Доктор хаус болезнь лайма

Инфаркт мышцы Хауса

У Хауса ничего не может быть просто так, поэтому и о причине его собственной болезни мы узнаём весьма кружным путём. Поводом является лекция, во время которой доктор представляет студентам будто бы выдуманный случай. Спустя некоторое время мы обнаруживаем, что Хаус рассказывает о себе. С ним произошёл достаточно редкий случай тромбоза бедренной вены, вызвавшего закупорку кровеносного сосуда и впоследствии – инфаркт мышцы. Дело, возможно, было бы поправимо, если бы не равнодушие врачей, решивших, что это обыкновенная травма. Промедление приводит к отмиранию четырёхглавой мышцы бедра. Здравым выбором была бы ампутация ноги, но Хаус на это не соглашается. В конце концов, вопреки его воле, погибший мускул удаляют, а Хаус остаётся с большой дырой в ноге и претензиями ко всему миру.

Пётр Станиславский, Ольга Возняк

Хаус ставит диагноз

В сентябре на нескольких польских телеканалах мы увидим пятый сезон культового сериала. Хочешь быть в теме? Загляни в медицинский архив Хауса. Проверь диагнозы гениального доктора!

1х06. Болезнь Вилсона

Шизофрения в сочетании с алкоголизмом – не самые редкие болезни (первая затрагивает ок. 0,4-0,6 % населения, вторая – ок. 16%). А значит, их очень легко перепутать с более редкой (1 больной на 100 000 населения) болезнью Вилсона. Как не дать себя обмануть? Достаточно заглянуть пациенту глубоко в глаза. Вокруг радужки увидим оранжево-коричневое кольцо, свидетельствующее о плохом метаболизме меди. Вследствие повреждённого гена под названием ATP7B организм не справляется с выделением этого металла. Получаем поражение печени, почек, мозга. Последствия? Дрожание рук, слюнотечение, нелады с координацией, ригидность мышц, нарушение речи и глотания, непроизвольные движения. Чтобы заболеть болезнью Вилсона, нужно быть невезучим – каждый сотый человек является носителем повреждённого гена. Когда встречаются двое таких людей, возникает 25-процентный шанс, что наследник заболеет. К сожалению, родители чаще всего узнают, что ребёнок болен, после 10 лет его жизни (а нередко и около 20 лет), поскольку тогда начинаются первые проявления. В этом же возрасте проявляется и шизофрения.

1х17. Сексомния (синдром Морфея)

Хотя это зрелищная медицинская проблема, в сериале она сыграла второплановую роль. Доктор Хаус распознал этот случай у пациентки, пришедшей на приём. Говоря коротко, сексомния (или же – как по-польски называет это профессор Лев Старович – синдром Морфея) это лунатизм с сексуальной целью. Лица, страдающие этим недугом, не осознают этого. Симптомы появляются через 30-40 минут после засыпания, на пике медленного сна (NREM). Медики время от времени описывают подобные случаи, особенно когда больной, не просыпаясь, совершает изнасилование (суды оправдывают насильников). Предельным случаем сексомнии является сомнофилия , или "комплекс спящей красавицы" – когда удовольствие от секса возможно только со спящим либо обездвиженным партнёром.
Заинтересованных подробностями данного недомогания приглашаем в блог, посвящённый сексомнии: sexomnia.blox.pl

2х03. Орнитоз (в оригинале – "попугаизм")

У красавицы доктора Кадди – угрызения совести: после падения с её крыши у молодого работника появляются симптомы патологического свёртывания крови, приведшего к ампутации кисти мужчины. После долгого (как обычно) расследования оказывается, что мужчина работал на петушиных боях. Это подтверждает подозрения Хауса: пациент болен орнитозом.
Болезнь не является распространённой – ежегодно в США регистрируется менее 20 случаев, хотя часть их может быть нераспознана, поскольку симптомы напоминают воспаление лёгких. Заразиться можно, вдыхая измельчённые, носящиеся в воздухе птичьи испражнения, вместе с которыми в лёгкие попадает бактерия Chlamydia psinaci. Сегодня смертность не превышает одного процента от числа заболевших, но до изобретения антибиотиков умирал практически каждый пятый больной. В 1929 году Америка пережила массовое бедствие: эпидемию, вызванную импортом попугаев, предназначенных для рождественских подарков. Позже армия США производила исследования по использованию орнитоза как биологического оружия.

2х13. Синдром нечувствительности к андрогенам (тестикулярная феминизация)

Что значит иметь пол? Для генетика это означает обладать определёнными генами. Гены в наших клетках упакованы в эдакие пачки – хромосомы. В каждой клетке нашего тела находится 46 хромосом. 23 пары по 2 идентичных экземпляра: один набор происходит от матери, второй от отца. В каждой клетке – та же комбинация. Эта схема касается женщин. В 10-й паре у женщин две хромосомы Х, а у мужчин Х и Y. Вот и вся теория. Однако случается, что, помимо мужского набора ХY, данная личность внешне выглядит как женщина. Почему?
Во внутриутробном периоде под влиянием мужских генов у зародыша формируются яички. Они продуцируют тестостерон – гормон, который детерминирует половую принадлежность и делает мужчину мужчиной. Однако иногда бывает так, что по каким-либо причинам организм не реагирует на тестостерон. Могут быть повреждены рецепторы, отвечающие за восприимчивость тканей-мишеней к тестостерону. Процесс формирования мальчика не может быть завершён. Получается девочка. В брюшной полости у неё – обычные яички. Она бесплодна. Такой случай (и наверняка оттуда сценаристы взяли свою идею) был описан в бестселлере Натали Анжье "Женщина. Интимная география".

Неизвестно, не перепрыгнули ли мы с "доктора Хауса" на "Х-файлы". Во-1х, сюжет закручен вокруг истории мальчика, страдающего галлюцинациями, в которых его крадут инопланетяне. Во2-х, уровень медицинской неправдоподобности достигает редкой для сериала высоты. Начнём, однако же, per rectum. Окончательный диагноз звучит как "химеризм". Это такое заболевание, при котором в теле одного человека встречаются клетки с различными ДНК. Причиной является соединение двух зародышей на ранней стадии беременности. С медицинской точки зрения, это вполне правдоподобно, хотя и редкость. Последствия бывают ошеломляющими: результаты анализов могут быть разными, в зависимости от того, какие именно клетки будут взяты. Ну и эта конечная операция на мозге: Хаус блестяще справляется с нейрохирургией высочайшего уровня. Доктору – наши аплодисменты, сценаристам – гнилые помидоры.

3х14. Врождённая нечувствительность к боли

Здесь на первом месте находится CIPA. Речь, очевидно, о Congenital insensitivity to pain with anhidrosis – врождённой нечувствительности к боли с ангидрозом. Редкая генетическая болезнь даёт удивительный результат: пациент совсем не ощущает боль. Обычно осязание остаётся ненарушенным, хотя иногда встречается обделённость в ощущении температуры. Ну и в довершение, большинство больных не потеют (вот вам этот ангидроз).
Возможно, это неплохо звучит; однако жизнь с чем-то подобным милой не назовёшь. Больной может не заметить, как откусил себе кончик языка, нанёс рану или сломал конечность (это весьма типично). В конце концов, боль – это важный защитный механизм.
CIPA – это болезнь, появляющаяся в небольших, замкнутых обществах, которые генетически изолированы. Относительно часто бывает у евреев-ашкенази, но настоящие рекордсмены – это жители Гёллеваре, поселения на севере Швеции. Из 8500 жителей здесь анальгезией болеют 40 человек (хотя именно здесь выделение пота сохраняется). Для сравнения: в США зарегистрировано 60 больных CIPA, в Японии – 300.

4х04. Отравление спорыньёй

Работа с покойниками бывает опасной. Особенно когда они однажды оживают и пытаются тебя изнасиловать. Нет, это не фильм о зомби. Такие галлюцинации были у одной из пациенток Хауса. После многих пертурбаций команда Хауса диагностирует у пациентки отравление спорыньёй. Это споры (точнее в словаре – склероции, прим.) гриба Claviceps purpurea, паразитирующего на некоторых злаках – например, на ржи.
В спорынье есть немало ядовитых алкалоидов. Во времена, когда ещё не умели очищать муку, спорынья часто была примесью в выпечке, что становилось причиной так называемого огня св.Антония: галлюцинаций, судорог конечностей, некроза тканей. В средневековой Европе возникло немало орденских больниц, опекающих жертв этого заболевания (в 944 г. от этой таинственной болезни умерло ок. 40 тыс. человек). Объяснил её в 1670 г. французский врач, доктор Тулье. Он заметил, что ею болеют бедняки, питающиеся ржаным хлебом. Те, кому хватало средств на мясо и белый пшеничный хлеб, не болели. Он идентифицировал спорынью как источник болезни. Однако это не помешало на переломе 1691-1692 гг. осудить за ведьмовство жительниц городка Салем в США, которые – скорее всего, вследствие отравления спорыньёй – страдали от конвульсий и утверждали, что заколдованы.

4х05. Зеркальный синдром, называемый также синдромом Зелига

Ух ты! Вот это произвело на нас впечатление. Серия с пациентом, страдающим особым видом амнезии, при котором он не помнит сам себя (и чтобы как-то функционировать в обществе, должен копировать поведение окружающих его людей). Первый случай зафиксирован в октябре 2007 г. в США. А сам синдром зеркала впервые описан в журнале Neurocase в феврале того же года. Случай изложила команда итальянских исследователей, которой руководила Джованнина Конкилья. Исследователи назвали его синдромом Зелига, по аналогии с одноимённым фильмом Вуди Аллена. Леонард Зелиг (Вуди Аллен) – это человек, который становится подобен тем, кто его окружает. Так же поступал пациент итальянских неврологов: 65-летний мужчина пережил сердечный приступ, следствием которого стало недостаточное снабжение мозга кислородом. Пострадали фрагменты лобной доли и часть правой височной доли коры мозга. Вследствие этого пациент потерял личную память и способность создавать кратковременные воспоминания. К этому добавилась также анозогнозия – неврологические нарушение, состоящее в неспособности осознать свою болезнь. Врачи провели несколько экспериментов, чтобы исследовать этот необычный случай. В результате исследований они обнаружили, что пациент совершенно неосознанно копирует поведение окружающих его людей, словно бы входит в их роли. В больничной кухне он вёл себя как повар (и утверждал, что является им), а среди врачей – как врач.

4х12. Блуждающая почка

Это настоящий рекорд: у Роз – бывшей продюсерши хеви-метал, недавно перешедшей на хасидизм – бригада Хауса подозревала 20 различных болезней, прежде чем сам Хаус (ну а как же) пришёл к верному диагнозу: блуждающей (или же опускающейся) почке. Что интересно, это заболевание неохотно признаётся медициной. Оно состоит в слабом прикреплении почки, которая у стоящего человека опускается на два-три позвонка. Следствие – сильная боль, поражение мочеточника и кровь в моче.
Сложность в том, что у множества пациентов, жалующихся на подобные недомогания, невозможно обнаружить реальное смещение почки, а проводимые операции "крепления" органа не приносят результата. И насколько до войны "блуждающая почка" была частым диагнозом, настолько сегодня к этому подходят весьма осторожно.
Нагромождая диагнозы, сценаристы допустили оплошность. В самом начале серии Роз ломает ногу. Однако позже, на протяжении всей серии, мы не видим её обездвиженной.

Для всех, кто с сентября снова (а может, только сейчас) будет отслеживать на польском телевидении судьбу доктора Хауса, 1ю серию 5го сезона комментирует доктор медицинских наук Войцех Фелешко из Варшавского медицинского университета.

Этот фрагмент сериала достаточно правдоподобен с медицинской точки зрения, хотя интрига была весьма запутана. В больницу привозят женщину, которой казалось, что по ней ползают муравьи. У неё диагностировали анемию, низкое давление и боль в животе. В то же время никто не сделал ей УЗИ живота и не спросил о месячных. Это первостепенные вопросы – скорее всего, гораздо раньше возникло бы предположение о внематочной беременности, которую открыли много позже. Более того, у женщины начинается ректальное кровотечение – и здесь, согласно принципам (сериала, очевидно – прим.), ей делают колоноскопию, но, опять-таки, не УЗИ живота! К УЗИ склоняет врачей только позитивный тест на беременность… и всё равно они осматривают только матку. Никому в голову не приходит возможность внематочной беременности, которая является не таким уж и редким медицинским случаем. Американская статистика отмечает сто тысяч ежегодно, из которых подавляющее большинство случаев – это трубная беременность, и лишь незначительное количество – абдоминальная (брюшная). Об этом догадывается исключительно сам доктор Хаус. На УЗИ обнаруживается плод, прикреплённый к стенке кишечника.
Вернёмся, однако, к галлюцинации, которая стала причиной всей заварухи в начале серии: известно, что женщина много путешествует. Одними из первых подозреваемых должны стать тропические (экзотические) болезни. Тем не менее, диагностическая команда отбрасывает такую возможность исключительно на основании отсутствия температуры. Также никого не заинтересовали изменения кожи на ногах пациентки. Их приняли за обычные синяки, несмотря на то, что они не вели себя как типичные синяки – не наблюдалось обычного изменения окраски синяков.
И следующая проблема, повторяющаяся во всех сериях "доктора Хауса": диагностическая команда хватается за какую-то идею и не раздумывая прётся этим путём; а если у них ничего не получается, они ищут очередную идею. В действительности же ситуация выглядит так, что в случае сложных, тяжёлых пациентов производится одновременно много исследований, которые могут подсказать направление дальнейших поисков. Я бы сравнил это с забрасыванием широкой сети: если что-то поймается (появится результат, из которого можно сделать вывод о конкретной болезни), тогда врачебный консилиум следует по данному пути.
После операции по поводу внематочной беременности у пациентки и дальше очень низкое давление, плюс к этому дополнительные неврологические симптомы, например, слишком частое моргание. Врач-женщина решает, что это рассеянный склероз – аутоимунное заболевание. Собирается дать интерферон, однако у больной неожиданно начинается лихорадка. А значит, это инфекция. Команда считает, что во время операции что-то пропустили. На видео, регистрирующем операцию, врачи замечают что-то на кишечнике, что принимают за ганглиому. Её нужно вырезать. И здесь появляется абсолютная фикция: никто не проводит столь болезненную операцию без обезболивания! Если бы пациент после операции был столь нестабилен, что невозможно было бы назначение общего наркоза, операция была бы произведена под наркозом местным либо субарахноидальным. Операция "вживую" не выглядит убедительно. К тому же её проводят врачи, у которых нет опыта в онкологических операциях. Здесь сценаристов фантазия завела далеко.
Вырезанное образование не оказывается ганглиомой. Возможно, это амилоидоз? – раскидывают мозгами врачи. Или рак? На экране компьютера они показывают изображение образования онкологу, доктору Уилсону, а тот решает, что это лимфома. В действительности же ткани такого рода рассматривал бы гистопатолог, врач с большим опытом обнаружения подобных изменений. Пациенту не назначили бы химиотерапию на основании "мне кажется" одного онколога.
Окончательный диагноз ставит доктор Хаус: это "красивая проказа". Синяки на ногах оказываются повреждениями от микробактерий, а врач объясняет пациентке, что она молодо выглядит, потому что это такой вид проказы. Однако похоже на то, что на ногах у неё проявления одного вида болезни, а на лице – другого. Красивую кожу женщины можно бы попытаться объяснить стадией болезни, поскольку на ранних стадиях кожа может быть гладкой и блестящей, но в этом случае она была бы такой и на ногах, и на лице. К тому же, эта болезнь проявляется главным образом в потере чувствительности, причём прежде всего в пальцах рук и ног. Однако у этой женщины ничего такого не произошло. Зато имеем галлюцинации, с которых всё началось, а это исключительно редкое проявление проказы. Однако неправдоподобно ли это? Ну что же, медицина – наука неточная, а нетипичные проявления даже типичных болезней не раз застают врачей врасплох. Как говорили мои учителя: в медицине, как в кино: возможно всё!

Какая фраза чаще всего звучит из уст команды доктора Хауса во время диагнозов? У постоянных зрителей не будет сомнений: "Это может быть волчанка" (в оригинале: it could be lupus). Создатели сериала ссылаются на неё в разных ситуациях и шутках (например, в 1 серии 4 сезона, когда Хаусу помогает в диагностировании случайный уборщик. Он произносит сакраментальное "Или это волчанка", объясняя, что у его бабушки была волчанка). Что это такое? Волчанка – одна из наиболее загадочных болезней иммунной системы. Неожиданно, по непонятным причинам, человеческий организм начинает бороться с собственными тканями. Волчанкой болеют 40-50 из 100 тысяч человек. Гораздо чаще заболевают женщины. Наверное, поэтому в одной из серий, где кто-то (в утешение Хаусу) наконец-то заболел волчанкой (4х8), этот пациент – мужчина.

Схема официальной истории болезни:
личные данные - жалобы при обращении - анамнез - данные осмотра - результаты исследований - назначения - течение заболевания и лечение - эпикриз.

Но главное препятствие – субъективность Хауса. Все лгут. И он – не исключение.

Хаус, виртуозный трепач, влёгкую отбарабанил бы два учебных часа на заданную тему взамен постылого поликлинического приёма.
Но рядовая лекция стала захватывающим дух, сносящим крышу психоделическим шоу, потому что по пути на кафедру Грег увидел Стейси.

Эта нежданная встреча через 5 лет после разрыва – шедевр Хью Лори. Гиперподвижное лицо застывает, солирует взгляд. Soulful eyes.

Внешне хладнокровный, Хаус ошеломлён нахлынувшими эмоциями - настолько, что отказывается встретиться с бывшей возлюбленной и её мужем.
Ему требуется какое-то время, чтобы успокоиться и начать лекцию.

Он сочиняет три диагностические задачки, на ходу добавляя и убирая персонажей, симптомы и обстоятельства. Достаётся всем: он стебётся над коллегами, придумывая для них нелепые приключения вроде поиска змей в бескрайних полях, оскорбляет студентов, издевается над педагогическими принципами и несовершенством медицины.

И сводит счёты. Со Стейси. И с самим собой.

Последняя из трёх историй, которую поведал студентам доктор Хаус – это история его собственной трагической врачебной ошибки.

В приёмный покой клиники Принстон-Плейнсборо залетела прелестная бабочка, Кармен Электра. Боль в стройной нижней конечности возникла во время игры в гольф. Варикоз на фоне беременности и автокатострофа исключаются, самый вероятный источник боли – повреждение опорно-двигательного аппарата из-за чрезмерной физической нагрузки. С этого предварительного диагноза начинается история болезни.

Красота пациентки отвлекает от клинического мышления, и бабочке пришлось внезапно окуклиться в заурядного мужчину средних лет. Он орёт от боли. Обстановка накаляется. Врачи топчутся на месте, запутавшись в диагнозах. Пока они дискутируют, мужик хватает шприц и всаживает себе через штанину в бедро 50 мг димерола (наркотический анальгетик). Поступок вполне хаусовский. Боль уходит, уходит и мужик.

Но он возвращается: стало хуже. Врачи почти уверены: симулирующий наркоман. С затаённым мстительным злорадством берут мочу катетером (крайне неприятная манипуляция). Мужик терпит, стиснув зубы – значит, болен взаправду. Ухудшение состояния расценивают как проявление присоединившейся инфекции. (А вот не надо было, батенька, казённый шприц сквозь антисанитарные штаны втыкать!) Назначают антибиотики и постельный режим.

Как положено в сказках, герой мучается три дня и три ночи.
На четвёртые сутки, сопоставив изменение цвета мочи и высокий уровень креатинкиназы в анализе крови, пациент делает логический вывод: его почки повреждены миоглобином, который попадает в кровь из распадающейся мышцы.

И – опа! – из куколки мужика выползает личинка. Это, наконец, Хаус.

Ему уже совсем худо. МРТ выявляет тромбированную аневризму артерии нижней конечности. Что это значит?

В крупной артерии, питающей мышцы бедра, обнаружено патологическое расширение, выпячивание стенки, этакий сосудистый мешочек.


Скорее всего, врождённая особенность строения артерии. Обладатели аневризмы носят в себе бомбу с часовым механизмом. Когда рванёт – предсказать невозможно.
Кровь в сосудистом мешочке замедляет течение, сгущается, на неровных стенках застревают и осаждаются тромбоциты. Если сгусток крови заполнит аневризму целиком и закроет просвет артерии, произойдёт закупорка – тромбоз.

Без крови нет жизни, нет кислорода, нет клеточного дыхания.
Если мышце перекрыть кислород – она быстро умирает.
Гибель обескровленной мышцы называется “ишемический инфаркт”.
В запущенных случаях
ампутация неизбежна.

Итак, точный диагноз – с опозданием на 4 дня – установлен.
Ишемический инфаркт мышцы правого бедра.

Счёт идёт уже не на сутки, а на часы и минуты.

Самый простой и надёжный выход – ампутация конечности. Отсечь мёртвое, дабы спасти живое.

Пациент Хаус возражает. Он требует щадящей операции шунтирования, восстановления кровотока в обход поражённого участка. Это сохранит ногу. Но.

Тромб извлечён, кровоток восстановлен.

Теперь главное – выжить.

Ночь в реанимации. Действие наркоза закончилось, Хаус мечется от невыносимой боли.
Стейси, не смыкая глаз, ухаживает за ним.

Время идёт, но больному не становится лучше. Патологические процессы развиваются в сердце. Оно бешено колотится и … срывается.
Перед провалом в небытиё Хаус успевает заметить тревожные изменения ЭКГ и позвать медсестру.

Его сердце остановилось.

Глазами души Хауса мы видим, что истории №1 и №2 имеют, в общем-то, счастливый конец. Девушка, которая, казалось, была обречена, снова играет в волейбол, а фермер на протезе гуляет с любимой собачкой. Смотри, Грег, и без ноги можно быть счастливым.

Всем уже ясно, что его решение ведёт в тупик.
Почему он так страшно рискует? Объяснений нет. Можно только догадываться.

Каков был бы исход такой операции?
Судя по локализации, произошёл тромбоз в бассейне правой боковой артерии, огибающей бедренную кость.

Нарушено кровоснабжение четырёхглавой мышцы бедра.
Это самый крупный и сильный скелетный мускул. Он обеспечивает сгибание бедра в тазобедренном суставе и разгибание голени в коленном суставе. Вероятно, затронута и мышца-напрягатель широкой фасции, она участвует в cгибании и отведении бедра. Оба сустава останутся подвижными, и можно будет ходить, опираясь на трость, а при необходимости, скажем, перекинуть ногу через седло мотоцикла – помочь себе руками.

Мелкая неприятность по сравнению с вечным покоем.

Почти в каждой серии мы наблюдаем, как Хаус игнорирует мнение пациентов и ломает их через колено, добиваясь своего. Выбор Хауса всегда базируется не на общественной морали, профессиональной этике или нравственных принципах конкретного человека, а исключительно на медико-биологической целесообразности. Мой больной должен жить. И точка.
Ему плевать на мнение окружающих (в том числе и больного), он врёт или скрывает правду, шантажирует и маневрирует, нарушает всё и вся, потому что непоколебимо уверен в своей правоте.
Ну вот и аукнулось.

В Принстон-Плейнсборо не нашлось хирурга, равного Хаусу по силе характера.
Равной оказалась его женщина, Стейси.

Она нашла выход из безвыходной ситуации.

Боль безостановочно терзает Хауса, терпеть её – свыше сил человеческих.
Чтоб получить передышку, он просит погрузить его в лекарственную кому.

Единственный шанс для Стейси прекратить изматывающую борьбу и поставить точку.
Она уже поняла: Хаус скорее умрёт, чем подпишет "добровольное информированное согласие" на операцию. Но пока он будет без сознания, право подписи перейдёт к его поверенному по медицинским вопросам - к ней.
(Если их брак был неофициальным – значит, они предусмотрительно позаботились о юридическом подтверждении её полномочий, когда и по чьей инициативе – неизвестно.)

Они заключают договор (заговор?) за спиной больного.

Перед тем, как закрыть глаза, он говорит Стейси:
- I love you.
- I love you, too, - отвечает она, - I’m sorry.

- Да не за что тебе просить прощенья. / Ни о чём не жалей.

Операция прошла успешно. Реконвалесцент сохранил ограниченную трудоспособность. Хронический болевой синдром, по поводу которого он принимает опиаты перорально – неясного генеза. То ли неврологический, то ли невротический.

На этом история №3 обрывается.
HOUSE M.D. мчится дальше, оставляя чувствительного зрителя с разбитым сердцем, а внимательного – с кучей вопросов.

Попробуем разгрести эту кучу и обозначить некоторые тёмные места и белые пятна в истории болезни Грегори Хауса.

Два таинственных пациента до перевоплощения в Хауса.

Две стороны его личности.

Гольфистка – женская ипостась Хаусовой души – рождена, чтоб покорять и очаровывать. (С трудом удерживаюсь от развития темы.)
Это его Анима. Или, если хотите, его Эрос.
Сумрачный мужик – мужская ипостась, Анимус.
Резкий, нетерпеливый, агрессивный бунтарь-анархист. Если хотите, его Танатос.

Болезнь Хауса не возникла ниоткуда, он всегда носил её в себе.
Пробил час, и небеса рухнули на грешника.

Клиническую картину исказил несанкционированный укол в бедро. Во- первых, смазал болевой синдром, во-вторых – столкнул на скользкую дорожку инфекции. (Присоединилась она или только предполагалась и антибиотики дали превентивно – неясно.)
Утешает одно: аневризма бывает следствием ряда заболеваний, ослабляющих прочность сосудистой стенки, и Хауса наверняка тщательно проверили по всему списку.
Если его аневризма - просто врождённый порок развития, то повторение кошмара ему не грозит.

Впрочем, у него есть и другие генетические дефекты.

Когда его приняли на работу – до или после инцидента?

Тут интересно отметить, что к началу сериала у Хауса есть две специализации: по нефрологии и инфекционным болезням.
Такое встретишь нечасто, специальности не смежные.
Нефрология – один из самых формализованных, “математичных” разделов терапии.
Важную роль играют инструментальные исследования,
врачебная тактика базируется на анализе
колебаний процентного содержания компонентов биологических жидкостей и т. п.

Мотивы иррационального упорства Хауса в отказе от резекции мышцы или радикальной операции.

Можно объяснить это стремлением сохранить самость и цельность, комплексом тотального контроля, неврозом цели, ну или там детской травмой в результате экзистенциального ужаса, пережитого во время первого визита к дантисту. (Кстати, многие приходят в медицину, чтобы преодолеть подсознательный страх перед белым халатом – например, Чейз).
Можно предложить и другие гипотезы.

Но версию о тяге к саморазрушению сразу отметаем. Он хотел жить и яростно боролся за жизнь. За полнокровную жизнь здорового и сильного мужчины, а не удел инвалида.

Этические и деонтологические аспекты резекции некротизированной мышцы вопреки воле пациента, но по согласованию с его доверенным лицом.

С юридической точки зрения - всё ясно, но как быть с нравственным чувством? Оно не столь однозначно. Зритель задумывается: оказавшись на месте Хауса - или на месте Стейси - как поступил бы он сам? и как хотел бы, чтоб поступили с ним?

Для достоверной истории болезни нам явно не хватает объективных данных.

Легко представить другие "Три истории":
глазами Грега, Стейси и, скажем, Кадди.

Первый рассказ заставил бы нас ужаснуться,
второй - разрыдаться,
третий - успокоил и примирил со случившимся.

Сначала мы выслушали бы показания потерпевшего Хауса (он же - прокурор).

Потом - монолог Стейси, адвоката.
Исповедь сильной женщины об отчаянной борьбе за жизнь своего любимого - с ним самим. И все бы увидели, как змея подколодная превращается в преданную (хоть и кусачую) собачку.

И, наконец, резюме - от Лизы Кадди, которая, в конечном итоге, огласила вердикт и поставила точку в этой истории.

То, что изложено в лекции и
показано на экране в 21-й серии – это трансляция Дэвидом Шором
потока сознания Грегори Хауса.

Все имеющиеся у нас факты – это только его интерпретация фактов. И мы строим наши версии на основе его личной версии событий.

Но несомненно, что:
студенты получили незабываемый урок,
мы, зрители, получили катарсис,
и, сойдя с кафедры, Грег позвонил Стейси и назначил встречу.

Прошло 5 лет.
История болезни и врачебной ошибки, рассказанная Хаусом в первом сезоне,
получила неожиданное и мучительное продолжение в финале 6-го сезона.

Об этом - наш следующий медицинский комментарий: к серии "Помоги мне".