Когда сталин переболел оспой

В результате этого наступил паралич правой половины тела и стойкая потеря сознания. В первый же день болезни были обнаружены признаки расстройства дыхания вследствие нарушения функции нервных центров.. Эти нарушения изо дня в день нарастали; они имели характер, так называемого, периодического дыхания (дыхание Чейн-Стокса). В ночь на 3-е марта нарушения дыхания стали принимать угрожающий характер. С самого начала болезни были обнаружены также значительные изменения со стороны сердечно-сосудистой системы, а именно высокое кровяное давление, учащение и нарушение ритма (мерцательная аритмия) и расширение сердца. В связи с прогрессирующими расстройствами дыхания и кровообращения уже с 3 марта появились признаки кислородной недостаточности. С первого дня болезни повысилась температура и стал отмечаться высокий лейкоцитоз, что могло указывать на наличие очагов в легких.
.
В последний день болезни при резком ухудшении общего состояния стали наступать повторные приступы тяжелой острой сердечно-сосудистой недостаточности (коллапс). Электрокардиографическое исследование позволило установить острое нарушение кровообращения в венечных сосудах сердца с образованием очагов сердечной мышцы. Во вторую половину дня 5 марта состояние больного стало особенно быстро ухудшаться. Дыхание сделалось поверхностным и резко учащенным, частота пульса достигала 140-150 ударов в минуту. Наполнение пульса упало. В 21 час 50 минут при явлениях нарастающей сердечно сосудистой недостаточности Иосиф Виссарионович Сталин скончался. Официальная точка зрения находит свое подтверждение в воспоминаниях проф. Мясникова: – Сталин лежал грузный, он оказался коротким и толстоватым, лицо было перекошено, правые конечности лежали как плети. Он тяжело дышал. Диагноз нам представлялся, слава Богу, ясным: кровоизлияние в левом полушарии мозга на почве гипертонии и атеросклероза. Лечение было назначено обильное.

Чудо, что Сталин смог дожить до 73 лет. Серьёзные проблемы со здоровьем начались у него ещё в 1920-х, после войны он пережил два инсульта. Третий инсульт, случившийся в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года оказался смертельным. Впрочем, Сталин мог бы в ту ночь выжить, если бы не преступное бездействие Хрущёва и Маленкова.

До сих пор существует мнение, что смерть Сталина в 1953 была следствием заговора его окружения. Точнее – какими-то манипуляциями заговорщиков: Берии, Маленкова, Хрущёва. Медицинская карта Сталина и донесения его окружения до сих пор не рассекречены, и реконструировать события 28 февраля – 3 марта 1953 года можно только косвенно, по запискам и проговоркам его окружения. Всего существует 6 версий смерти Сталина (вернее будет сказать – апокрифов) и 2-3 версии заговора соратников. Блог Толкователя вернётся к их описанию, а сейчас просто опишем, чем болел Сталин на протяжении своей жизни.

С молодости у Сталина было врождённое уродство – сохнущая левая рука, следствие неизлечимой генетической болезни Эрба. Серьёзные проблемы со здоровьем – боли в мышцах рук и ног, частые простуды, бессонница – начались у него в конце 1920-х. Он страдал от полиартрита, и, начиная с 1926-27 гг., сначала ездил лечиться в Мацесту, где принимал тёплые сероводородные ванны из естественных источников. Затем Сталин ежегодно ездил в Сочи. Опубликованы 17 писем Сталина к жене за период 1929-31 гг., где он делится своими переживаниями во время отпуска. Таким писем было около 30, остальные до сих пор засекречены. Но и в этих 17 письмах его упоминания о болезни Сталина.

Вплоть до 1937 года Сталин ежегодно выезжал для лечения на южные курорты. Затем в Москве стартовали политические судебные процессы, войны – с японцами и финнами, присоединение Прибалтики, Бессарабии, западных Украины и Белоруссии – всё это вынудило его безвылазно находиться в столице.

В ночь на 22 июня Сталин спал не более двух часов. В первый день войны прибыв в Кремль в 5:45 утра, он беспрерывно работал 12 часов, ничего не ел и выпил за день только стакан крепкого чая с сахаром. В таком режиме он работал все дни войны, иногда по 15 часов в сутки. Нередко охрана находила его спящим на диване, одетым и обутым. Четыре напряжённых года без выходных и отпуска. В начале войны Сталину было 62 года, по её окончании 66 лет.

После Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа) возможности отдохнуть не было – 6 августа американцы сбрасывают ядерную бомбу на Хиросиму, а 8 августа СССР вступает в войну с Японией.Перенапряжение сказалось в первую послевоенную осень. До войны главной медицинской проблемой Сталина были боли в суставах – поэтому во время длительных заседаний он не мог сидеть на одном месте и прохаживался по кабинету. Инсульт, настигший Сталина между 10 и 15 октября 1945-го, едва не убил его.

Из журналов посетителей Сталина видно, что в период с 8 октября до 17 декабря 1945-го Сталин в Кремле отсутствовал. По воспоминаниям Юрия Жданова, второго мужа Светланы Аллилуевой, в те дни Сталин порывался передать полномочия главы государству его отцу, Жданову. Два месяца он ни с кем из руководства не общался, не разговаривал по телефону. Этот инсульт не привёл к кровоизлиянию в мозг, была только закупорка мелкого сосуда мозга.

Его здоровье, несмотря на щадящий режим работы, не улучшалось. Он страдал от гипертонии, головокружения и одышки, часто простужался, и охрана вынуждена была иногда прибегать к крайним мерам. Телохранитель Рыбин, рассказывая о похоронах Жданова, состоявшихся 2 сентября 1948 года, вспоминает, как охранники, по указанию Молотова, заперли Сталина в комнате и не выпустили его в сад полить цветы. Сталин фактически перестал руководить страной.

Но Сталин не назвал официального преемника, и это удержало группу Берии, Хрущёва и Маленкова от принятия отставки вождя – они понимали, что кому-то из них в борьбе за власть тогда придётся сойти с дистанции, вероятно, через тюрьму (что и вышло после смерти Сталина). Больной, отстранённый от решения всех, а не только важнейших, вопросов – именно таким и нужен был Сталин этим людям (такая же ситуация повторится с поздним Брежневым и поздним Ельцыным). Каждый из этих людей хотел хоть ещё немного времени, чтобы усилиться в борьбе за власть, но, в то же время, и не разгневать пусть и полуживого, но всё ещё вождя.

А Сталин, как вспоминает Рыбин, осенью 1952-го уже падал в обморок и не мог без посторонней помощи подняться на второй этаж.Последний раз в Кремле Сталин был 17 февраля 1953 года. Из дневника приёмов было видно, сколько длился тогда его рабочий день: 30 минут на встречу индийской делегации, 15 минут на беседу с Берией, Булганиным и Маленковым. 45 минут.

Проверка приезжавших была очень тщательной. С Можайского шоссе недалеко от Поклонной горы был поворот к даче Сталина. Дорога здесь была перекрыта шлагбаумом, который дежурные офицеры охраны открывали только для правительственных машин. Вторая проверка была у ворот, третья при входе на дачу. Здесь дежурил работник охраны в военной форме полковника государственной безопасности. К территории дачи примыкало двухэтажное здание, жилое помещение или казарма для рядовых охранников, рассчитанное примерно на сто солдат и офицеров.

Особые датчики сигнализировали на контрольное табло, если Сталин открывал или закрывал дверь той или иной комнаты. Поэтому охрана и прикрепленные должны были знать, в какой именно комнате Сталин находился в данный момент. Как известно в настоящее время, он, встав с постели, прошел в столовую, чтобы выпить воды. Ко времени беспокойства Лозгачева Сталин лежал на полу. Каким образом все это отражалось на контрольном табло, никто никогда не сообщал.

Примерно в 22.30 Лозгачев с пакетом из ЦК вошел в комнаты, где жил Сталин. То, что он увидел в так называемой малой Столовой, было описано в разных вариантах много раз, так как Лозгачев немного менял свои свидетельства в разговорах с разными людьми. Неизменным остается главное — Сталин лежал на полу возле стола. Он был в пижамных брюках, уже мокрых от непроизвольного выделения мочи, и в нижней рубашке. Несомненно было то, что он лежал так несколько часов и сильно озяб. На столе стояла бутылка с боржоми и стакан. Судя по всему, Сталин, встав с кровати, вошел в столовую, чтобы выпить воды. В этот момент и произошел инсульт. По этой картине очевидно, что все это случилось утром, во всяком случае до 11 часов.

По домофону Лозгачев вызвал помощь. Прибежали Старостин, Туков, Бутусова. Вчетвером они перенесли Сталина в другую комнату, так называемый большой зал, где положили на диван и укрыли пледом. Сталин был парализован и не отвечал на вопросы, хотя глаза его были открыты.Следует отметить, что все окна в комнатах Сталина держались наглухо зашторенными. Это была мера безопасности — снаружи никто не мог определить или увидеть, в какой конкретной комнате находился Сталин. Свет в столовой и в кабинетах был всегда включен. В спальне лампа находилась возле кровати, так как Сталин обычно читал перед сном, лежа в кровати. Лампу для чтения он выключал сам.

Врачам начали звонить около 7 часов утра 2 марта. Ни Хрущев, ни Маленков, безусловно, не знали, каких именно врачей следует вызывать. Поэтому был вызван министр здравоохранения А.Ф. Третьяков, и уже он принимал решение о составе первого консилиума. Утром 2 марта о болезни Сталина сообщили также Ворошилову и Кагановичу, а немного позже дочери Сталина Светлане и сыну Василию.

Охрана дачи Сталина, так же как и Кремля, подчинялась в этот период не Берии, как это часто пишут, а министру МГБ — С.Д. Игнатьеву. Игнатьев, в свою Очередь, подчинялся лично Сталину. Сталин всегда напрямую руководил всеми репрессивными органами ещё с конца 20-х годов, после смерти Дзержинского.

Поведение Игнатьева в этом случае не очень ясно. Как министр госбезопасности он, безусловно, имел право вызова врачей при подобных обстоятельствах. Прямой контроль за работой МГБ осуществлял в это время Маленков, а не Берия. Так или иначе, получив сообщение с дачи от своего же подчиненного, подполковника МГБ Старостина, Игнатьев должен был не переадресовывать его к более высоким лидерам страны, а доложить им самолично, а затем срочно прибыть на дачу. За все, что там происходило, Игнатьев нес непосредственную личную ответственность. У коменданта дачи И. Орлова, судя по свидетельству Старостина, был в воскресенье выходной. Однако в течение дня и его должны были известить об изменении распорядка дня и чрезвычайном происшествии.

Можно предположить, что Игнатьев по своим собственным каналам связи с дачей Сталина знал раньше других о том, что Сталин 1 марта не встал, как обычно, и не отвечает ни по одному из телефонов срочной правительственной связи. Причины этого для Игнатьева могли быть ясными. Но поднимать тревогу и вызывать врачей, что он вполне мог сделать и без указаний от Берии, было для Игнатьева нелегко. Ему нужно было, прежде всего, обеспечить собственную безопасность, спасти свою жизнь.

С точки зрения обороны страны было, конечно, оправданным, что информация о недееспособности Верховного Главнокомандующего поступила в первую очередь его военным заместителям, а не в партийный аппарат. Булганин мог предупредить и Хрущева, как своего союзника и друга. Именно поэтому они вместе приехали на дачу Сталина первыми, намного раньше Маленкова и Берии. При этом им не нужно было осматривать больного вождя, они и без этого знали, в каком он состоянии.

