В замке чума ваша светлость

Эпидемия, бунт и власть в императорской Москве 250 лет назад

Чума: путь в Москву

Считается, что в Москву эту заразу (строго говоря, чума — не вирусная, а бактериальная инфекция) занесли с театра русско-турецкой войны, из Молдавии и Валахии. В августе 1770 года зараза достигла Киева, затем Брянска.

Увертюра в военном госпитале. Без паники!

Карантин: монастыри и генералы

Рядом с Большим Каменным мостом располагалась крупнейшая московская мануфактура того времени — Большой суконный двор. С 1 января по 9 марта 1771 года на фабрике умерли 130 человек. Фабричная администрация то ли не поняла поначалу, от чего, то ли слишком хорошо поняла: объяви, что на Суконном чума, и о сбыте продукции придется забыть .

В момент врачебной проверки в марте на Суконном дворе обнаружилось 16 больных с сыпью и чумными бубонами, а сколько разбрелось по городу, уже никто не узнал.

Фабрику закрыли, здоровых рабочих перевели на другие предприятия, а больных увезли в подмосковный Николо-Угрешский монастырь, ставший первым чумным госпиталем. При этом Суконный двор так и не был окружен караулами, и многие рабочие сбежали после оглашения диагноза.

Генерал-поручику Еропкину придется вскоре воевать в Кремле и на Красной площади, и отнюдь не с чумой.

От весны до осени: Москва зачумленная

Императрица одной из первых поняла и другую вещь: настала пора заботиться о том, чтобы зараза не дошла до Петербурга. Интересны детали.

Велено было также не пропускать проезжающих из Москвы не только к Санкт-Петербургу, но и в местности между столицами. Карантины были устроены в Твери, Вышнем Волочке, Бронницах.

Все эти меры помогли предотвратить превращение московского бедствия в общероссийское. Есть данные, что чума попала из Москвы в Воронежскую, Архангельскую, Казанскую и Тульскую губернии, но общенациональной пандемии не случилось.

Однако стоило в июле установиться теплой погоде, иллюзии рухнули. Смертность стала превышать 100 человек за сутки, вымирали целые улицы в Преображенской, Семеновской и Покровской слободах.

На улицах круглосуточно горели костры из навоза или можжевельника.

Бывало, что трупы выбрасывали на улицу или тайно зарывали в огородах, садах и подвалах, несмотря на указ императрицы с угрозой вечной каторги за сокрытие информации о заболевших и умерших.

Фото: Hulton Archive / Getty Images

В обреченном городе не осталось власти, полиции и войска — и немедленно начались бесчинства и грабежи.

Фото: WestArchive / Vostock Photo

Рассказ мгновенно распространился по Москве, и толпы горожан устремились к Варварским воротам в надежде вымолить прощение у Богородицы. Священники, оставив храмы, служили молебны прямо на площади. Люди по очереди лазали к иконе, стоявшей над проемом ворот, по лестнице, просили исцеления, ставили свечи, целовали образ, оставляли пожертвования в специальном сундуке.

Московский митрополит Амвросий, понимая опасность скопления народа в разгар эпидемии, решил его прекратить: икону убрать в храм Кира и Иоанна на Солянке, а сундук с деньгами передать в Воспитательный дом.

Бой в Кремле и на Красной площади

Расправившись с митрополитом, мятежники двинулись на Остоженку, в дом генерал-поручика Еропкина, сохранившийся доныне. Еропкин оказался не робкого десятка; он продемонстрировал, что если в борьбе с чумой к сентябрю 1771 года власти особых успехов не добились, то с бунтовщиками справляться они умеют.

В ноябре, когда чума уже утихала, в Москве состоялась экзекуция: четыре человека, в том числе убийцы митрополита Амвросия, были повешены, 72 человека были биты кнутом, 89 человек высекли плетьми и отправили на казенные работы.

Граф Орлов. Последнее средство

Восстанавливать порядок в Москву Екатерина отправила графа Григория Орлова, который приехал в первопрестольную 26 сентября. Вслед за Орловым шли четыре полка лейб-гвардии.

Орлов снискал славу избавителя Москвы от мора. Принципиально новых санитарных мер, кроме укрепления застав и карантинов, он не ввел. Но пришла на помощь природа: начались ранние холода, и эпидемия стала понемногу сходить на нет.

Впрочем, стоит отдать графу Орлову должное: он начал с верного шага, не свойственного отечественным администраторам,— прибыв в Москву, сразу собрал консилиум специалистов и следовал его указаниям. Орлов велел заново разбить Москву на 27 санитарных участков, открыть дополнительные больницы и карантины. Орлов лично обходил все больницы, следил за лечением и питанием пациентов.

Более того. Понимая, что нищета и болезнь тесно связаны, Орлов организовал общественные работы по укреплению Камер-Коллежского вала вокруг Москвы: мужчинам платили по 15, а женщинам по 10 копеек в день. Боролся Орлов и с бродягами, разносившими заразу: их отправляли в Николо-Угрешский монастырь.

Фото: Alamy / Vostock Photo

По официальной статистике, с апреля по декабрь 1771 года в Москве умерли от чумы 56 672 человека. Но это не все — первые три месяца 1772 года чума в Москве, над которой в Петербурге уже отпраздновали победу, продолжалась, правда ежемесячное количество умерших снизилось до 30 человек. Об окончательном прекращении эпидемии было объявлено только в ноябре 1772 года.

А в одном из писем за границу сама Екатерина сообщала: чума в Москве похитила более 100 тысяч жизней. Это можно, пожалуй, рассматривать как невольное признание в том, что противостоять нежданной напасти по большому счету не смогли ни власти, ни общество.

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

Как эпидемия чумы проникла в Россию в 1770 году

Какие меры предпринимала власть, чтобы локализировать распространение чумы

Московский губернатор Пётр Салтыков распорядился проводить все известные на то время дезинфекционные мероприятия: окуривать помещения можжевеловым дымом, сжигать вещи умерших, обрабатывать уксусом деньги и предметы обихода. Однако действенных результатов это не принесло, и в марте 1771 года распоряжением императрицы все полномочия по борьбе с чумой были переданы генерал-поручику Петру Еропкину.

Но самый значимый вклад в ликвидацию эпидемии внёс опальный к тому моменту фаворит Екатерины II граф Григорий Орлов, получивший от императрицы неограниченные полномочия.

Кроме осуществления традиционных обеззараживающих мер, по его инициативе в столице начали действовать санитарные отряды, обеспечивающие эвакуацию больных и захоронение умерших в специально отведённых местах. Гвардейцы Орлова пресекали мародёрство и торговлю пожитками умерших, не допускали значительных скоплений людей. Улицы очищались от умерших людей, их имущество и дома сжигались. Осиротевших детей направляли в особый приют.

На окраинах и за чертой города были основаны специальные карантинные больницы. Врачам положили двойное жалованье. Добровольно обратившимся за помощью при выписке выдавалось солидное денежное и вещевое пособие. Гражданам, скрывавшим больных, грозила вечная каторга, а вот донёсшие на таковых материально поощрялись. Закрылись все фабрики, гостиные дворы и торговые ряды регулярно окуривались можжевельником. Особое внимание уделялось состоянию богаделен и их обитателей. Всего на мероприятия по локализации чумы из казны было выделено 400 тысяч рублей.

Почему москвичи взбунтовались и убили архиепископа Амвросия

В сентябре начали проводиться стихийные молебны перед иконой Боголюбской Божией Матери, которая была установлена на стене у Варварских ворот Китай-города. Это случилось после того, как кто-то распустил слух о якобы вещем сне, в котором Богородица посетовала на то, что возле её образа не возжигаются свечи и не служатся молебны. Господь за это решил покарать вероотступников, обрушив на них каменный дождь, но по молитвам Заступницы смягчил наказание, наслав моровую язву.

Правящий архиерей Амвросий (Зертис-Каменский) категорически воспротивился этому. Служение молебнов в не предназначенном для этого месте простыми мирянами, то есть людьми, не облачёнными в священнический сан, он назвал богопротивным позорищем. Кроме того, Владыка Амвросий опасался, что стечение к иконе толп народа может способствовать дальнейшему распространению эпидемии. Поэтому он принял решение перенести святой образ в расположенную неподалёку церковь Кира и Иоанна, а ящики для пожертвований опечатать и передать в сиротский дом.

Узнав об этом, Еропкин распорядился изменить целевое назначение денег, направив их на борьбу с чумой. Появившийся у ящиков с деньгами военный караул спровоцировал народ на бунт. В толпе зазвучали возгласы о том, что грабят Богородицу. Вооружённый дрекольем и камнями люд напал на военных. Кричали, что во всем виноват Амвросий. Желая выместить на нем злобу и отчаяние, народ ринулся к жилищу архиепископа в Чудовом монастыре. Предупреждённый Амвросий бежал в Донской монастырь, однако спастись ему не удалось: разъярённые бунтовщики вытащили его из церковного алтаря, где архиепископ пытался скрыться, и до смерти забили кольями.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

​На фоне пандемии коронавируса 2020 года в обществе проснулся интерес к аналогичным событиям, имевшим место в прошлом. При этом выяснилось, что многие довольно смутно представляют себе историю собственного государства.

При обсуждении великих эпидемий прошлого в Рунете довольно часто звучит мнение, что Россия пострадала от буйства инфекций меньше, чем, к примеру, страны Европы. Утверждается, например, что эпидемии чумы, уничтожавшие от 30 до 60 процентов населения Старого Света, практически не сказались на России.

Это неверно. Чума не просто нанесла серьезный ущерб, но и изменила ход истории Российского государства.

Вместе с тем эпидемия в Киеве была локальной вспышкой, не получившей серьезного распространения. Более суровые испытания были впереди.

Начавшись в Монголии, эпидемия шла на Запад вместе с купцами и воинами. Добравшись до Золотой Орды, зараза через Крым добралась в итальянские земли, а затем охватила весь Старый Свет.

Парадокс состоит в том, что на пути в Европу чума лишь слегка затронула русские земли, несмотря на зависимость Руси от Золотой Орды.

На обратном пути в Новгород владыка почувствовал себя плохо. Он скончался в обители Архангела, при устье реки Узы, впадающей в Шелонь, 3 июля 1352 году.

Гибель великого князя и его наследников

Вслед за Псковом эпидемия поразила и Новгород. Белоозеро и Глухов вымерли почти полностью.

В конце концов чума дошла до Москвы. Главной ее жертвой стал сын Ивана Калиты, великий князь Московский Симеон Гордый. Он умер 27 апреля 1353 года, находясь в полном отчаянии. Князя страшила не собственная смерть, а то, что в марте 1353 года чума унесла жизни двух его маленьких сыновей — Ивана и Симеона. В итоге умирающий Симеон Гордый написал завещание, не имевшее аналогов — власть и все свое имущество он завещал жене для передачи сыну, в том случае, если супруга является беременной.

Надежды князя не оправдались, княгиня Мария Александровна не была беременной. В итоге власть перешла к брату Симеона Ивану Ивановичу Красному, чей сын Дмитрий Иванович разобьет ордынцев в Куликовской битве и получит прозвище Донской.

В 1654 году на Россию обрушилась новая масштабная эпидемия чумы, охватившая Москву и целый ряд других русских городов. По сути, в течение трех лет страна пережила две вспышки заболевания — первая охватила Москву, центральную часть России, затем распространилась на Казань и Астрахань. Вторая вспышка в 1656-1657 годах затронула низовья Волги, Смоленск и снова Казань.

Царь Алексей Михайлович находился с войскам, а его жену и детей патриарх Никон уже после первых смертей в Москве вывез в Троице-Сергиев монастырь. Там же спасались и другие представители знати.

Вскоре в Москве начались паника и массовое бегство. Для нераспространения заразы дороги, ведущие из города, блокировали войсками. В самой столице все погрузилось в хаос: на улицах валялись трупы умерших, банды мародеров, которые не боялись ни стражи, ни чумы, грабили брошенные дома элиты и торговые лавки. Бежавшие из Москвы купцы и ремесленники приносили болезнь в другие города.

Спад эпидемии в столице наметился в конце осени 1654 года. Но представители элиты в Москву не спешили. Патриарх прибыл лишь 3 февраля 1655 года, царь Алексей Михайлович — неделей позже.

Данные о жертвах в различных источниках крайне противоречивы, однако современники заявляли, что смертность была чрезвычайно высокой. В масштабах страны речь может идти о сотнях тысяч человек.

В 1770 году, в период русско-турецкой войны, вместе с товарами и трофеями из Османской империи в город пришла чума.

Город к тому времени перестал быть столичным, а потому чрезвычайных мер для борьбы с чумой сразу принято не было. Более того, главнокомандующий Пётр Салтыков, московский гражданский губернатор Иван Юшков и обер-полицмейстер Николай Бахметев предпочли вообще уехать из города. Среди москвичей прошел слух, что избавить от чумы может прикосновение к Боголюбской иконе Божьей матери. У храма, где находилась икона, началось столпотворение. Московский архиепископ Амвросий, понимая, что это может не спасти, а погубить москвичей, запретил молебны, а икону повелел спрятать подальше от глаз страждущих.

15 сентября 1771 года недовольные верующие подняли бунт, который быстро превратился в вооруженное восстание. 16 сентября мятежники схватили и убили архиепископа Амвросия. Начались грабежи и погромы, коснувшиеся в том числе больниц и карантинных домов. Врачей, пытавшихся остановить эпидемию, зверски избивали. Московский гарнизон во главе с генерал-поручиком Петром Еропкиным с огромным трудом отразил атаку на Кремль. Остановить бунт удалось лишь после того, как были убиты около 100 мятежников.

Согласно отчётам, предоставленным Орловым в Государственном совете, с момента начала эпидемии до конца ноября 1771 года в Москве от чумы умерло порядка 50 тысяч человек.

С развитием медицины вспышки чумы в регионах центральной России удалось прекратить. Что касается южных областей и Средней Азии, то там это заболевание было взято под устойчивый контроль в период СССР с созданием имеющей широкие полномочия санитарно-эпидемиологической службы.

Офелия
Принц, у меня от вас есть подношенья.
Я вам давно хотела их вернуть.
Возьмите их.
Гамлет
Да полно, вы ошиблись.
Я в жизни ничего вам не дарил.
Офелия
Дарили, принц, вы знаете прекрасно.
С придачей слов, которых нежный смысл
Удваивал значение подарков.
Назад возьмите ставший лишним дар.
Порядочные девушки не ценят,
Когда им дарят, а потом изменят.
Пожалуйста.
Гамлет.Ах, так вы порядочная девушка?
Офелия.Милорд!
Гамлет.И вы хороши собой?
Офелия.Что разумеет ваша милость?
Гамлет.То, что если вы порядочная и хороши собой, вашей порядочности нечего делать с вашей красотою.
Офелия.Разве для красоты не лучшая спутница порядочность?
Гамлет.О, конечно! И скорей красота стащит порядочность в омут, нежели порядочность исправит красоту. Прежде это считалось парадоксом, а теперь доказано. Я вас любил когда-то.
Офелия.Действительно, принц, мне верилось.
Гамлет.А не надо было верить. Сколько ни прививай нам добродетели, грешного духа из нас не выкурить. Я не любил вас.
Офелия.Тем больней я обманулась!
Гамлет.Ступай в монастырь. К чему плодить грешников? Сам я – сносной нравственности. Но и у меня столько всего, чем попрекнуть себя, что лучше бы моя мать не рожала меня. Я очень горд, мстителен, самолюбив. И в моем распоряжении больше гадостей, чем мыслей, чтобы эти гадости обдумать, фантазии, чтобы облечь их в плоть, и времени, чтоб их исполнить. Какого дьявола люди вроде меня толкутся меж небом и землею? Все мы кругом обманщики. Не верь никому из нас. Ступай добром в монастырь. Где твой отец?
Офелия.Дома, милорд.
Гамлет.Надо запирать за ним покрепче, чтобы он разыгрывал дурака только с домашними. Прощай.
Офелия.Святые силы, помогите ему!
Гамлет.Если пойдешь замуж, вот проклятье тебе в приданое. Будь непорочна, как лед, и чиста, как снег, – не уйти тебе от напраслины. Затворись в обители, говорю тебе. Иди с миром. А если тебе непременно надо мужа, выходи за глупого: слишком уж хорошо знают умные, каких чудищ вы из них делаете. Ступай в монахини, говорю тебе! И не откладывай. Прощай!
Офелия.Силы небесные, исцелите его!
Гамлет.Наслышался я и про вашу живопись. Бог дал вам одно лицо, а вам надо завести другое. Иная и хвостом, и ножкой, и языком, и всякую божью тварь обзовет по-своему, но во что ни пустится, все это одна святая невинность. Нет, шалишь. Довольно. На этом я спятил. Никаких свадеб. Кто уже в браке, пусть остаются в супружестве. Все, кроме одного. Остальные пусть воздержатся. Ступай в монахини!

Офелия
Какого обаянья ум погиб!
Соединенье знанья, красноречья
И доблести, наш праздник, цвет надежд,
Законодатель вкусов и приличий,
Их зеркало… все вдребезги. Все, все…
А я? Кто я, беднейшая из женщин,
С недавним медом клятв его в душе,
Теперь, когда могучий этот разум,
Как колокол надбитый, дребезжит,
А юношеский облик бесподобный
Изборожден безумьем! Боже мой!
Куда все скрылось? Что передо мной?

Король
Любовь? Он поглощен совсем не ею.
К тому ж – хоть связи нет в его словах,
В них нет безумья. Он не то лелеет
По темным уголкам своей души,
Высиживая что-то поопасней.
Чтоб вовремя беду предотвратить,
Пришел я к следующему решенью:
Он в Англию немедля отплывет
Для сбора недовыплаченной дани.
Быть может, море, новые края
И люди выбьют у него из сердца
То, что сидит там и над чем он сам
Ломает голову до отупенья.
Как думаете вы?
Полоний
Что ж – это мысль.
Пускай поплавает. Но я, как прежде,
Уверен, что предмет его тоски -
Любовь без разделенья. – Ну, дочурка?
Не повторяй, что Гамлет говорил:
Слыхали сами. – Что же, ваша воля.
Я думаю, когда пройдет спектакль,
Устроим встречу принца с королевой,
Пусть с ним поговорит наедине.
Хотите, я подслушаю беседу?
А если не узнаем ничего,
Сошлите в Англию иль заточите,
Куда рассудите.
Король
Быть по сему.
Влиятельных безумцев шлют в тюрьму.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Там же. Зал в замке.

Входят Гамлети несколько актеров.

Гамлет.Говорите, пожалуйста, роль, как я показывал: легко и без запинки. Если же вы собираетесь ее горланить, как большинство из вас, лучше было бы отдать ее городскому глашатаю. Кроме того, не пилите воздух этак вот руками, но всем пользуйтесь в меру. Даже в потоке, буре и, скажем, урагане страсти учитесь сдержанности, которая придает всему стройность. Как не возмущаться, когда здоровенный детина в саженном парике рвет перед вами страсть в куски и клочья, к восторгу стоячих мест, где ни о чем, кроме немых пантомим и простою шума, не имеют понятия. Я бы отдал высечь такого молодчика за одну мысль переиродить Ирода. Это уж какое-то сверхсатанинство. Избегайте этого.
Первый актер.Будьте покойны, ваша светлость.
Гамлет.Однако и без лишней скованности, но во всем слушайтесь внутреннего голоса. Двигайтесь в согласии с диалогом, говорите, следуя движениям, с тою только оговоркой, чтобы это не выходило из границ естественности. Каждое нарушение меры отступает от назначения театра, цель которого во все времена была и будет: держать, так сказать, зеркало перед природой, показывать доблести ее истинное лицо и ее истинное – низости, и каждому веку истории – его неприкрашенный облик. Если тут перестараться или недоусердствовать, несведущие будут смеяться, но знаток опечалится, а суд последнего, с вашего позволения, должен для вас перевешивать целый театр, полный первых. Мне попадались актеры, и среди них прославленные, и даже до небес, которые, не во гнев им будь сказано, голосом и манерами не были похожи ни на крещеных, ни на нехристей, ни да кого бы то ни было на свете. Они так двигались и завывали, что брало удивление, какой из поденщиков природы смастерил человека так неумело, – такими чудовищными выходили люди в их изображении.
Первый актер.Надеюсь, у себя, принц, мы эти крайности несколько устранили.
Гамлет.Устраните совершенно. А играющим дураков запретите говорить больше, чем для них написано. Некоторые доходят до того, что хохочут сами для увеселения худшей части публики в какой-нибудь момент, существенный для хода пьесы. Это недопустимо и показывает, какое дешевое самолюбие у таких шутников. Подите приготовьтесь.

Входят Полоний, Розенкранци Гильденстерн

Ну как, милорд, желает ли король посмотреть эту пьесу?
Полоний.И королева тоже, и как можно скорее.
Гамлет.Велите актерам поторопиться.

Вы б не пошли вдвоем поторопить их?
Розенкранци Гильденстерн.Немедленно, милорд.

Горацио
Здесь, принц, к услугам вашим.
Гамлет
Горацио, ты изо всех людей,
Каких я знаю, самый настоящий.
Горацио
О, что вы, принц!
Гамлет
Не думай, я не льщу.
Зачем мне льстить, когда твое богатство
И стол и кров – один веселый нрав?
Нужде не льстят. Подлизам предоставим
Умильничать в передних богачей.
Пусть гнут колени там, где раболепье
Приносит прибыль. Слушай-ка. С тех пор
Как для меня законом стало сердце
И в людях разбирается, оно
Отметило тебя. Ты знал страданья,
Не подавая виду, что страдал.
Ты сносишь все и равно благодарен
Судьбе за гнев и милости. Блажен,
В ком кровь и ум такого же состава.
Он не рожок под пальцами судьбы,
Чтоб петь, что та захочет. Кто не в рабстве
У собственных страстей? Найди его,
Я в сердце заключу его с тобою,
В святилище души. Но погоди.
Сейчас мы королю сыграем пьесу.
Я говорил тебе про смерть отца.
Там будет случай, схожий с этой смертью.
Когда начнется этот эпизод,
Будь добр, смотри на дядю не мигая.
Он либо выдаст чем-нибудь себя
При виде сцены, либо этот призрак
Был демон зла, а в мыслях у меня
Такой же чад, как в кузнице Вулкана.
Итак, будь добр, гляди во все глаза.
Вопьюсь и я, а после сопоставим
Итоги наблюдений.
Горацио
По рукам.
А если вор уйдет неуличенным,
Я штраф плачу за скрытье воровства.
Гамлет
Они идут. Я вновь больным прикинусь.
Займем места.

Датский марш. Трубы.

Входят король, королева. Полоний, Офелия, Розенкранц, Гильденстерни другие чины свитысо стражей, несущей факелы.

Король.Как здравствует принц крови нашей, Гамлет?
Гамлет.Верите ли – превосходно. По-хамелеонски. Питаюсь воздухом, начиненным обещаниями. Так не откармливают и каплунов.
Король.Это ответ без связи, Гамлет. Он ко мне не относится.
Гамлет.А ко мне и подавно. (Полонию)Милорд, вы играли на сцене в бытность свою в университете, не правда ли?
Полоний.Играл, милорд, и считался хорошим актером.
Гамлет.Кого же вы играли?
Полоний.Я играл Юлия Цезаря. Меня убивали в Капитолии. Брут убил меня.
Гамлет.С его стороны было брутально убивать такого капитального теленка. – Готовы актеры?
Розенкранц.Да, милорд. Они ждут вашего приказания.
Королева.Поди сюда, милый Гамлет, сядь рядом.
Гамлет.Нет, матушка, тут магнит попритягательней.
Полоний (вполголоса королю).Ого, слыхали?
Гамлет.Леди, можно к вам на колени?
(Растягивается у ног Офелии.)
Офелия.Нет, милорд.
Гамлет.То есть виноват: можно голову к вам на колени?
Офелия.Да, милорд.
Гамлет.А вы уж решили – какое-нибудь неприличие?
Офелия.Ничего я не решила, милорд.
Гамлет.А ведь это чудная мысль – лежать у ног девушки!
Офелия.Что такое, милорд?
Гамлет.Ничего.
Офелия.Принц, вы сегодня в ударе.
Гамлет.Кто, я?
Офелия.Да, милорд.
Гамлет.Господи, ради вас я и колесом пройдусь! Впрочем, что и остается, как не веселиться? Взгляни же, какой радостный вид у моей матери, а всего два часа, как умер мой отец.
Офелия.Нет, принц, полных дважды два месяца.
Гамлет.Как! Так много? Ну, тогда к дьяволу траур! Буду ходить в соболях. Силы, небесные! Умер назад два месяца и все еще не забыт! Тогда есть надежда, что память о великом человеке переживет его на полгода. Но только пусть жертвует на построение храмов, а то никто не вспомнит о нем, как о деревянной лошадке, у которой на могиле надпись:

Играют гобои. Начинается пантомима. Входят участвующие в пантомиме король и королева. Они проявляют нежность друг к другу. Королева обнимает короля, а он ее. Она становится на колени перед ним с изъявлениями преданности. Он поднимает ее и кладет ей на плечо голову. Потом ложится в цветнике на дерн. Видя, что он уснул, она уходит. Тогда входит отравитель, снимает с него корону, целует ее, вливает в ухо короля яд и уходит. Возвращается королева, видит, что король мертв, и жестами выражает отчаяние. Снова входит отравитель с двумя или тремя похоронными служителям и, давая понять, что разделяет ее горе. Труп уносят. Отравитель подарками добивается благосклонности королевы. Вначале она с негодованием отвергает его любовь, но под конец смягчается. Уходят.

Гамлет.Сейчас мы все узнаем от этого малого. Актеры не умеют хранить тайн и все выбалтывают.
Офелия.Он объяснит значение показанной вещи?
Гамлет.Да, и любой вещи, которую вы ему покажете. Не стыдитесь только показывать, а он без стыда будет объяснять, что это значит.
Офелия.Вы злюка, вы злюка! Я буду смотреть пьесу.
Пролог

Пред нашим представленьем
Мы просим со смиреньем
Нас выслушать с терпеньем.

Гамлет.Что это, пролог или надпись на колечке?
Офелия.Действительно, коротковато, милорд.
Гамлет.Как женская любовь.

Входят два актера, изображающие короля и королеву.

Король на сцене
В тридцатый раз на конях четверней
Объехал Феб моря и мир земной,
И тридцать дюжин лун вокруг земли
Двенадцать раз по тридцать раз прошли,
С тех пор как нам сближает все тесней
Любовь – сердца, а руки – Гименей.
Королева на сцене
Еще раз столько солнце и луна
Могли б пройти, пока любовь сильна.
Но горе мне – годам наперекор
Болезнен вид ваш с некоторых пор.
Однако опасаться вам, дружок,
Нет надобности ни на волосок.
Страшится или любит женский пол -
В нем все без меры, всюду пересол.
Моей любви изведали вы вкус,
Люблю я слепо, слепо и страшусь.
Где чувство в силе, страшно пустяка;
Где много любят, малость велика.
Король на сцене
Душа моя, прощанья близок час.
К концу подходит сил моих запас.
А ты и дальше в славе и любви
Существованья радостью живи.
Другой супруг, как знать…
Королева на сцене
Не суесловь.
Предательством была бы та любовь.
Убей меня за новым мужем гром!
Кровь первого да будет на втором!
Гамлет (в сторону)
Полынь, полынь!
Королева на сцене
Не по любви вступают в новый брак.
Расчет и жадность – вот его рычаг.
Король на сцене
Мне верится, вы искренни во всем.
Но не всегда стоим мы на своем.
Решимость наша – памяти раба:
Сильна до службы, в выслуге слаба.
Что держится, как недозрелый плод,
Отвалится, лишь только в сок войдет.
Чтоб жить, должны мы клятвы забывать,
Которые торопимся давать.
У каждой страсти собственная цель,
Но ей конец, когда проходит хмель.
Печаль и радость в дикости причуд
Сметают сами, что произведут.
Печали жалок радости предмет,
А радости до горя дела нет.
Итак, когда все временно и тлен,
То как любви уйти от перемен?
Кто вертит кем, еще вопрос большой:
Судьба любовью иль любовь судьбой?
Ты в силе – и друзей хоть отбавляй,
Ты в горе – и приятели прощай.
Но кончу тем, откуда начал речь:
Не может жизнь по нашей воле течь.
Мы, может статься, лучшего хотим,
Но ход событий не предвосхитим.
Так и боязнь второго сватовства
Жива у вас до первого вдовства.
Королева на сцене
Померкни свет, погибни урожай!
И день и ночь покою я не знай!
Отчаянье заволоки мой взор!
Будь жизнью мне отшельницы затвор!
Недобрый вихрь развей в небытии
Мои надежды и мечты мои!
Малейший шаг ввергай меня в беду,
Когда, вдова, я замуж вновь пойду!
Гамлет
А ну как обманет?
Король на сцене
Зарок – не шутка. Но оставь меня.
Я утомился сутолокой дня
И отдохну немного.

Королева на сцене
Выспись всласть,
И да минует в жизни нас напасть.

(Вливает яд в ухо спящего.)

Гамлет.Он отравляет его в саду, чтобы завладеть престолом. Имя герцога – Гонзаго. История существует отдельно, образцово изложенная по-итальянски. Сейчас вы увидите, как убийца достигает любви жены Гонзаго.
Офелия.Король встает!
Гамлет.Испугался хлопушки?
Королева.Что с его величеством?
Полоний.Прекратите пьесу!
Король.Посветите мне. Прочь отсюда!
Все.Огня, огня, огня!

Уходят все, кроме Гамлетаи Горацио.

Гамлет
Пусть раненый олень ревет,
А уцелевший скачет.
Где – спят, а где – ночной обход;
Кому что рок назначит.
Ну-с, сэр, если бы другие виды на будущее провалились у меня к туркам, разве это, да целый лес перьев, да пара провансальских роз на башмаках не доставили бы мне места в актерской труппе?
Горацио.С половинным окладом.
Гамлет.Нет, с полным.
Ты знаешь, дорогой Дамон,
Юпитера орел
Слетел с престола, и на трон
Воссел простой осе… тр.
Горацио.Вы могли бы и в рифму.
Гамлет.О Горацио! Тысячу фунтов за каждое слово призрака! Ты заметил?
Горацио.Еще бы, принц!
Гамлет.Когда начали играть сцену отравления.
Горацио.Я с него глаз не спускал.
Гамлет.Ах, ах! А ну, а ну музыку! Ну-ка, флейтисты!
Раз королю неинтересна пьеса,
Нет для него в ней, значит, интереса.
А ну, а ну музыку!

Возвращаются Розенкранци Гильденстерн

Благослови вас бог, сэр!

Теперь пора ночного колдовства.
Скрипят гроба, и дышит ад заразой.
Сейчас я мог бы пить живую кровь
И на дела способен, от которых
Я утром отшатнусь. Нас мать звала.
Без зверства, сердце! Что бы ни случилось,
Души Нерона в грудь мне не вселяй.
Я ей скажу без жалости всю правду
Словами, ранящими, как кинжал.
Но это мать родная – и рукам
Я воли даже в ярости не дам,

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Комната в замке.

Входят король, Розенкранци Гильденстерн.

Король
Я не люблю его и потакать
Безумью не намерен. Приготовьтесь.
Сейчас я подпишу вам свой приказ
И в Англию отправлю принца с вами.
Наш сан не терпит, чтоб из-за угла
Всегда подстерегала нас случайность
В лице безумца.
Гильденстерн
Соберемся в путь.
Священно в корне это попеченье
О тысячах, которые живут
Лишь вашего величества заботой.
Розенкранц
Долг каждого – беречься от беды
Всей силой, предоставленной рассудку.
Какая ж осмотрительность нужна
Тому, от чьей сохранности зависит
Жизнь множества! Кончина короля -
Не просто смерть. Она уносит в бездну
Всех близстоящих. Это – колесо,
Торчащее у края горной кручи,
К которому приделан целый лес
Зубцов и перемычек. Эти зубья
Всех раньше, если рухнет колесо,
На части разлетятся. Вздох владыки
Во всех в ответ рождает стон великий.
Король
Пожалуйста, скорей сберитесь в путь.
Пора забить в колодки этот ужас,
Гуляющий на воле.
Розенкранци Гильденстерн
Поспешим.

Полоний
Он к матери пошел в опочивальню.
Подслушаю пойду-ка за ковром.
Она его, наверно, отчитает.
Но ваша правда: мать тут не судья.
Она лицеприятна. Не мешает,
Чтоб был при этом кто-нибудь другой
И наблюдал. Прощайте, государь мой.
С разведки этой я еще пред сном
К вам загляну.
Король
Благодарю вас, друг мой.

Удушлив смрад злодейства моего.
На мне печать древнейшего проклятья:
Убийство брата. Жаждою горю,
Всем сердцем рвусь, но не могу молиться.
Помилованья нет такой вине.
Как человек с колеблющейся целью,
Не знаю, что начать, и ничего
Не делаю. Когда бы кровью брата
Был весь покрыт я, разве и тогда
Омыть не в силах небо эти руки?
Что делала бы благость без злодейств?
Зачем бы нужно было милосердье?
Мы молимся, чтоб бог нам не дал пасть
Иль вызволил из глубины паденья.
Отчаиваться рано. Выше взор!