию и Германию, некоторые из которых используют продукты Seegene для пациентов, сказал Чун.

Сначала Seegene изо всех сил пытался удовлетворить спрос, но теперь он справляется.

Фирма производит около 10 000 наборов в неделю, и каждый набор может тестировать 100 пациентов. Таким образом, этого достаточно, чтобы тестировать один миллион пациентов каждую неделю по цене менее 20 долларов за тест.

Нох Си–Вон, исполнительный директор по корпоративной стратегии, сказал, что он впервые увидел производство компании в таком масштабе.

У компании есть запасы других тестовых наборов на три месяца, поэтому она может удовлетворить спрос на свои существующие заказы в течение месяца или двух. Но Чун сказал, что для компании важно продолжать выпускать наборы для тестирования на коронавирус — и это выходит за рамки финансовой выгоды.

Что другие страны делают не так

В других странах власти изо всех сил пытались не отставать от спроса на тестирование.

Чун говорит, что одним из возможных объяснений является то, что некоторые места могут тестировать вручную, а не автоматически.

Все тесты начинаются с того, что медсестра берет у пациента мазок или образец. Если мазок проверяется вручную, ученый будет использовать пипетку для нанесения набора для анализа на образец.

Но во все большем количестве мест, в том числе в Южной Корее, ученые используют автоматическое тестирование.

Вместо того чтобы смешивать растворы, образцы помещаются в диагностический аппарат.

Внутри машины робот–пипетка пипетирует раствор и смешивает жидкости сразу по нескольким тестам. По словам Чуна, этот метод занимает всего четыре часа для тестирования образцов от 94 пациентов — в четыре раза быстрее, чем ручной метод. Это также снижает риск человеческой ошибки или загрязнения.

Другая вещь, которая может замедлить некоторые страны, — это тип используемых тестовых наборов. Есть три гена, которые могут быть проверены для подтверждения коронавируса — и наборы Seegene могут тестировать все три гена в одной пробирке, сказал Чун. Это не обязательно относится ко всем тестовым наборам.

Чун считает, что если бы у Соединенных Штатов был доступ к системе Зигене, страна могла бы тестировать 1 миллион пациентов в неделю. Но сейчас США не используют тест на пациентах — у них нет одобрения Управления по контролю за продуктами и лекарствами США (FDA).

Чун хочет помочь органам здравоохранения за рубежом.