Высший пилотаж маруся отравилась

В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.

Если вы уже зарегистрированы - Войдите.

Вы хотите зарегистрироваться?

содержание серий

1-я серия - "Новые люди".
Боевой летчик Сергей Васильев, уволенный из армии по сокращению штатов, приходит вторым пилотом в экипаж гражданской авиакомпании. Молодой, но уже опытный профессионал, налетавший сотни часов на разных типах самолетов, впервые летит пассажирским Ил-86.
В этом рейсе Сергею придется нелегко, ведь он еще не сталкивался лицом к лицу с главным стихийным бедствием любого лайнера, имя которому - пассажиры.

2-я серия - "Чимкент"
Во время любого рейса множество совершенно разных людей оказываются запертыми в ограниченном пространстве салона лайнера. Хороший сервис, непродолжительное время полета и достаточно комфортные условия позволяют пассажирам без особого труда пережить эти несколько непростых часов.
Все меняется, когда в ожидании разрешения на взлет, самолет несколько часов стоит под палящими лучами солнца одной из центральноазиатских стран. Все самое хорошее и самое плохое в характерах людей проявляется в экстремальной ситуации. Тем более что в салоне жуткое пекло и кончаются запасы воды на борту.

3-я серия - "Кордебалет".
Нечистый на руку "бизнесмен" под предлогом организации гастролей вывозит в Турцию девичью танцевальную группу. На самом деле он продает русских красавиц в местный бордель. Одной из них удается бежать.
Единственный человек, которого женщина знает в чужой стране - бортинженер экипажа Геннадий Сапронов. Российский экипаж не может бросить в беде своих соотечественниц. Они должны помочь девушкам вырваться из плена и вернуться на родину.

4-я серия - "Детский сад"
Для каждого родителя его ребенок - самый лучший, добрый и послушный. Но когда две с лишним сотни милых чад состоятельных родителей оказываются на борту самолета, летящего в испанский летний лагерь, в сопровождении всего лишь двух воспитательниц, они способны превратить обычный полет в ад для экипажа. Достойные наследники "вождя краснокожих" не дают расслабиться ни на секунду!

5-я серия - "Слепота".
Веерное отключение оставляет без электричества большие города и маленькие поселки огромного таежного региона, а также вызывает аварию на запасном аэродроме, куда направляется самолет с героями сериала. Запас топлива не позволяет лететь дальше, и надо совершать вынужденную посадку. Но как, если кругом непроглядная тьма, и на земле не видно никаких ориентиров?

6-я серия. "Он не должен уйти"
Летчики гражданской авиации – люди, далекие от шпионских игр. Однако если на борту происходит преступление, вся полнота власти переходит к командиру воздушного судна, который должен провести расследование и не дать предателю-перебежчику покинуть пределы родины. Последний ее островок – это салон российского самолета.

7-я серия - "Черная икра".
К угонам автомобилей все мы привыкли. Они стали обыденностью. Но каково же было удивление экипажа, когда сообщили, что пропал их самолет!
Положение существенно осложнено тем, что на судно загружено дорогое и секретное оборудование, которое не должно попасть за границу. Как найти в безбрежном пятом океане единственный борт?

8-я серия - "Африканские страсти"
Африка – континент, где государственный переворот может произойти за то время, пока самолет с пассажирами доберется до него из холодной Москвы. В стране объявлено военное положение, и все аэропорты закрыты.
Естественно, в создавшейся ситуации местным политикам нет никакого дела до пассажиров, экипажа и самолета, который оказался предоставлен сам себе на семи африканских ветрах с ограниченным запасом топлива.

9-я серия - "Спецрейс"
По требованию американской военной администрации в одной из ближневосточных стран, эвакуацию российской дипмиссии должен выполнять самолет и экипаж гражданской авиакомпании. Нужны добровольцы. Положение осложняется еще и тем, что на взлетной полосе стоит поврежденный самолет, а около аэропорта, где ждут вылета россияне идет бой.

10-я серия - "Туман"
Незначительная техническая неисправность приводит к летному происшествию, в результате которого никто не пострадал. Почти. За исключением молодого второго пилота Сергея Васильева, которого делают в этой истории "стрелочником". Сергей уходит из авиакомпании и вербуется летать на Крайнем Севере. Разлука становится хорошей проверкой чувств, возникших между ним и бортпроводницей Марусей - дочерью командира экипажа.

11-я серия - "Сердце"
Летчики - люди дисциплинированные. Каждый день они несут на своих плечах ответственность за сотни людей, которые доверили им самое дорогой, что у них есть. Однако иногда люди оказываются перед моральным выбором, когда надо поставить на карту свою карьеру, благополучие и жизнь, чтобы спасти одного-единственного человека.

12-я серия - "Неизвестная болезнь"
Во время рейса из Китая пассажиров начинает "косить" странная эпидемия, похожая симптомами на пресловутый "птичий грипп". Несколько человек на борту умирают в муках. Но самое страшное начинается тогда, когда симптомы "неизвестной болезни" обнаруживаются у бортпроводницы - возлюбленной Сергея.

13-я серия - "Высший пилотаж"
На выставке вооружений в одной из арабских стран намечено подписание крупного контракта на поставку наших истребителей. Однако, перед этим надо продемонстрировать "товар лицом" во время показательных полетов. Но как это сделать, если два из трех штатных пилотов делегации слегли с желудочной инфекцией. И ничто не спасло бы погоны генералов, возглавивших нашу миссию от крупного "звездопада", если бы не выяснилось, что в составе экипажа, который привез их на выставку, есть настоящий боевой летчик-ас.

14-я серия - "Найденыш"
Проливные дожди в дальневосточном городе приковали самолет и экипаж к земле. Во время одного из визитов в службу погоды аэропорта штурман экипажа - Михаил Бершидский встречает мальчишку из неблагополучной семьи, единственной мечтой которого является сбежать из своего города, хоть на край света. Экипаж привязывается к "найденышу" за те несколько дней, которые тот живет с ними в гостинице.

15-я серия - "Захват"
Террористы захватывают самолет. В их планах - взорвать его над Израилем. При поддержке пассажиров террористов удается обезвредить, но на поясе одного из них тикает часовой механизм бомбы, разминировать которую никто из находящихся в самолете не может.

16-я серия - "Земля обетованная"
Сбылась мечта штурмана экипажа - Михаила Бершидского. Он наконец-то впервые посетил свою "историческую родину". Впрочем, там ему не понравилось, и он принял бесповоротное решение встречать старость на своей подмосковной даче. И все бы хорошо, если бы не совместные НАТО-Украинские учения в районе Черного моря: вместо "виртуального" учебного страта, происходит настоящий - боевой. Цель - пассажирский самолет с пассажирами и нашим экипажем, летящий домой из Тель-Авива.

Маруся отравилась: секс и смерть в 1920-е: антология / составитель: Дмитрий Быков // Москва:
"АСТ" (Редакция Елены Шубиной), 2019, твёрдый переплёт, 749 стр., тираж: . экз., ISBN 978-5-17-108209-3

Сексуальная революция считается следствием социальной: раскрепощение приводит к новым формам семьи, к небывалой простоте нравов… Эта книга доказывает, что всё обстоит ровно наоборот. Проза, поэзия и драматургия двадцатых — естественное продолжение русского Cеребряного века с его пряным эротизмом и манией самоубийства, расцветающими обычно в эпоху реакции. Русская сексуальная революция была следствием отчаяния, результатом глобального разочарования в большевистском перевороте. Литература нэпа с ее удивительным сочетанием искренности, безвкусицы и непредставимой в СССР откровенности осталась уникальным памятником этой абсурдной и экзотической эпохи (Дмитрий Быков).

с о д е р ж а н и е :

Владимир Маяковский Маруся отравилась
Иван Молчанов Свидание
Владимир Маяковский Письмо к любимой Молчанова
Осип Брик Не попутчица
Пантелеймон Романов Без черёмухи
Николай Никандров Рынок любви
Леонид Добычин Встречи с Лиз
Сергей Малашкин Луна с правой стороны… (гл. 1, 6-12)
Сергей Семёнов Наталья Тарпова (2-й акт)
Андрей Платонов Антисексус
Алексей Толстой Гадюка
Глеб Алексеев Дунькино счастье
Глеб Алексеев Дело о трупе
Лев Гумилевский Собачий переулок (часть 1, 2)
Лев Гумилевский Игра в любовь (часть 1, гл.8, часть 2, гл.1)
Николай Вигилянский, Борис Галин Первая любовь
Николай Вигилянский, Борис Галин Пропивают помои
Сергей Третьяков Хочу ребёнка
Николай Заболоцкий Свадьба
Илья Рудин Содружество (гл. 4, 7-8, 12)
Евгений Замятин Наводнение

коротко об авторах
благодарности

Дмитрий Быков
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ [не целиком!]

В этой книге три слабых, но знаменитых текста, примерно десять обыкновенных и три великих.

Все они рассказывают об эпохе нэпа, эпидемии самоубийств и моде на свободную любовь, а вовсе не о партийных дискуссиях, производственных прорывах и борьбе с кулачеством.

И это, граждане мои и гражданочки, даже удивительно, как сказал бы один из главных летописцев той эпохи.

И если кому-то покажется, что мы перепечатываем тексты столетней давности в погоне за клубничкой, — что ж, граждане, оно и тогда кое-кому так казалось. А между тем писатели говорили о том, что видели: о том, как в эпоху, наследующую великим переменам, люди кидаются в разврат и смерть, потому что опять убедились в роковой неповоротливости человеческой природы, в подлой и спасительной неизменности ея.

Вот про это книжка. А про любовь и смерть, конешно, всякому приятно почитать, и, как учит нас эпоха нэпа, — каждый пущай выкарабкивается как умеет. Издательство не исключение.

Коля, Коля, ты за что ж
Разлюбил меня, желанный?
Отчего ты не придешь
Посидеть с твоею Анной?

На меня и не глядишь,
Словно скрыта я в тумане.
Знаю, милый, ты спешишь
На свидание к Татьяне.

Ах, напрасно я люблю,
Погибаю от злодеек.
Я эссенции куплю
Склянку на десять копеек.

Ядом кишки обожгу,
Буду громко выть от боли.
Жить уж больше не могу
Я без миленького Коли.

Но сначала наряжусь,
И, с эссенцией в кармане,
На трамвае прокачусь
И явлюсь к портнихе Тане.

Злости я не утаю,
Уж потешусь я сегодня.
Вам всю правду отпою,
И разлучница, и сводня.

Но не бойтесь — красоты
Ваших масок не нарушу,
Не плесну я кислоты
Ни на Таню, ни на Грушу.

Говорят, что я проста,
На письме не ставлю точек.
Всё ж, мой милый, для креста
Принеси ты мне веночек.

Не кручинься, и, обняв
Талью новой, умной милой,
С нею в кинематограф
Ты иди с моей могилы.

По дороге ей купи
В лавке плитку шоколада,
Мне же молви: «Нюта, спи!
Ничего тебе не надо.

Ни слез, ни жертв, ни муки…
Подымем знамя-брюки
Высоко над толпой.
Ах, нет доступней темы!
На ней сойдемся все мы —
И зрячий и слепой.

Рисуется какое-то коллективное упоение любовью в духе позднего Рима, но, разумеется, никакого свального греха Кол-

[конец ознакомительного фрагмента]

с о д е р ж а н и е :

коротко об авторах
благодарности

Дмитрий Быков
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ [не целиком!]

В этой книге три слабых, но знаменитых текста, примерно десять обыкновенных и три великих.

И это, граждане мои и гражданочки, даже удивительно, как сказал бы один из главных летописцев той эпохи.

Коля, Коля, ты за что ж
Разлюбил меня, желанный?
Отчего ты не придешь
Посидеть с твоею Анной?

[конец ознакомительного фрагмента]

Как солнце закатилось,
Умолк шум городской,
Маруся отравилась,
Вернувшися домой.

В каморке полутемной,
Ах, кто бы ожидал,
Цветочек этот скромный
Жизнь грустно покидал.

Измена, буря злая,
Яд в сердце ей влила.
Душа ее младая
Обиды не снесла.

Ее в больницу живо
Решили отвезти,
Врачи там терпеливо
Старалися спасти.

- К чему старанья эти!
Ведь жизнь меня страшит,
Я лишняя на свете,
Пусть смерть свое свершит.

И полный скорби муки
Взор к небу подняла,
Скрестив худые руки,
Маруся умерла.

Очи черные: Старинный русский романс. М.: Эксмо, 2004. - в разделе: "Из репертуара Саши Давыдова (1849-1911)", без подписи автора. Маловероятно, что это мог петь Давыдов, так как он умер в год рождения песни (1911), причем в последние годы жизни не пел.

Шлягер 1911 года. Песня вышла в том году на пластинке Нины Дулькевич, с авторством Якова Пригожего, пианиста и аранжировщика московского ресторана "Яр" (фирма "Сирена Рекорд", Петербург, 1911, под загл. "Маруся умерла", подпись: Я. Пригожий. См.: Очи черные: Старинный русский романс. М.: Эксмо. 2004. С. 175). Мотив заимствован из песни "Разлука ты, разлука".

Исследователь истории грамзаписи Глеб Скороходов пишет, что в том 1911 г. "Марусю" записали на пластинки сразу несколько фирм, уже через год песня потеряла авторство и на пластиночных этикетках стала указываться как народная (Скороходов Г.А. Тайны граммофона: Все неизвестное о пластинках и звездах грамзаписи. М.: Эксмо; Алгоритм, 2004. С. 262).

Песня сохраняла популярность на протяжении десятилетий. В клоунаде Виталия Лазаренко "Шарманка" (1919) звучат "Маруся отравилась" и "Последний нонешний денечек".

Из книги Сергея Макарова "Клоунада мирового цирка: История и репертуар", М.: РОССПЭН, 2001. С. 69:

Нередко, кроме своего основного выступления, Виталий Лазаренко выходил к зрителям еще раз, исполняя, как он сам называл, "злободневный номер". В 1919 году в программе цирка Никитиных он вторично появился во втором отделении программы с большой сценкой "Шарманка". Приведем выдержки из текста:

Мне прыгать что-то надоело
И, граждане, признаюсь вам,
Я за другое взялся дело:
Хожу с шарманкой по дворам.
Шарманки звуки то тоскливы,
А то бравурны иногда.
Вам всем знакомые мотивы
Она играет хоть куда,

- шарманщик поет песню "Маруся отравилась".

В трамвай я втиснулся насильно.
Там сжали так со всех сторон,
Что пот с меня потек обильно,
Я был в лепешку превращен.
А уж потом я убедился,
В том, что свалял я дурака.
Я золотых часов лишился,
Не досчитался кошелька.

- шарманщик исполняет песню "Последний нонешний денечек".

Куда-то спрятались дровишки,
И десять тысяч стоит воз.
Синеют малые детишки.
В квартирах ветер и мороз.
Сидят и щелкают зубами
Во всех квартирах москвичи.
Обзавестись нельзя дровами,
Хоть караул теперь кричи!*

*ЦГАЛИ. Ф. 2087. Оп. 1. Ед. хр. 80. Л. 143-145.

Виталий Лазаренко

В 1920-е гг. песня вновь издавалась на пластинках в дореволюционной записи С.П. Садовникова.

Сюжет получил развитие в песенке про безуспешные попытки вылечить Марусю и ее отправку на кладбище - "Маруся" ("Вечер вечереет. ") и в пародии конца 1920-х гг. "Шестнадцать столовых ножей" ("Жила-была Маруся. "). На основе "Маруся отравилась" не позднее 1921 г. появилась песня об убитом в драке хулигане "Аржак" (она же "Чеснок" - в разных версиях герой носит разное имя).

См. также близкую песню "Гуляли Коля с Манею", где парень бьет девушку за отказ выйти за него, и та умирает в больнице.

Такое же название носит сложенная другим поэтическим размером песня из репертуара Юрия Морфесси (1882-1957) - см. "Маруся отравилась" (Жизнь так несложна, крайне так проста. ). Запись на пластинку - фирма "Зонофон", Петербург, 1912 г., Х-3-62119.

Подробнее об истории и варианты песни см.: Сергей Неклюдов "Почему отравилась Маруся?" (2008).

Исполнение Елизаветы Кушак, телепередача "В нашу гавань заходили корабли", "5 канал", 10.01.2009:

Маруся отравилась

Вот солнце закатилось,
Замолк шум городской,
Маруся отравилась,
Вернувшися домой.

В каморке полутемной,
Ах, годы обитал
Цветочек этот скромный
И грустно погибал.

Измена друга злая
Яд в сердце ей влила,
Душа ее младая
Обиды не снесла.

Ее в больницу живо
Решили отвезти,
Врачи там терпеливо
Старалися спасти.

- К чему страданья эти!
Ведь жизнь меня страшит.
Я лишняя на свете,
Пусть смерть свое свершит.

Вот солнце закатилось,
Замолк шум городской,
Маруся отравилась,
Вернувшися домой.

С фонограммы Киры Смирновой, CD "В нашу гавань заходили корабли 1", "Восток", 2001. Этот же вариант на бумаге: В нашу гавань заходили корабли. Пермь: Книга, 1996.

Маруся отравилась: секс и смерть в 1920-е: антология / Составитель Дмитрий Быков. — М.: Издательство АСТ : Редакция Елены Шубиной, 2019. — 749 с

Николай Никандров
Рынок любви

Бухгалтер одного из отделений Центросоюза Шурыгин, маленького роста, плотный, хорошо упитанный мужчина с очень идущей к нему большой прямоугольной бородой, делающей его лицо красивым, уже в третий раз безрезультатно обходил кольцо московских бульваров: Пречистенский, Никитский, Тверской.

Походка у него была мечущаяся, вид растерянный, и, глядя на него со стороны, можно было подумать, что этот странный, солидный бородач только что потерял в темноте и теперь почти со слезами на глазах разыскивает среди прохожих кого-то из своих близких.

Несмотря на крепнущий к ночи московский мороз, Шурыгин то и дело снимал с головы теплую шапку и вытирал платком с лысины пот, а сам даже и в это время не переставал посылать на всех проходивших мимо женщин острые, голодные, дальнозоркие, как у моряка, взгляды. Опытным взглядом тридцатидевятилетнего холостяка он в полсекунды определял, какая из женщин проходила бульваром случайно, какая искала здесь знакомства с порядочным мужчиной для серьезной и длительной любви, какая проводила тут жизнь, давая себя любить час одному, час другому, всем, профессионально, за деньги.

Оберегая свое здоровье, женщин последней категории Шурыгин очень боялся, всячески от них убегал и пользовался их услугами только в тех крайних случаях, когда его внезапно охватывала бурная, нетерпеливая, уничтожающая жажда любви, а любить было некого. В такие минуты он сам считал себя человеком ненормальным, утратившим власть над собой, способным на самые пагубные для себя безрассудства.

— Нет, я тут ищу одну. знакомую.

И бухгалтер перебирал своими толстыми короткими ногами дальше, молнией вдруг устремляясь сквозь тьму то к одной встречной женщине, как к своей хорошей знакомой, то сейчас же наискосок к другой.

— Ух, как вы меня испугали! — вырывался испуганный вздох из уст иной женщины, вдруг увидевшей перед самым своим носом напряженное страстью лицо мужчины.

Иногда темнота и утомленное зрение обманывали Шурыгина, и он налетал живот к животу на мужчину, в особенности если у того было длиннополое пальто, похожее в темноте на женскую юбку. Случалось, что точно таким же образом и на него вдруг налетали из тьмы другие мужчины, дикие, с вытаращенными, светящимися в темноте глазами, с расширенными ноздрями.

Ноги бухгалтера были утомлены до крайности, мозг отупел, на сердце камнем лежала тоска. Неужели женщины не испытывают такой же неодолимой потребности любить? Тогда почему они, тупицы, молчат? Почему ни одна из них не подойдет к нему сейчас и не скажет ему об этом?

Наконец в неосвещенной части Тверского бульвара бухгалтер окончательно остановил свое мужское внимание на самой скромной на вид женщине. Она одиноко и долго сидела на полузанесенной снегом, обледенелой скамье, зябко нахохлившись в своей короткой шубке и вобрав голову в желтое дешевенькое боа.

— Извиняюсь, мадам, я вам не помешаю? — взволнованно подсел к ней Шурыгин, избрав момент, когда вблизи никого не было.

— Нет, нет, ничего, пожалуйста, — проговорила незнакомка торопливо и тоже волнуясь, точно боясь, как бы Шурыгин не передумал и не ушел. И она еще больше сжалась, собралась в плотный, круглый комок, без головы, без рук, без ног.

— А то я могу уйти, если в случае. — пробормотал Шурыгин, пробуя почву и сразу выпустив из себя все свои внутренние мужские щупальцы.

— Вы мне не мешаете, — с достоинством ответила женщина, не поднимая на Шурыгина лица и глядя прямо перед собой в одну точку.

Она сидела на одном конце длинной садовой скамьи, Шурыгин — на другом, и оба боялись, как бы кто-нибудь третий не сел посредине.

Середина спинки скамьи опиралась о толстый ствол древнего дерева, широко разросшаяся крона которого на всех белых мохнато-заиндевелых ветках была сплошь унизана, точно крупными черными листьями, спящими галками и воронами. И иногда было слышно, как сонные птицы с мягким, сдержанным, грациозным шелестом вдруг всей своей массой начинали молча производить среди ночи странные, им одним понятные и зачем-то им нужные перемещения с ветки на ветку того же дерева.

Шурыгин, чтобы его не узнали знакомые и сослуживцы, поднял каракулевый воротник пальто и, повернувшись лицом к незнакомке, напряженно сверлил глазами одну ее щеку, пытался разглядеть в темноте ее лицо, цвет волос, всматривался в шапочку, шубку, ботинки. Кто она? Зачем она тут? К какому из трех обычных разрядов можно ее причислить?

— Видите что, — стесненно сказал он, обратившись к незнакомке и посылая ей свои слова через всю длину скамейки, — я это оттого вас спросил, не помешаю ли вам, что иные дамы обижаются, если мужчина сядет на одну с ними скамью. Они сейчас же начинают что-нибудь думать.

— Это все пустяки, — отозвалась из самой верхушки темного комочка дама, по-прежнему не шевелясь и не глядя на своего соседа. — Что из того, что на ту же скамью, на которой сижу я, сядет мужчина!

— Конечно, конечно, — оживился бухгалтер и, как бы сам того не замечая, подобрал под собой в руки фалды пальто и в сильно согнутой к земле позе подъехал по скамье на аршин ближе к даме. — Ну что, например, из того, что я вот сейчас сел на эту скамью? Какой вам ущерб? Другое дело, если бы вы кого-нибудь другого.

— Нет, я никого не жду, — сказала дама просто. И в этой ее простоте Шурыгину почудилось что-то особенно подкупающее, какая-то врожденная этой женщине ласка.

И он во второй раз обеими руками поджал под себя фалды пальто и с наклоненной в землю головой еще немножко подъехал по скамье к даме.

Перед ним встала нелегкая задача: придумать хороший и длинный разговор. Это было не то что в конторе Центросоюза класть на счеты мертвые цифры, с утра до вечера считать чужие миллиарды!

— Значит, вы, как и я, просто вышли подышать свежим воздухом?

— Да, воздухом. Последнее слово дама произнесла с горькой иронией над собой и лихорадочно вздрогнула всем комочком.

— Да-а. — осторожно вздохнул Шурыгин, стараясь нащупать нужный тон. — Такова-то наша жизнь.

— А что, разве вы тоже недовольны своей жизнью? — не сразу спросила дама с интересом.

И Шурыгин с радостью увидел, как она в первый раз повела на него одним глазом, блеснувшим из узенькой щелочки между теплой шапочкой и боа.

— А разве можно быть довольным такой жизнью? — искренно пожаловался он. — Кажется, и здоровье у меня хорошее, и служба обеспечивающая, и квартира удобная. Только бы жить! Но на что мне все это, на что эти деньги, пайки, уважение сослуживцев, если у меня главного нет?

— Что вы называете главным?

Он подыскал нужные слова и сказал:

— Главное в жизни — это любовь. Взаимная любовь между мужчиной и женщиной.

— Что же вы, неудачно женились, что ли?

— В том-то и дело, что я холост и никогда не был женат.

Из глубины темного комочка вырвалась усмешка.

Шурыгин засуетился, начал расстегивать пальто.

— Хотите, я свою трудовую книжку вам покажу?

— Нет, нет, зачем, не надо. Предположим, что я вам верю.

Дама немного помолчала.

— Я только одного не понимаю, — спустя минуту продолжала она. — Вы жалуетесь на одиночество, на то, что вам некого любить, а между тем в Москве так много свободных женщин!

— А как к ним подойти? — всплеснул руками бухгалтер с горьким смешком. — Вот взять меня: пока я набрался храбрости подсесть к вам, я в течение целых четырех часов безостановочно бегал по бульварам, сделав, таким образом, не менее двадцати пяти верст, дневной переход солдата действующей армии!

Сравнение с солдатом действующей армии понравилось даме, она рассмеялась и еще раз покосилась щелочкой между боа и шапочкой на Шурыгина.

— И совсем напрасно проделывали вы такой трудный военный переход, — сказала она. — Надо было просто подойти ко мне, если вам этого хотелось. Я тут тоже давно сижу и вижу вас, как вы пролетаете мимо то туда, то сюда.

Шурыгин в знак удовольствия что-то такое промычал и в третий раз, свесив голову в землю, придвинулся к незнакомке, теперь уже вплотную, локоть к локтю.

— Значит, вы ничего не имеете против того, что я сижу и разговариваю с вами?

— Наоборот. Одна бы я скучала.

III

Они разговорились, и через пять минут двое незнакомых между собой людей, даже хорошо не видящих друг друга, ночью, в темноте, на улице, при двадцатиградусном морозе, чистосердечно открывали один перед другим свои души. Он погибает, если уже не погиб. Он, в общем, долгие годы, а в частности ежедневно ищет и никак не может найти подходящую для себя женщину-друга. Как у голодного на уме только хлеб, хлеб и хлеб, так ему, холостяку, всегда мерещится только любовь и любовь. Она, оказалось, тоже погибает, если уже не погибла, но только от другой причины. Четыре года тому назад, вернее, даже пять ее муж, врач, уехал за границу; первое время аккуратно высылал ей оттуда и деньги, и продовольственные американские посылки, а в последние полгода не шлет даже писем, и она не знает, что с ним, может быть, его уже и на свете нет.

— Главное, жаль детей, — говорила она. — У меня двое детей, обе девочки: одной шесть лет, другой десять, старшая ходит учиться.

Услыхав про детей, Шурыгин от неожиданности опешил, однако в следующий момент сообразил, что это дела нисколько не портит, а скорее, наоборот, характеризует даму с положительной стороны.

— У вас уже девочка десяти лет, а между тем вы сами так еще молоды, так хороши! — взяв ее под руку, прижимался и прижимался он к ней, точно силился весь целиком вмяться ей в бок.

Дама, точно неживая, точно сделанная из тряпок кукла, совершенно равнодушная к его нежностям, продолжала выкладывать перед ним свои беды. — Поступить на службу мне не удается, это теперь так трудно. Продавать из вещей больше нечего: что можно было продать, все продала. Непроданным осталось только одно. но оно, кажется, сейчас очень дешево ценится.

— Что именно? — спросил Шурыгин, заволновавшись и страстно посапывая носом в ее дешевенькое желтое боа, от которого пахло псиной.

— Разве вы не знаете что? — ответила дама и, содрогнувшись под шубкой, раздельно и приподнято проговорила: — Любовь. Непроданной у меня осталась только любовь.

Читайте также: