Журналист который болен вич
Актеры , музыканты , спортсмены и журналисты — в зоне риска может оказаться каждый… Вирус иммунодефицита человека на сегодня неизлечим , но с ним можно жить нормальной жизнью. Так , как это делают знаменитости из нашей подборки.
Cosmo рекомендует
Чарли Шин признался , что заражен вирусом иммунодефицита человека в эфире Today Show 17 ноября 2015 года. По словам актера , диагноз был поставлен за 4 года до этого. Шин выплатил больше $10 миллионов шантажистам , чтобы сохранить эту информацию в тайне , однако он был вынужден сделать признание: в Голливуде начали распространяться слухи , которые он больше не мог контролировать. Трагедии предшествовал успех Шина , который исчез в алкогольном тумане.
В Голливуде ходили легенды , что Чарли платит порнозвездам по $30 тысяч за ночь , при этом гостили у актера не только женщины , но и мужчины. Шин любил похвастаться тем , что имел более чем 5000 партнерш. Многие из них намерены судиться с артистом за то , что он занимался с ними сексом , не предупреждая о своем диагнозе.
Но Шина не волнуют ни суды , ни отсутствие вакцины. Напротив , он настроен позитивно и утверждает , что будет первым , кто справится с вирусом. Актер общается с экспертами в области медицины и верит , что лекарство будет найдено.
Крис Смит стал первым Британским министром , объявившим в 1984 году о своей гомосексуальности. В 1987 году он узнал , что заражен ВИЧ , о чем публично сообщил только в 2005 году. Его вдохновил пример президента ЮАР Нельсона Манделы , который сообщил миру , что его старший сын умер от СПИДа. Экс-министр считает , что надо бороться с предрассудками в отношении ВИЧ-инфицированных. Сам Смит ведет привычный образ жизни и по сей день — благодаря вовремя назначенной терапии и строгому соблюдению режима.
Герман узнал , что инфицирован , в 1985 году. Он публично заявил о своем статусе в 1987 году. С тех пор музыкант проходит антиретровирусную терапию. Герман сохраняет оптимизм , называя себя счастливчиком , на примере которого люди могут убедиться , что методы лечения экспериментальными препаратами приводят к долгой жизни.
Крамер — лауреат Пулитцеровской премии , борец за права ЛГБТ-сообщества и ВИЧ-инфицированных. Он узнал о своем заболевании в 1988 году. В 2001 году Крамеру потребовалась пересадка почки , но его долгое время отказывались принимать на лечение из-за вируса иммунодефицита. В итоге в декабре того же года писатель успешно перенес операцию.
Сегодня Ирвин Джонсон выступает в защиту прав ВИЧ-инфицированных людей и уверяет , что в борьбе с болезнью важны позитивный настрой , правильный прием лекарств , диета , умеренные занятия спортом и , конечно , поддержка близких. Супруга Джонса , узнав о его заболевании , сказала , что они будут бороться вместе. Сейчас у пары трое здоровых детей.
Атлет узнал о своем ВИЧ-статусе в 1988 году и тогда же начал проходить терапию. В 1994 году он признался , что является гомосексуалистом , а в 1995 году , выпустив автобиографию , рассказал о своем заболевании.
Разгорелся скандал , ведь во время Олимпиады в Сеуле в 1988 году Луганис упал в бассейн с разбитой в кровь головой и не сообщил о вирусе , подвергнув риску других спортсменов. Несмотря на заявление врачей , что заражение в такой ситуации невозможно , Луганис несколько раз приносил публичные извинения.
Немецкая певица с юности употребляла наркотики , была зависима от алкоголя и меняла партнеров , не всегда заботясь о защите. Бенаисса узнала о своем ВИЧ-статусе в 1999 году , когда неожиданно забеременела. Девушка отказалась от аборта , прошла необходимое лечение и родила здоровую девочку. Впоследствии ее пригласили участвовать в группе No Angels , и , казалось , она начала жизнь с чистого листа.
Но в 2010 году на певицу был подан иск от зараженного партнера , от которого она скрыла свой диагноз. Бенаисса была приговорена к двум годам условно и 300 часам общественных работ. Девушка была вынуждена покинуть группу.
В декабре 2007 года Андреас Люндстед подтвердил , что он ВИЧ-инфицирован. Почти сразу артист начал проходить терапию. Музыкант утверждает , что чувствует себя прекрасно и вирус никак не отражается на его повседневной жизни.