Нельзя исключить и того, что Игнатьев, как начальник охранной службы МГБ и одновременно начальник всей охраны Сталина и Кремля, также прибыл на дачу в Кунцево. Между полуночью и двумя часами утра 12 марта 1953 года на даче Сталина под защитой охраны и в присутствии Хрущева и Булганина (и возможно, также и Игнатьева) решались какие-то важные вопросы, которые и до настоящего времени остаются неизвестными. Берия понял это, но значительно позже.

Необычность и неестественность поведения Старостина и Лозгачева 1 марта 1957 года очевидна хотя бы потому, что традиционный рабочий режим Сталина был хорошо известен не только им, но и всей высшей номенклатуре страны. Секретарям союзных республик, некоторых обкомов, министрам и высшим военачальникам приходилось, в известной степени, этот режим копировать. Сталин мог неожиданно позвонить и в полночь, и в час, и в два часа ночи. Он никому не звонил утром. Высшие чиновники, а в МГБ почти все управления, начинали свой рабочий день в 10.30 или 11.00. Это позднее начало дня было формально узаконено. График работы персонала дачи Сталина в Кунцево, а это более ста человек, также был связан с режимом Сталина.

Не был слишком неожиданным и инсульт: среди всех возможных проблем здоровья Сталина именно инсульт той или иной степени тяжести был наиболее предсказуемым, хотя бы потому, что Сталин уже перенес один, сравнительно легкий инсульт осенью 1945 года. Любой инсульт является результатом атеросклероза сосудов мозга и неизбежно повторяется, тем более если образ жизни продолжает оставаться тем же. Необычность бездействия Старостина и Лозгачева и противоречие этого бездействия простому здравому смыслу могут быть объяснены лишь в том случае, если предположить, что они выполняли в данном случае служебный приказ существование которого они не хотели раскрывать к через тридцать лет. Никто их не расспрашивал об обстоятельствах смерти Сталина до 1987—1988 годов, пока Дмитрий Волкогонов не начал собирать материалы для своей многотомной биографии Сталина. Впоследствии, уже в 90-х годах, беседы с ними продолжил Эдвард Радзинский.

В действительности у Сталина никаких хронических инфекционных заболеваний не было. Он страдал от обычных для его возраста болезней — гипертонии и атеросклероза, связанных не столько с наследственностью, сколько с образом жизни и бессонницей, довольно частой у профессиональных политиков. Физическая деградация вождя, может быть, не очень очевидная для тех соратников, которые видели Сталина часто, была более очевидной для тех, кто встречался с ним сравнительно редко. В конце 1952 года Сталин начал очередную реорганизацию разведывательных управлений МГБ. В связи с этим к нему вызывались основные деятели советской разведки, среди которых был и генерал Павел Судоплатов, в то время заместитель начальника Первого, разведывательного управления МГБ. Дату этого визита трудно установить, так как засекреченные деятели советской зарубежной разведки принимались Сталиным без регистрации их имен в журналах посетителей. В своих воспоминаниях Судоплатов пишет:

Чудо, что Сталин смог дожить до 73 лет. Серьёзные проблемы со здоровьем начались у него ещё в 1920-х, после войны он пережил два инсульта. Третий инсульт, случившийся в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года оказался смертельным.
Все остальные версии его смерти - просто спекуляции.

Ни один человек в современной истории не был так оболган, как Сталин. Достаточно послушать воспоминания Хрущева, чтобы понять характер источника.Поэтому имеем, что имеем.Можно предположить, что это была личность такого масштаба, что не нам его судить.И если отбросить клевету и домысли бесцветного народа, то ничего плохого в нем не было.

[youtube.player]

Иосиф Виссарионович Джугашвили, ставший известным под псевдонимом Сталин, родился в 1878 году в маленьком грузинском селе Гори и с малых лет жил в обстановке насилия.

Болезнь за болезнью

Из-за склонности к протесту и растущего атеизма Сталин был в конце концов исключен из семинарии и попал в дурную компанию. Тогда-то его детская кличка Сосо сменилась на прозвище Коба (Непобедимый), в честь известного персонажа приключенческой повести, честного разбойника вроде Робин Гуда. В 1898 году будущий диктатор вступил в Тифлисскую организацию Российской социал-демократической рабочей партии. Это решение изменит его жизнь.

Сталин никогда не простил отцу тех страшных побоев. Он еще несколько раз встречался с ним, хотя впоследствии очень редко упоминал о родителе. Более того, однажды обмолвился, что его отцом на самом деле был священник. Между тем, дата и обстоятельства смерти Виссариона Джугашвили доподлинно не известны. По словам дочери Сталина, Светланы Аллилуевой, ее дед умер в пьяной драку в кабаке задолго до революции. Сам диктатор говорил в 1912 году, что он сирота по отцу.

Себаг-Монтефиоре утверждает, что Виссарион Джугашвили умер 12 августа 1909 года по юлианскому календарю в тифлисской Михайловской больнице от туберкулеза, колита и хронической пневмонии. Был похоронен в общей могиле.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Популярное
Обсуждаемое

При полном или частичном использовании материалов ссылка на ИноСМИ.Ru обязательна (в интернете — гиперссылка).

Произошла ошибка. Пожалуйста, повторите попытку позже.

Факт регистрации пользователя на сайтах РИА Новости обозначает его согласие с данными правилами.

Пользователь обязуется своими действиями не нарушать действующее законодательство Российской Федерации.

Пользователь обязуется высказываться уважительно по отношению к другим участникам дискуссии, читателям и лицам, фигурирующим в материалах.

Публикуются комментарии только на русском языке.

Комментарии пользователей размещаются без предварительного редактирования.

Комментарий пользователя может быть подвергнут редактированию или заблокирован в процессе размещения, если он:

В случае трехкратного нарушения правил комментирования пользователи будут переводиться в группу предварительного редактирования сроком на одну неделю.

При многократном нарушении правил комментирования возможность пользователя оставлять комментарии может быть заблокирована.

Пожалуйста, пишите грамотно – комментарии, в которых проявляется неуважение к русскому языку, намеренное пренебрежение его правилами и нормами, могут блокироваться вне зависимости от содержания.

[youtube.player]

Чудо, что Сталин смог дожить до 73 лет. Серьезные проблемы со здоровьем начались у него еще в 1920-х, после войны он пережил два инсульта. Третий инсульт, случившийся в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года оказался смертельным.

Перенапряжение сказалось в первую послевоенную осень. До войны главной медицинской проблемой Сталина были боли в суставах – поэтому во время длительных заседаний он не мог сидеть на одном месте и прохаживался по кабинету. Инсульт, настигший Сталина между 10 и 15 октября 1945-го, едва не убил его.

После этой болезни врачи настоятельно рекомендовали Сталину уезжать осенью из Москвы на южное побережье. Этому указанию он следовал вплоть до 1952 года.

В 1951 году у Сталина начались провалы в памяти. Хрущёв вспоминал, что, сидя за столом и обращаясь к человеку, с которым Сталин общался десятки лет, он вдруг останавливался в замешательстве и никак не мог назвать того по фамилии.

Болезнь прогрессировала. Летом 1952 года, осмотрев Сталина, его личный врач, академик Виноградов, обнаружил резкое ухудшение здоровья (прогрессирующий атеросклероз мозга). Он рекомендовал ему отказаться от политической деятельности и уйти на покой.

«Я была у него 21 декабря 1952 года, когда ему исполнилось 73 года. Он плохо выглядел в тот день. Он неожиданно бросил курить, и очень гордился этим.

А Сталин, как вспоминает Рыбин, осенью 1952-го уже падал в обморок и не мог без посторонней помощи подняться на второй этаж.

Последний раз в Кремле Сталин был 17 февраля 1953 года. Из дневника приёмов было видно, сколько длился тогда его рабочий день: 30 минут на встречу индийской делегации, 15 минут на беседу с Берией, Булганиным и Маленковым. 45 минут.

21 февраля – это был последний день, когда Сталин принимал кого-либо по работе. К нему на приём пришёл генерал-лейтенант МГБ Судоплатов:

Прочитать оригинал поста в блоге Толкователя можно здесь.

Идеи о том, как с пользой провести время в изоляции, а также фото и видео из охваченных эпидемией коронавируса городов присылайте

[youtube.player]

Спустя полвека опубликованы дневники ближайшего сподвижника Иосифа Сталина, Лаврентия Берии, в которых он рассказал о вожде. Из записок "кровавого наркома" выяснились достаточно интимные моменты: например, что генералиссимус за время Великой Отечественной войны два раза плакал при Берии. Одновременно в прессе обнародованы выдержки из записок врача Сталина Александра Мясникова, сделавшего вывод, что страной управлял человек, патологические черты характера которого обострились из-за болезни.

Дневники Берии, подготовленные историком Сергеем Кремлевым, готовится выпустить издательство "Эксмо". Воспоминания Мясникова будут собраны в книгу под названием "Я лечил Сталина".

Фрагменты дневников Берии публикует газета "Комсомольская правда". Записи начинаются летом 1938 года, когда Берия по предложению Сталина переехал из Грузии в Москву. В дневнике он описывает свои эмоции по поводу переезда и новых назначений на государственные посты. В записи от 29 июля 1938 года есть и первая оценка Сталина. Как пишет Берия, Сталин - "человек сложный", он также признает, что вождь "наломал дров с репрессированием".

22 августа 1938 года Берия был назначен первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР, 8 сентября он стал начальником I-го управления НКВД СССР. 29 сентября занял должность начальника Главного управления государственной безопасности НКВД СССР.

Как отмечает историк Сергей Кремлев, первые записи в дневнике позволяют по-новому взглянуть на историю назначения Берии на пост первого заместителя Николая Ежова. Хотя недоброжелатели наркома утверждали, что он сам стремился в Москву из карьерных побуждений, в действительности же Сталин обратился к нему, чтобы он навел порядок в НКВД.

О Ежове: "Сам не заметил, как стал враг"

В сентябре Берия пишет о НКВД и Ежове следующее: "Структура Наркомата рыхлая, Николай тут поработал слабо. С охраной Правительства бардак. Вижу, зря Коба (партийная кличка Сталина - прим. ред.) верит Николаю. Он что-то крутит свое, а это опасно".

В записи от 2 ноября 1938 года Берия рассказывает, что Ежова часто приглашает Сталин для беседы. "Два дня назад вызвал меня для доклада. Были только Молотов, Каганович и Георгий (Маленков). Слушал внимательно, потом разозлился, стал материться. Говорит, надо стрелять к е…ной матери, но перед этим хорошо размотать, потому что хватит рвать концы, их все вытащить надо", - пишет Берия.

В ноябре того же года Берия записывает в дневнике, что власти пережили самый тяжелый момент - "на демонстрации вполне мог быть теракт", который готовы были организовать начальник 1-го отдела (охрана правительства) УГБ НКВД СССР Израиль Дагин и "его ребята".

По мнению историка Кремлева, участие Дагина в антигосударственном заговоре внутри НКВД и сам заговор были не мистификацией Берии и Сталина, а реальностью. И охранники действительно могли пойти на теракт против вождя и других членов Политбюро.

20 ноября 1938 года Берия записывает, что "всю ночь просидели у Кобы, разбирались с Ежовым". "Все одно к одному. Если Ежов сам не враг, то вокруг него врагов хватало. И еще не всех мы вскрыли. - отмечает Берия, поясняя: - Как бывает? Думают, получил власть, можешь есть всласть. И начинают шкурничать, барахолить, потом манкируют, потом на чем-то попался, а чаще всего на бабах, все, п…ц, ты на крючке. Сам не заметил, как стал враг".

Отметим, что 19 ноября обсуждался донос на Ежова, поданный начальником управления НКВД по Ивановской области В.П. Журавлевым. 23 ноября Ежов написал прошение об отставке. Позже он был арестован и расстрелян. Новым наркомом внутренних дел СССР 25 ноября 1938 года был назначен Берия.

Как Сталин не верил в нападение Гитлера и почему плакал во время войны

"Комсомольская правда" опубликовала и вторую часть дневников наркома, относящуюся к военному времени. В начале мая 1941 года Берия пишет, что, по словам Андрея Жданова, Сталин сомневается, что война будет, и говорит, что риск для Гитлера очень большой. "Я сказал Андрею, что, может, оно и так, но сведения с границы очень хреновые, так просто столько войск не перемещают. Потом они деревянные мосты укрепляют железом. Зачем? Для дезинформации? Х. ня! Они крепко готовятся", - высказывает Берия собственные сомнения по этому поводу.

В сентябре того же года, в разгар войны, Берия мечтает об отдыхе в горах: "Все бы бросил и полетел, если бы можно. Нельзя. У меня сейчас самые работающие места - язык, уши и задница. Лаврентий там, Лаврентий тут. Товарищ Берия, надо, товарищ Берия, немедля".

В апреле нарком рассказывает, что арестованы футболисты московского "Спартака" - братья Александр, Николай, Петр и Андрей Старостины: "Мячик гоняли здорово, люди оказались дерьмо. Строили из себя интеллигентиков". "Коба сказал, уберите это дерьмо подальше от Москвы, а так пусть воняет. Интеллигенты без дерьма не могут", - резюмирует Берия.

По одной версии, братьев арестовали по обвинению в подготовке убийства товарища Сталина. По другой, Старостиных осудили за воровство. Через два года обвинения с них были сняты и они вернулись из мест лишения свободы.

В августе 1942 года Берия описывает, как посоветовал Сталину напоить Черчилля. "Коба сказал, что мой совет по Черчиллю пригодился. Черчилль согласился, упился и поплыл. Коба рассказывал и смеялся. Вячеслав тоже смеялся, и Клим (Ворошилов) тоже похохатывал. Потом Коба сказал: "Хорошо, когда заранее знаешь слабости врага".

Как отмечает историк Сергей Кремлев речь идет о встрече с Черчиллем в Москве в августе 1942 года. Британский премьер-министр сопротивлялся идее Сталина об открытии второго фронта. Но когда генералиссимус предложил выпить, проблему удалось решить.

По словам Берии, впервые в жизни он увидел слезы на глазах Сталина 23 сентября 1942 года, когда докладывал, как воюют люди под Сталинградом.

В записи от 10 мая 1945 года Берия снова рассказывает о слезах на глазах Сталина - вождь расчувствовался по поводу конца войны: "Снова вечер у Кобы. Снова мы трое, Клим, я и Георгий. Вячеслав далеко, в Америке. И снова Коба был не похож на себя. Был еще мягче и даже слезу смахнул. Я тоже сам себя не узнаю. Все-таки свалили такой груз, что и не верится. Какой груз свалили!".

Врач Сталина объяснил, почему он был таким жестоким и подозрительным

Газета "Московский комсомолец" опубликовала записки врача Сталина Александра Мясникова. Он в числе других медиков находился на даче вождя в последние дни его жизни. Рукопись воспоминаний Мясникова была изъята спецслужбами в 1965 году и только недавно ее возвратили из архивов внуку Мясникова.

В воспоминаниях врач рассказывает, как поздно вечером 2 марта 1953 года за ним заехал сотрудник спецотдела Кремлевской больницы и пригласил "к больному хозяину". Приехав на дачу к вождю и выслушав отчет коллег о кровоизлиянии в мозг с потерей сознания, речи, параличом правой руки и ноги, произошедших у Сталина, Мясников осмотрел больного. По его словам, Сталин лежал грузный; он оказался коротким и толстоватым, обычное грузинское лицо было перекошено, правые конечности лежали как плети. Он тяжело дышал, периодически то тише, то сильнее (дыхание Чейн-Стокса)".

По словам врача, диагноз представлялся ясным: "кровоизлияние в левом полушарии мозга на почве гипертонии и атеросклероза". Порядок лечебных назначений был регламентирован, но в дальнейшем он все больше стал нарушаться за счет укорочения сроков между впрыскиваниями сердечных средств.

Все члены консилиума до самой кончины присутствовали при Сталине, уходя в соседний дом поспать. Постоянно находился при больном и кто-нибудь из Политбюро ЦК, чаще всего Ворошилов, Каганович, Булганин, Микоян.

3 марта врачи сообщили Маленкову, отвечая на его вопрос о прогнозах, что смерть Сталина неизбежна. "Маленков дал нам понять, что он ожидал такого заключения, но тут же заявил, что он надеется, что медицинские мероприятия смогут если не сохранить жизнь, то продлить ее на достаточный срок. Мы поняли, что речь идет о необходимом фоне для подготовки организации новой власти, а вместе с тем и общественного мнения", - отмечает Мясников.

По словам врача, весь этот день Сталин тяжело дышал, иногда стонал. "Только на один короткий миг, казалось, он осмысленным взглядом обвел окружавших его. Но взгляд уже ничего не выражал", - пишет доктор.

4 марта кому-то из членов консилиума пришло в голову, не пропустили ли они инфаркт миокарда. Из больницы прибыла "молодая врачиха", которая, сняв электрокардиограммы, идею подтвердила. Напуганные возможностью обвинений в умышленном недиагностировании инфаркта миокарда, которое ранее фигурировало в деле врачей-убийц, доктора в итоге решили все списать на инсульт и инфаркта не признавать. В диагноз на всякий случай было внесено дополнение: "Возможны очаговые кровоизлияния в мышце сердца в связи с тяжелыми сосудодвигательными нарушениями на почве кровоизлияния в базальные ганглии мозга".

По словам Мясникова, весь день 5 марта врачи "что-то впрыскивали, писали дневник, составляли бюллетени", а тем временем "во втором этаже собирались член ЦК; члены Политбюро подходили к умирающему, люди рангом пониже смотрели через дверь, не решаясь подходить ближе даже к полумертвому "хозяину". В этот день "смерть ожидалась с часу на час", отмечает доктор, и она наконец наступила - вечером в 9 часов 50 минут.

После кончины вождя все вошли в комнату, где лежало его тело, и минут 30 стояли в полном молчании. "Ушел из жизни вождь, перед которым трепетала вся страна, а в сущности, в той или иной степени - и весь мир. Великий диктатор, еще недавно всесильный и недосягаемый, превратился в жалкий, бедный труп, который завтра же будут кромсать на куски патологоанатомы, а в дальнейшем он будет лежать в виде мумии в Мавзолее (впрочем, как оказалось потом, недолго; затем он превратится в прах, как и трупы всех прочих обыкновенных людей)".

"Стоя в молчании, мы думали, вероятно, каждый свое, но общим было ощущение перемен, которые должны, которые не могут не произойти в жизни нашего государства, нашего народа", - пишет Александр Мясников.

6 марта на кафедре биохимии I МОЛМИ состоялось вскрытие тела Сталина. Инфаркта обнаружено не было, но вся слизистая желудка и кишок была усеяна также мелкими геморрагиями. Очаг кровоизлияния в области подкорковых узлов левого полушария был величиной со сливу. Эти процессы явились следствием гипертонической болезни. Артерии головного мозга были сильно поражены атеросклерозом; просвет их был очень резко сужен. Как признался Мясников, "немножко жутко и забавно было видеть, как плавали в тазах с водой вынутые из Сталина внутренности".

По мнению врача, обнаруженный атеросклероз мозговых артерий мог утрировать жестокость и подозрительность Сталина, боязнь врагов, утрату адекватности в оценке людей и событий, крайнее упрямство. "Управлял государством, в сущности, больной человек. Он таил свою болезнь, избегал медицины, боялся ее разоблачений", - резюмировал доктор.

[youtube.player]

Читайте также: