Вирус мышиного лейкоза молони

Большая медицинская энциклопедия
Авторы: Ю. Я. Ашмарин, А. И. Воробьёв, А. Н. Смирнов, Э. З. Новикова.

Этиология и патогенез этого вида лейкоза у мышей линии AKR представляются следующим образом: в геноме всех клеток мышей линии AKR интегрированы геномы эндогенных экотропных мышиных вирусов AKV-1 и AKV-2. Эти геномы экспрессируются уже с первых дней постнатальной жизни и в органах, и тканях мышей линии AKR (особенно в селезёнке); постоянно, на протяжении всей жизни животного обнаруживаются характерные частицы С-типа экотропного вируса.

Однако несмотря на то, что AKV-1 и AKV-2-вирусные частицы заразны в культуре ткани и обнаруживаются в высоком титре у молодых мышей линии AKR, они не индуцируют лейкозы. Примерно на 6 месяце в тимусе мышей AKR начинает экспрессироваться ещё один эндогенный вирус – ксенотропный, который сам по себе тоже не индуцируют лейкозы не является патогенным. Однако в процессе экспрессии ксенотропного вируса в тимусе возникают рекомбинантные MCF-формы этого вируса с экотропным эндогенным вирусом. Именно MCF-гибридные формы и обладают прямым лейкоз-индуцирующим действием, обусловливая развитие спонтанного лимфолейкоза мышей линии AKR. Но только экспрессии эндогенного и ксенотропного вируса ещё недостаточно для образования рекомбинантной формы и возникновения заболевания. Не менее важная роль принадлежит генотипу и самой ткани тимуса – ткани мишени трансформирующего действия рекомбинантной формы.

Мыши линии C57BL принадлежат к группе низколейкозных линий, частота спонтанных лейкозов у которых крайне низка, а заболевание выявляется только у старых животных. Но R-облучением молодых мышей этой линии у 80% их можно вызвать лимфолейкоз, при котором экстракты опухолевой ткани содержат вирусные частицы С-типа (RadLV), обладающие лейкомогенной активностью и являющиеся этиологическим агентом радиационного лейкоза мышей этой линии. Характерной особенностью RadLV следует считать, что только клетки одного типа дифференцировки – лимфобласты тимуса мышей – пермиссивная система для его репликации. Не исключено, что и он является рекомбинантом двух эндогенных вирусов, один из которых экотропный, другой – ксенотропный.

A. Graffi и его сотрудники, по-видимому, были первыми, кто предпринял систематические попытки выделить вирусный агент из перевиваемых клетками хорошо известных лабораторных штаммов опухолей мышей. Эти опыты привели к неожиданному для авторов результату: вместо предполагаемых солидных опухолей у инокулированных мышей возникали лейкемии.

Выделенный Граффи вирус вызывал у линии мышей, которую использовали авторы, миелоидные лейкемии, включая хлорлейкемию. Однако при введении вируса мышам других линий были получены и другие формы лейкозов – лимфолейкоз, бластные формы. Вирус Граффи передавался с молоком. У крыс вирус Граффи вызывал лимфатические лейкемии и лимфосаркомы.

Из саркомы 37, лабораторного штамма спонтанной аденокарциномы молочной железы выделен вирус Молони, который пассируется на мышах разных линий. Вирус лейкоза Молони вызывает диссеминированные лимфосаркомы или генерализованные лимфатические лейкемии у мышей самых разных линий. После серийных пассажей патогенность вируса резко повысилась, и он стал вызывать лейкемии и при введении его взрослым мышам. Вирус Молони патогенен для крыс, вызывая у них лимфосаркому тимуса, и для хомячков, у которых вызывает ретикулосаркомы.

Бесклеточные экстракты карциномы Эрлиха при их введении новорожденным мышам линии Swiss вызывали значительное увеличение селезёнки у подопытных животных. Эта селезёнка и послужила источником для выделения нового лейкомогенного вируса – вируса Френда. При введении новорожденным и взрослым мышам ряда линий он вызывает характерный лейкемический синдром – увеличение печени и селезёнки с выраженными изменениями периферической крови. Заболевание описано как эритролейкемия или эритробластоз.

Из асцитного варианта лимфобластомы Швартца-Скулмена выделен вирус, который при введении мышам-сосункам линии BALB вызвал у них увеличение селезёнки и лимфатических узлов. После пассирования на молодых мышах линии BALB патогенность вируса резко повысилась, и таким образом был получен ещё один ныне хорошо известный и широко используемый штамм вируса экспериментального лейкоза – вирус Раушера.

У взрослых мышей чувствительных линий вирус Раушера вызывает заболевание, по макроскопической и микроскопической картине не отличимое от поражений, вызываемых вирусом Френда.

У крыс вирусы Френда и Раушера вызывают лимфатические лейкемии.

Последующее изучение обоих этих вирусов показало, что их популяции гетерогенны и содержат два типа вирусных частиц: одни – дефектные, вызывающие опухолевую трансформацию гематопоэтических клеток, но не способные размножаться без вируса-помощника, другие – несущие функции вируса-помощника. Последние представляют собой вирусы типа Гросса, вызывающие лимфолейкозы у мышей и крыс, или вирусы, вызывающие миелоидную лейкемию мышей.

Вирус лейкоза Кирштайна изолирован из спонтанной лимфомы тимуса старых мышей линии СЗН. Поражения, вызванные этим вирусом, сходны с заболеванием при лейкозе Раушера и Френда; у выживших мышей через 4-9 месяцев развиваются лимфомы тимуса.

Вирус лейкоза Абельсона выделен от мышей линии BALB, инфицированных вирусом Молони. Он вызывает при введении новорожденным мышам лимфомы В-типа. Вирус может реплицироваться в клеточных культурах и способен вызывать морфологическую трансформацию лимфоидных клеток В-типа in vitro. Компонент, ответственный за трансформацию лимфоидных клеток, является дефектным и требует для своей репликации вируса-помощника.

При инфицировании мышей линии CC57BR стандартными препаратами живой оспенной вакцины у них возникал острый лейкоз. Последующее изучение показало, что лейкоз возникал в результате активации латентного лейкозного вируса мышей линии GC57BR (вируса Мазуренко). Этот вирус удалось выделить из лейкемических тканей и органов больных животных и вызвать с его помощью идентичное заболевание у новорожденных мышей. По своим иммунным свойствам вирус Мазуренко близок к вирусам лейкоза мышей Раушера, Молони и Френда.

Помимо этих наиболее изученных лейкозных вирусов, описаны и другие вирусы, выделенные из различных перевиваемых опухолей мышей:

вирус Фрэнкса – из саркомы 37;
вирус Стэнсли – из карциномы Эрлиха;
вирус Степиной-Зильбера – из перевиваемой опухоли молочной железы мышей линии СЗНА.

Вирус лейкоза кошек (FeLV) является этиологическим агентом лимфоидной лейкемии домашних кошек; в лабораторных условиях вызывал лимфолейкоз у кошек и собак. Не исключено, что вирус FeLV – этиологический агент и других заболеваний кошек – миелопролиферативных поражений, инфекционного перитонита, атрофии тимуса, фибром и некоторых анемий. Вирус FeLV хорошо размножается в клеточных культурах, полученных от кошек и других видов животных, не вызывая в них каких-либо видимых изменений. В организме основное место размножения и, возможно, мишень трансформирующего действия – лимфоидные клетки костного мозга.

Все выделенные штаммы вирусов лейкоза кошек имели общий gs-антиген, но отличались по антигенам наружной мембраны. По этому признаку они были разделены на подгруппы A, B и C. Вирусы подгруппы A обычно встречаются в форме моноинфекции, в то время как вирусы подгрупп B и C часто встречаются в форме смешанной инфекции (A + B, A+ C или A + B + C). Тип B, в отличие от других типов FeLV, in vitro имеет широкий спектр чувствительных клеток человека и различных животных для продуктивной инфекции.

Вирус FeLV широко распространён в популяции домашних кошек; более чем у 40% здоровых животных обнаруживались антитела к вирионным и вирусиндуцированным антигенам FeLV. В то же время частота спонтанного возникновения лейкемии у кошек не превышает 0,05%, возможно, в связи с тем, что сероположительный фон популяции достаточно высок. Вирус передаётся горизонтально, основной источник вируса, по-видимому, слюна и моча заражённых животных.

Индукция лейкоза при горизонтальной инфекции как котят, так и взрослых животных была подтверждена экспериментально. Антитела от инфицированных матерей передаются потомству, которое приобретает резистентность к онкогенному действию.

Из лейкозных клеток больных животных выделены характерные частицы C-типа, которые отнесены к вирусам лейкоза крупного рогатого скота. Частота выделения таких частиц увеличивалась при обработке клеток фитогемагглютинином. В сыворотках больных животных в 90% случаев обнаруживаются антитела к антигенам вирусных частиц.

Не удалось обнаружить каких-либо общих антигенов у частиц С-типа из лейкозных клеток коров с другими типами и группами С-типа онкорнавирусов млекопитающих. Значительно реже и в меньшем титре антитела обнаруживаются и у здоровых коров. При этом отмечена прямая зависимость между частотой случаев лейкоза в данном стаде и числом здоровых животных, у которых обнаружены антитела к вирусу. Антитела к вирусу так же, по-видимому, как и сам вирус, могут передаваться через молоко.

В 1972 году от гиббона вида Hylobates lak со спонтанной лимфосаркомой был выделен онкорнавирус С-типа (GaLV), который при введении новорожденным гиббонам вызывал у них острую лимфобластную лейкемию или заболевание, напоминающее хроническую миелоидную лейкемию человека. Имеется уже несколько близких между собой изолятов GaLV, выделенных от больных и здоровых гиббонов.

Вирус передаётся горизонтально; в сыворотках обезьян определённых колоний имеются антитела к нему.

Вирус GaLV антигенно и по свойствам сходен с вирусом SiSV, выделенным из спонтанной фибросаркомы шерстистых обезьян Нового Света. При экспериментальном введении вирус SiSV вызывает саркомы и фибросаркомы у нескольких видов обезьян. Вирус SiSV является дефектным, трансформирующим фибробласты; для репликации его необходим вирус-помощник. Таким помощником является вирус GaLV или какой-либо другой, сходный с ним. Имеются основания считать, что вирусы типа SiSV – GaLV произошли от эндогенных вирусов С-типа некоторых видов азиатских мышей.

Большая медицинская энциклопедия 1979 г.

Последнее обновление страницы: 17.11.2014 Обратная связь Карта сайта

Классификация. Современные методы коррекции морщин, применяемые в косметологии.

Онкорнавирусы мышей можно разделить на две группы: лейкозные и саркоматозные. Отдельно стоит вирус Биттнера — единственный РНК-содержащий вирус, вызывающий рак.

Онкорнавирусы мышей по морфологии разделяются на вирионы типов В и С. Вирионы типа В, основным представителем которых является вирус опухоли молочных желез MTV, трансформируют клетки эктодермального происхождения (карциномы), их РНК негомологична МиЦУили MSV. Основной структурный белок вирионов типа В представлен гликопротеином с мол. м. 52кД, иммунологически белки этого типа вирионов отличны от белков вирионов типа С, нуклеоид эксцентричен. В настоящее время выделено несколько типов MTV. Одни из них передаются генетически, другие нет. По биологическому эффекту они подразделяются на трансформирующие и не-трансформирующие. Основной белок их имеет мол. м. ЗОкД; нуклеоид занимает в вирионе центральное место. Изучен полиморфизм эндогенных провирусов ВЛМ у видов диких мышей, включая Mus musculus (M. m. castaneus, M. m. molossinus и М. m. domesticus), M. spretus и М. spicelegus, а также у некоторых инбредных лабораторных штаммов. Обнаружено несколько уникальных форм организации последовательности в областях U3 длинных концевых повторов. Показано, что провирусы ксенотроп-ных ВЛМ присутствуют только у подвидов М. musculus, а провирусы политропных ВЛМ — у Mus musculus и М. spretus.

По способности репродуцироваться в гомологичных и гетерологичных клетках вирусы типа С мышей (MuLV) разделяют на четыре группы: N-тропные, способные К Репродукции в клетках мышей линии NIH; В-тропные? способные к репродукции в клетках мышей линии BALB; NB-тропные, репродуцирующиеся в клетках мышей обеих линий, и ксенотропные, способные к репликации в гетерогенных клетках (кролика, крысы). Чувствительность клеток к вирусам типа С, по-видимому, контролируется геном Fvl. У грызунов репликация амфотропных вирусов лейкоза мышей (АВЛ М) зависит от экспрессии вирусных генов под контролем энехансерных элементов (ЭЭ) длиной 75 п. н. в области U3 длинного концевого повтора LTR. В некоторых линиях клеток человека репликация АВЛМ возможна в отсутствие ЭЭ. Репликация АВЛМ-ДЕ, не имеющего ЭЭ, наблюдается в избранных линиях клеток саркомы и В-лимфомы, но идет с меньшей скоростью, чем репликация целого АВЛМ. Не обнаружено встраивание в LTR чужеродных промоторов и энехансеров. Эти данные позволили предположить существование в провирусе АВЛМ вторичного ЭЭ длиной 75 п. н.

По способности вызывать первичную реакцию в инфицированном хозяине вирусы типа С разделены на три категории: лейкемические вирусы (MuLV), вирусы, вызывающие фокусы в селезенке (SFFV), и мышиные саркоматозные вирусы (MSV). Лимфатическую лейкемию в основном индуцируют MuLV. которые способны реплицироваться в различных тканях, но не могут их трансформировать. SFFV выделены в лабораториях Френд, Раушера и Попе, легко трансформируют гемопоэтические клетки в костном мозге и селезенке. Эти вирусы высоколетальны, дефектны и реплицируются в присутствии вируса-помощника.

Вирус саркомы мышей (MSV) вызывает характерные опухоли у мышей и способен трансформировать клетки, но также дефектен. Биологический эффект проявляется только в присутствии вируса-помощника — MuLV. Клетки, трансформированные MSV, разделяются на два класса: I) непродуцирующие, не освобождающие вирусных частиц и негативные по gs-АГ клетки. Вирус из них может быть активирован суперинфекцией лейкемическим вирусом; 2) саркомо-позитивные лейкемия негативные (S+ L-) клетки, содержащие геном саркоматозного вируса, продуцирующие gs-АГ и незначительное количество вирусных частиц. В препаратах мышиных онкорнави-русов обнаружены пять АГ, различия между которыми устанавливают в двух тестах: цитотоксическом, с помощью которого определяют клеточные поверхностные АГ в инфицированных клетках (тест CSA), и тест нейтрализации (тест VEA). По тесту VEA онкорнавирусы мышей делят на две группы: Гросса и группу, подразделяющуюся на четыре типа: — тип а (вирусы Френд, Граффи, Роусон-Парр, SimLV); тип b (вирусы Молони, Абельсон); тип с (вирусы Раушер, Рич, Брейар); тип d (вирус Буффей). По тесту CSA также выделены две группы: Гросс (G) и Френд-Молони-Раушер (FMR).

В оболочке вирусов лейкемии мышей (MuLV-F), кошек (FeLV-T), саркомы кошек (FeSV-st) и эндогенном вирусе крыс (NWR-1) имеются общие АГ. Так, вирусы MuLV-F и FeLV-T содержат общие поверхностные АГ, вирус FeSV-st, продуцируемый клетками крысиной опухоли, имеет общие поверхностные АГ с эндогенным вирусом Kpbic(NWR-l).

Кроме указанных вирусов, адаптированных к клеточным системам, от мышей выделены эндогенные вирусы типа С (из первичных опухолей, спонтанных или индуцированных из нормальных неопластических клеток в культуре). Так, из клеток мышей линии BALB с помощью йод-дезуксеуредина удалось активировать два эндогенных вируса типа С: N-тропный BALB-1 и ксенотропный BALB-2. В последнее время из этих клеток удалось активировать еще один эндогенный вирус. Активированные частицы типа С содержат обратную транскриптазу. По спектру чувствительных клеток эндогенные вирусы типа С разделяются на две группы ксенотропные, инфекционные только в клетках других видов, и экотропные, среди которых имеется группа, инфекционная для мышей линии BALB. Вирус лейкоза мышей Граффи является недефектным ретровирусом, вызывающим гранулоцитарный лейкоз у мышей. В ДНК раковых клеток изучены генетические изменения в локусах, являющиеся обычными сайтами провирусной интеграции в индуцируемых вирусами лейкоза мышей миелоидных, лимфоидных и эритроидных лейкозах. Саузерн-блот-гибридизация обнаружила перестройки генов c-myc, FIi-1, Pim-1 и Spi-1/PU. l соответственно в 20, 10, 3,3 и 3,3 % Случаев.

Эндогенные вирусы типа С, как правило, вообще не обладают онкогенными потенциалами либо обладают ими в очень слабой степени. В настоящее время биологическую функцию этих вирусов сводят к тому, что они либо выполняют определенную физиологическую роль в развитии опухоли путем регулирования процессов узнавания клеток и их дифференцировки, либо обусловливают частичную резистентность клеток к суперинфекции экзогенными вирусами. Передаются вирусы типа С генетически, вертикально.

Эндогенный экотропный вирус лейкоза мышей (ВЛМ) Akv является слабо патогенным по сравнению с Т-лимфотропным ВЛМ SL3—3. Найдено, что Akv и его мутант Akvl-99, имеющий только одну копию транскрипционного энхансера (ТЭ) длиной 99 н., индуцирует с частотой, близкой к 100 %, В-клеточные лимфомы с латентным периодом 12 месяцев после инокуляции новорожденным мышам NMRI. Секве-нирование провирусных ТЭ в В-клеточных лимфомах обнаружило сохранение ТЭ, отсутствие дупликации ТЭ у Akvl-99 и вариацию числа копий ТЭ у Akv. Линия клеток плазмацитомы мышей поддерживает в 3—5 раз более высокую транскрипционную активность ТЭ Akv и Akvl-99, чем ТЭ ВЛМ SL3—3. Эти данные показали, что Akv обладает В-лимфомагенным потенциалом, не зависящим от второй копии ТЭ. Однако у одной мыши обнаружены Т-клеточные лимфомы, индуцированные Akvl-99. Из 24 изученных опухолей только эта одна содержит провирусную вставку в локусе с-тус. Этот провирус имеет дупликацию последовательности длиной 113 п. н. в ТЭ, частично перекрывающуюся с повтором 99 п. н. у Akv, а также несколько сцепленных замен нуклеотидов в этой области и за ее пределами.

Эти данные позволили предположить, что Т - или В-лимфомагенная специфичность ТЭ определяется более чем одним нуклеотидом и что в специфичность вносит вклад изменение сайтов связывания факторов транскрипции семейств AML1 и NF-1. Эндогенные и экзогенные бетаретровирусы встречаются во многих эволюционно удаленных видах. Охарактеризованы несколько ранее неизвестных групп бетаретро-вирусов в геномах мыши и крысы. Каждая группа присутствует у обоих видов, несколько групп более близки известным бетаретровирусам других организмов. Представители нескольких групп выявлены у организмов, в которых ранее бетаретровирусы не были обнаружены, например, у Microcebus murinus и Carollia perspicillata. Часть элементов мыши и крысы сохранили интактные открытые рамки считывания gag, pro, pol и/или env, что говорит о возможности их недавней ретротранспозиции. Предложена модель эволюции бетаретровирусов в геномах мышевидных грызунов в течение последних 20 млн лет. и их случайного переноса в другие виды после или в ходе расселения мышевидных хозяев по всему свету.

Мишенью действия вирусов лейкоза мышей Гросса, AKR и Молони являются Т-лимфоциты, вируса Абельсона — В-лимфоциты, вирусы Френд и Раушера — эрит-робласты, вируса Граффи — миелобласты и Т-лимфоциты. Изучено влияние дефекта по репарации ошибочно спаренных оснований на многоступенчатый процесс трансформирования пре-В-клеток вирусом лейкоза мышей Абельсона. В этой модели полностью трансформированные клетки появляются после того как первичные трансформанты проходят через продолжительный апоптозный кризис. Полная трансформация коррелирует с утратой функции опухолевого суппрессорного белка р53 и негативной модуляцией белка pl9Arf, регулирующего р53. Идентифицированы высокоинфекционные варианты ВЛМ, неспособные расщеплять предшественник env белков оболочки на зрелые поверхностный белок SU и трансмембранный белок ТМ. Замены K104D, R124D, E126D, R223A и R225D значительно уменьшают расщепление env, но не мешают включению env в вирионы, которые почти столь же инфекционны, как и ВЛМ дикого типа. Это показало, что расщепление env на поверхностный белок SU и трансмембранный белок ТМ не требуется для сборки I в вирионы. У этих мутантов замены расположены далеко от истинного сайта расщепления. Это позволяет предположить, что ошибочное сворачивание мутантных I секвестирует сайт расщепления.

Все мутанты по расщеплению env проявляют значительное ухудшение связывания с рецептором, что подтверждает fledpeicr по сворачиванию env. Замена остатка аргш подавляет также расщепление env без нарушения включения в вирионы. Однако в этом случае вирионы неинфекционны и наиболее дефектны по связыванию с рецептором. Слияние клеток экспрессирующих белок оболочки env (I) вируса лейкоза мышей Молони с мишенными клетками изучено методами флуоресцентной микроскопии и измерения электрической емкости. Экспрессия полноразмерного env длиной 632 остатка не вызывает слияния с мишенными клетками ЗТЗ и приводит к очень слабому слиянию клеток ХС6. Экспрессия вариантов env с делецией R-пептида остатков 617—633 (IA) или всего цитоплазматического домена из остатков 601—632 (1В) индуцирует слияние. Укорачивание env еще на 5 остатков (до положения 595) устраняет слияние.

Кинетика образования пор слияния при 37 °С не зависит от предварительного связывания клеток друг с другом при 4 °С. Это показало, что связывание идет гораздо быстрее, чем последующие стадии слияния. Поры слияния, образованные IA и J В, имеют одинаковый начальный размер и расширяются одинаково. Таким образом, после удаления R-пептида цитоплазматический хвост env не нужен для слияния и не влияет на образовавшиеся поры. Однако остатки 595—601 нужны для слияния. Высказано предположение, что эктодомен и трансмембранный домен env отвечают за слияние и что R-пептид косвенно регулирует слияние, влияя на конформацию этих доменов в процессе слияния. Изучена способность геномов вируса лейкоза мышей Молони (ВЛММ), удлиненных на 4,8 или 11 т. н., участвовать в одиночном цикле репликации. В целом, репликация этих геномов в 5—10 раз менее эффективна по сравнению с геномами ВЛММ нормального размера.

Удлиненные геномы завершают экспрессию РНК, Образование вирионов, упаковку РНК и ранние стадии репликации менее эффективно. Коэкспрессия коротких упаковочных РНК Не усиливает упаковку или синтез длинных векторных РНК ВЛММ. Для векторов длиной 12 и 16 т. н. большинство провирусов ВЛММ имеет полноразмерные геномы. Большинство продуктов интеграции вектора ВЛММ длиной 19,2 т. н. содержит делеции, хотя некоторые интегрированные провирусы имеют длину, вдвое большую нормальной длины генома ВЛММ. Эти данные показали, что длинные ретровирусные геномы могут упаковываться и что длина генома не ограничена очень строго на любой индивидуальной стадии репликации. Возможно длинные РНК сквозного считывания, предположительно являющиеся интермедиатами в рет-ровирусной интеграции, могут упаковываться прямо, без дальнейшего процессинга.

Экспериментальная инфекция. Политропный рекомбинантный вирус лейкоза мышей (ВЛМ) Fr98 при инокуляции в брюшину вызывает тяжелое заболевание головного мозга, в отличие от политропного ВЛМ Fr54. Различная нейровирулентность может быть связана с тем, что уровень заражения микроглии в случае Fr98 в 2 раза выше, чем в случае Fr54. Предпринята попытка повысить уровень Fr54 в головном мозге за счет изменения пути инокуляции. При внутривентрикулярной инокуляции зараженных Fr54 первичных стволовых клеток (клон С172) у мышей развивается атаксия, и они погибают через 4 недели после заражения. У этих мышей развитие болезни головного мозга коррелирует с повышением уровня вирусного антигена в мозжечке и увеличением числа зараженных клеток микроглии во всех отделах мозга по сравнению с внутрибрюшинной инокуляцией. У мышей, инокулированных клетками С172, зараженными экотропным ненейровирулентным ВЛМ Fr29, клиническая болезнь не развивается, несмотря на широкое распространение инфекции в мозге. Эти различия индукции болезни центральной нервной системы, вероятно, обусловлены различиями между Fr54 и Fr29 в области SU (gp70) гена оболочки.

Из 19 соединений, атакующих остатки цистеина в цинковом пальце нуклеокапсидный белок только альдритиол-2 проявляет антивирусную активность и вызывает задержку развития болезни Френд у мышей, вызванной вирусом лейкоза мышей. Эти данные подтверждены методом количественной конкурентной ПЦР, измеряющим уровень РНК ВЛМ в моноядерных клетках периферической крови мышей. Показано, что альдритиол-2 понижает уровень РНК ВЛМ более чем в 100 раз. Высказано предположение, что антивирусные лекарства, нацеленные на цинковый палец нуклеокап-сидного белка, могут найти клиническое применение в терапии.

Мышиный вирус лейкемии
классификация Вирус
Группа:
Подсемейство:	В мышиных вирусов лейкемии ( ГРЩ или MuLVs ) являются ретровирусы , названные по имени их способности вызывать рак у мышей (мыши) хостов. Некоторые ГРЩ могут заразить других позвоночных животных . ГРЩ включают как экзогенные и эндогенные вирусы . Репликация ГРЩ имеют положительный смысл, одноцепочечной РНК (оцРНК) геном , который реплицирует через ДНК - промежуточное соединение с помощью процесса обратной транскрипции . содержание классификация Мышиные вирусы лейкемии группы / тип VI ретровирусы , принадлежащих к gammaretroviral рода Retroviridae семьи. Вирусные частицы реплицирующимися ГРЩ имеют С-типа морфологии , как определено с помощью электронной микроскопии . ГРЩ включают как экзогенные и эндогенные вирусы. Экзогенные формы передаются в виде новых инфекций от одного хозяина к другому . Молони , Рошер , Абельсон и Друг ГРЩ, названный в честь их открывателей, используются в исследованиях рака. структура Вирион Как тип C ретровирусы , тиражирование мышиных вирусов лейкемии производит вирион , содержащий сферическую нуклеокапсиду (вирусный геном в комплексе с вирусными белками) , окруженной липидным бислой , полученным из клетки - хозяина мембраны . Липидный бислой содержит интегрированный узел и вирусные белки шипованных с углеводных молекул . Вирусные частицы составляют примерно 90 нанометров (нм) в диаметре. Вирусные гликопротеины экспрессируются на мембране в качестве тримера предшественника Env, который расщепляется в SU и TM от хозяина фурина или фурин-подобных пропротеин конвертаз. Это расщепление имеет важное значение для включения Env в вирусные частицы. геном В геномах экзогенных и эндогенных мышиных вирусов лейкемии были полностью секвенированы. Вирусный геном является одноцепочечной, линейным, положительным смысле РНК - молекула около 8000 нуклеотидов. От 5' к 3' (обычно отображается как „влево“ к „вправо“), геном содержит кляп , Pol и Env областей, кодирующую структурные белки, ферменты , в том числе РНК-зависимой ДНК - полимеразы ( обратной транскриптазы ), и пальто белки , соответственно. Геномная молекула содержит 5' метилированной структуру колпачка и 3' поли-аденозин хвост. Генома включает в себя консервативную РНК структурный элемент называется капсидирования сигнал ядра , который направляет упаковку РНК в вирион; третичная структура этого элемента была решена с помощью спектроскопии ядерного магнитного резонанса . Вирусная эволюция Как и в случае других ретровирусов, то ГРЩ повторить их геномы с относительно низкой точностью. Таким образом, расходящиеся вирусные последовательности могут быть найдены в одном организме - хозяине. MLV обратные транскриптазы , как полагают, имеют несколько более высокую точность , чем ВИЧ-1 - RT. исследование MLV Вирус Friend (FV) является штамм вируса мышиной лейкемии. Вирус Друг был использован как для иммунотерапии и вакцин. Эксперименты показали , что можно защитить от вирусной инфекции друга с несколькими типами вакцин, в том числе ослабленных вирусов, вирусные белков, пептидов и рекомбинантных векторов , экспрессирующих осповакцины ген вируса друг. В исследовании вакцинированных мышей, можно было определить иммунологические эпитопы , необходимые для защиты от вируса, тем самым определяя типы иммунологических реакций необходимо или требуется для защиты от него. Исследования обнаружили защитные эпитопы , которые были локализованы в F-MuLV затычки и ENV белков. Это было достигнуто с использованием рекомбинантных вирусов осповакцины , экспрессирующих рвотные и Env генов FV. Параллельно с исследованиями по гепатомам, начатыми нашей группой на основе иммунодиффузии, проводились работы на классических объектах лаборатории Зильбера – вирусных опухолях: куриной саркоме Рауса, раке молочных желез мышей и вирусных лейкозах мышей. При этом мы старались перенести на эти объекты методы иммунодиффузии, более чем оправдавшие себя в работе с гепатомами. Представления тогда об антигенах вирусных опухолей базировались на предшествовавших классических исследованиях Кидда, Шоупа и Рауса (Kidd, Shope, Rous) на вирусной папилломе и карциноме кроликов (папиллома и карцинома Шоупа). Для этих опухолей в реакции связывания комплемента было показано существование вирусного и растворимого (клеточного?) антигенов, отличных друг от друга. Предполагалось также, что клеточный антиген мог вызывать иммунитет к перевиваемой карциноме Шоупа. И это все, что было известно об антигенах вирусных опухолей (см. Зильбер и Абелев, 1962). Первой задачей для вирусных опухолей в нашей работе была идентификация вирусного и клеточного антигенов в иммунодиффузии. В разгар работ по иммунодиффузии, когда наша группа занималась раком печени, А.И. Гусев приступил к саркоме Рауса, а О.М. Лежнева к раку молочных желез мышей (РМЖ). Эти системы были впервые подвергнуты иммунодиффузионному анализу с весьма четкими результатами. В обеих вирусных опухолях был обнаружен растворимый антиген, сопровождающий вирусную инфекцию и служащий маркером присутствия вируса. А.И. Гусев при иммунодиффузионном анализе экстракта из куриной саркомы Рауса с кроличьей антисывороткой к нему выявил сильную линию преципитации, четко отличную от антигенов нормальной сыворотки мыши и нормальных органов. Он получил элюат моноспецифических антител к этому антигену и показал, что антиген не осаждается ультрацентрифугированием. Биологически активный вирус уходил в осадок, тогда как антиген оставался в надосадочной жидкости. В то же время элюат антител к растворимому антигену не нейтрализовал вирус Рауса, вызвавший опухоль, хотя в сыворотке после удаления этих антител оставались вирус-нейтрализующие антитела (Гусев, 1960 а, б). Раусный антиген не был идентичен специфическому антигену метилхолантреновой саркомы кур, также выявляемому иммунодиффузией (Гусев, 1960 в). Он не обнаруживался также в Раусных саркомах, индуцированных на крысах (Svoboda & Gusev, 1962). Исследования по Раусному антигену составили кандидатскую диссертацию А.И. Гусева (1962). Какова природа этого антигена и как он связан с продукцией вируса оставалось неясным. Был ли он растворимым группоспецифическим антигеном вируса или вирус-индуцированным белком? К сожалению, мы должны отнести эту проблему к числу нерешенных или, скорее, к незаконченным. Но сам этот цикл работ А.И. Гусева, теперь, по прошествии более сорока лет, представляется безупречным по выполнению и по выводам. Его незавершенность – причина того, что эти работы не вошли в современную систему знаний об антигенной структуре саркомы Рауса. Когда мы имели уже эти данные, я выезжал в США на симпозиум по иммунологии опухолей, – с докладом по АФП (Abelev, 1968). Приглашение на симпозиум было от Честера Саутема (Chester Southam), с которым я был хорошо знаком до того благодаря его визиту в отдел Зильбера, а также по противораковому конгрессу (1962) и сухумскому симпозиуму по специфическим опухолевым антигенам (1965). Саутем работал в Sloan-Kettering Cancer Center, и он пригласил меня дать семинар после или до симпозиума в этом институте, где работали также Олд и Бойс. На семинаре я рассказывал об АФП, но упомянул еще о поверхностных антигенах и совсем в двух словах – о мышиных лейкозах. Но после доклада Олд и Бойс пригласили меня в свою лабораторию и попросили рассказать о лейкозной работе. К моему удивлению они живо заинтересовались нашим подходом и результатами, рассказали о недавнем своем обнаружении группоспецифического антигена мышиных лейкозов (ГСА), внутреннего антигена вируса Гросса, и предложили сравнить наш ТСА (типоспецифический антиген) с ГСА. Преципитирующую тест-систему на ГСА они мне дали. Она хорошо работала в иммунодиффузии и мы очень быстро установили, что ГСА и ТСА относятся к разным электрофоретическим фракциям – ГСА имеет подвижность γ-глобулина, а ТСА – α₂- β (Hb) и не давали друг с другом перекрестных реакий (Энгельгардт и др., 1969). Но эта часть работы проводилась позже, а ход ее развития был прерван другим неожиданным открытием. У нас была крысиная анти-ГСА сыворотка, привезенная от Олда. Мы очень экономно к ней относились и, естественно, старались получить такую антисыворотку сами. Сначала мы проиммунизировали кроликов в лимфоузел специфическим преципитатом анти-ГСA с экстрактом лейкемических клеток, а затем стали истощать антисыворотки экстрактом селезенки мышей. При этом возникло впечатление, что селезенка ослабляет и реакцию анти-ГСA со своим антигеном. Применив концентрированный экстракт селезенки взрослых мышей низкораковой линии, мы смогли увидеть в нем полосу ГСА. Было решено, что мыши нашего вивария широко заражены вирусами мышиного лейкоза и являются его носителями (Иевлева и др. 1969). Но, так как мы исследовали экстракты из нескольких селезенок взрослых мышей, то, чтобы исключить банальное заражение вирусом, необходимо было исследовать индивидуальных мышей высоко- и низкораковых линий и их эмбрионы, которые могли заразиться только при вертикальной передаче вируса с яйцеклеткой или спермой. Такое исследование было проведено радиоиммунодиффузионным методом с Олд'овской и нашей тест-системами на ГСA и были получены вполне однозначные результаты: группоспецифический антиген лейкозных вирусов мышей обнаруживался у всех испытанных индивидуальных мышей как высоко- так и низколейкемических линий и на всех стадиях их развития (Abelev & Elgort, 1970; Абелев и Эльгорт, 1970). Результаты радиоиммунодиффузии были подтверждены иммунофлуоресцентным выявлением ГСА (Lejneva & Abelev, 1970). И тут мы стали перед дилеммой – либо убиквитарный лейкозный вирус, притом с вертикальной передачей, либо нормальный клеточный антиген, перекрестно- реагирующий с ГСA. Мы бы стали исключать вторую возможность, но тут – в тот же год и в тот же месяц (сентябрь 1970) – в PNAS'e появилась статья большой группы Huebner'a* (3) о повсеместном распространении группоспецифического комплемент-связывающего антигена лейкозных вирусов у мышей высоко- и низколейкемических линий. Huebner обратил внимание на обе наши работы, пригласил меня на конференцию по лейкозам в Неаполь, куда меня, конечно, не пустили, но стало ясно, что в наших работах был выявлен антиген эндогенных вирусов С-типа, существование которых становилось все более ясным по вирусологическим исследованиям и предсказаниям гипотезы Хюбнера и Тодаро. Наше наблюдение было первым (1969, 1970) по убиквитарному распространению общего группоспецифического антигена лейкозных вирусов мышей. Открывался мир эндогенных лейкозных вирусов – возникал новый взгляд на природу лейкозов и опухолевых антигенов (см. Зильбер и др. 1976; Abelev, 1973). При получении кроличьей антисыворотки к ГСА вируса Раушера в этой сыворотке обнаружились антитела к антигену, отличному от ГСА и присутствующему в экстракте лейкозной селезенки и сыворотке лейкозных мышей. Небольшие количества антигена были обнаружены в нормальной сыворотке мышей и несколько бóльшие – в сыворотке новорожденных мышей. Мы легко получили элюат антител к этому антигену и вскоре установили, что антиген является мембранным компонентом эритробластов мыши, почему и был назван АГЭБ – антигеном эритробластов (Иевлева и др., 1974; Иевлева, 1975; Ievleva et al., 1976). Поскольку лейкоз Раушера является эритробластозом, то обнаружение при нем больших количеств эритробластного антигена представлялось вполне естественным. Антитела к АГЭБ красили эритробластные колонии в селезенке облученных мышей и инактивировали эритробласты, а сам АГЭБ не был идентичен гликофорину А, специфическому дифференцировочному антигену эритроидной линии (Мечетнер и др., 1978; 1979; 1981; Иевлева и др., 1979 б; Мечетнер, 1985). В начале 80-х годов к АГЭБ были получены моноклональные антитела (Мечетнер и др., 1983; 1985), которые были использованы для получения иммунотоксина (Tonevitsky et al., 1985) и для удаления клеток эритробластоза из костного мозга мышей с лейкемией Раушера (Tonevitsky et al., 1986 а, б). Очень важным аспектом применения АГЭБ было использование его для определения стволовых клеток эритробластоза Раушера. Они оказались не стволовыми кроветворными клетками, лишенными АГЭБ, а эритробластами, содержащими этот антиген (Мечетнер и др., 1979). Эти данные явились важным доказательством того, что эритробластный лейкоз возникает на основе эритробласта, т.е. коммитированной полустволовой, а не стволовой кроветворной клетки. Вскоре было показано, что АГЭБ дает перекрестные реакции с аналогичным антигеном у человека и следовательно может служить специфическим маркером нормальных и патологических эритробластов в клинике (Иевлева и др., 1978). К человеческому АГЭБ были получены МкАТ (Mechetner et al., 1987) – они нашли применение в иммунофенотипировании острых лейкозов и парциальной красноклеточной аплазии в гематологической клинике (Мечетнер и др., 1987; Тупицин и др., 1987 а,б; Tupitsyn et al., 1989; Идельсон, 1981). АГЭБ оказался также отличным маркером эритробластной дифференцировки и, по нашему предположению, одним из рецепторов трансферрина (см. Фуксон и др. 1999). С этим предположением хорошо согласуется локализация АГЭБ в мембране эмбриональных гепатоцитов и в криптах кишечника, т.е. там, где транспорт железа высоко вероятен (Shipova et al., 1994). С этим антигеном много работал покойный И.С. Ирлин вместе с Э.Н. Розиновой и Е.Б. Мечетнером. Первоначально мы предполагали использовать АГЭБ для выявления эритробластоза среди острых, морфологически недифференцированных лейкозов человека. Это действительно было возможно, но такие лейкозы встречались очень редко (Иевлева и др., 1986; Tupitsyn et al., 1989). Гораздо более практичной оказалась диагностика по АГЭБ парциальной красноклеточной аплазии (ПККА). Это гематологическое заболевание развивается на основе эритробластной пролиферации и антиген эритробластов при ПККА представил большую клиническую ценность (Пивник, 1997)* (4). А для иммунофенотипирования лейкозов и идентификации гистиоцитом в клинике применяются наши МкАТ D-11, направленные к человеческому аналогу мышиного макрофагального антигена (Rudinskaya et al. 1992; Tupitsyn et al., 1996; Petrovichev et al., 1997). Таким образом, и дифференцировочные антигены лейкозов, выявленные в лаборатории, нашли свое экспериментальное и клиническое применение. Как уже упоминалось, параллельные исследования по иммунофлуоресцентному выявлению специфических антигенов в канцерогенных саркомах в 1964–1965 гг. начала проводить О.М. Лежнева. В литературе не было подобных прецедентов, а появившаяся в 1964 г. сходная статья Мeллера (Möller) стала нам известна, когда работа Лежневой была в полном ходу. В ее исследовании были предусмотрены все предосторожности и контроли: для иммунизации были взяты опухоли первых генераций, а от донора опухоли трансплантировалась кожа хвоста на иммунизируемое животное, чтобы исключить малейшие различия в трансплантационных антигенах между опухолью и реципиентом. Гипериммунизация проводилась облученными клетками первичной опухоли. Гипериммунные сыворотки мышей давали иммунофлуоресцентное окрашивание до 80% живых опухолевых клеток В 5 метилхолантреновых (МХ) саркомах были обнаружены антигены с четкой индивидуальной специфичностью, но и со слабыми перекрестными реакциями. Несомненно, что в этих опытах выявлялись TSTA* (5) канцерогенных сарком (Lejneva et al., 1965; Лежнева, 1969; 1970; Zilber et al. 1966). Вести фракционирование МХ-сарком под контролем мышиных сывороток, имевшихся в мизерном количестве, было нереальным. Как жаль, что в этих опытах мы не проверили перекрестов с лейкозными антигенами! Вполне возможно, что здесь обнаружилось бы неожиданное родство, тем более, что в МХ- опухолях резко увеличивалось количество ГСА, скорее всего из-за экспрессии эндогенных вирусов (Боговский и Лежнева, 1977; 1978). Таким образом, цикл исследований по лейкозам показал, что: а) структурные антигены вирусов типа С – как внутренние (ГСА) так и наружные (ТСА) экспрессируются на мембране лейкозных клеток; б) структурные антигены вируса, экспрессированные на клеточной мембране лейкозных клеток могут выполнять и, по крайней мере, отчасти выполняют роль специфических опухолевых антигенов, активных в сингенной системе; в) выявление группоспецифического антигена лейкозных вирусов группы С явилось первым иммунологическим доказательством наличия убиквитарных эндогенных лейкозных вирусов группы С; (2) В 1970 г., после написания обзора по АФП в Adv. Cancer Res. я вновь полностью включился в экспериментальную работу по АФП (см. Abelev, 1989а.) Назад (3) Huebner, Kelloff, Sarma et al., Proc. Nat. Acad. Sci., 1970, 67, 366–376 Назад (4) А.В. Пивник Аутоиммунные депрессии красного ростка кроветворения: клиника, диагностика, лечение. Дисс. на соискание уч. степ. д-ра мед. наук. М., 1997 Назад (5) Tumor specific transplantation antigen. Назад Читайте также: Что за вирус umlzya Карон вирус с посылками из китая Как пить настойку прополиса от вирусов Где делают прививки от гриппа в алтуфьево Решу огэ вирусы биология Пожалуйста, не занимайтесь самолечением! При симпотмах заболевания - обратитесь к врачу. Copyright © Инфекционные заболевания

Мышиный вирус лейкемии

классификация Вирус

Группа:

Подсемейство:

В мышиных вирусов лейкемии ( ГРЩ или MuLVs ) являются ретровирусы , названные по имени их способности вызывать рак у мышей (мыши) хостов. Некоторые ГРЩ могут заразить других позвоночных животных . ГРЩ включают как экзогенные и эндогенные вирусы . Репликация ГРЩ имеют положительный смысл, одноцепочечной РНК (оцРНК) геном , который реплицирует через ДНК - промежуточное соединение с помощью процесса обратной транскрипции .

содержание

классификация

Мышиные вирусы лейкемии группы / тип VI ретровирусы , принадлежащих к gammaretroviral рода Retroviridae семьи. Вирусные частицы реплицирующимися ГРЩ имеют С-типа морфологии , как определено с помощью электронной микроскопии .

ГРЩ включают как экзогенные и эндогенные вирусы. Экзогенные формы передаются в виде новых инфекций от одного хозяина к другому . Молони , Рошер , Абельсон и Друг ГРЩ, названный в честь их открывателей, используются в исследованиях рака.

структура Вирион

Как тип C ретровирусы , тиражирование мышиных вирусов лейкемии производит вирион , содержащий сферическую нуклеокапсиду (вирусный геном в комплексе с вирусными белками) , окруженной липидным бислой , полученным из клетки - хозяина мембраны . Липидный бислой содержит интегрированный узел и вирусные белки шипованных с углеводных молекул . Вирусные частицы составляют примерно 90 нанометров (нм) в диаметре. Вирусные гликопротеины экспрессируются на мембране в качестве тримера предшественника Env, который расщепляется в SU и TM от хозяина фурина или фурин-подобных пропротеин конвертаз. Это расщепление имеет важное значение для включения Env в вирусные частицы.

геном

В геномах экзогенных и эндогенных мышиных вирусов лейкемии были полностью секвенированы. Вирусный геном является одноцепочечной, линейным, положительным смысле РНК - молекула около 8000 нуклеотидов. От 5' к 3' (обычно отображается как „влево“ к „вправо“), геном содержит кляп , Pol и Env областей, кодирующую структурные белки, ферменты , в том числе РНК-зависимой ДНК - полимеразы ( обратной транскриптазы ), и пальто белки , соответственно. Геномная молекула содержит 5' метилированной структуру колпачка и 3' поли-аденозин хвост.

Генома включает в себя консервативную РНК структурный элемент называется капсидирования сигнал ядра , который направляет упаковку РНК в вирион; третичная структура этого элемента была решена с помощью спектроскопии ядерного магнитного резонанса .

Вирусная эволюция

Как и в случае других ретровирусов, то ГРЩ повторить их геномы с относительно низкой точностью. Таким образом, расходящиеся вирусные последовательности могут быть найдены в одном организме - хозяине. MLV обратные транскриптазы , как полагают, имеют несколько более высокую точность , чем ВИЧ-1 - RT.

исследование MLV

Вирус Friend (FV) является штамм вируса мышиной лейкемии. Вирус Друг был использован как для иммунотерапии и вакцин. Эксперименты показали , что можно защитить от вирусной инфекции друга с несколькими типами вакцин, в том числе ослабленных вирусов, вирусные белков, пептидов и рекомбинантных векторов , экспрессирующих осповакцины ген вируса друг. В исследовании вакцинированных мышей, можно было определить иммунологические эпитопы , необходимые для защиты от вируса, тем самым определяя типы иммунологических реакций необходимо или требуется для защиты от него. Исследования обнаружили защитные эпитопы , которые были локализованы в F-MuLV затычки и ENV белков. Это было достигнуто с использованием рекомбинантных вирусов осповакцины , экспрессирующих рвотные и Env генов FV.

Параллельно с исследованиями по гепатомам, начатыми нашей группой на основе иммунодиффузии, проводились работы на классических объектах лаборатории Зильбера – вирусных опухолях: куриной саркоме Рауса, раке молочных желез мышей и вирусных лейкозах мышей. При этом мы старались перенести на эти объекты методы иммунодиффузии, более чем оправдавшие себя в работе с гепатомами.

Представления тогда об антигенах вирусных опухолей базировались на предшествовавших классических исследованиях Кидда, Шоупа и Рауса (Kidd, Shope, Rous) на вирусной папилломе и карциноме кроликов (папиллома и карцинома Шоупа). Для этих опухолей в реакции связывания комплемента было показано существование вирусного и растворимого (клеточного?) антигенов, отличных друг от друга. Предполагалось также, что клеточный антиген мог вызывать иммунитет к перевиваемой карциноме Шоупа. И это все, что было известно об антигенах вирусных опухолей (см. Зильбер и Абелев, 1962).

Первой задачей для вирусных опухолей в нашей работе была идентификация вирусного и клеточного антигенов в иммунодиффузии.

В разгар работ по иммунодиффузии, когда наша группа занималась раком печени, А.И. Гусев приступил к саркоме Рауса, а О.М. Лежнева к раку молочных желез мышей (РМЖ). Эти системы были впервые подвергнуты иммунодиффузионному анализу с весьма четкими результатами. В обеих вирусных опухолях был обнаружен растворимый антиген, сопровождающий вирусную инфекцию и служащий маркером присутствия вируса.

А.И. Гусев при иммунодиффузионном анализе экстракта из куриной саркомы Рауса с кроличьей антисывороткой к нему выявил сильную линию преципитации, четко отличную от антигенов нормальной сыворотки мыши и нормальных органов. Он получил элюат моноспецифических антител к этому антигену и показал, что антиген не осаждается ультрацентрифугированием. Биологически активный вирус уходил в осадок, тогда как антиген оставался в надосадочной жидкости. В то же время элюат антител к растворимому антигену не нейтрализовал вирус Рауса, вызвавший опухоль, хотя в сыворотке после удаления этих антител оставались вирус-нейтрализующие антитела (Гусев, 1960 а, б). Раусный антиген не был идентичен специфическому антигену метилхолантреновой саркомы кур, также выявляемому иммунодиффузией (Гусев, 1960 в). Он не обнаруживался также в Раусных саркомах, индуцированных на крысах (Svoboda & Gusev, 1962). Исследования по Раусному антигену составили кандидатскую диссертацию А.И. Гусева (1962). Какова природа этого антигена и как он связан с продукцией вируса оставалось неясным. Был ли он растворимым группоспецифическим антигеном вируса или вирус-индуцированным белком? К сожалению, мы должны отнести эту проблему к числу нерешенных или, скорее, к незаконченным. Но сам этот цикл работ А.И. Гусева, теперь, по прошествии более сорока лет, представляется безупречным по выполнению и по выводам. Его незавершенность – причина того, что эти работы не вошли в современную систему знаний об антигенной структуре саркомы Рауса.

Когда мы имели уже эти данные, я выезжал в США на симпозиум по иммунологии опухолей, – с докладом по АФП (Abelev, 1968). Приглашение на симпозиум было от Честера Саутема (Chester Southam), с которым я был хорошо знаком до того благодаря его визиту в отдел Зильбера, а также по противораковому конгрессу (1962) и сухумскому симпозиуму по специфическим опухолевым антигенам (1965). Саутем работал в Sloan-Kettering Cancer Center, и он пригласил меня дать семинар после или до симпозиума в этом институте, где работали также Олд и Бойс. На семинаре я рассказывал об АФП, но упомянул еще о поверхностных антигенах и совсем в двух словах – о мышиных лейкозах. Но после доклада Олд и Бойс пригласили меня в свою лабораторию и попросили рассказать о лейкозной работе. К моему удивлению они живо заинтересовались нашим подходом и результатами, рассказали о недавнем своем обнаружении группоспецифического антигена мышиных лейкозов (ГСА), внутреннего антигена вируса Гросса, и предложили сравнить наш ТСА (типоспецифический антиген) с ГСА. Преципитирующую тест-систему на ГСА они мне дали. Она хорошо работала в иммунодиффузии и мы очень быстро установили, что ГСА и ТСА относятся к разным электрофоретическим фракциям – ГСА имеет подвижность γ-глобулина, а ТСА – α₂- β (Hb) и не давали друг с другом перекрестных реакий (Энгельгардт и др., 1969).

Но эта часть работы проводилась позже, а ход ее развития был прерван другим неожиданным открытием.

У нас была крысиная анти-ГСА сыворотка, привезенная от Олда. Мы очень экономно к ней относились и, естественно, старались получить такую антисыворотку сами. Сначала мы проиммунизировали кроликов в лимфоузел специфическим преципитатом анти-ГСA с экстрактом лейкемических клеток, а затем стали истощать антисыворотки экстрактом селезенки мышей. При этом возникло впечатление, что селезенка ослабляет и реакцию анти-ГСA со своим антигеном. Применив концентрированный экстракт селезенки взрослых мышей низкораковой линии, мы смогли увидеть в нем полосу ГСА. Было решено, что мыши нашего вивария широко заражены вирусами мышиного лейкоза и являются его носителями (Иевлева и др. 1969). Но, так как мы исследовали экстракты из нескольких селезенок взрослых мышей, то, чтобы исключить банальное заражение вирусом, необходимо было исследовать индивидуальных мышей высоко- и низкораковых линий и их эмбрионы, которые могли заразиться только при вертикальной передаче вируса с яйцеклеткой или спермой. Такое исследование было проведено радиоиммунодиффузионным методом с Олд'овской и нашей тест-системами на ГСA и были получены вполне однозначные результаты: группоспецифический антиген лейкозных вирусов мышей обнаруживался у всех испытанных индивидуальных мышей как высоко- так и низколейкемических линий и на всех стадиях их развития (Abelev & Elgort, 1970; Абелев и Эльгорт, 1970). Результаты радиоиммунодиффузии были подтверждены иммунофлуоресцентным выявлением ГСА (Lejneva & Abelev, 1970). И тут мы стали перед дилеммой – либо убиквитарный лейкозный вирус, притом с вертикальной передачей, либо нормальный клеточный антиген, перекрестно- реагирующий с ГСA. Мы бы стали исключать вторую возможность, но тут – в тот же год и в тот же месяц (сентябрь 1970) – в PNAS'e появилась статья большой группы Huebner'a* (3) о повсеместном распространении группоспецифического комплемент-связывающего антигена лейкозных вирусов у мышей высоко- и низколейкемических линий. Huebner обратил внимание на обе наши работы, пригласил меня на конференцию по лейкозам в Неаполь, куда меня, конечно, не пустили, но стало ясно, что в наших работах был выявлен антиген эндогенных вирусов С-типа, существование которых становилось все более ясным по вирусологическим исследованиям и предсказаниям гипотезы Хюбнера и Тодаро. Наше наблюдение было первым (1969, 1970) по убиквитарному распространению общего группоспецифического антигена лейкозных вирусов мышей. Открывался мир эндогенных лейкозных вирусов – возникал новый взгляд на природу лейкозов и опухолевых антигенов (см. Зильбер и др. 1976; Abelev, 1973).

При получении кроличьей антисыворотки к ГСА вируса Раушера в этой сыворотке обнаружились антитела к антигену, отличному от ГСА и присутствующему в экстракте лейкозной селезенки и сыворотке лейкозных мышей. Небольшие количества антигена были обнаружены в нормальной сыворотке мышей и несколько бóльшие – в сыворотке новорожденных мышей. Мы легко получили элюат антител к этому антигену и вскоре установили, что антиген является мембранным компонентом эритробластов мыши, почему и был назван АГЭБ – антигеном эритробластов (Иевлева и др., 1974; Иевлева, 1975; Ievleva et al., 1976). Поскольку лейкоз Раушера является эритробластозом, то обнаружение при нем больших количеств эритробластного антигена представлялось вполне естественным. Антитела к АГЭБ красили эритробластные колонии в селезенке облученных мышей и инактивировали эритробласты, а сам АГЭБ не был идентичен гликофорину А, специфическому дифференцировочному антигену эритроидной линии (Мечетнер и др., 1978; 1979; 1981; Иевлева и др., 1979 б; Мечетнер, 1985). В начале 80-х годов к АГЭБ были получены моноклональные антитела (Мечетнер и др., 1983; 1985), которые были использованы для получения иммунотоксина (Tonevitsky et al., 1985) и для удаления клеток эритробластоза из костного мозга мышей с лейкемией Раушера (Tonevitsky et al., 1986 а, б). Очень важным аспектом применения АГЭБ было использование его для определения стволовых клеток эритробластоза Раушера. Они оказались не стволовыми кроветворными клетками, лишенными АГЭБ, а эритробластами, содержащими этот антиген (Мечетнер и др., 1979). Эти данные явились важным доказательством того, что эритробластный лейкоз возникает на основе эритробласта, т.е. коммитированной полустволовой, а не стволовой кроветворной клетки. Вскоре было показано, что АГЭБ дает перекрестные реакции с аналогичным антигеном у человека и следовательно может служить специфическим маркером нормальных и патологических эритробластов в клинике (Иевлева и др., 1978). К человеческому АГЭБ были получены МкАТ (Mechetner et al., 1987) – они нашли применение в иммунофенотипировании острых лейкозов и парциальной красноклеточной аплазии в гематологической клинике (Мечетнер и др., 1987; Тупицин и др., 1987 а,б; Tupitsyn et al., 1989; Идельсон, 1981). АГЭБ оказался также отличным маркером эритробластной дифференцировки и, по нашему предположению, одним из рецепторов трансферрина (см. Фуксон и др. 1999). С этим предположением хорошо согласуется локализация АГЭБ в мембране эмбриональных гепатоцитов и в криптах кишечника, т.е. там, где транспорт железа высоко вероятен (Shipova et al., 1994).

С этим антигеном много работал покойный И.С. Ирлин вместе с Э.Н. Розиновой и Е.Б. Мечетнером. Первоначально мы предполагали использовать АГЭБ для выявления эритробластоза среди острых, морфологически недифференцированных лейкозов человека. Это действительно было возможно, но такие лейкозы встречались очень редко (Иевлева и др., 1986; Tupitsyn et al., 1989).

Гораздо более практичной оказалась диагностика по АГЭБ парциальной красноклеточной аплазии (ПККА). Это гематологическое заболевание развивается на основе эритробластной пролиферации и антиген эритробластов при ПККА представил большую клиническую ценность (Пивник, 1997)* (4). А для иммунофенотипирования лейкозов и идентификации гистиоцитом в клинике применяются наши МкАТ D-11, направленные к человеческому аналогу мышиного макрофагального антигена (Rudinskaya et al. 1992; Tupitsyn et al., 1996; Petrovichev et al., 1997).

Таким образом, и дифференцировочные антигены лейкозов, выявленные в лаборатории, нашли свое экспериментальное и клиническое применение.

Как уже упоминалось, параллельные исследования по иммунофлуоресцентному выявлению специфических антигенов в канцерогенных саркомах в 1964–1965 гг. начала проводить О.М. Лежнева. В литературе не было подобных прецедентов, а появившаяся в 1964 г. сходная статья Мeллера (Möller) стала нам известна, когда работа Лежневой была в полном ходу. В ее исследовании были предусмотрены все предосторожности и контроли: для иммунизации были взяты опухоли первых генераций, а от донора опухоли трансплантировалась кожа хвоста на иммунизируемое животное, чтобы исключить малейшие различия в трансплантационных антигенах между опухолью и реципиентом. Гипериммунизация проводилась облученными клетками первичной опухоли. Гипериммунные сыворотки мышей давали иммунофлуоресцентное окрашивание до 80% живых опухолевых клеток В 5 метилхолантреновых (МХ) саркомах были обнаружены антигены с четкой индивидуальной специфичностью, но и со слабыми перекрестными реакциями. Несомненно, что в этих опытах выявлялись TSTA* (5) канцерогенных сарком (Lejneva et al., 1965; Лежнева, 1969; 1970; Zilber et al. 1966).

Вести фракционирование МХ-сарком под контролем мышиных сывороток, имевшихся в мизерном количестве, было нереальным. Как жаль, что в этих опытах мы не проверили перекрестов с лейкозными антигенами! Вполне возможно, что здесь обнаружилось бы неожиданное родство, тем более, что в МХ- опухолях резко увеличивалось количество ГСА, скорее всего из-за экспрессии эндогенных вирусов (Боговский и Лежнева, 1977; 1978).

Таким образом, цикл исследований по лейкозам показал, что:

а) структурные антигены вирусов типа С – как внутренние (ГСА) так и наружные (ТСА) экспрессируются на мембране лейкозных клеток;

б) структурные антигены вируса, экспрессированные на клеточной мембране лейкозных клеток могут выполнять и, по крайней мере, отчасти выполняют роль специфических опухолевых антигенов, активных в сингенной системе;

в) выявление группоспецифического антигена лейкозных вирусов группы С явилось первым иммунологическим доказательством наличия убиквитарных эндогенных лейкозных вирусов группы С;

(2) В 1970 г., после написания обзора по АФП в Adv. Cancer Res. я вновь полностью включился в экспериментальную работу по АФП (см. Abelev, 1989а.) Назад

(3) Huebner, Kelloff, Sarma et al., Proc. Nat. Acad. Sci., 1970, 67, 366–376 Назад

(4) А.В. Пивник Аутоиммунные депрессии красного ростка кроветворения: клиника, диагностика, лечение. Дисс. на соискание уч. степ. д-ра мед. наук. М., 1997 Назад

(5) Tumor specific transplantation antigen. Назад

Читайте также:

Пожалуйста, не занимайтесь самолечением!
При симпотмах заболевания - обратитесь к врачу.