Борис Леонидович Пастернак (1890-1960), русский писатель, переводчик, поэт. Понимание мира природы и мира человека в их гармоничном единстве, балансе, - свойственно этому замечательному писателю и поэту. Нобелевская премия за написание романа "Доктор Живаго". И ещё o Пастернаке-поэте! Метафоричность, умение объединить экспрессию и классику поэтики - в этом заслуга Бориса Пастернака. Представляем любовную лирику поэта Бориса Пастернака!
Любить иных тяжелый крест.
Любить иных тяжелый крест, А ты прекрасна без извилин, И прелести твоей секрет Разгадке жизни равносилен.
Весною слышен шорох снов И шелест новостей и истин. Ты из семьи таких основ. Твой смысл, как воздух, бескорыстен.
Легко проснуться и прозреть, Словесный сор из сердца вытрясть И жить, не засоряясь впредь. Все это — не большая хитрость.
Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела.
Как летом роем мошкара Летит на пламя, Слетались хлопья со двора К оконной раме.
Метель лепила на стекле Кружки и стрелы. Свеча горела на столе, Свеча горела.
И падали два башмачка Со стуком на пол. И воск слезами с ночника На платье капал.
И все терялось в снежной мгле, Седой и белой. Свеча горела на столе, Свеча горела.
На свечку дуло из угла, И жар соблазна Вздымал, как ангел, два крыла Крестообразно.
Мело весь месяц в феврале. И то и дело Свеча горела на столе, Свеча горела.
Засыплет снег дороги, Завалит скаты крыш. Пойду размять я ноги,— За дверью ты стоишь.
Одна, в пальто осеннем, Без шляпы, без калош. Ты борёшься с волненьем И мокрый снег жуешь,
Деревья и ограды Уходят вдаль, во мглу. Одна средь снегопада Стоишь ты на углу.
Течет вода с косынки По рукаву в обшлаг, И каплями росинки Сверкают в волосах
И прядью белокурой Озарены: лицо, Косынка, и фигура, И это пальтецо.
Снег на ресницах влажен, В твоих глазах тоска, И весь твой облик слажен Из одного куска.
Как будто бы железом, Обмокнутым в сурьму, Тебя вели нарезом По сердцу моему,
И в нем навек засело Смиренье этих черт, И оттого нет дела, Что свет жестокосерд.
И оттого двоится Вся эта ночь в снегу, И провести границы Меж нас я не могу.
Но кто мы и откуда, Когда от всех тех лет Остались пересуды, А нас на свете нет?
Я тоже любил, и дыханье Бессонницы раннею ранью Из парка спускалось в овраг, и впотьмах Выпархивало за архипелаг Полян, утопавших в лохматом тумане, В полыни и мяте и перепелах. И тут тяжелел обожанья размах, Хмелел, как крыло, обожженное дробью, И бухался в воздух, и падал в ознобе, И располагался росой на полях.
А там и рассвет занимался. До двух Несметного неба мигали богатства, Но вот петухи начинали пугаться Потемок и силились скрыть перепуг, Но в глотках рвались холостые фугасы, И страх фистулой голосил от потуг, И гасли стожары, и как по заказу С лицом пучеглазого свечегаса Показывался на опушке пастух.
Я тоже любил, и она пока еще Жива, может статься. Время пройдет, И что-то большое, как осень, однажды (Не завтра, быть может, так позже когда-нибудь) Зажжется над жизнью, как зарево, сжалившись Над чащей. Над глупостью луж, изнывающих По-жабьи от жажды. Над заячьей дрожью Лужаек, с ушами ушитых в рогожу Листвы прошлогодней. Над шумом, похожим На ложный прибой прожитого. Я тоже Любил, и я знаю: как мокрые пожни От века положены году в подножье, Так каждому сердцу кладется любовью Знобящая новость миров в изголовье.
Я тоже любил, и она жива еще. Все так же, катясь в ту начальную рань, Стоят времена, исчезая за краешком Мгновенья. Все так же тонка эта грань. По-прежнему давнее кажется давешним. По-прежнему, схлынувши с лиц очевидцев, Безумствует быль, притворяясь незнающей, Что больше она уж у нас не жилица, И мыслимо это? Так, значит, и впрямь Всю жизнь удаляется, а не длится Любовь, удивленья мгновенная дань?
Я дал разъехаться домашним, Все близкие давно в разброде, И одиночеством всегдашним Полно все в сердце и природе.
И вот я здесь с тобой в сторожке. В лесу безлюдно и пустынно. Как в песне, стежки и дорожки Позаросли наполовину.
Теперь на нас одних с печалью Глядят бревенчатые стены. Мы брать преград не обещали, Мы будем гибнуть откровенно.
Мы сядем в час и встанем в третьем, Я с книгою, ты с вышиваньем, И на рассвете не заметим, Как целоваться перестанем.
Еще пышней и бесшабашней Шумите, осыпайтесь,- листья, И чашу горечи вчерашней Сегодняшней тоской превысьте.
Привязанность, влеченье, прелесть! Рассеемся в сентябрьском шуме! Заройся вся в осенний шелест! Замри или ополоумей!
Ты так же сбрасываешь платье, Как роща сбрасывает листья, Когда ты падаешь в объятье В халате с шелковою кистью.
Ты — благо гибельного шага, Когда житье тошней недуга, А корень красоты — отвага, И это тянет нас друг к другу.
Никого не будет в доме, кроме сумерек. ..
Никого не будет в доме, Кроме сумерек. Один Зимний день в сквозном проеме Незадернутых гардин.
Только белых мокрых комьев Быстрый промельк маховой, Только крыши, снег и, кроме Крыш и снега,— никого.
И опять зачертит иней, И опять завертит мной Прошлогоднее унынье И дела зимы иной,
И опять кольнут доныне Неотпущенной виной, И окно по крестовине Сдавит голод дровяной.
Но нежданно по портьере Пробежит вторженья дрожь. Тишину шагами меря, Ты, как будущность, войдешь.
Ты появишься у двери В чем-то белом, без причуд, В чем-то впрямь из тех материй, Из которых хлопья шьют.
Не плачь, не морщь опухших губ.
Не плачь, не морщь опухших губ. Не собирай их в складки. Разбередишь присохший струп Весенней лихорадки.
Сними ладонь с моей груди, Мы провода под током. Друг к другу вновь, того гляди, Нас бросит ненароком.
Пройдут года, ты вступишь в брак, Забудешь неустройства. Быть женщиной — великий шаг, Сводить с ума — геройство.
А я пред чудом женских рук, Спины, и плеч, и шеи И так с привязанностью слуг Весь век благоговею.
Но как ни сковывает ночь Меня кольцом тоскливым, Сильней на свете тяга прочь И манит страсть к разрывам. ******** ******* ****** ***** **** *** ** *
Сегодня исполняется 126 лет со дня рождения Бориса Пастернака.
В память о его волшебном творчестве мы публикуем лучшие, достающие до глубины души, стихотворения и часть личных писем из семейного архива.
Я — человек отвратительный. Мне на пользу только дурное, а хорошее во вред. Право, я словно рак, который хорошеет в кипятке.
С тех пор как он себя помнил, он не переставал удивляться — как это при одинаковости рук и ног, общности языка и привычек можно быть не тем, что все, и притом чем-то таким, что нравится немногим и чего не любят?
Любить иных — тяжёлый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.
Весною слышен шорох снов
И шелест новостей и истин.
Ты из семьи таких основ.
Твой смысл, как воздух, бескорыстен.
Легко проснуться и прозреть,
Словесный сор из сердца вытрясть
И жить, не засоряясь впредь.
Всё это — не большая хитрость.
Не убегайте от своей любви…
Не разрушайте маленькое счастье,
Когда душа разорвана на части.
Не убегайте от своей любви!
Не стройте стен, они вам не спасенье.
Себе не лгите, что свободны вы,
Кто любит — обречен на заточенье.
Не убегайте от своей любви,
Дарите счастье тем, кто рядом с вами.
Не позволяйте зависти и лжи
Овладевать вдруг вашими сердцами.
Не убегайте от своей любви!
И никогда её не оставляйте!
И даже если стерты все следы,
Любите, верьте, только не теряйте!
Не убегайте от своей любви!
Сквозь боль и слезы напролом идите!
А просто все забудьте и простите.
Не убегайте от своей любви!
Ведь это лучшее, что есть у вас отныне!
Храните чувства светлые свои,
Хоть это тяжело в жестоком мире.
Никого не будет в доме, музыка М. Таривердиев
Не плачь, не морщь опухших губ.
Не собирай их в складки.
Разбередишь присохший струп
Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током.
Друг к другу вновь, того гляди,
Нас бросит ненароком.
Пройдут года, ты вступишь в брак,
Быть женщиной — великий шаг,
Сводить с ума — геройство.
А я пред чудом женских рук,
Спины, и плеч, и шеи
И так с привязанностью слуг
Весь век благоговею.
Но как ни сковывает ночь
Меня кольцом тоскливым,
Сильней на свете тяга прочь
И манит страсть к разрывам.
Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно всё в сердце и природе.
И вот я здесь с тобой в сторожке.
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стёжки и дорожки
Теперь на нас одних с печалью
Глядят бревенчатые стены.
Мы брать преград не обещали,
Мы будем гибнуть откровенно.
Мы сядем в час и встанем в третьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.
Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри или ополоумей!
Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шёлковою кистью.
Недотрога, тихоня в быту,
Ты сейчас вся огонь, вся горенье,
Дай запру я твою красоту
В тёмном тереме стихотворенья.
Ты с ногами сидишь на тахте,
Под себя их поджав по-турецки.
Всё равно, на свету, в темноте,
Ты всегда рассуждаешь по-детски.
Замечтавшись, ты нижешь на шнур
Горсть на платье скатившихся бусин.
Слишком грустен твой вид, чересчур
Разговор твой прямой безыскусен.
Пошло слово любовь, ты права.
Я придумаю кличку иную.
Для тебя я весь мир, все слова,
Если хочешь, переименую.
Разве хмурый твой вид передаст
Чувств твоих рудоносную залежь,
Сердца тайно светящийся пласт?
Ну так что же глаза ты печалишь?
Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.
Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.
И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчёркивая на полях.
И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.
Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.
Мне далёкое время мерещится,
Дом на Стороне Петербургской.
Дочь степной небогатой помещицы,
Ты — на курсах, ты родом из Курска.
Ты — мила, у тебя есть поклонники.
Этой белой ночью мы оба,
Примостимся на твоём подоконнике,
Смотрим вниз с твоего небоскрёба.
Фонари, точно бабочки газовые,
Утро тронуло первою дрожью.
То, что тихо тебе я рассказываю,
Так на спящие дали похоже.
Ошалелое щёлканье катится,
Голос маленькой птички летящей
Пробуждает восторг и сумятицу
В глубине очарованной чащи.
В те места босоногою странницей
Пробирается ночь вдоль забора,
И за ней с подоконника тянется
След подслушанного разговора.
И деревья, как призраки, белые
Высыпают толпой на дорогу,
Точно знаки прощальные делая
Белой ночи, видавшей так много.
Они почти не были знакомы. Цветаева о нем отзывалась так:
Но внезапно Пастернак открывает для себя ее стихотворения.
И закрутилась удивительная и многолетняя история Любви и Дружбы.
"Объяснение" Пастернак.
Так причудливо тасуется колода. Поди разбери, отчего намертво впечаталась в память вторая часть стихотворения и напрочь забылась первая. Даже не забылась, как и не было ее. Помню, что в первый раз, читая "Живаго", вообще не обратила внимания на эти стихи. Тогда в восемнадцать: "Свеча горела на столе", "Я кончился, а ты жива", "С порога смотрит человек, не узнавая дома", "Маргарита" еще может быть. Перечитывала лет пять спустя, поплакала над трамваем, который обогнала старая немка Амалия Карловна: "она обогнала Живаго и пережила его". Стихи из синей тетради в конце книги - вспомнить любимое. И во второй раз медленные воды "Рождественской звезды" сомкнулись надо мной, подивилась, как могла не увидеть-не услышать-не почувствовать этого впервые.
А хлестнуло наотмашь "Объяснением". Даже могу восстановить: яркий зимний день, холодно, солнечно, много снега, все сверкает за окном. Читаю, скорее просматриваю: перевернуть страницу, разворот, ниже-ниже. Это начиналось в нижней четверти левого листа и немного захватывало верх правого. Мгновенно обожгло и все, что "до" перестало быть. Да и "после" уже неинтересно. Только это существует и, боже, как хорошо. Они расстаются, а он продолжает заботиться о ней, это ведь не мужицкий эгоизм, заставляющий что угодно сказать, лишь бы не видеть женских слез. "Разбередишь присохший струп весенней лихорадки" - это знать любимое тело и любимое лицо до мелочей, до "я помню все твои трещинки" позже у Земфиры.
И потом: "Сними ладонь с моей груди. Мы провода под током. Друг к другу вновь, того гляди, нас бросит ненароком". Если такое притяжение, к чему расставаться? Не понимаю. После демагогия про "Быть женщиной - великий шаг. Сводить с ума - геройство" и дурацкая привязанность слуг, с которой он век благоговеет. Вот это уже дежурные мужские отговорки. Или нет? Наверно нет, просто неудачная лексическая конструкция, форма отстраненности, которая кажется фальшивой после обнаженной чувственности начала. И безнадежный финал с ночью, сковавшей "кольцом тоскливым".
А все-таки, почему он уходит? Может все еще наладится? Думаете нет? Ну да, вряд ли, но там ведь на инерции можно еще длить и длить. Не хочет отчего-то. Так и прожила полжизни, не понимая. Не то, чтобы как-то напрягало, но сидело нечувствительной занозой. Сегодня нашла эти стихи, прочла первую часть и все поняла: "Жизнь вернулась так же беспричинно, как когда-то странно прервалась". Любовь - патология, разрыв в жизни. Жизнь вернулась, потому что любовь ушла. А без нее длить отношения бессмысленно. Как-то так.
Жизнь вернулась так же беспричинно, Как когда-то странно прервалась. Я на той же улице старинной, Как тогда, в тот летний день и час.
Те же люди и заботы те же, И пожар заката не остыл, Как его тогда к стене Манежа Вечер смерти наспех пригвоздил.
Женщины в дешевом затрапезе Так же ночью топчут башмаки. Их потом на кровельном железе Так же распинают чердаки.
Вот одна походкою усталой Медленно выходит на порог И, поднявшись из полуподвала, Переходит двор наискосок.
Я опять готовлю отговорки, И опять всё безразлично мне. И соседка, обогнув задворки, Оставляет нас наедине. _______
Не плачь, не морщь опухших губ, Не собирай их в складки. Разбередишь присохший струп Весенней лихорадки.
Сними ладонь с моей груди, Мы провода под током. Друг к другу вновь, того гляди, Нас бросит ненароком.
Пройдут года, ты вступишь в брак, Забудешь неустройства. Быть женщиной — великий шаг, Сводить с ума — геройство.
А я пред чудом женских рук, Спины, и плеч, и шеи И так с привязанностью слуг Весь век благоговею.
Но, как ни сковывает ночь Меня кольцом тоскливым, Сильней на свете тяга прочь И манит страсть к разрывам.
Жизнь вернулась так же беспричинно, Как когда-то странно прервалась. Я на той же улице старинной, Как тогда, в тот летний день и час.
Те же люди, и заботы те же, И пожар заката не остыл, Как его тогда к стене манежа Вечер смерти наспех пригвоздил.
Женщины в дешевом затрапезе Так же ночью топчут башмаки. Их потом на кровельном железе Так же распинают чердаки.
Вот она походкою усталой Медленно выходит на порог И, поднявшись из полуподвала, Переходит двор наискосок.
Я опять готовлю отговорки, И опять все безразлично мне. И соседка, обогнув задворки, Оставляет нас наедине.
Не плачь, не морщь опухших губ, Не собирай их в складки. Разбередишь присохший струп Весенней лихорадки.
Сними ладонь с моей груди, Мы провода под током. Друг к другу вновь, того гляди, Нас бросит ненароком.
Пройдут года, ты вступишь в брак, Забудешь неустройства. Быть женщиной великий шаг, Сводить с ума геройство.
А я пред чудом женских рук, Спины, и плеч, и шеи И так с привязанностью слуг Весь век благоговею.
Но как не сковывает ночь Меня кольцом тоскливым, Сильней на свете тяга прочь И манит страсть к разрывам.
Объяснение
Жизнь вернулась так же беспричинно, Как когда-то странно прервалась. Я на той же улице старинной, Как тогда, в тот летний день и час.
Те же люди и заботы те же, И пожар заката не остыл, Как его тогда к стене Манежа Вечер смерти наспех пригвоздил.
Женщины в дешевом затрапезе Так же ночью топчут башмаки. Их потом на кровельном железе Так же распинают чердаки.
Вот одна походкою усталой Медленно выходит на порог И, поднявшись из полуподвала, Переходит двор наискосок.
Я опять готовлю отговорки, И опять всё безразлично мне. И соседка, обогнув задворки, Оставляет нас наедине. _______
Не плачь, не морщь опухших губ, Не собирай их в складки. Разбередишь присохший струп Весенней лихорадки.
Сними ладонь с моей груди, Мы провода под током. Друг к другу вновь, того гляди, Нас бросит ненароком.
Пройдут года, ты вступишь в брак, Забудешь неустройства. Быть женщиной — великий шаг, Сводить с ума — геройство.
А я пред чудом женских рук, Спины, и плеч, и шеи И так с привязанностью слуг Весь век благоговею.
Но, как ни сковывает ночь Меня кольцом тоскливым, Сильней на свете тяга прочь И манит страсть к разрывам.
Читаем вслух
Борис Пастернак — Жизнь вернулась так же беспричинно ( Объяснение )
Жизнь вернулась так же беспричинно, Как когда-то странно прервалась. Я на той же улице старинной, № 4 Как тогда, в тот летний день и час.
Те же люди и заботы те же, И пожар заката не остыл, Как его тогда к стене Манежа № 8 Вечер смерти наспех пригвоздил.
Женщины в дешевом затрапезе Так же ночью топчут башмаки. Их потом на кровельном железе № 12 Так же распинают чердаки.
Вот одна походкою усталой Медленно выходит на порог И, поднявшись из полуподвала, № 16 Переходит двор наискосок.
Я опять готовлю отговорки, И опять все безразлично мне. И соседка, обогнув задворки, № 20 Оставляет нас наедине.
Не плачь, не морщь опухших губ, Не собирай их в складки. Разбередишь присохший струп № 24 Весенней лихорадки.
Сними ладонь с моей груди, Мы провода под током. Друг к другу вновь, того гляди, № 28 Нас бросит ненароком.
Пройдут года, ты вступишь в брак, Забудешь неустройства. Быть женщиной — великий шаг, № 32 Сводить с ума — геройство.
А я пред чудом женских рук, Спины, и плеч, и шеи И так с привязанностью слуг № 36 Весь век благоговею.
Но, как ни сковывает ночь Меня кольцом тоскливым, Сильней на свете тяга прочь № 40 И манит страсть к разрывам.
Zhizn vernulas tak zhe besprichinno, Kak kogda-to stranno prervalas. Ya na toy zhe ulitse starinnoy, Kak togda, v tot letny den i chas.
Te zhe lyudi i zaboty te zhe, I pozhar zakata ne ostyl, Kak yego togda k stene Manezha Vecher smerti naspekh prigvozdil.
Zhenshchiny v deshevom zatrapeze Tak zhe nochyu topchut bashmaki. Ikh potom na krovelnom zheleze Tak zhe raspinayut cherdaki.
Vot odna pokhodkoyu ustaloy Medlenno vykhodit na porog I, podnyavshis iz polupodvala, Perekhodit dvor naiskosok.
Ya opyat gotovlyu otgovorki, I opyat vse bezrazlichno mne. I sosedka, obognuv zadvorki, Ostavlyayet nas nayedine.
Ne plach, ne morshch opukhshikh gub, Ne sobiray ikh v skladki. Razberedish prisokhshy strup Vesenney likhoradki.
Snimi ladon s moyey grudi, My provoda pod tokom. Drug k drugu vnov, togo glyadi, Nas brosit nenarokom.
Proydut goda, ty vstupish v brak, Zabudesh neustroystva. Byt zhenshchinoy — veliky shag, Svodit s uma — geroystvo.
A ya pred chudom zhenskikh ruk, Spiny, i plech, i shei I tak s privyazannostyu slug Ves vek blagogoveyu.
No, kak ni skovyvayet noch Menya koltsom tosklivym, Silney na svete tyaga proch I manit strast k razryvam.
;bpym dthyekfcm nfr ;t ,tcghbxbyyj, Rfr rjulf-nj cnhfyyj ghthdfkfcm/ Z yf njq ;t ekbwt cnfhbyyjq, Rfr njulf, d njn ktnybq ltym b xfc/
Nt ;t k/lb b pf,jns nt ;t, B gj;fh pfrfnf yt jcnsk, Rfr tuj njulf r cntyt Vfyt;f Dtxth cvthnb yfcgt[ ghbudjplbk/
Cybvb kfljym c vjtq uhelb, Vs ghjdjlf gjl njrjv/ Lheu r lheue dyjdm, njuj ukzlb, Yfc ,hjcbn ytyfhjrjv/
Ghjqlen ujlf, ns dcnegbim d ,hfr, Pf,eltim ytecnhjqcndf/ ,snm ;tyobyjq — dtkbrbq ifu, Cdjlbnm c evf — uthjqcndj/
F z ghtl xeljv ;tycrb[ her, Cgbys, b gktx, b itb B nfr c ghbdzpfyyjcnm/ ckeu Dtcm dtr ,kfujujdt//
Yj, rfr yb crjdsdftn yjxm Vtyz rjkmwjv njcrkbdsv, Cbkmytq yf cdtnt nzuf ghjxm B vfybn cnhfcnm r hfphsdfv/
Борис Пастернак
Анализы других стихотворений
Мне снилась осень в полусвете стекол,
Друзья и ты в их шутовской гурьбе,
И, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к тебе.
Но время шло, и старилось, и глохло,
И, поволокой рамы серебря,
Заря из сада обдавала стекла
Кровавыми слезами сентября.
Но время шло и старилось. И рыхлый,
Как лед, трещал и таял кресел шелк.
Вдруг, громкая, запнулась ты и стихла,
И сон, как отзвук колокола, смолк.
Я пробудился. Был, как осень, темен
Рассвет, и ветер, удаляясь, нес,
Как за возом бегущий дождь соломин,
Гряду бегущих по небу берез.
Творчество Пастернака
Изучая лирику поэта в школе, необходимо сделать пастернаковские образы доступными и понятными для учащихся, познакомить их с личностью поэта, показать им своеобразие поэтического мира художника.
Краткая биографическая справка о семье, в которой вырос Пастернак, и о тех жизненных дорогах, которыми он пытался идти, поможет нам понять, что сформировало его как художника слова. Почитать статью в википедии.
Начать разговор о лирике поэта лучше, конечно, с ранних стихотворений: в них обилие метафор, смещение понятий, стремительность и напор. Здесь же необходимо объяснить ребятам, что поэтическая манера Пастернака резко меняется во второй половине 1940-х годов, поэтому литературоведы условно называют ранним периодом творчество поэта до 1940 года, несмотря на то что к этому времени Борису Леонидовичу уже исполнилось 50 лет.
Стихотворение датируется 1912 годом. Это одно из самых ранних стихотворений поэта.
Давайте обратимся к тексту и выпишем и него слова, характеризующие состояние природы и состояние души лирического героя. В результате получится такая запись.
Состояние души: плакать, писать навзрыд слёзы, сухая грусть, навзрыд.
Какое состояние души передают эти слова? (Момент наивысшего напряжения, наполненности чувствами.)
Когда у поэта возникает такое состояние? (Когда приходит вдохновение, в процессе творчества.)
Как вы понимаете две последние строчки стихотворения? (Стихи рождаются, когда приходит вдохновение.)
Как соотносятся образы природы с состоянием лирического героя? (Они помогают передать чувства лирического героя.)
Посмотрите, в какой форме стоят глаголы, передающие состояние лирического героя.
Как фонетически организовано стихотворение? Какие звуки наполняют его? Поэтические строчки наполнены звуками. Автор использует приём аллитерации. Многократное повторение звука р создаёт ощущение грохота, городского шума, грохочущей слякоти, клика колёс. И над всем этим благовест — колокольный звон! Найдите в стихотворении сравнение и метафоры. «Одна из самых ярких отличительных черт художественной системы Пастернака — метафорическая насыщенность стихотворения.
Каков общий эмоциональный настрой стихотворения? Докажите свою точку зрения. Это стихотворение о весне и творчестве. Весна — символ пробуждающейся жизни, благовест — колокольный звон, весёлый клик колёс создают ощущение праздника, слёзы — символ очищения души. Общий настрой стихотворения жизнеутверждающий, оптимистический.
С чем сравнивается поэзия в третьем четверостишии? (С губкой в присосках.)
Губка — водное животное, которое присосками прикрепляется к морскому дну или камню. Мягкий, ноздреватый остов губки хорошо впитывает влагу. Здесь очевидно уподобление поэзии, вбирающей в себя жизнь, губке.
Одной из особенностей творчества Пастернака, как отмечают литературоведы, является то, что Пастернак поэтизирует мир с помощью прозаизмов, что придаёт его поэзии особую простоту и правдивость.
Что же такое поэзия, по мнению Пастернака? Как вы понимаете последнее четверостишие стихотворения? Сравните его с началом.
Сначала поэт — наблюдатель, он боится нарушить красоту, потом — энергичный творец, он воссоздаёт мир природы словом. «Последние строки звучат в особой тональности, если не хищно, то, во всяком случае, алчно. В них слышится алчба. И нет никакой робости, никакой трепетной неприкосновенности, которые нужны были раньше, чтобы не расплескать, сохранить драгоценную влагу.
Мы уже говорили о том, что у Пастернака особая манера изображать природу. В его стихах она одухотворена, пропитана человеческими эмоциями и может чувствовать, сопереживать. Внутренние переживания героя, сложнейшие философские вопросы, вся полнота жизни и многообразие мира раскрываются через при роду, а точнее, самой природой. Автор говорит о природе, а природа об авторе.
К этому стихотворению задаётся только один вопрос: в каких стихотворных строчках природа выступает как деятель?
После анализа трёх стихотворений подводим промежуточный итог.
Особенности ранней лирики Пастернака:
— Метафорическая насыщенность произведения.
— Яркость и необычность метафор и сравнений.
— Поэтизация мира с помощью прозаизмов.
— Одухотворённость природы. Природа действует от имени автора.
Разговор о поздней лирике Пастернака можно начать со слов самого автора. Пастернак отмечает, что его манера после 1940 года резко меняется. Этот временной рубеж неслучаен. Пастернак живёт в советской стране, в которой иметь свою точку зрения опасно. В 1936 году начинаются гонения на поэта: его перестают печатать, резко критикуют в официальной прессе за то, что он не прославлял трудовые будни советских пятилеток.
Лирический герой произведения чувствует себя актёром, исполняющим роль Гамлета.
Как вы думаете, почему именно этот образ мировой литературы появляется в стихотворении?
В своих стихотворениях Пастернак не раз говорил об этом.
О, знал бы я, что так бывает, Когда пускался на дебют, Что строчки с кровью — убивают, Нахлынут горлом и убьют!
От шуток с этой подоплекой Я б отказался наотрез. Начало было так далеко, Так робок первый интерес.
Но старость — это Рим, который Взамен турусов и колес Не читки требует с актера, А полной гибели всерьез.
Когда строку диктует чувство, Оно на сцену шлет раба, И тут кончается искусство, И дышат почва и судьба.
Герой понимает, что противостояние этому миру смертельно опасно, что сохранить человеческую сущность порой можно только ценой собственной жизни. Таким образом, мы видим, что лирический герой произведения — это и Гамлет, и актёр, и сам поэт, и Юрий Живаго.
Как создаётся образ театра? Однозначен ли этот образ?
Как вы думаете, какие чувства испытывает герой, выходя в этот мир? Каково отношение мира к герою?
Герой испытывает одиночество и тревогу за будущее. Он противостоит враждебному миру и понимает, что в такой борьбе нужно быть готовым к жертве.
Какой новый образ лирического героя возникает во втором четверостишии? (Здесь возникает образ Христа.) Давайте вспомним евангельские бытие в Гефсиманском саду и прочитаем библейский текст.
Пастернак понимает, что дело здесь не совпадении фактов и событий разных эпох, в «общности духовного пути, пройденного однажды Христом и во все времена с тех пор выбираемого лучшими представителями человечества, — пути жертвенного.
Объясните символическое значение образов метели и свечи. Подчеркните контрастными цветами строчки, относящиеся к двум разным мирам.
Свеча — символ покоя, дома, уюта. Метель — символ хаоса, революции, гражданской войны.
Посмотрите: строчки постоянно чередуются. Всё начинается с метели, она на первом плане, потом появляется образ свечи, и дальше они поочерёдно сменяют друг друга. Мы с вами знаем, что это не просто свеча и метель, это два мира: мир света, тепла, домашнего уюта, любви и мир холода, тревоги, опасности.
В каких отношениях находятся эти миры?
Какие основные литературные приёмы автор использует в этом стихотворении?
Как проявляется поэтическая манера Пастернака в этом стихотворении?
(Простая манера изложения, глубокие образы-символы, природа действует и вступает в конфликт с лирическим героем произведения.)
Подведём итог и назовём особенности поздней лирики Пастернака.
— Простота и прозрачность изложения. — Небольшое количество метафор. — Глубина и символичность образов. — Христианские мотивы в лирике. — Одухотворённость природы. — Стремительность, напряжённость, поэтических текстов. — Поэтизация мира с помощью прозаизмов.
Выделяя особенности ранней и поздней лирики Пастернака, важно отметить единство его поэтического метода.
При всех различиях между ранним и поздним Пастернаком, общность гораздо глубже и существеннее этих различий. Поэтому цельность поэтического мира Пастернака вообще ни у кого из серьёзных критиков и литературоведов не вызывает сомнений.
Пастернак шёл от сложного к простому со стороны внешнего восприятия стихов, а со стороны духовного содержания поэзии поздний Пастернак никак не проще раннего.
Чтение настоящей поэзии, как и настоящей литературы, — это в целом сложная работа, которая развивает чувственное и образное восприятие, тренирует мышление, беспокоит душу, способствует духовному росту человека.