Энди узнал о своем статусе в 1998 году , когда лечился от пневмонии , но публично признался в диагнозе только в 2004 году. По словам музыканта , он незамедлительно приступил к комбинаторной терапии и чувствует себя хорошо. Белл призывает людей не считать ВИЧ-инфицированных обреченными: их жизнь может быть долгой и счастливой , как и у любого другого человека.
Текст: Наталия Никифорова
Диабет, рак и ВИЧ. С каким диагнозом живут знаменитости?
Антон Красовский, 43 года, журналист
Телеведущий признался в 2017 году, что у него положительный ВИЧ-статус. Об этом он рассказал в интервью Zag.
Джерри Герман, 87 лет, композитор
Герман — пример того, что экспериментальные препараты и новые методы лечения ВИЧ на самом деле работают. Композитор принимает лекарства, с помощью которых ему удается по сей день наслаждаться жизнью.
Энди Белл, 54 года, музыкант
Вокалист синтипоп-дуэта Erasure и открытый гей узнал о своем заболевании в 1990 году. Тогда врачи назначили звезде лечение от пневмонии.
Сейчас Белл регулярно проходит курс комбинаторной терапии, позволяющей ему вести жизнь обычного человека.
Павел Лобков, 51 год, журналист
Бывший телеведущий НТВ и автор ряда телепередач — один из редчайших смельчаков среди Россиян, кто признался в страшном заболевании.
Ларри Крамер, 83 года, драматург
Лауреат Пулитцеровской премии, борец за права ЛГБТ и ВИЧ-инфицированных, один из самых эпатажных писателей США с 1991 года ведет активистскую деятельность.
Грег Луганис, 58 лет, спортсмен
Сейчас Луганис преподает в школе актерского мастерства, снимается в фильмах, играет в театре. Вирус в его крови снизился до неопределимого. Спустя несколько лет Луганис заключил брак со своим мужем Джонни Шайо.
Чарли Шин, 53 года, актер
Голливудская звезда в 2015 году переполошила весь мир своим признанием о том, что у него вирус иммунодефицита человека. По его словам, ему поставили диагноз за четыре года до этого.
Актер пообещал поклонникам, что на фоне болезни он, разумеется, начнет придерживаться ЗОЖ, бросит курить и чуть ли не в монастырь уйдет. Однако папарацци на днях застали его выходящим из аэропорта уже с сигаретой в зубах.
Крис Смит, 67 лет, политик
Экс-министр культуры Великобритании Крис Смит — первый политик, который не побоялся рассказать о своей гомосексуальной ориентации. А в начале 2005 года Смит привел общественность в шок, заявив, что он живет с ВИЧ с 1987 года.
В рамках международного проекта по борьбе со СПИДом Крис побывал в РФ. На семинарах он рассказывал о жизни людей с положительным ВИЧ-статусом и их проблемах.
Андреас Лундстедт, 46 лет, музыкант
Основатель шведской группы Alcazar в декабре 2007 года признался, что слухи о его положительном ВИЧ-статусе являются правдой. Практически сразу певец приступил к прохождению поддерживающей терапии.
Сейчас Андреас говорит, что его жизнь наладилась: он прекрасно себя чувствует, а на его творчестве вирус никак не отражается.
Правда, несмотря на это на прошлой неделе появилась информация, что Alcazar прекращает свое существование после 20 лет деятельности. 16 ноября состоялся их прощальный концерт. Связано ли это со здоровьем фронтмена — неизвестно.
С Давай с самого начала. Как ты узнал, что у тебя ВИЧ?
С Правильно я понимаю, что тебе буквально сделали одолжение?
В общем — да. Но я настаивал на этом анализе, потому что меня беспокоило медленное заживание, я считал, что здесь есть проблема с иммунитетом. Такого никогда не бывало, на мне как на собаке все заживало. И я понял, что нужно проверить иммунный статус. Я все-таки биолог. Я предполагал, что могут быть иные факторы, кроме как шип розы.
С Ты предполагал, что может быть ВИЧ?
С Даже мысли такой не было?
Я хотел очистить историю, что называется, clean up.
С Что называется, исключить.
И вот я прихожу, расступаются эти охранники, я иду по этим красным коврам, поднимаюсь на шестой этаж. Дверь инфекциониста открыта. Инфекционист — не самая популярная специальность в поликлинике Управления делами президента. Там вообще в основном все инсультники, инфарктники, диабетики.
С То выпрыгнул бы в окно.
Надо сказать, что я не напился в тот день. А поскольку я работал на НТВ и у нас была база данных телефонов всех, я позвонил Вадиму Покровскому — этот рыжий не подведет.
И на следующий день я был у него. Вадим меня спас.
С Ты попытался каким-то образом выяснить отношения с этой поликлиникой?
С Почему?
С Покровский был просто первым, кто пришел тебе в голову по теме ВИЧ?
С И ты сразу ему позвонил.
С Что ты ему сказал?
С По телефону?
С Что тебе сказал Покровский?
Он мне нарисовал график, как я буду умирать.
Фото: Дмитрий Смирнов
С В смысле?
В смысле, что у меня пока иммунный статус нормальный.
С Сколько у тебя было Т-хелперов?
1050 клеток. Прекрасный иммунный статус. Вообще у меня даже выше среднего.
С Да у тебя и сейчас все хорошо.
С Он сказал 500 или 350?
С Он уже тогда говорил 500?
Тогда говорил 500. Это было в 2003 году, когда все вокруг — ты прав — ждали, пока опустится до 350. Мы тебе дадим терапию, ты на этой терапии проживешь 5 лет. Потом у тебя вирус выработает устойчивость, у тебя несколько понизится иммунный статус и повысится вирусная нагрузка. А вирусная нагрузка, кстати, тогда была довольно большая.
С Под миллион?
С Ты не помнишь свои первые цифры? Правда не помнишь?
Статус, по-моему, 1050. Правда, у Вадима есть это все. Марина Холодилова у него такая была, она все время меня наблюдала. Так вот, Вадим ошибся: без терапии я прожил не 5, а 7 лет. В 2010 году я стал принимать препараты, и вирусная нагрузка опустилась до неопределяемого уровня. То есть я стал менее заразен, чем потенциальный пацан из Бибирево, который анализов никаких не сдавал.
С Что тебе обещал Покровский потом?
Потом нужно будет менять терапию. Повысится иммунный статус. И так каждые 6 лет.
С Какое у тебя было ощущение, когда ты впервые попал в Центр СПИДа?
С Ты вышел от Вадима Покровского. Что ты сделал?
Я немножко был в тумане, честно говоря.
С Что происходило в этом тумане и сколько он длился?
Ничего. Мне почему-то показалось, что я умру 15 августа 2008 года (однажды приснилось) в купе поезда Петербург — Москва. Этого, как ты знаешь, не случилось.
С Когда и как ты понял, что все будет хорошо?
Я, во-первых, биолог.
С А во-вторых — человек.
Нет, во-вторых биолог и в-третьих биолог. Я прекрасно понимаю, что ВИЧ — это самый изученный организм в мире. Более изученный, чем дрозофилы и кишечная палочка. Иммунная система боролась, нагрузка сокращалась, не было того, что называют первичной ВИЧ-реакцией, то есть гриппа или поноса на протяжении нескольких месяцев. Я сразу осознал, что буду с этим жить.
С Ты пытался понять, от кого ты его подцепил?
С Почему?
С Кому ты сразу рассказал?
С Что сказала мама?
С Что ты говорил на работе?
Была ситуация, когда мне назначили терапию. Сначала, в 2010 году, мне прописали абакавир, очень эффективный препарат… Но у него есть такая особенность: к нему иногда у некоторых людей бывает сверхчувствительность. И у меня началась безумная лихорадка — температура 42°C, лимфоузлы вылезают за воротник. В общем, короче говоря, я даже в больницу попал на два дня — в эту же больницу, с капельницей. И абакавир отменили. Это было для меня, конечно, шоком, я подумал, что вся терапия действует так. Но оказывается, что просто я сверхчувствителен к абакавиру.
И вот, когда у меня были эти проблемы, а я ходил на работу, я не мог сказать, что у меня высокая температура, что мне плохо. Я говорил, что у меня какой-то рак или что-то еще, что мне еще нужны какие-то препараты другие, меняют схему. В общем, я не сильно отклонялся, просто в словах — не рак, а ВИЧ. Мне меняли схему, и в этот момент у меня была аллергическая реакция — красная морда, как будто я с пьянки с какой-то. И мне нужно было это объяснить как-то. Я сказал, что у меня рак там, и так далее. Такая кавер-версия.
С Кто, кроме мамы, знал, что у тебя ВИЧ? Мне ты, например, сказал году в 2010-м.
Я отвечу так: кому надо — знали.
С Кулистиков знал?
Вообще мы не так часто общались. Но поскольку Владимир Михайлович Кулистиков всегда был близок к спецслужбам, я полагаю, что для спецслужб карточка в поликлинике Управления делами президента, зачеркнутая красным фломастером, не была секретом.
С Как ты перешел из Федерального центра в Московский городской?
Я перевелся в тот момент, когда мне надо было получать препараты. Это было связано с какой-то бюрократией — я тогда первый раз получил полис ОМС, московскую прописку и так далее. И Покровский сказал: все, 500 клеток, иди к Мазусу. Там бесплатные лекарства. А схема тогда стоила как-то запредельно дорого, 2000 долларов, наверно. Я вряд ли мог себе позволить такие деньги.
С Московский центр как-то отличается от Федерального?
Там даже вместо фикусов — орхидеи. Единственное — вот я, допустим, почти идеальный пациент, помню, когда надо придти за рецептами, сдать анализы, и думаю о менее аккуратных людях — может, это только меня не предупреждают, что пришло время сдать анализ? Ну хотя бы СМС.
С Они тебе сразу терапию дали?
С Почему?
Я наблюдался еще. Уровень был тот же — 500. И только в 2010 году он упал до 416, и тогда назначили терапию.
С Это когда началась аллергия на абакавир?
Да. Первая терапия была неудачная.
С Ты пришел к врачу, и она заменила тебе абакавир на что?
Был зидовудин с абакавиром, а стал зидовудин с ламивудином. И плюс интеленс, который, слава богу, до сих пор закупается, а не производится нашими отечественными этими самыми.
С По тем временам — хорошая схема. Как сейчас проходят твои визиты в центр СПИДа на Соколиной горе?
С То есть ты не сидишь в общей очереди?
С Ты как-то платишь за этот прием?
Нет, конечно же. Причем дабл-чек. Потому что я биолог, и мне нужна повторность результата. После того как опубликовали данные о том, что смертность по инфарктам в России занижена очень сильно и умершему от инфаркта ставят любые другие диагнозы, потому что Путин повелел, чтобы от инфарктов умирали меньше, — стали умирать меньше. Поэтому я думаю: а не занижают ли? Поэтому дабл-чек очень полезен, чтобы в двух независимых центрах сдать анализ на одно и то же. Прошу прощения, но что такое Росстат, мы прекрасно знаем.
С С тех пор у тебя происходили встречи с обычными врачами?
Нет. Я вообще мало чем болею.
С Ну вот ты рассказывал, что у тебя импланты.
Фото: Дмитрий Смирнов
С Были ли вообще в твоей жизни за эти 12 лет, которые ты живешь с ВИЧ, какие-то проблемы, связанные этим?
С Хорошие зубы вставил в итоге?
Низы уже готовы, но на верхи пока еще денег нет.
С Ты следишь за новинками индустрии и за всей фигней. Ты доволен той терапевтической схемой, которую ты сейчас получаешь?
Я бы сказал так. Меня не волнует упаковка — пускай хоть в бумажке. Меня волнует, что там внутри. И мне сегодня Вадим рассказал, что вообще-то, что внутри у них, не проверяют. А у нас есть данные от Алексея Масчана, который занимается детской онкологией и который большой авторитет в этом деле, о том, что, оказывается, в импортозамещенных противораковых химиотерапевтических препаратах действующие вещества составляют чуть ли не 25% от нормы. В зоопарке тиграм недокладывают мяса то есть. А раковые препараты многие пожизненные. Поэтому отдаленные эффекты мне неизвестны. А краткосрочные эффекты импортозамещения пока отсутствуют. Потому что у меня тот же иммунный статус, который был у меня до 2010 года, может, даже лучший, где-то около 750 клеток. Только сейчас я еще могу точно сказать, что с 2010 года я вообще менее заразен, чем любой потенциальный человек, который ни разу не делал анализ. Как сказал Покровский, вы должны выработать два стакана слюны или стакан спермы, чтобы кого-то заразить.
С То есть у тебя не было никаких осложнений, связанных с таблетками, которые ты принимаешь.
С Ну, это во всем мире так.
Но там есть разные линии. Первая — для Америки, вторая — для стран ЕС, третья — для всех остальных.
С За эти годы начал ли ты как-то осторожнее относиться к своему здоровью?
Да, я, конечно, больше внимания стал уделять, допустим, состоянию миндалин, прощупывать их, или состоятнию паховых лимфатических узлов. Но врачи общего профиля — они же не требуют этого. У меня, например, проблема с коленкой была.
С Но ты говоришь врачам общего профиля, что у тебя ВИЧ?
Нет. Don't ask — don't tell. Если они меня спросят.
С Считаешь ли ты, как биолог, что ВИЧ-инфекция является неким системным заболеванием, на фоне которого могут развиваться, например, простудные заболевания?
Простудные — нет. Потому что у ВИЧ-негативных, особенно когда они работают круглосуточно, простудные заболевания встречаются каждую неделю по три раза. А у меня — раз в два-три месяца. Потом, в силу того, что у меня очень высокий иммунный статус и реактивность иммунной системы, у меня температура возникает по каждому поводу. Я палец порезал — у меня температура 37,6°C. Это с детства так.
С А тебе было бы проще, если бы у тебя не было дискомфорта обсуждать это с обычным врачом?
Я сегодня сделал это. Все обычные врачи теперь об этом знают. Вот я и хочу посмотреть, будет ли доктор — хотя я вообще не хочу на это смотреть, потому что я здоровый человек — будет ли доктор, скажем, ощупывать меня в резиновых перчатках. Я ставлю эксперимент на себе.
Фото: Дмитрий Смирнов
С Отлично. Зачем ты это сделал? Это не было спонтанным решением. Когда ты мне сегодня утром позвонил спросить, поможет ли твой каминг-аут общему делу, я думал, что ты напился.
Я, скорее, выпил, потому что мне нужно было 100 грамм для храбрости.
С Мы это проходили. Я это знаю. Зачем ты это сделал?
С Почему?
С Ты можешь просто не говорить об этом. В конце концов, это твое личное дело.
С Но ведь и так тоже.
И так тоже. Но вы должны понимать, что любой человек, благородный — я себя к таким не причисляю — может оказаться носителем этой инфекции. И с этим жить довольно долго.
То есть все как-то сложилось вместе, и я понял, что если я не сделаю этого сегодня, я этого не сделаю никогда.
С Тебе самому стало от этого легче?
Нет, мне стало страшно.
С Почему?
А я не знаю, что будет завтра.
С А какие у тебя предположения?
Я боюсь даже их строить.
С Ну вот ты сейчас видишь свою ленту фейсбука.
С Считаешь ли ты, что то, что ты сделал, действительно поможет сотням тысяч людей, которые живут с ВИЧ в России?
Да. Я бы иначе этого не делал.
С Тебе бы самому такой поступок помог?
С Почему?
Когда человек узнает о своем диагнозе, я это понял на своем примере, он как бы инкапсулируется. Он вокруг себя строит некую защитную стенку, какую-то оболочку, и он в себе хранит страшную тайну. Нет ничего хуже, чем хранить в себе страшную тайну. Вот все бывшие премьер-министры — например, Степашин — они все ходят с четырьмя охранниками, потому что они все носители государственной тайны. А в этом смысле ты сам носитель ужасной тайны. А это чрезвычайно корябает тебя изнутри, что ты знаешь что-то, чего не знают многие-многие другие. И порождается ситуация дискомфорта. Мне кажется, что как раз такая возможность открытого выхода — это, во-первых, ликвидация стигмы (я очень на это надеюсь), во-вторых. Я не могу сказать, что я очень успешный человек. Мы с тобой сидим в маленькой, не очень обустроенной квартире. Без золота, без шубохранилища. Но достаточно. Более-менее, среднего класса. И я один из вас. Вы можете быть на моем месте, а я — на вашем. Есть огромное количество людей, которые не обследуются, у них не звонит внутренний звоночек. Я считаю, что после моего выступления лучшим следствием было бы, если бы завтра очень многие люди пошли бы и проверились, почему у них не заживает эта долбаная ранка, почему у них тотальный кариес во рту. Почему? Врач вам не говорит — сами пойдите.
Тогда же было очень плохо все, в 2003 году, надо было получить номерок, ждали, нервничали. Сейчас все это делается тестами. Возьмите сами, купите в аптеке. 1000 рублей. Не заплатите за ***, купите тест на ВИЧ.
С Кто тебе сегодня первый позвонил?
А сейчас все в фейсбуке общаются.
С Я понимаю. А кто тебе первый позвонил?
А никто не позвонил. Все в фейсбуке.
С Да ладно. Ну вот мы с тобой разговаривали по телефону.
Я тебе позвонил. А ты меня в фейсбуке набрал.
С Получается, я что ли был первым, с кем ты поговорил?
С Это очень смешно.
С Человек не понимает.
Не понимает. Поэтому я это и сделал сегодня.
С Скажи, а ты за эти 12 лет столкнулся с тем, что люди вообще ничего не знают про ВИЧ? Или они все-таки что-то знают?
Дело в том, что в 2009 году, когда мы делали для НТВ документальный фильм про заразу, в частности про ВИЧ, я познакомился с так называемым движением ВИЧ-диссидентов, которые считают, что вследствие неблагоприятных погодных условий у вас вырабатывается иммунодефицит. Затем на ваши лимфоциты садится масса лимфотропных вирусов, один из которых ВИЧ. Это модная теория сейчас. Но можно отрицать и то, что Земля крутится вокруг Солнца. Да, такие открытия меня время от времени поражали.
Не знаю. Моя мама прошерстила весь интернет и как-то была очень спокойна уже в 2004 году.
С А мама тебе сегодня не позвонила?
С Ну вот, а ты говоришь, что только я. И что мама сказала?
Она боится, что соседки какие-то там появятся, которые уколы ей не сделают, раз она мать спидозника. Сказала, что это мое решение, что мне будет с ним тяжело жить. И ей, возможно, тоже. Потому что она окружена людьми, которые искренне считают, что Донбасс — часть России. С соответствующими последствиями.
С Что тебе сказала Синдеева?
То же самое. Это не решение Синдеевой.
С Но это решение, озвученное на ее канале.
С Да.
Нет, не навредит. Сколько там подписчиков, сколько чего — меня это не волнует. Меня сейчас волнует, чтобы люди, которые живут, не зная об этом, узнали. Вот ангина — иди сдай анализ. Лимфоузлы — иди сдай анализ. Ранка не заживает — иди сдай анализ. Чем раньше ты обнаружишь ВИЧ, тем дольше ты проживешь.
В мировой фарминдустрии есть такая тема: чем дольше ты живешь, тем дольше ты живешь. Чем дольше ты продлеваешь жизнь, тем выше вероятность, что будет найдена магическая пуля.
Мир делится на две категории. Первая мировая война — огромное количество газовых гангрен, смертельных пневмоний, окопная болезнь такая была. Люди до пенициллина — люди после пенициллина. Начав раньше терапию, ты можешь дожить до изобретения условного пенициллина. И ВИЧ вам покажется. Вы чумы боитесь? Нет больше чумы. От чумы — той самой, от которой умерло пол-Европы — давно есть тетрациклин. Две таблетки.
С Я понимаю, что ты не знаешь, что будет завтра. Но тем не менее, когда ты этот шаг делал, ты же думал, как сейчас все будет развиваться?
Я не хочу давать своим врагам возможные варианты их действий. А я их накидал примерно вариантов 20.
С Хорошо. Я сейчас не про врагов. Давай про тебя. Я тоже делал свой каминг-аут, я все это пережил и понимаю, что враги остаются врагами, а друзья — друзьями. А ты останешься собой, и твоя жизнь продолжится. Но она изменится.
С Ты предполагаешь, в какую сторону она изменится?
С Ты будешь как-то заниматься СПИД-активизмом?
Если меня будут привлекать в качестве публичного лица для пиар-кампаний, я постараюсь сделать так, чтобы эти пиар-кампании были очень человеческими, чтобы люди увидели, что ВИЧ контролируется, что. Рядом со мной есть магазин единственный, там упаковка презервативов, 12 штук, стоит 600 рублей. Напротив того магазина РГГУ с общежитием. Там дофига малолетних мальчиков и девочек. И я вижу каждый день, приезжая с работы, когда мальчик и девочка берут шампанское, смотрят на презервативы, взгляд упирается в цифру 600 — и они их не покупают. Потому что презервативы стоят столько же, сколько шампанское. И вот здесь нужно государеву волю проявить, а не распускать бородатых Чаплиных. Вот здесь государственная воля, дотации, бесплатные презервативы в школах и институтах должны быть, потому что 18-летние во всем своем общежитии разнесут это при помощи гетеросексуального контакта — там будет огнем полыхать, понимаете?
С А чего во всей теме СПИДа сейчас в России не хватает?
Здесь нужно свести баланс. У тебя СПИД — это не значит, что с тобой нельзя пить из одной кружки, и, с другой стороны, если у тебя ВИЧ, и есть лекарства, это не значит, что ты не должен предохраняться. Это какой-то тонкий баланс, и здесь нужно продумывать пиар-политику. И ее должны строить не рекламные агентства, а люди, которые понимают и живут с этим. И мне кажется, что я могу каким-то образом помочь. С
Читайте также:
