Краса чума куда твой путь

Эпидемия, бунт и власть в императорской Москве 250 лет назад

Чума: путь в Москву

Считается, что в Москву эту заразу (строго говоря, чума — не вирусная, а бактериальная инфекция) занесли с театра русско-турецкой войны, из Молдавии и Валахии. В августе 1770 года зараза достигла Киева, затем Брянска.

Увертюра в военном госпитале. Без паники!

Карантин: монастыри и генералы

Рядом с Большим Каменным мостом располагалась крупнейшая московская мануфактура того времени — Большой суконный двор. С 1 января по 9 марта 1771 года на фабрике умерли 130 человек. Фабричная администрация то ли не поняла поначалу, от чего, то ли слишком хорошо поняла: объяви, что на Суконном чума, и о сбыте продукции придется забыть .

В момент врачебной проверки в марте на Суконном дворе обнаружилось 16 больных с сыпью и чумными бубонами, а сколько разбрелось по городу, уже никто не узнал.

Фабрику закрыли, здоровых рабочих перевели на другие предприятия, а больных увезли в подмосковный Николо-Угрешский монастырь, ставший первым чумным госпиталем. При этом Суконный двор так и не был окружен караулами, и многие рабочие сбежали после оглашения диагноза.

Генерал-поручику Еропкину придется вскоре воевать в Кремле и на Красной площади, и отнюдь не с чумой.

От весны до осени: Москва зачумленная

Императрица одной из первых поняла и другую вещь: настала пора заботиться о том, чтобы зараза не дошла до Петербурга. Интересны детали.

Велено было также не пропускать проезжающих из Москвы не только к Санкт-Петербургу, но и в местности между столицами. Карантины были устроены в Твери, Вышнем Волочке, Бронницах.

Все эти меры помогли предотвратить превращение московского бедствия в общероссийское. Есть данные, что чума попала из Москвы в Воронежскую, Архангельскую, Казанскую и Тульскую губернии, но общенациональной пандемии не случилось.

Однако стоило в июле установиться теплой погоде, иллюзии рухнули. Смертность стала превышать 100 человек за сутки, вымирали целые улицы в Преображенской, Семеновской и Покровской слободах.

На улицах круглосуточно горели костры из навоза или можжевельника.

Бывало, что трупы выбрасывали на улицу или тайно зарывали в огородах, садах и подвалах, несмотря на указ императрицы с угрозой вечной каторги за сокрытие информации о заболевших и умерших.

Фото: Hulton Archive / Getty Images

В обреченном городе не осталось власти, полиции и войска — и немедленно начались бесчинства и грабежи.

Фото: WestArchive / Vostock Photo

Рассказ мгновенно распространился по Москве, и толпы горожан устремились к Варварским воротам в надежде вымолить прощение у Богородицы. Священники, оставив храмы, служили молебны прямо на площади. Люди по очереди лазали к иконе, стоявшей над проемом ворот, по лестнице, просили исцеления, ставили свечи, целовали образ, оставляли пожертвования в специальном сундуке.

Московский митрополит Амвросий, понимая опасность скопления народа в разгар эпидемии, решил его прекратить: икону убрать в храм Кира и Иоанна на Солянке, а сундук с деньгами передать в Воспитательный дом.

Бой в Кремле и на Красной площади

Расправившись с митрополитом, мятежники двинулись на Остоженку, в дом генерал-поручика Еропкина, сохранившийся доныне. Еропкин оказался не робкого десятка; он продемонстрировал, что если в борьбе с чумой к сентябрю 1771 года власти особых успехов не добились, то с бунтовщиками справляться они умеют.

В ноябре, когда чума уже утихала, в Москве состоялась экзекуция: четыре человека, в том числе убийцы митрополита Амвросия, были повешены, 72 человека были биты кнутом, 89 человек высекли плетьми и отправили на казенные работы.

Граф Орлов. Последнее средство

Восстанавливать порядок в Москву Екатерина отправила графа Григория Орлова, который приехал в первопрестольную 26 сентября. Вслед за Орловым шли четыре полка лейб-гвардии.

Орлов снискал славу избавителя Москвы от мора. Принципиально новых санитарных мер, кроме укрепления застав и карантинов, он не ввел. Но пришла на помощь природа: начались ранние холода, и эпидемия стала понемногу сходить на нет.

Впрочем, стоит отдать графу Орлову должное: он начал с верного шага, не свойственного отечественным администраторам,— прибыв в Москву, сразу собрал консилиум специалистов и следовал его указаниям. Орлов велел заново разбить Москву на 27 санитарных участков, открыть дополнительные больницы и карантины. Орлов лично обходил все больницы, следил за лечением и питанием пациентов.

Более того. Понимая, что нищета и болезнь тесно связаны, Орлов организовал общественные работы по укреплению Камер-Коллежского вала вокруг Москвы: мужчинам платили по 15, а женщинам по 10 копеек в день. Боролся Орлов и с бродягами, разносившими заразу: их отправляли в Николо-Угрешский монастырь.

Фото: Alamy / Vostock Photo

По официальной статистике, с апреля по декабрь 1771 года в Москве умерли от чумы 56 672 человека. Но это не все — первые три месяца 1772 года чума в Москве, над которой в Петербурге уже отпраздновали победу, продолжалась, правда ежемесячное количество умерших снизилось до 30 человек. Об окончательном прекращении эпидемии было объявлено только в ноябре 1772 года.

А в одном из писем за границу сама Екатерина сообщала: чума в Москве похитила более 100 тысяч жизней. Это можно, пожалуй, рассматривать как невольное признание в том, что противостоять нежданной напасти по большому счету не смогли ни власти, ни общество.

Вот эти духоподъемные строки, активно распространяющиеся в Сети:

«Александр Сергеевич Пушкин , находясь на карантине по поводу холеры в Болдино , обращается к нам сегодняшним.

Позвольте, жители страны,

В часы душевного мученья

Поздравить вас из заточенья

С великим праздником весны!

Всё утрясётся, всё пройдёт,

Уйдут печали и тревоги,

Вновь станут гладкими дороги

И сад, как прежде, зацветёт.

На помощь разум призовём,

Сметём болезнь силой знаний

И дни тяжёлых испытаний

Одной семьёй переживём.

Мы станем чище и мудрей,

Не сдавшись мраку и испугу,

Воспрянем духом и друг другу

Мы станем ближе и добрей.

И пусть за праздничным столом

Мы вновь порадуемся жизни,

Пусть в этот день пошлёт Всевышний

Кусочек счастья в каждый дом!

ЧЕЛОВЕК В МАСКЕ

Однако друзья продолжали слать карантинные стихи. Замелькали они и в моей фейсбучной ленте. Зазвучали на радио, ТВ …

Тогда я решил отыскать настоящего автора. Благо, пару лет назад проводил подобное расследование по поводу стихотворений о вечных лакеях Европы с майдана, приписываемых Александру Сергеевичу.

Оказывается, наши поэты-современники публиковали их в Рунете под своими фамилиями. Но сетевой народ превратил в пушкинские.

А народ уверен – Пушкин написал про проповедь.

Оказалось, настоящий автор – сетевой поэт из Казахстана под псевдонимом Урри Грим. В профиле ФБ вместо собственного фото у него красуется Джим Керри в зеленой маске из знаменитого фильма.

Но в мистификации Грим ни капельки не виноват. Обычно он пишет иронические стихи. Но 21 марта в Фейсбуке разместил оду.

Снабдив таким предисловием:

21 марта в 07:05 ·

Салам алейкум, честной народ!

Как говорится, коронавирус - коронавирусом, а Наурыз по распорядку.

Это единственный праздник, к которому я отношусь трепетно, ибо только он олицетворяет собой пробуждение от сна и наступление новой жизни.

От души поздравляю вас, люди доброй воли!

Навруз (Наурыз) - праздник прихода весны по астрономическому солнечному календарю у иранских и тюркских народов. Считается самым древним на планете. Символизирует обновление природы и человека, очищение душ и начало новой жизни. В 2010 г. Генеральная Ассамблея ООН объявила 21 марта "Международным днем Навруза ".

Обратите внимание: стихи появились в Сети 21 марта. И всего за несколько дней обрели сверхпопулярность, разлетелись по миру. Это тоже понятно. В условиях вселенской паники, падения мировой экономики, цены барреля, жутких ежедневных новостей о все новых и новых жертвах коронавируса, карантинов, самоизоляций, чудовищных фейков людям нужен хоть какой-то лучик света, кусочек счастья, надежда на будущее.

Все это и дает нам оптимистичное стихотворение Урри Грима. Он ведь сам в карантине, как и другие жители Алматы . Старается не падать духом. На днях выставил в ФБ фото, как собирается в магазин за хлебом, сопроводив ироничной подписью.

Оказалось, настоящий автор – сетевой поэт из Казахстана под псевдонимом Урри Грим. Фото: Личная страничка героя публикации в соцсети

23 марта. «Выхожу, одинокий и неприкаянный, в этот жестокий, коварный и опасный мир, кишащий вирусами, ментами и сексуально озабоченными женщинами.

ДОБРЫЙ ФЕЙК

Ну, а что же настоящий автор, скрывающийся под псевдонимом?

Урри откликнулся на чью-то мистификацию новыми стихами. На этот раз ироничными.

Какой такой, простите, Пушкин?

Что за пройдоха и нахал?

Не тот ли тип, что спирт из кружки

С какой-то нянею бухал?

Я зол, мне до смерти обидно,

Что нас так путает народ.

Как вам, товарищи, не стыдно?

Что за фантазии полёт?

Я потрясён сравненьем вздорным

И повторять уже устал,

Что дед мой вовсе не был чёрным

И звался он не Ганнибал.

Я помню каждое мгновенье

Отца казахские черты,

Своё в Актюбинске ученье

И переезд свой в Алматы.

Я житель этих территорий,

Душой и телом я казах

И у каких-то Лукоморий

Я не держал кота в цепях.

Вам подтвердят мои соседи

И побожится вся семья,

Что автор "Маленьких трагедий"

Или "Дубровского" не я.

Я с Гончаровой не встречался,

На танцах вместе с ней кружа,

И на дуэлях я не дрался

И не стрелял в меня бажа.

Да что там! Даже Ильичёва

Вам подтвердит, что я не лгал,

И про Бориса Годунова

Ни строчки в жизни не слагал.

Над "i" все точки я расставил

И хватит воду здесь толочь!

А то я, самых честных правил,

Могу не в шутку занемочь.

В начале главы пообщайтесь с Лукой, а затем пройдите через открытую дверь слева. Сверните сразу же направо и на земле отыщите растущий цветок – камнеломку (гербарий 12/13). Идите в зал и спуститесь вниз по ступенькам напротив камина. Выслушав беседу Мели и Артура, осмотритесь и соберите ресурсы. Далее поговорите с Артуром, чтобы приступить к заданию.

Передвиньте первую жаровню. Артур ее подожжет. Спускайтесь вслед за ним. Эта локация огромна, но зато здесь можно отыскать множество ингредиентов для крафта. Поднимитесь к Родрику, который починил механизм. Поверните его так, чтобы жаровня оказалась на краю. То же самое Артур сделает с другой жаровней. Спуститесь вниз. Пока Артур разжигает передвинутые вами жаровни, пройдите к дальней, на краю периметра, и заберитесь наверх. Передвиньте ее к яме, чтобы запустилась кат-сцена.

Передвиньте обратно ближайшую жаровню и спуститесь вниз. Подожгите другую жаровню, убейте несколько скоплений крыс и ждите. Артур передвинет другую жаровню, а чтобы к ней подойти, следуйте к факелу неподалеку и бросьте Ignifer в чашу с тлеющими углями. Встаньте рядом с огнем, идите вместе с жаровней. Разберитесь со скоплениями крыс и дождитесь следующей жаровни. Подожгите ее и двигайтесь дальше, после чего поднимитесь вверх по лестнице.

Передвиньте жаровню так, чтобы Артур мог спуститься к ней. Сопроводите его вместе с жаровней до лестницы, которой воспользовалась Амиция. Периодически нужно будет делать паузу, чтобы уничтожать скопления крыс. После этого вместе с Артуром вернитесь к остальным и смотрите видеоролик.

Убегайте от крыс. Затем отступайте от Николая до тех пор, пока не запустится кат-сцена. После этого вам нужно будет победить Николая.

Это не все. Теперь горят доспехи Николая. Убегайте от него и бросайте эликсиры, чтобы затушить огонь. Сделать это нужно несколько раз, поскольку с первого огонь не погаснет. Как только это произойдет, в третий раз натравите на Николая крыс, чтобы раз и навсегда избавиться от треклятого прислуги Великого Инквизитора.

Двигайтесь вперед, мимо закрытого входа, и собирайте ресурсы. В конце концов, ребята наткнутся на стражников. Двое из них погонятся за Мели и Лукой, а вы сможете попросить Родрика убить третьего. Сделав это, идите через вход по улице и сверните за забор справа, на котором висит белая ткань. Этот путь приведет вас к последней повозке алхимика (5/5). Попросите Родрика убить врага, войдите внутрь и соберите припасы. Если нужно, воспользуйтесь верстаком.

Идите вперед и обнаружите еще больше стражников. Затушите огонь под крышей справа, чтобы появились крысы, а затем метните камень в голову лучнику на балконе. После этого можете разбить фонари у двух противников, а затем убить их. Слева будет еще один враг, чуть дальше – противник в тяжелых доспехах. Последнего тоже можно убить, но для этого заманите его ближе к крысам, а затем потушите горящую булаву при помощи соответствующего эликсира. Далее прикажите крысам атаковать противника. Если будете медлить, то враг повторно зажжет свою булаву.

Здесь есть еще несколько факелов, под которыми прячутся крысы, а также висит клетка, которую можно сбить из пращи. Там, где был лучник, на перилах можно отыскать инструмент. В следующем регионе затушите факел справа, чтобы появились крысы. Помните, что вы не можете натравить одну и ту же статую, появившуюся из-под земли, больше, чем на двух человек. Таким образом, если хотите убить третьего стражника крысами, придется затушить факел в другом месте.

Зачистив территорию, пообщайтесь с Мели и Лукой, а затем следуйте к двери горящего дома и попросите Родрика ее взломать. Заранее приготовьтесь и затушите все факелы. Сейчас появятся 4 противника. Двое из них не имеют шлемов на голове, поэтому лучше всего убейте их из пращи. Если есть возможность, то сбейте шлем третьем и прикончите тем же камнем. А вот врага в тяжелых доспехах придется убивать при помощи полчища крыс. Приманите его ближе, а затем выстрелите эликсиром в горящую булаву, чтобы затушить ее. Натравите крыс. Дело сделано!

Не спешите следовать через открытую дверь, а двигайтесь в ворота, откуда пришли враги. Помимо обычных ресурсов вы сможете отыскать в траве морозник (гербарий 13/13).

Следуйте в здание, затушите огонь впереди и двигайтесь дальше. Попросите Родрика выбить дверь, затем спуститесь вниз и затушите огонь у заблокированного прохода. Попросите Родрика передвинуть шкаф и следуйте в соседнюю комнату. Выходите наружу и попросите Родрика убить бронированного врага.

Идите дальше, чтобы увидеть пленников. Убейте трех противников без шлемов, однако пленникам выжить не удастся. Обратите внимание на решетку справа. Откройте первую дверь, однако вторая будет заперта. Пройдите к телеге и справа найдите вход в переулок. Следуйте туда и увидите запертую решетку с другой стороны. Выстрелите камнем в нее, а затем вернитесь и откройте. Пройдите немного вперед, чтобы Родрик увидел свой родной дом. За это полагается ачивка.

Теперь хватайтесь за тележку, однако ее толкать будет Родрик. Прячась за повозкой, убивайте солдат, которые будут бежать на вас. После данного отрезка смотрите видеоролик.

Переберитесь через виселицу и окажетесь у входа в собор. Из первой пятерки врагов убейте именно лучников, поскольку трех остальных сожрут крысы. Далее появятся два бронированных врага. Пусть они пройдут к вам вниз, где находятся крысы. После этого стреляйте специальным эликсиром по их горящим булавам, чтобы затушить оружие. Крысы сами сожрут врагов. Если это не произойдет, то направьте их вручную.

Внутри вас ждет финальное сражение с Виталием. Для начала двигайтесь вперед. Чтобы ваши крысы могил подобраться ближе, используйте специальный эликсир и гасите огненные чаши. Если видите скопление белых крыс, то переключайтесь на управление своими крысами и собирайте их в одном месте. Это позволит разбивать скопления белых крыс. С другой стороны, после этого нужно будет собрать своих крыс повторно, если рядом есть второе скопление белых грызунов. Постепенно вы сможете добраться до клетки Беатрис.

Уже забыты все негативные коннотации с переписыванием Конституции, с обвалом рубля, все думают только о правильных или неправильных шагах правительства по спасению от заразы и в целом считают их правильными.

Кстати, и я так думаю, я себя от народа не отделяю. Ни ты, ни я не можем знать, сколько бы людей умерло, если б режим бездействовал.

— Чем занимаешься на карантине?

— Тут важно не чем, а как. Мой совет всем — делать все очень медленно, это помогает. Я стал чистить зубы десять минут! Утром мы выходим в центральную комнату и час делаем зарядку. Третьего апреля запустили челендж: отжались от пола по три раза, сняли это на камеру и запостили в соцсети с призывом каждый день увеличивать количество отжиманий на единичку. Таким образом, к 30 апреля, когда, может быть, закончится наше заточение, вся страна сможет отжиматься 30 раз. Согласись, это неплохо.

Технология такая: я вставляю себе в ухо микронаушник, в который идет метроном. Играю, пою, потом отсылаю эту запись ребятам и пишу, в каком темпе работает метроном.

— Какие планы у тебя отменились из-за короноавируса?

Гибель великого князя и его наследников

Вслед за Псковом эпидемия поразила и Новгород. Белоозеро и Глухов вымерли почти полностью.

В конце концов чума дошла до Москвы. Главной ее жертвой стал сын Ивана Калиты, великий князь Московский Симеон Гордый. Он умер 27 апреля 1353 года, находясь в полном отчаянии. Князя страшила не собственная смерть, а то, что в марте 1353 года чума унесла жизни двух его маленьких сыновей — Ивана и Симеона. В итоге умирающий Симеон Гордый написал завещание, не имевшее аналогов — власть и все свое имущество он завещал жене для передачи сыну, в том случае, если супруга является беременной.

Надежды князя не оправдались, княгиня Мария Александровна не была беременной. В итоге власть перешла к брату Симеона Ивану Ивановичу Красному, чей сын Дмитрий Иванович разобьет ордынцев в Куликовской битве и получит прозвище Донской.

В 1654 году на Россию обрушилась новая масштабная эпидемия чумы, охватившая Москву и целый ряд других русских городов. По сути, в течение трех лет страна пережила две вспышки заболевания — первая охватила Москву, центральную часть России, затем распространилась на Казань и Астрахань. Вторая вспышка в 1656-1657 годах затронула низовья Волги, Смоленск и снова Казань.

Царь Алексей Михайлович находился с войскам, а его жену и детей патриарх Никон уже после первых смертей в Москве вывез в Троице-Сергиев монастырь. Там же спасались и другие представители знати.

Вскоре в Москве начались паника и массовое бегство. Для нераспространения заразы дороги, ведущие из города, блокировали войсками. В самой столице все погрузилось в хаос: на улицах валялись трупы умерших, банды мародеров, которые не боялись ни стражи, ни чумы, грабили брошенные дома элиты и торговые лавки. Бежавшие из Москвы купцы и ремесленники приносили болезнь в другие города.

Спад эпидемии в столице наметился в конце осени 1654 года. Но представители элиты в Москву не спешили. Патриарх прибыл лишь 3 февраля 1655 года, царь Алексей Михайлович — неделей позже.

Данные о жертвах в различных источниках крайне противоречивы, однако современники заявляли, что смертность была чрезвычайно высокой. В масштабах страны речь может идти о сотнях тысяч человек.

В 1770 году, в период русско-турецкой войны, вместе с товарами и трофеями из Османской империи в город пришла чума.

Город к тому времени перестал быть столичным, а потому чрезвычайных мер для борьбы с чумой сразу принято не было. Более того, главнокомандующий Пётр Салтыков, московский гражданский губернатор Иван Юшков и обер-полицмейстер Николай Бахметев предпочли вообще уехать из города. Среди москвичей прошел слух, что избавить от чумы может прикосновение к Боголюбской иконе Божьей матери. У храма, где находилась икона, началось столпотворение. Московский архиепископ Амвросий, понимая, что это может не спасти, а погубить москвичей, запретил молебны, а икону повелел спрятать подальше от глаз страждущих.

15 сентября 1771 года недовольные верующие подняли бунт, который быстро превратился в вооруженное восстание. 16 сентября мятежники схватили и убили архиепископа Амвросия. Начались грабежи и погромы, коснувшиеся в том числе больниц и карантинных домов. Врачей, пытавшихся остановить эпидемию, зверски избивали. Московский гарнизон во главе с генерал-поручиком Петром Еропкиным с огромным трудом отразил атаку на Кремль. Остановить бунт удалось лишь после того, как были убиты около 100 мятежников.

Согласно отчётам, предоставленным Орловым в Государственном совете, с момента начала эпидемии до конца ноября 1771 года в Москве от чумы умерло порядка 50 тысяч человек.

С развитием медицины вспышки чумы в регионах центральной России удалось прекратить. Что касается южных областей и Средней Азии, то там это заболевание было взято под устойчивый контроль в период СССР с созданием имеющей широкие полномочия санитарно-эпидемиологической службы.

Во время последней вспышки чумы в столице под угрозой заражения оказались постояльцы "Националя" и всё руководство Наркомздрава.

В апреле 1885 года родился Симон Горелик. Внимательность и дотошность этого столичного врача позволили быстро остановить последнюю в истории вспышку чумы в Москве в 1939 году. Со времён екатерининской эпохи эта смертельная болезнь никогда не была настолько близко к стенам Кремля, как в тот декабрьский день, когда из Саратова на конференцию Наркомата здравоохранения приехал микробиолог, заражённый самой опасной и трудно диагностируемой формой чумы — лёгочной.

В 1926 году штамм чумы, названный EV (инициалы умершего человека), был получен от скончавшегося больного в Мадагаскаре. На основе этого штамма в 30-е годы во многих странах мира началось создание противочумной вакцины. Тогда же штамм попал в СССР, где также начались работы над созданием вакцины от болезни, веками наводившей ужас на человечество.

Исследования вакцины велись в Государственном институте микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока СССР в Саратове (ныне НИИ "Микроб"). Ведущую роль в этих исследованиях играли авторитетные в СССР специалисты по чуме Евгения Коробкова и Виктор Туманский. В состав комиссии, курировавшей испытания, вошёл также микробиолог Абрам Берлин.

Опыты, проведённые на морских свинках, подтвердили, что разработанная вакцина весьма эффективна. На следующем этапе исследований добровольцы из числа научных сотрудников сами привились полученной вакциной. И вновь испытание было признано успешным. Однако возникла проблема.

Созданная вакцина защищала организм от возбудителей бубонной чумы, но было совершенно не ясно, может ли она противостоять лёгочной форме чумы. По ряду параметров она была даже страшнее бубонной. Во-первых, она была ещё более заразной. Во-вторых, её было значительно труднее диагностировать.

В 1939 году испытания в Саратове продолжились, но на этот раз уже по лёгочной чуме. Правда, возникла проблема. Морских свинок оказалось весьма непросто заразить этим заболеванием. Закапывание бактериальной культуры в нос оказалось неэффективным. Тогда решено было использовать особые пульверизаторы. Работы проводились в специальном боксе, призванном защитить экспериментаторов от случайного заражения. Однако уберечься не удалось.

Чума у стен Кремля

В декабре 1939 года Абрам Берлин был отправлен в Москву. Он должен был выступить перед коллегией Наркомздрава с докладом об эффективности их исследований в Саратове. Уважаемому специалисту выделили номер в престижной гостинице "Националь". Отель в сотне-другой метров от Кремля и в те времена предназначался не для простых смертных. Там жили особо привилегированные иностранцы и разного рода заслуженные деятели Советского Союза во время поездок в Москву. Соответственно, и обслуживание там было статусным, как в лучших "капиталистических" гостиницах.

В "Национале" Берлин вызвал парикмахера, был побрит, а затем отправился на заседание коллегии Наркомздрава. Коллегия — это не просто какая-то комиссия, а руководящий орган наркомата, в который входили и нарком, и его заместители, и всё остальное высшее руководство ведомства.

Вернувшись после выступления в гостиницу, Берлин почувствовал себя плохо. Началась лихорадка, сильная боль в груди, состояние ухудшалось с каждым часом. К постояльцу вызвали врача. Однако лёгочную форму чумы, как уже говорилось, не так просто распознать без специальных бактериологических исследований. Прибывший на вызов врач поставил самый логичный диагноз из всех, какие только могли быть при подобных симптомах, — "крупозное воспаление лёгких". Больного отправили в Ново-Екатерининскую больницу на Страстном бульваре.

Прибывшего пациента осмотрел врач Симон Горелик, человек с весьма интересной судьбой. Сын богатого купца-лесопромышленника, который сочувствовал революции и щедро одаривал подпольщиков средствами. Все дети Горелика-старшего, включая Симона, получили образование в престижных европейских университетах. Симон учился медицине во Франции и Швейцарии. Земляком и мужем его родной сестры был старый большевик Григорий Шкловский, в дореволюционные годы входивший в число самых близких Ленину людей.

Горелик был опытным доктором, но пациент его немало озадачил. С одной стороны, симптомы больного действительно напоминали крупозное воспаление лёгких. С другой — в наличии не было одного из важных признаков болезни.

Крупозная пневмония и лёгочная чума обладают схожими симптомами. И в том и в другом случае заболевание характеризуется стремительным началом и таким же стремительным прогрессированием. У больного резко повышается температура, появляются боли в груди, одышка и кашель, сопровождаемый характерной мокротой. Отличие заключается в том, что у больного чумой выраженных изменений в лёгких практически не происходит, тогда как при крупозном воспалении они являются характерным признаком. И у больного Берлина отсутствовал именно этот последний характерный симптом.

Тогда Горелик догадался сделать то, что не пришло в голову первому врачу, — выяснить конкретную специфику деятельности пациента. Берлин, периодически впадавший в забытьё, успел сообщить, что работает в закрытом институте над вакциной от чумы. Пазл сложился, и, ставя пациенту диагноз, Горелик одновременно подписывал смертный приговор самому себе. Осматривая пациента и прослушивая его лёгкие, он просто не мог не заразиться.

Стоит отдать должное мужеству врача. Он не запаниковал, а сразу же отдал ряд грамотных распоряжений. Прежде всего — изолировать его вместе с больным в помещении, куда не будет доступа посторонним. Проследить, чтобы никто не покидал больницу, и сообщить о диагнозе в Наркомздрав.

Ситуация по всем параметрам была из ряда вон выходящей. В нескольких метрах от Кремля несколько дней находился человек с чрезвычайно заразной болезнью. Лёгочная чума передаётся воздушно-капельным путём при простом общении. При этом болезнь отличается 100-процентной смертностью (стрептомицин, который эффективно лечит чуму, был открыт только в 1943 году) и крайне быстрым течением — больной умирает за один-три дня.

Всем оказавшимся в больнице тут же было приказано оставаться на местах и не покидать её стен. Вскоре она была оцеплена внутренними войсками, посты расставили возле всех входов и выходов. Аналогичные меры были приняты и в гостинице "Националь". Начались поиски всех, с кем за несколько дней мог контактировать больной. На всякий случай на карантин отправили всю бригаду поезда, которым Берлин ехал из Саратова в Москву, а также всех его попутчиков, кого удалось разыскать, и врача, который первым осматривал больного в гостинице.

Поскольку перед ухудшением самочувствия Берлин выступал перед коллегией Наркомздрава, под угрозой заражения страшной болезнью оказалось всё медицинское руководство Советского Союза: сам нарком Георгий Митерёв (всего три месяца назад возглавивший ведомство), руководители отделов и так далее. Все они также были отправлены на карантин, единственным из руководителей наркомата, оставшимся на свободе, оказался заместитель Митерёва, пропустивший заседание.

Берлин скончался в тот период, когда противочумные мероприятия только начинали разворачиваться. Чтобы исключить вероятность ошибки, необходимо было провести вскрытие. Ответственную миссию возложили на одного из самых авторитетных патологоанатомов Советского Союза — Якова Рапопорта. Одетый в костюм химзащиты патологоанатом проводил вскрытие прямо в комнате, где умер больной. Бактериологические исследования подтвердили, что больной умер от чумы. Рапопорт вспоминал, что слухи среди врачей распространились очень быстро, и в первое время после смерти Берлина по Москве прокатилась волна панических настроений среди медиков. Едва он вернулся после вскрытия тела Берлина, как его опять отправили на вскрытие в другую больницу. Там врач, увидевший у скончавшегося пациента сыпь на теле, перепугался и поднял панику, будучи уверенным, что тот тоже умер от чумы. Однако второй случай не подтвердился, и вскоре волна паники пошла на спад.

Жертвами последней вспышки чумы в Москве стали три человека. Вслед за Берлиным умер Горелик, который поставил страшный диагноз и своему пациенту, и самому себе. Третьим скончался тот самый парикмахер, который брил Берлина после приезда в столицу. Через несколько дней, по истечении характерного для чумы инкубационного периода, карантин сняли, все "подозреваемые" вернулись к привычному образу жизни.

Благодаря счастливому стечению обстоятельств, дотошности Горелика и быстро принятым противоэпидемическим мерам последняя вспышка чумы в Москве была пресечена в зародыше.

Читайте также: