Вирус в воде в сша

В условиях карантина и внезапно освободившегося времени многие сейчас пристально изучают историю появления коронавируса. И выясняется, что пугающие новости о подобных инфекциях появлялись задолго до нынешней пандемии. И все они были связаны с лабораторными разработками. Не исключены утечки опасных штаммов. РЕН ТВ внимательно изучил все данные.

Статья в авторитетном журнале Nature датирована 2015 годом. В ней рассказывается об "успехе" американских ученых. Им удалось скрестить вирус, полученный от летучих мышей, с вирусом атипичной пневмонии. В результате получился смертельный гибрид.

"Химера инфицировала клетки дыхательных путей человека - доказательство того, что поверхностный белок SHC014 имеет необходимую структуру, чтобы связываться с ключевым рецептором на клетках и инфицировать их", - говорилось в сообщении.

Очень напоминает механизм инфицирования коронавирусом.

"Нельзя утверждать, что вирус впервые попал в человеческую популяцию в Ухане, а не попал в нее раньше. В этом месте его впервые обнаружили. Они этим вирусом занимались. У них были системы", - говорит научный руководитель, микробиолог ГУ НИИ вакцин и сывороток им. Мечникова Виталий Зверев.

Из 15 авторов исследования по созданию нового вируса 13 - ученые из университета Северной Каролины. Двое - как раз сотрудники Уханьского института вирусологии. То есть работа велась одновременно США и Китаем. Соперничество стран в сфере биотехнологий - это факт. Поэтому многие ученые не верят, что коронавирус имеет природное происхождение.

"Очень маловероятно, что летучая мышь стала первым переносчиком вируса, от которого заразился человек. Потому что в декабре, когда вирус был обнаружен, летучие мыши находились в зимней спячке", - заявил вирусолог Антонио Лопез Герреро.

Если вирус был создан искусственно, как он вырвался на свободу? В МИД Поднебесной утверждают: это не они. И призывают Белый дом признать: американские военные привезли инфекцию в Ухань - делегация США на Всемирных военных играх в Китае в октябре 2019 года насчитывала 172 человека.

"Возможно, американские военные принесли эпидемию в Ухань. Америка должна быть прозрачной, чтобы сделать данные общедоступными. Соединенные Штаты должны нам дать объяснение!" - считают в КНР.

Столь резкие заявления не случайны. Вполне вероятно, что вирус изначально разрабатывался как биологическое оружие, которое было применено как раз в разгар торговых войн США и КНР. Подозрительно и другое совпадение: США ввели мораторий на финансирование любых исследований атипичной пневмонии еще в 2014-м. Но для вируса-химеры было сделано исключение. Более того, гибридные коронавирусы культивировали на клетках, взятых из Института инфекционных болезней армии США.

"В 2015 году были запрещены эти исследования. Ни на SARS, ни на MERS. Судя по всему, субсидирования шли из других статей, исследования продолжались. Скорее всего, они считали, что предупредили человека, что эта мутация опасна", - говорит заведующий кафедрой политологии и социологии РЭУ им. Г.В. Плеханова.

Есть еще доказательство: Белый дом пытался разыграть сценарии управляемой пандемии. В 2017 году администрация президента США отработала действия при всеобщем заражении. Снимки из презентации очень напоминают то, что происходит сейчас. А в отчете НАТО за 2019-й сказано: на изучение химической и биологической угрозы было направлено 29% всех научных проектов. В 7 раз больше, чем раньше. Получается, что США готовились.

"Американскими учеными была произведена модификация вируса китайской летучей мыши. В США он гуляет с августа 2019 года. Говорить о том, что это природный очаг, не приходится", - считает бывший член комиссии по биологическому оружию ООН, военный эксперт Игорь Никулин.

Прошлым летом США поразила так называемая вейповая болезнь, похожая на коронавирус. Вместо объяснений Штаты самоизолируются, в том числе от ближайших союзников по НАТО. А реальную помощь Италии, где число умерших от коронавируса перевалило за 5 тысяч, оказывают Китай и Россия. Из Москвы вылетели 9 самолетов с медицинским оборудованием и специалистами.

Теперь наши медики на Апеннинском полуострове, как на полигоне в боевых условиях, где ситуацию даже не надо моделировать. Вирус, вполне возможно, мутировал, стал более агрессивным. Важно досконально изучить этот штамм, чтобы вовремя принять меры.

Эпидемиологам еще предстоит понять, почему в США эпидемия развивалась именно так, но про основные факторы уже можно говорить. Для Америки таким фактором оказалась ее невероятная динамичность. Это страна высочайшей связности, что видно по авиационному трафику. Один человек может за неделю побывать в пяти аэропортах. Нью-Йорк — олицетворение этой динамичности, город с несколькими аэропортами, развитым общественным транспортом, многонациональный. Американцы много путешествуют и по миру: оказалось, что в январе, уже во время эпидемии, прямиком из Китая прилетели почти 400 тыс. человек. Сначала их не проверяли, а потом проверяли выборочно. Уже после запрета полетов из Китая множество пассажиров прилетали в США из Европы. Так что из-за своих особенностей передачи этот коронавирус угрожает открытым обществам.

Еще одним существенным фактором стало опоздание с началом массового тестирования. Когда Китай выложил в открытый доступ генетическую последовательность вируса, к выпуску своего официального теста приступил CDC — Центр по контролю и профилактике заболеваний, уполномоченное государственное агентство. Одновременно, что не запрещено, наладили тестирование университетские клиники по всей стране: по закону они не имеют права продавать тесты, но для своих больных могут их делать. Тест CDC был произведен и разослан по лабораториям, но выяснилось, что он не работает, точнее работает, если убрать из него один лишний компонент. Проблему можно было быстро решить, но ситуация в стране ухудшалась и был объявлен режим ЧП. А при этом режиме действуют особые правила: никто не может ничего тестировать без специального разрешения FDA (Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов). Получилась патовая ситуация: с одной стороны, тест CDC не работает, с другой — университетским клиникам запретили проводить свои тесты и даже исправлять неработающий тест CDC. По той же причине США не могли купить немецкий тест. Так страна потеряла две-три важнейшие недели на старте эпидемии. Сейчас массовое производство тестов налажено, но болезнь уже очень широко распространилась и контролировать ее чрезвычайно сложно.

Нью-Йорк, к сожалению, повторяет сценарий самых тяжелых очагов коронавируса в Италии. Система здравоохранения не справляется с наплывом больных и не может оказать помощь всем нуждающимся. Но если в Италии смертность до сих пор сконцентрирована в возрастных группах риска, то в США она отражает экономическое и расовое неравенство. Смертность среди афроамериканцев и латиноамериканцев почти вдвое выше, чем среди белых. Возможно, потому, что они живут в более густонаселенных районах, чаще пользуются общественным транспортом, работают там, где вокруг люди. В их семьях чаще живут сразу несколько поколений. У них больше хронических болезней и меньше возможностей обратиться к врачам из-за отсутствия страховки. Сейчас медицинская поддержка расширена для всех слоев населения. Пациентов с COVID-19 лечат и без страховки, правительство оплатит расходы напрямую госпиталям в рамках пакета экономической помощи.

В итоге всю мощь американской науки и медицины мобилизовали на борьбу с коронавирусом. Начался беспрецедентный по открытости обмен информацией. Все учатся на ходу, врачи советуются в блогах. Нет времени для обычной научной дискуссии в виде статей и препринтов, хотя они выходят тоже. Ведутся испытания известных, уже одобренных или почти одобренных для использования на людях лекарств с целью перепрофилирования на лечение COVID-19. Времени на испытание новых пока нет. Две вакцины вошли в стадию клинических испытаний. Огромную роль здесь играют NIH — Национальные институты здоровья, главная научно-медицинская структура США с бюджетом $30 млрд.

Многие коллективы, которые занимались другими вопросами, перепрофилируются для борьбы с эпидемией. Мой собственный коллектив в Университете Северной Каролины в Чапел-Хилл в последние годы не занимался вирусной тематикой, но сейчас переключился на эти работы. Мы ищем, как эффективнее доставлять лекарства к тем органам и тканям, где они требуются, уменьшая дозу и риск для организма. Исследования, связанные с коронавирусом, — единственные работы, которые сейчас можно вести в университете, все остальное закрыто.

Жизнь, скорее всего, не станет прежней вплоть до внедрения вакцины, но мы научимся жить с этим вирусом. Важно найти наиболее эффективную медицинскую и эпидемиологическую стратегию. Люди думают, как потенциально снизить заболеваемость. Например, главный инфекционист США Энтони Фаучи уже заявил, что Америке придется научиться жить без рукопожатий.

Главный урок состоит в том, что ни Америка, ни мир, за исключением азиатских стран, наученных горьким опытом ТОРС, оказались не готовы к пандемии такого масштаба. И это несмотря на то, что о риске пандемий говорили вирусологи, о них снимали фильмы.

Ясно, что нужно будет изменить подход к запасам критического оборудования, защитного и медицинского, на случай пандемий. Ясно, что необходима система быстрой, надежной и массовой диагностики. Но все предсказать невозможно, и нужен другой подход к оценке рисков, как локальных так и глобальных, возможно на основании анализа больших данных и возможностей ИИ. Задача тут такая же, как при поиске террористов, — научиться слушать информационный шум и выявлять первые случаи болезни еще до распространения. Для этого важно иметь свободу обмена информацией между государствами в области значимых рисков. Сокрытие критической информации об эпидемии — это преступление против человечества. Мы наказываем за допинг на Олимпиаде, а в данном случае вред гораздо больше. Очевиден и вред от изоляционизма — необходимо сотрудничество ученых и врачей по всему миру. Кооперация и защита интеллектуальной собственности — это вещи совместимые, государства должны не наказывать, а стимулировать ученых за сотрудничество в области здравоохранения.

Хорошо, если после пандемии изменится отношение к медицине и к науке в целом. Здравоохранение должно сильно измениться и в Европе, и в Америке, и, я надеюсь, в России. Сам характер эпидемии коллективный, эта катастрофа очень наглядно всем показывает, что наше здоровье зависит от здоровья окружающих. И до эпидемии на американских предвыборных дебатах горячо обсуждалась реформа здравоохранения, которая расширила бы доступ граждан к медицинской помощи, а теперь поддержка реформы только возрастет. Многие политики вынуждены будут изменить свои взгляды.

До пандемии наиболее радикальные предложения демократов в области всеобщего здравоохранения казались нереалистичными из-за своей невероятной дороговизны: десятки триллионов долларов в течение десятилетия. Однако сегодня с учетом уже принятых из-за пандемии стимулирующих мер (более $2 трлн) такие суммы уже не кажутся совсем невозможными. И хотя у демократов на праймериз победил более умеренный в плане расходов Джозеф Байден, я уверен, что здравоохранение станет одной из основных наряду с экономикой тем в его противостоянии с президентом-республиканцем Дональдом Трампом. И весьма вероятно, что эти вопросы соединятся друг с другом. Наукоемкое здравоохранение и медицинские технологии могут стать одним из факторов экономического роста и глобальной конкурентоспособности США в ближайшее десятилетие. Скорее всего, американцев не ждет шведский вариант государственного бесплатного здравоохранения, но охват базовой медицинской помощью должен расшириться.

После того как в начале января Китай обнародовал свои данные о геноме нового коронавируса (2019-nCoV), американская биотехнологическая компания Inovio Pharmaceuticals объявила, что ее специалисты с ходу создали образец вакцины от этого смертельно опасного заболевания. "Нам удалось быстро сконструировать свою вакцину — примерно за три часа с того момента, как последовательность ДНК вируса стала доступной, — сказал президент компании Джозеф Ким телеканалу Fox Business. — Теперь наша цель — в начале лета приступить к первому этапу испытаний на людях в США".

Известие это я прочел тогда с облегчением и не без зависти: молодцы какие, как быстро управились. Вскоре, однако, выяснилось, что завидовать было нечему. Во-первых, американцы, как это с ними порой бывает, сказали "гоп", еще ничего не перепрыгнув. А во-вторых, при ближайшем рассмотрении оказалось, что системно Америка, богатейшая страна мира, по всей видимости, готова к борьбе с масштабной вирусной инфекцией не лучше, а может быть, и хуже других.

Дожить до апреля?

Начнем, естественно, с медицины. На сегодняшний день в США по меньшей мере три компании — Johnson&Johnson, Moderna Therapeutics и Inovio — наперегонки разрабатывают вакцины от COVID-19, как сокращенно именуют болезнь, вызываемую новым коронавирусом. Работа двух последних поддерживается грантами международной Коалиции за инновации в подготовке к эпидемиям (CEPI), базирующейся в Осло.

Компании Moderna помогает и правительство США — через Национальные институты здравоохранения (NIH) при Министерстве здравоохранения и социальных служб. По свидетельству газеты Washington Post, опытные образцы "потенциальной вакцины" этой фирмы "уже изготавливаются роботами в южном пригороде Бостона".

Но даже по самым оптимистичным прогнозам специалистов, включая главного инфекциониста Америки доктора Энтони Фаучи, начать испытания подобных образцов на людях можно будет не раньше апреля-мая нынешнего года. А к тому времени, не исключено, и потребность в них уже отпадет. Во всяком случае президент США Дональд Трамп, ссылаясь на свой обстоятельный разговор на эту тему с председателем КНР Си Цзиньпином, недавно сказал губернаторам американских штатов, что с наступлением в Китае теплой погоды, "где-то к апрелю или в апреле месяце", эпидемия должна пойти на спад, поскольку "вирусы такого типа в тепле, как правило, гибнут".

"Суровый урок"

Казалось бы, ну и прекрасно, угроза сама собой сойдет на нет. Но эксперты хором утверждают, что успокаиваться ни в коем случае нельзя. Во-первых, пока еще не ясно, как будет развиваться нынешняя эпидемия, уже признанная чрезвычайной ситуацией международного значения по классификации ВОЗ. Во-вторых и в-главных, случившееся должно стать грозным предостережением на будущее.

"Этой новой вспышкой коронавирусной инфекции природа преподает нам суровый урок, — указал на днях президент исследовательской организации ACCESS Health International, отставной гарвардский профессор Уильям Хэзелтайн. — Она уже предупреждала нас, сначала через SARS (тяжелый острый респираторный синдром, то есть атипичная пневмония 2002–2003 годов), а затем через MERS (Ближневосточный респираторный синдром, выявленный в 2012 году), но мы не вняли ее сигналам. Если мы теперь и в третий раз сознательно проигнорируем природу, все наше мировое сообщество рискует заплатить невообразимую цену". Потери будут исчисляться "не сотнями и не тысячами человек, а гораздо большими величинами".

Специалист указал, что необходима "не просто новая вакцина, а лекарство — или скорее сочетание лекарств — для противодействия семейству коронавирусов". Но на создание таких препаратов, по его словам, выделяются, по обычным отраслевым меркам, "жалкие крохи": около $27 млн в год по линии тех же NIH.

"Могла бы вмешаться биофарминдустрия, но она пока воротит нос, — констатировал Хэзелтайн. — Нерегулярный характер вспышек [эпидемии] и сравнительно небольшие размеры рынка лекарств против коронавирусов дают фармацевтическим компаниям мало стимулов для поисков решения".

Слова теоретика подтверждает практик. "Чтобы этим заниматься, надо иметь смелость и быть солидной компанией, поскольку никаких реальных стимулов, финансовых стимулов для этого нет", — заявил журналистам по поводу противодействия COVID-19 руководитель научной программы Johnson&Johnson доктор Пол Стоффелс. По его оценке, компании понадобится 8–12 месяцев для доведения своей вакцины до испытаний на людях.

В общем, понятно, почему та же Washington Post бьет тревогу: "Наука развивается быстро, но вирусы — еще быстрее". По ее словам, "эксперты считают, что частота вспышек будет только возрастать — из-за изменения климата, урбанизации и поездок людей по всему миру".

Болеть — только за свой счет

Потребность в "реальных стимулах" для создания даже самых нужных людям лекарств — это, видимо, родовая черта любой рыночной экономики. Но у ее американской модели есть и собственные особенности, важные для эпидемиологических прогнозов. Например, среди 36 стран — членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), нередко именуемой "клубом богатых держав", лишь две — США и Южная Корея — не имеют гарантированного по закону права трудящихся на оплачиваемый отпуск по болезни.

Соответственно, как указала в комментарии для научного вестника Conversation специалист по трудовым отношениям из Массачусетского технологического института Карен Скотт, "десяткам миллионов" ее сограждан не так-то легко выполнить даже самую базовую рекомендацию медицинских властей страны — "в случае заболевания не выходить из дома". А в целом Америка, на ее взгляд, "и близко не готова к тому, чтобы сдерживать по месту работы людей эпидемию, вызываемую коронавирусом".

Скотт, которая при администрации Барака Обамы была политическим консультантом в аппарате Национального экономического совета при Белом доме, утверждает, что сейчас "примерно каждый третий трудящийся в США не имеет права пропускать по болезни без потери заработка ни одного рабочего дня". В сфере обслуживания таких бесправных — более половины от общего числа работающих. Да и вообще, как правило, чем ниже у человека зарплата, тем меньше льгот.

Более того, по словам исследовательницы, в американском обществе сформировалась "нездоровая трудовая культура". В 2018 году один из опросов показал, что почти 50% трудящихся, формально имеющих право на оплачиваемый отпуск по болезни, не пропускали по этой причине ни одного рабочего дня. И не потому, что были абсолютно здоровы, а потому, что ходили на работу больными.

Для такого в прямом смысле нездорового рвения придуман даже особый термин — presenteeism. По смыслу он противоположен понятию absenteeism ("прогулы") и означает нечто вроде "присутствия на работе, несмотря ни на что".

Со ссылкой на оценки профильных организаций Скотт пишет, что работодателям presenteeism обходится примерно в $218 млрд в год, то есть дороже прогулов по медицинским причинам. Во время эпидемии свиного гриппа в США в 2009 году в частном секторе "по меньшей мере трое из десяти" заболевших продолжали работать, что повлекло за собой до 7 млн дополнительных случаев заражения. В американском общепите каждый пятый занятый признается, что вопреки прямым запретам в должностных инструкциях выходит на работу даже при недомоганиях, сопровождаемых рвотой и поносом, при том что только норовирусные инфекции ежегодно поражают в США не менее 20 млн человек.

В общем, сложно не согласиться с выводом американки о том, что подобные "культурные нормы" в ее стране "ставят под удар здоровье не только самих трудящихся, но и их коллег, клиентов и всех окружающих". "Это тревожно и в лучшие времена, а в свете возможности пандемии потенциальные последствия выглядят просто пугающе", — пишет специалист.

"Крайняя форма государственной власти"

Однако и это еще не все. Правовед из Университета Эмори Полли Прайс предупреждает на страницах журнала Atlantic, что "в Америке карантин из-за коронавируса может обернуться колоссальной правовой неразберихой". По словам специалиста, дело в том, что ответственность за противодействие эпидемии не сосредоточена в федеральном центре, а "распределена между более чем 2 тыс. департаментов здравоохранения на местах, что крайне осложняет реализацию общенациональной стратегии".

В принципе, согласно публикации, юридические основания даже для самых решительных мер у властей США имеются. Со ссылкой на решения Верховного суда страны от 1824, 1900 и 1905 годов Прайс пишет, что "в США карантин — это крайняя форма применения государственной власти к людям, не совершившим никаких преступлений".

"Госчиновники могут запрещать поездки, требовать вакцинации, подвергать людей медосмотрам, изымать частную собственность, — уточняет эксперт. — Даже не больных людей можно принуждать к карантину: запирать у себя дома или где-то еще вместе с другими, которые могли подвергнуться воздействию вируса. Когда карантин медицински оправдан, индивидуальные права уступают соображениям общего блага".

Но все это, по словам Прайс, находится в компетенции властей на местах. Федеральное же правительство США реально обладает "карантинными полномочиями" только на границах страны. Именно поэтому, когда один из американцев, эвакуированных из китайского Уханя и размещенных на военной базе в Калифорнии, захотел ее покинуть, властям штата пришлось вводить собственный местный карантин, чтобы этому помешать.

На практике ситуация даже еще сложнее, поскольку существует федеральный закон 1890 года об эпидемических заболеваниях. Формально он дает Вашингтону право вмешиваться, когда возникает угроза распространения заразного заболевания "из одного штата… в другой". Но этот закон, как напоминает специалист, еще при принятии в позапрошлом веке многие критиковали как антиконституционный. На практике он в современной истории страны не применялся и даже не обсуждался.

Поэтому, как пишет Прайс, непонятно даже, "кто вправе определять национальную политику в случае чрезвычайной ситуации, связанной с эпидемией". Сама правовед считает, что это должны быть профессионалы из федерального Центра по контролю над заболеваниями (CDC), поскольку в противном случае Америке "будет грозить нечто гораздо худшее, чем конституционный спор" и препирательства между различными властями на местах.

После эпидемии лихорадки Эбола, вспыхнувшей в Африке в 2014 году, администрация Барака Обамы в США создала координационные центры для отслеживания эпидемических угроз и реагирования на них в аппарате Совета национальной безопасности США при Белом доме и в Министерстве национальной безопасности США. Однако, по сообщению журнала Foreign Policy, при Трампе в 2018 году обе эти структуры были расформированы в рамках общей кампании по сокращению бюджетных расходов. Теперь Соединенным Штатам приходится "импровизировать в условиях медицинского кризиса", страна "никогда еще не была менее подготовленной к пандемии", утверждает издание.

Угроза и ущерб

Официально пока глава Министерства здравоохранения США Алекс Азар ввел в стране медицинское чрезвычайное положение в связи с распространением COVID-19. Он же возглавил профильную рабочую группу при президенте страны. Сам Трамп выпустил прокламацию о приостановке допуска в страну лиц, от которых может исходить угроза заболевания. Госдеп США распространил ноту с пояснениями, из которых явствует, что обладатели определенных въездных и транзитных виз все же смогут в порядке исключения приезжать в Америку, но и они "могут подвергаться медосмотру и при необходимости карантину на срок до 14 дней".

В целом CDC оценивает "потенциальную угрозу" COVID-19 для США и всего мира как "высокую". Но для основной массы населения, которая "вряд ли могла подвергнуться воздействию вируса", непосредственная опасность "считается низкой".

История берет начало 20 апреля 2010 года, когда на нефтяной платформе British Petroleum произошел взрыв. За полгода, что устраняли последствия аварии, в море попало не менее пяти миллионов баррелей нефти. Пятно заняло площадь около 100 тысяч квадратных километров. В качестве компенсации за экологический ущерб, потери рыболовам и туристическим фирмам British Petroleum выплатила по многочисленным искам почти 27 миллиардов долларов.

Вначале нефтяные пятна уменьшались, но вскоре бактерия мутировала и переключилась на живые организмы. Стали выявляться странные случаи. В Арканзасе погибли более пяти тысяч птиц, затем — косяк рыб численностью свыше 100 тысяч голов у побережья Северной Луизианы. При этом заболели 128 работников British Petroleum, участвовавших в ликвидации аварии. По некоторым сведениям, им запретили обращаться за помощью в общественные больницы.

Дальше обстановка стала только ухудшаться. По данным CDC (центров по контролю и профилактике заболеваний США) в 2014 году из-за бактерии заболели 97 человек, 27 из них скончались.

Заразиться можно двумя способами. Первый — через рану, даже самую малую, второй — через сырые морепродукты. После того, как микроб оказывается в организме, он проникает в слой между мышцами и кожей. Бактерия вырабатывает токсин, который разрушает живую ткань.

Как сообщают СМИ, один техасец лишь намочил ноги, но уже через несколько часов врачи думали об ампутации конечностей. Первые признаки заболевания у человека — сыпь, волдыри, тошнота и диарея. Смерть может наступить в течение двух суток с момента попадания бактерии в организм.

Не исключено, что власти Соединенных Штатов скрывают от людей масштаб катастрофы. Но по данным Университета федерального округа Колумбия, около 40 процентов жителей прибрежных районов у Мексиканского залива за последние годы получили серьезные болезни кожи и дыхательных путей.

Среди пострадавших могут оказаться и крупные города на восточном побережье США, включая Вашингтон, Нью-Йорк, Бостон, Майями, Ричмонд. Ведь Гольфстрим протекает в непосредственной близости от них.

Пока в прессе обсуждают создаваемое в специальных лабораториях бактериологическое оружие, реальную беду может принести микроб, созданный изначально с благими целями. Хотя неизвестно, что хуже: злой умысел или результат скупости транснациональных компаний.

— Основная проблема для человечества сегодня это ВИЧ/СПИД-пандемия. Нет пока никакой достоверной статистики, сколько пострадало от новой бактерии. Нужны данные, сколько, когда, при каких обстоятельствах заболело людей. Конечно, вся история выглядит страшно, можно порассуждать о биологических угрозах на страницах прессы. Но основная проблема — ВИЧ. Вот сообщается о 97 заболевших из-за новой бактерии. Но на планете живет свыше семи миллиардов человек. Как видим, проблема не столь острая, как можно это представить.

Пока мы имеем выхваченную из контекста информацию. Скажем, бактерия устойчива к антибиотикам. Но обычно такие организмы малорапространены. Это будут лишь отдельные случаи заболевания. Какого-то бедствия это не представляет.

Информация должна быть научно подтверждена и обоснована, но и в этом случае она всё равно нуждается в дополнительной проверке.

Кстати, искусственные бактерии не прошли ту природную селекцию, которая существует миллионы лет. Они никогда не дадут опасной цепочки мутаций. Намного опаснее микробы и вирусы, которые прошли эволюцию в течение многих миллионов лет. И среди них на сегодня самый опасный это ВИЧ.

— Лихорадка Эбола — это природная очаговая болезнь, она существует в некоторых районах Африки с низким санитарным уровнем. Ни одной вспышки за пределами Африки не было, только отдельные привезенные случаи заболеваний. А вот говорили об этом очень много. Была природная вспышка, которая потом спала. Исчез очаг, и люди перестали заражаться.

— Вряд ли со случаями заражения людей связаны непосредственно бактерии, которых вывели для борьбы с нефтяными пятнами, — считает заместитель директора Института микробиологии РАН Елизавета Бонч-Осмоловская.

— Вообще, выявить зависимость очень сложно. Скорее всего, вся история — это обычная шумиха, а не реальная угроза человечеству. Да, бактерии могут быть устойчивы к антибиотикам. Но для эпидемии должны быть какие-то условия. Это значит, что вредный микроб должен легко передаваться от одного человека многим людям. Скажем, холера так распространяется с водой. Но даже в старые времена находили способы предотвращать распространение болезни.

Европейцы не хотят ни воевать, ни оплачивать расходы Альянса

Если вывели бактерию для разложения нефти, то должен быть какой-то очень эффективный штамм. Но почему он должен быть патогенным — совершенно непонятно. Пока сообщения не выглядят, как какая-то серьезная информация.

— Такие примеры в истории есть. К примеру, чума и холера приводили к гибели половины человечества, и с этими болезнями справились только около 100−150 лет назад.

— Новые вирусы постоянно появляются. Какие-нибудь существующие давно, но неизвестные до настоящего времени бактерии тоже могут обнаружиться в какой-нибудь отдельной группе людей, а потом уже распространиться. Но вероятность этого мала. Всё-таки наукой много сделано для изучения бактерий.

Полевой госпиталь в Центральном парке, специальный корабль ВМС США и та же самая картина, какую мы видели в фильмах про апокалипсис. Только происходит всё не при помощи компьютерной графики, а жизнь американцев не снимается на "зелёном фоне". В США эпидемия коронавирусной инфекции набирает обороты, и что делать с таким количеством заболевших, никто не понимает.

"Один дома" и "Я — легенда"

Основная проблема всех фильмов про апокалипсис — неправдоподобность. Именно к ней возникают вопросы у тех, кто развлекается просмотром "страшилок" под попкорн в субботу вечером. Однако в последнее время Нью-Йорк стал идеальным местом для съёмок такого фильма: полицейские патрули, улицы почти пусты, а в разных концах города — от индустриальных зон до Центрального парка — происходит нечто среднее между "Добро пожаловать в Zомбиленд" и фильмом "Эпидемия" с Дастином Хоффманом. Местами это становится похоже на фильм "Я — легенда" с Уиллом Смитом, поскольку контроль за распространением коронавируса в Нью-Йорке (в остальных штатах чуть-чуть получше) постепенно теряется.

Вся статья за минуту доступна в нашем видео

Судить об этом можно хотя бы по тому, что к помощи военных даже в чрезвычайных ситуациях (например, во время ураганов или наводнений) американские власти прибегают крайне редко. После того как эпидемия в крупных американских городах развернулась "в полный рост", стало очевидно, что больницы с наплывом заражённых коронавирусом SARS-CoV-2 не справляются даже частично. При любой американской больнице (как и во всём остальном мире) есть морг. Обычно он заполнен не больше чем наполовину, поэтому всегда есть "запас" на случай серьёзных аварий или стихийных бедствий. Проблема с новым коронавирусом в том, что количество заражённых в США настолько велико, что не все дожидаются медицинской помощи и умирают либо дома, либо в карете скорой помощи.

Для того чтобы помочь крупным городам, пришлось привлечь военных. Точнее, флот. В Лос-Анджелес и Нью-Йорк направили по одному госпитальному судну — это больница на борту корабля, где есть всё необходимое, включая инфекционное отделение. Единственная проблема кораблей такого типа: их вместимость слишком мала для реальной помощи крупному мегаполису-миллионнику. Дневное население Нью-Йорка — около 9,5 млн человек (Лос-Анджелес примерно 6 млн вместе с пригородом), а вместе с соседними агломерациями — больше 20 млн. Вместимость каждого "плавучего госпиталя" — не более одной тыс. мест. То есть на два крупных мегаполиса всего две тыс. коек, где можно разместить больных. Поможет ли это в тех эпидемиологических условиях, какие сложились в США сейчас? Ответить на этот вопрос не может никто, включая мэра Нью-Йорка Билла Де Блазио.

По одной из версий, корабли будут использовать для оказания помощи тем, кто не заражён коронавирусом, однако испытывает проблемы со здоровьем. Правда, на официальном уровне это ещё не подтвердили. Кроме того, пока не известно назначение госпиталя, который возводят прямо в Центральном парке. Ничего сложного в такой конструкции нет — это обычные брезентовые тенты, которые кроме гражданских служб используют и военные. Внутри несколько "шлюзов" для входа в стерильную зону и импровизированные палаты для пациентов, оснащённые ИВЛ и всем необходимым медицинским оборудованием. Пока этот госпиталь не ограждён и не охраняется, но ситуация может измениться всего за несколько минут.

Кажется, уже началось

Американский генетик и биохимик, лауреат Нобелевской премии Джошуа Ледерберг однажды отметил, что вирусы — единственное, что всерьёз угрожает господству человека на планете. Если судить по тому, что происходит сейчас в Нью-Йорке (а скоро может начаться и по всей территории США), то Ледерберг хорошо понимал, о чём говорит.

Первыми в Нью-Йорке с проблемой переполненности морга заражёнными SARS-CoV-2 столкнулись медики из госпитального центра Белвью на Первой авеню. Уже к концу марта больничный морг перестал справляться с нагрузкой, и, для того чтобы его разгрузить, Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях выделило специальные прицепы от грузовиков, куда тела умерших от коронавирусной инфекции начали загружать с помощью обычного погрузчика, который можно увидеть на больших производствах. Если возникает вопрос, для чего всё это нужно, то ответ будет циничным, но правдивым, особенно учитывая ситуацию в Нью-Йорке. Если складывать тела умерших примерно так же, как мешки с цементом, то в один грузовик можно загрузить не менее 300–400 тел. Ни один морг — ни мобильный, ни стационарный — с такой нагрузкой не справится.

Чуть дальше пошли медики из Александрийского научно-медицинского центра в Нью-Йорке. Там вместо обычных грузовиков и пластиковых пакетов быстро организовали морг под открытым небом, а в качестве хранилища для тел использовали прицепы-рефрижераторы. Импровизированная парковка огорожена специальными полицейскими барьерами и прилично охраняется, однако снимать её на фото никто не запрещает. Во всяком случае, пока. И тут нужно отметить, что в биотехнологическом кампусе этого медицинского учреждения расположены научно-исследовательские подразделения почти всех крупных медицинских корпораций: Pfizer, Bristol-Myers Squibb, Johnson & Johnson (не производитель бытовой химии, а фармгигант), Eli Lilly and Company, Roche Holding и Kadmon Corporation.

Бывший врач-эпидемиолог кандидат медицинских наук Анна Соколова, отработавшая почти 15 лет в международных миссиях Красного Креста, пояснила, что Нью-Йорку, по сути, "ещё повезло" — в странах с тропическим климатом такое количество жертв может вызвать вымирание небольшой страны.

Температура в эти дни в Нью-Йорке — от двух до шести градусов тепла. Тела умерших обычно хранят при температуре от одного до двух градусов. Если бы температура была выше, скажем 20 градусов, то сама транспортировка умерших от осложнений, вызванных коронавирусом, была бы опасна. Единственный вопрос в том, что в научных учреждениях наподобие Александрии обычно несколько крупных моргов для каждого института. Если приходится хранить тела на улице, значит, все они заполнены. Хотя сказать об этом наверняка нельзя, может, просто привезли "на всякий случай", чтобы быть готовыми к любому развитию ситуации

Нью-Йорк волнуется раз, Нью-Йорк волнуется два

Смертность от коронавирусной инфекции в Нью-Йорке даже выше, чем в Италии, и именно это настораживает всех медиков — от биологов до инфекционистов. Биолог Владимир Марковский, изучавший штаммы лихорадки Ласса и другие геморрагические лихорадки с природной очаговостью в Африке, отметил, что повышенная смертность вызывает огромное количество вопросов к экстренным службам США и системе здравоохранения в целом.

Во-первых, почему входной контроль такой слабый? У США и Китая товарооборот высокий, поток людей чудовищный просто, почему никого не фильтровали в аэропортах, как у нас делали? Во-вторых, мы говорим об экспоненциальном росте, уже очевидно, что в Нью-Йорке, по крайней мере, ситуация выходит из-под контроля, если в день заболевших примерно по 7,5 тыс. регистрируют. Это может значить только одно: "нулевого" пациента из заражённого региона просмотрели или просто сочли инфекцию незначительной. Спросите любого вирусолога, эпидемиолога, кто хотя бы минимальный "полевой" опыт имеет, бездействие — это тяжелейшее преступление в такие времена

Биолог, кандидат биологических наук

Тот факт, что власти США "проспали" эпидемию, подтверждает и доктор Колин Смит из госпиталя Элмхерст в Квинсе. По словам Смита, в системе здравоохранения знали, что всё будет именно так, однако не приняли никаких мер. И теперь медики страдают от перегрузки больниц заражёнными пациентами и нехватки оборудования.

По словам биолога Владимира Марковского, эпидемиологическая ситуация в Нью-Йорке ухудшается не с каждым днём, а с каждым часом. Возможно, именно по этой причине места возможных массовых скоплений людей уже взяла под охрану Национальная гвардия США, которую часто привлекают в чрезвычайных ситуациях для спасения гражданских.