Вирус результатов не найдено

Вирусный гепатит С является заболеванием, передающимся через кровь. Это означает, что основными методами диагностики данного заболевания являются аналитические исследования данной биологической жидкости.

РНК вируса гепатита С не обнаружено

Для первичной диагностики гепатита С используются данные, полученные в процессе качественного анализа. Этот диагностический метод относится к наиболее точным и в настоящее время считается одним из лучших способов определения наличия в крови пациента возбудителя вирусного воспаления печени. Результаты анализа могут быть следующими:

• РНК гепатита С не обнаружено. Что это значит? Это означает, что фрагментов патогенной рибонуклеиновой кислоты в исследуемом образце крови нет. Такой результат может говорить о том, что обследуемый здоров.
• РНК гепатовируса обнаружено. Такой результат может говорить о наличии патогена в организме человека. Но болезнь не обязательно находится в активной форме (возможно, что вы являетесь носителем вируса или на данный момент инкубационный период).

Таким образом, если РНК не обнаружено, гепатита С в организме обследуемого, скорее всего, нет. Однако рекомендуется пройти дополнительную диагностику, так как возможны и ложные результаты.

Особенности анализа

Вирусный гепатит С относится к типу заболеваний с осложненной диагностикой. Проблема в том, что в большинстве случаев заболевание проявляется бессистемно, ярких симптомов не наблюдается, и пациент может попросту не подозревать о своем недуге. Таким образом, помочь определить заболевание на ранних стадиях и выявить РНК вируса гепатита С можно только на основании качественного анализа крови.

Обследование основывается на полимеразной цепной реакции (ПЦР). Суть его заключается в эксплуатации специфических ферментов, имитирующих РНК ВГС. В процессе исследования изучается реакция образцов крови пациента на эти ферменты. Это позволяет выявить наличие и концентрацию патогена.

Преимуществами анализа на выявление элементов вирусного РНК являются:

• Точность метода. Погрешность в результатах, в случае соблюдения лабораторными работниками самим обследуемым всех необходимых мер, сведена к минимуму.
• Оперативное получение результатов диагностики. Результат анализа предоставляется в течение 6-7 часов после явки пациента в лабораторию. Даже с учетом очередей на сдачу крови, обследуемый очень быстро узнает, найдены ли в его крови фрагменты вирусной РНК.
• Высокая чувствительность. Это означает, что даже при небольшой концентрации искомого материала в крови больного РНК без труда обнаруживается.
• Невысокая стоимость. Данный анализ по цене не отличается от других, менее информативных методов. В совокупности с надежностью и скоростью реакции, качественный метод ПЦР остается наиболее востребованным вариантом определения гепатовируса.

Однако некоторые нюансы необходимо принимать в расчет. В первую очередь, пациенту рекомендуется обращаться только в те медицинские учреждения, в штате которых трудятся специалисты высокого уровня. Из-за чувствительности реагентов малейшая неточность в работе лаборанта приводит к ложноположительным или ложноотрицательным результатам.

Также необходимо понимать, что у каждого аппаратного оборудования есть нижний предел чувствительности к реагентам. Это означает, что если возбудитель вирусного воспаления печени пребывает в крови больного в чрезвычайно низкой концентрации, даже такой точный метод, как ПЦР, может не выявить его РНК. Если у пациента или лечащего врача сохраняется подозрение на заражение ВГС, рекомендуется через некоторое время пройти повторную диагностику.

Принципы проведения анализа

Для того чтобы наверняка выявить наличие или отсутствие РНК вируса гепатита С в образцах крови пациента, материал должен быть максимально пригодным для обследования. Это невозможно без соблюдения пациентом следующих норм:

• Отказ от жирной и тяжелой пищи накануне сдачи крови
• Отказ от курения и распития алкогольных напитков
• Отказ от любой пищи в течение последних 8 часов и сдача образца биологической жидкости натощак
• Явка в лабораторию в раннее время суток

Следует отметить, что качественный анализ на обнаружение РНК гепатита С назначается не во всех случаях. Врач может порекомендовать его проведение, если:

• Обнаружены иммуноглобулины ВГС в крови больного
• Вирус гепатита С обнаружен, но иммуноглобулины не выявлены
• Проводилась противовирусная терапия, и требуется выявить уровень РНК ВГС для мониторинга ее эффективности

В первых двух случаях анализ на проверку РНК HCV качественный предписывается только после сероконверсии. В случае, если антитела к антигенам ВГС не обнаруживаются, можно понять, что вирус в организме присутствует, но по каким-либо причинам не получает иммунологического отклика.

При наличии иммуноглобулинов анализ позволяет установить, необходимо ли медикаментозное лечение, или организм может справиться сам.

В случае мониторинга противовирусного лечения, ПЦР проводится строго для проверки его эффективности. Результаты позволяют понять, насколько действенна подобранная лекарственная схема. Если эффект незначительный, гепатолог может переосмыслить терапевтический подход и назначить более подходящее лечение. Если же РНК не обнаружено, гепатит С с большой долей вероятности побежден.

Заключение

Итак, чтобы уметь расшифровывать качественный анализ ПЦР до прибытия к лечащему врачу, необходимо запомнить, что может быть 2 варианта результата:

• РНК гепатита С не обнаружено. Что это значит? Патогена в крови исследуемого не обнаружено. Либо он полностью отсутствует, либо его концентрация ничтожно мала. РНК не обнаружено — что это значит? Скорее всего, пациент здоров. В любом случае, лечение не требуется.
• Фрагменты РНК обнаружены. Положительный результат, вирус присутствует в крови исследуемого. Для точного определения патогенной нагрузки рекомендуется пройти количественный ПЦР-тест. Если уровень заражения не снизился в процессе противовирусной терапии, лечащий врач должен переосмыслить схему лечения и внести в нее коррективы.

Важно помнить: если инфицирование подтверждено, следует незамедлительно приступить к терапевтическим мерам.

Промедление в лечении ВГС грозит тяжелыми последствиями. Самолечением заниматься не следует. Определить подходящую терапию может только лечащий врач.

Гепатит С – опасное вирусное заболевание, чреватое осложнениями. Из-за отсутствия специфической симптоматики, схожести с другими болезнями, выявляется только методами молекулярной диагностики. Для определения возбудителя проводится анализ ПЦР (метод полимеразной цепной реакции).

Если РНК вируса гепатита С не обнаружена, это значит, что человек здоров, либо анализ взят слишком рано. Возбудитель становится активным только через пять дней, поэтому при подозрении на инфицирование проводится повторный тест. Если биохимические показатели в норме, человек признается здоровым.

О чем я узнаю? Содержание статьи.

Анализ на РНК вируса гепатита С

При выборе лаборатории важно спрашивать, каким оборудованием будет производиться анализ методом полимеразной цепной реакции. Выявить HCV при низкой виремии (концентрации возбудителя в пробах) можно на приборах чувствительности до 50 МЕ/мл.

Недостаточно обнаружить HCV, для определения схемы приема препаратов нужно знать концентрацию вируса в крови. По результатам количественного анализа ПЦР судят о вирусной нагрузке.

Определение количества РНК (удельного содержания возбудителя в одном мл крови) помогает установить стадию развития болезни. Вирус размножается постепенно. Нельзя путать стадию развития гепатита со степенью тяжести болезни. Люди, имеющие одинаковые результаты, анализа могут чувствовать себя по-разному:

• при слабом иммунитете гепатит маскируется под ОРВИ;
• при сильной защите возможная острая форма болезни, когда глобулины массово атакуют НСV;
• возможно появление типичных для печеночных патологий симптомов, характерных для заболевания средней степени тяжести.

Расшифровка количественного анализа – дело специалистов. Международная система стандартов допускает оформление результатов в двух измерениях:

Пересчет результата производится по формуле:1 МЕ/мл = 4 копии/мл. У медиков приняты следующие количественные оценки:

• ниже 180 МЕ/мл (720* к/мл) – малоопасная концентрация;
• до 800 000 МЕ/мл – низкая концентрация;
• свыше 800 000 МЕ/мл – высокая вирусная нагрузка;
• свыше 25 000 000 МЕ/мл – сверхвысокая (критическая )концентрация НСV в крови.

Анализ на антитела (ИФА)

Обнаружение специфических белков, убивающих НСV, свидетельствует об иммунном ответе организма. ИФА определяет антитела, не только к гепатиту. Этим методом диагностируются другие виды патологий, инфекционных заболеваний.

Исследование проводится при подозрении на заражение, оно подтверждает или ставит под сомнение отрицательный результат ПЦР. Антитела – своеобразная иммунная память, они остаются у здорового человека до трех лет, реже – на протяжении всей жизни (устойчивая защита к вирусу).

Что значит, если РНК вируса не обнаружено?

Такой результат возможен, если:

• человек здоров (возможен при проведении профосмотров, обязательном тестирование при поступлении больных на лечение в стационар);
• концентрация НСV ничтожна, ниже порога чувствительности;
• со времени заражения прошло менее 5 суток (вирус не выявляется сразу после попадания в кровяное русло);
• произошла санация крови после лечения гепатита С, организм выработал мощную антивирусную защиту, подавил размножение возбудителя.

Для пациентов, у которых было инфицирование, кровь на стерильность проверяется на протяжении трех лет через каждые полгода. Если отрицательный результат подтверждается, человек признается полностью излечившимся.

Что значит, если РНК гепатита С не обнаружено, а антитела есть?

Присутствие антител говорит о хорошем иммунитете. Часть людей (до 10%) способны самостоятельно излечиваться. Организм способен подавить вирус, без препаратов. Часто НСV у таких людей нет, а ИФА-тест показывает присутствие антител.

Другой вариант подобных результатов – выздоровление пациента. Для эффективного иммунного ответа порой требуются годы. Хроническая форма с периодами ремиссий способна обостриться. Тяжело переносят гепатит С люди с острой формой заболевания, когда глобулины поражают гепатоциты, на которых остались следы пребывания возбудителя.

Наличие антител при отсутствии РНК – самый благоприятный результат комплексного обследования.

Когда нужно повторить анализы?

При ложноположительных и ложноотрицательных оценках повторные пробы назначаются сразу. Когда обнаруживают РНК и антитела одновременно, повторные тесты нужны для определения динамики развития болезни.

Традиционный курс лечения после выявления гепатита С предусматривает обязательное тестирование сначала через пару недель, затем на 4-1, 12-й, 24-й неделе. Больные не снимаются с учета до трех лет. Через каждые полгода проводится обследование.

При большой вирусной нагрузке частотность повторных проб меняется, врач корректирует тактику лечения. Подвид 1 генотипа НСV не сразу поддается лечению, подвиды 2,3 не очень устойчивы, быстро уничтожаются. Противовирусные средства принимаются разными курсами.

Что делать, если РНК обнаружена?

Основные пути передачи – гематогенный и половой. Возможна вертикальная передача инфекции через плацентарный барьер или во время родов, планированную беременность лучше отложить до выздоровления.

Беременные одновременно посещают гинеколога и инфекциониста, чтобы снизить риск вертикальной передачи возбудителя. Препараты нового поколения без побочных действий, их назначают детям младшего возраста, беременным. Они эффективно борются с НСV, бояться гепатита С не нужно.

Друзья, да, я заболел коронавирусом. У меня первичный положительный результат. Ниже подробно как все протекает по дням с 28 марта 2020 г.

28 марта мы приняли решение уехать из Москвы. Да, в марте я был в Москве и работал в людном месте, в офисном центре.
Кроме того, я пользовался каршерингом, а так же на расстоянии но все таки взаимодействовал с людьми вокруг - продавцами, коллегами, соседями.
Все меня предупреждали, но я не слушал и считал что болеет все ещё слишком мало, даже если официальную статистику умножить на 20. И вероятность заразиться близится к 0.

Переезд 28 марта был тяжелым, 18 часов на авто без отдыха и я дико устал.

29 марта. Симптомы.

29 марта, конечно, я почувствовал усталость и списал все дорогу. Уже утром я ощутил удары в голову (которые у меня возникают при повышающейся температуре), сразу же воспользовался моментальным измерителем температуры - рукой жены - которая объявила, что температура в норме.

Однако, удары в голову продолжились. И вообще я был уставшим (но очевидно же что после поездки!). В общем, списал на усталость.

Вечером того же дня мы решили поиграть в баскетбол. Честно говоря, я был не в лучшей форме. Моментально выдыхался и уставал, удары в голову продолжались.

Я все ещё не думал, что могу попасть в список короновирусных. Ведь попасть в их число это не только болезнь, это ещё и стыд. Стыд потому что всех предупреждали и всем говорили, а я все равно передвигался по Москве (ну как и все же!).

Через пару часов после баскета, я почувствовал жар. У меня не было аппетита. Мне стало немного страшно, так как я уже успел пообщаться с членами семьи.

После измерения, оказалось что температура - 38,3.

Что это - ОРВИ или грипп, я пока не знал, так как гриппом никогда не болел (не помню болел ли).

Вскоре я понял, что повышенная температура и усталость без иных симптомов - признак гриппа.

Я быстро принял таблетку ибуклина, но тут же вспомнил, что ибуклин - это ибупрофен, который не рекомендует принимать ВОЗ во время короновируса, так как он может вызвать внутреннее кровотечение.

30 марта. Сдаю тест.

Температуры в течение дня не было.
В этот же день я принял решение сдать тест и обратился в лабораторию Хеликс.
Мне взяли мазок из зева и пообещали результат 1 апреля утром.

Я впервые начал кашлять.

В этот же день я почувствовал странное давление в груди. Я испугался что это воспаление лёгких, но как потом выяснилось - у меня немного болело сердце.
Так же, у меня болела спина. Я испугался, что это легкие, но оказалось, что легкие не могут болеть и что это всего лишь ломата в мышцах.
Кроме того, в ногах была боль как будто после приседаний в спортзале.

Уже двоя родственников начали кашлять вокруг меня.

31 марта. Доктор.

Утром ко мне приехал доктор.
Она и я были в маске.
Доктор поставила грипп (сказала, что понять коронавирус ли это нельзя без теста) и сказала принимать тамифлю, лазолван и промывать нос аквамаримсом.

По просьбе Доктора, я теперь каждое утро должен был сообщать ей о своей температуре и состоянии.

Начала болеть моя жена. Симптомы те же что у меня. А вот наша малышка (ей 4 месяца) держится отлично. Немного капризничает, но температура в норме.

1 апреля. Результатов не дождался.

Весь день я ждал результатов анализов, чтобы обрадовать родственников первоапрельской шуткой о своём covid-19. Однако, результаты по коронавирусу не спешили приходить. В лабораториях уже такая очередь, что расчитывать на быстрый результат не приходится.

Появился неприятный симптом - диарея.

2 апреля. Пропало обоняние.

Утром я ощутил, что совершенно не чувствую запахов. Я открыл баночку горчицы - ничего, хлеб - запаха нет, открыл алкоголь - запаха нет. Ну а к запаху прибавилось и отсутствие вкуса. Итого, вместо соленого - горечь, на сладкое приятное ощущение и все. Но голод сохраняется.
Я все ещё немного устаю и чувствую странное помутнение в голове.

3 апреля. Родственники.

Заболевать начали все родственник с кем я успел пообщаться до изоляции. Я вдруг понял, что вирус очень цепучий. Достаточно было контакта в течение 2-3 часов и уже 3-е заболели.
Мне дико не удобно, можно сказать я разбит, но бодрит мысль о том, что все же в вирусе себя винить нельзя, заболели миллион человек только по оф. данным и не все они виноваты в этом.

В этот день мне сказали, что у меня первичный положительный результат на коронавирус и что окончательного подтверждения из Роспотребнадзора мне ждать ещё минимум 7 дней.

4 апреля. Иду на поправку?

Мне уже гораздо лучше.
Небольшое помутнение сознания, отсутствие запаха и вкуса, болезненное состояние носа и кашель, а так же утомляемость сохраняются, но на меньшем уровне.

Меня очень беспокоит состояние родственников, но я надеюсь что у них будет проходить так же как у меня.

Меня веселят друзья, которые заявляют, что не верят в короновирус и что это всего лишь большой спектакль. Люди всегда будут использовать такие возможности, но вирус реален.

Всем желаю здоровья. Верьте, что вирус есть и сидите дома!

Ох не верю я новорегам.

Хайпите на топовой теме, а потом вбросы делать начинаете или рекламу суёте.

Где хапнул-то эту прелесть? Или хз?

Чек из Хеликса будьте добры, для подтверждения оплаты оказанной услуги, и вопросов не будет.

Есть такое понятие, как пруфы, а тексты писать мы все умеем.

Товарищ даже стоимость теста не может назвать, которую он оплатил. Ясно, понятно.

Неделю назад записывал маму в Хеликс. Тогда это стоило 900 рублей. Но тест она пошла бы сдавать только сегодня, огромная толпа желающих. К счастью, удалось сделать тест в поликлинике. Ну а по поводу температуры - это идиотизм, конечно. В том же Медси делают с температурой. Могут даже домой приехать, за пятёрку.

А куда вы уехали из Москвы?

а какие симптомы у родственников?

вот какая то странная простуда у моего отца была с месяц назад, сейчас здоров.

Все бы ничего, но вот эта ссылка на видео, попахивает рекламой.

Да автор вообще все мои симптомы перечислил. Всё было, включая диарею. Я 18-й день болею. Сейчас вобщем-то сопли только остались.

Простое правило: приехал из Москвы - самоизоляция!

Чтобы не говорить потом про не знал. Инкубационный период долгий, значит у вас просто нет морального права разносить вирус, который не сразу определяется. Считайте по дефолту, что болеете и только после отрицательного анализа выходите из дома.

Получается что у вас лёгкая форма? А горло болело?

"Голос учёных звучит слишком тихо". Потехин А.А. о SARS-CoV-2 (часть 2)

Некоторые препараты могут нарушать репликацию вирусов в лабораторных условиях, хотя механизм их действия при этом неясен. Таким эффектом обладает ивермектин – антибиотик, полученный из бактерий-стрептомицетов и известный в первую очередь как антигельминтный препарат (Нобелевская премия 2015 года за лечение онхоцеркоза). Если этот препарат подтвердит свою эффективность против SARS-CoV-2 в клинических испытаниях, это будет большой удачей, а механизм его действия так или иначе раскроют по ходу дела. Но пока рано утверждать, что применение ивермектина против коронавируса оправдает себя, так как успеха только в испытаниях in vitro недостаточно.

А как же быть с возникшей в последние дни концепцией о том, что коварный вирус, как и плазмодий, поражает эритроциты, а гидроксихлорохин защищает эритроциты от этих тварей? Она просто неверна. Ни один вирус не атакует эритроциты, потому что ему там нечего делать. У эритроцитов нет ядра, то есть нет ДНК, а значит, там не синтезируется ни РНК, ни белки. У эритроцита нет внутриклеточных органелл, у него нет вообще почти ничего. А всем вирусам без исключения необходимо, чтобы инфицированная клетка производила их белки, так как ни один вирус сам не способен к синтезу белков. То есть для вируса проникнуть в эритроцит – самоубийство. Если же допустить, что вирусные белки оказываются в крови и почему-то массово разрушают эритроциты (что не так, потому что анемия не входит в число обычных проявлений коронавирусной инфекции), то гемолиз не приведет к катастрофическому росту количества железа в крови – гемоглобин из разрушенных эритроцитов будет пойман клетками печени и там превращен в билирубин.

Два слова насчет тестирования на вирус. Как уже было сказано неоднократно, обсуждаются два типа тестов. Один – на перспективу – тест на наличие в организме антител к коронавирусу. Иммунная система, сразившись с патогеном, быстро обучается производить антитела – белки, которые связываются с молекулами вируса, и работают как черная метка: помеченные возбудители инфекции будут незамедлительно уничтожены белыми клетками крови. Антитела и клетки, способные их производить, затем сохраняются в организме и обеспечивают возможность быстрого реагирования на тот же вирус. Такие тесты сейчас интенсивно разрабатываются, они будут нужны для того, чтобы выявить людей, уже столкнувшихся с вирусом. Второй – необходимый прямо сейчас – это тест на выявление вируса, размножающегося в организме, то есть на определение инфекции. Быстро обнаружить вирус можно по наличию его РНК, которую невозможно перепутать с РНК наших клеток. Такой тест основан на ПЦР (полимеразной цепной реакции) – методе, который позволяет за два часа многократно откопировать выбранный фрагмент гена и выяснить, была ли молекула-матрица в образце. В чем же сложность? Почему столько неверных результатов тестирования, почему вообще возникла проблема? Тут вспоминается, как Эзоп в советском телефильме по просьбе назвать лучшую вещь на свете называет язык, и на вопрос о худшей вновь, к удивлению Ксанфа, отвечает – язык. Вот так и с ПЦР. ПЦР – замечательный метод молекулярной биологии, очень точный, на нем основано множество прекрасных экспериментальных работ. Но, чтобы он работал, как часы, параметры реакции его нужно очень хорошо рассчитать для решения конкретной задачи. Если методика несовершенна, то часто будут получаться ложноотрицательные результаты. Если же какие-то компоненты реакции загрязнены, то будут получаться ложноположительные результаты. Когда в лаборатории мы исследуем с помощью ПЦР несколько десятков образцов, то иногда ПЦР доставляет нам немало хлопот, а оптимизация процедуры может занять несколько рабочих недель, зато затем этот инструмент не подводит. Но когда надо на потоке исследовать тысячи образцов, и делают это лаборанты, а в запасе нет даже нескольких дней на оптимизацию, потому что результат нужен немедленно, то методика должна быть безотказной. Коронавирус SARS-CoV-2 новый, поэтому потребовалось время, чтобы секвенировать и проанализировать геном многих вариантов вируса, выяснить, какие участки его РНК подходят, чтобы служить матрицами для ПЦР, и при этом являются уникальными именно для него, а затем адаптировать ПЦР для надежного и быстрого выявления вируса. Более того, такая ПЦР должна показывать не просто присутствие в организме вируса, а то, что он там размножается, что добавляет сложности задаче. Поэтому долго проблема с тестами стояла в полный рост, и есть ощущение, что до сих пор она полностью не решена, хотя сейчас тестирование на коронавирус явно стало надежнее.

Рано или поздно эпидемия закончится, и коронавирус уйдет на задний план, прекратив мешать нам жить. А пока что - берегите себя.

— Константин, давайте с вами поговорим про тестирование. В чём проблема тестирования на коронавирус?

— Нет особой проблемы. Есть проблема вообще тестирования. То есть вы хотите определить очень небольшое количество какого-то инородного агента, например по рибонуклеиновой кислоте или по белкам, в случае вируса на фоне очень большого количества молекул, которые находятся в биологической жидкости.

— То есть просто мусора.

— Мусора, да. И сделать вы хотите это точно. У вас может быть ложноположительная реакция — вы говорите, что есть возбудитель, а его на самом деле нет. А есть другая ошибка, реакция ложноотрицательная — вы говорите, что нет возбудителя, а он есть. Цена вопроса, особенно в теперешней ситуации, велика. Поэтому вы хотите сделать тест надёжным. Кроме того, он должен быть сертифицирован, он должен показывать определённую точность, должен быть быстрым, дешёвым, он должен работать как часы, что очень важно. Чтобы сделан не один раз на коленке, а массово произведён. Везде, где можно, должна быть соответствующая аппаратура поставлена, люди должны быть натренированы. Всё это означает, что должна быть система.

— Сейчас в России тестирование на коронавирус проводится одним-единственным способом — полимеразной цепной реакцией.

— С обратной транскрипцией — да.

— Почему?

— Я не знаю, почему. На самом-то деле есть два способа. Вирус — у него есть геном — нуклеиновая кислота, РНК или ДНК, и он запакован в белковую оболочку. И есть два способа тестирования наличия вируса. Вы можете определить наличие нуклеиновой кислоты, это первый вариант. И это делается с помощью такой цепной полимеразной реакции — очень изящной процедуры, которая позволяет при наличии информации о последовательности ДНК или РНК инфекционного агента амплифицировать, размножать специфические последовательности, соответствующие этому агенту, и потом просто детектировать наличие вот такой амплифицированной умноженной последовательности.

— Начали тестировать методом ПЦР — поправьте меня, если я ошибаюсь, — который, как правило, используется для, например, определения вирусной нагрузки. Для того, чтобы определить, сколько вируса.

— Он не количественный. В основном качественный. Есть варианты цепной полимеразной реакции, которая количественная.

— И есть другой принцип — антительный, то есть иммунно-ферментный анализ. Вот почему такой анализ на коронавирус не делается сейчас в России? Это же основной тест в мире.

— И да, и нет. В Китае и других странах тесты на основе цепной полимеразной реакции шире распространены, потому что они очень дешёвые. Их легко сделать, их легко имплементировать.

— ПЦР дешевле, чем ИФА?

— Для цепной полимеразной реакции теста вам ничего не нужно знать, кроме как иметь на компьютере последовательность генома вируса, а дальше вы совершаете некоторые процедуры, которые позволяют вам разработать эту систему. И есть соответствующая база, есть мощные лаборатории по всей стране, включая нашу, которые могут это поставить на поток. У нас клиники типа InVitro занимаются тем, что тестируют людей на различные заболевания с помощью этого теста. У вас вся процедура остаётся точно такой же. Единственное, что меняется, — это реагент, который необходим для определения вот этой конкретной нуклеиновой кислоты. Смотрите, это всё построено на красивом принципе комплементарности. Вы знаете: вот ДНК, двойная спираль. Одна цепочка соответствует другой. И, если вы знаете последовательность нуклеиновой ДНК или РНК в одной цепочке, вы можете разработать другую цепочку, которая будет к ней подходить. И всё, что вам нужно для детектирования коронавируса, — это найти тот участок, который будет подходить.

— То есть там цена исключительно вот в этом реагенте, который на какие-то конкретные нуклеотиды рассчитан?

— Да. Но чтобы это хорошо работало, есть тонкости. С антительными тестами есть проблема. В чём смысл антительного теста: у людей заболевших в кровотоке появляются возбудители, наша иммунная система отвечает на это заболевание производством антител. Антитела — это специальные белки, которые взаимодействуют с инородным агентом и помогают нам его инактивировать. Такое очень специфичное антитело узнаёт только антиген, которому оно соответствует. В нашем случае это будет коронавирус. Соответственно, если у кого-то была коронавирусная инфекция, в кровотоке будут антитела, специфические к этому вирусу.

— Нам нужно много биологического материала.

— И нам нужно детектировать эти антитела. Мы должны уметь их находить. Потому что так можно детектировать тех людей, которые, например, уже вылечились, но инфекция у них была. Они могли не знать, что больны, но у них образовались антитела, которые этот вирус порешили. Обнаруживать таких людей гораздо полезнее с точки зрения эпидемиологии и разработки методов борьбы. ДНК или РНК-вируса у них сейчас уже нет. Остались антитела. Это то, что обеспечивает наш иммунитет. Воспоминания организма и некий его способ бороться с инфекцией, если она вдруг возникнет.

— Удивительно, что основой этого теста являются воспоминания.

— Да. Но для того чтобы такой тест уметь сделать, вам нужно собирать у людей кровь и в этой крови детектировать наличие антитела, специфического к вирусу. Значит, у вас должна быть какая-то подложка, на которую вы кладёте поверхностные белки вируса. Вам нужно такой белок, этот S7, произвести методом генной модификации, выделить его в больших количествах и начать наносить на какие-то бумажки, чтобы потом можно было на эти пробы капать образцы крови различных людей, тестировать. Это в любом случае гораздо сложнее — вам нужно просто произвести большое количество вирусного антигена, знать, какой он, чтобы детектировать антитела.

— Насколько сейчас по всему миру эти тесты различаются? Вот наш анализ, который делается в России, такой же, как анализ, который делается в Италии?

— Есть некоторая опубликованная информация. Например, CDC, американский центр контроля заболеваний, просто предложили, сделали некий стандарт своего теста. Очевидно, что все остальные люди, которые занимаются разработкой этих тестов, используют эту информацию для того, чтобы сделать свои клоны, но, возможно, они это дело улучшают. Касательно наших тестов. На самом деле никто же не делал такой бенчмаркинг.

— Нужно ли тестировать всех? Испанцы взяли и всех протестировали.

— Я совершенно не понимаю, для чего это было нужно, если у людей нет симптомов.

Тот факт, что я вчера был здоров, не означает, что сегодня я не заболел. Поголовное тестирование, кроме того, что будет огромная нагрузка на систему здравоохранения, вряд ли что-то даст.

— Насколько Россия готова к масштабному тестированию?

— По моему опыту, по крайней мере в Москве развёрнута сеть коммерческих клиник, есть Институт эпидемиологии, в котором поставлены на поток такого рода анализы — не в связи с коронавирусом, но их достаточно легко перепрофилировать. Другой вопрос — если тестировать всех, то и эту возможность очень скоро мы насытим. И будут проблемы.

— Как вы думаете, сколько будет сделано тестов?

— Нет проблем перевести это в десятки тысяч, я не вижу проблем на уровне страны. Но я и не вижу необходимости это делать. Тест нужен для подтверждения диагноза, а не просто для того, чтобы приобрести некое спокойствие и дальше потом ходить на работу и нарушать все возможные правила.

— Лежит человек в Коммунарке. Предполагается, что у него может быть коронавирус. И действительно, первый тест показывает коронавирус. Зачем ему делают ещё три теста? Или, например, первый тест не показывает коронавирус. Зачем делают два последующих?

— Если вы рассмотрите геном вируса, там довольно много генов, это всё-таки очень большой вирус, один из самых больших РНК-геномов. И следует смотреть на наличие положительного ответа по нескольким участкам вирусного генома. Потому что, если вы смотрите только на один участок, вы можете ошибиться. И стандартная система действует так: вы смотрите на два места, если оба отрицательных — всё хорошо, если оба положительных — всё плохо, если положительный и отрицательный, вы хотите независимую лабораторию, которая бы это верифицировала, повторяете это ещё раз и т.д.

— Как будет развиваться ситуация с эпидемией в России?

— Очевидно, что будет очень большой рост в ближайшие недели, а может быть, и месяцы. В Нью-Йорке сейчас больше 10 тысяч заболевших. Мы такие же, как Нью-Йорк. Почему должно быть по-другому? Вопрос идёт о порядковом росте. Если не заболевших, то людей с положительным диагнозом.

Мы, конечно, охраняемая Богом страна, но почему у нас должно быть 500, а в других местах десятки тысяч?

На самом-то деле вот здесь интересная научная часть и начинается. Если бы было широко организовано серологическое тестирование, вы могли бы оценить, сколько людей уже прошло через это. И именно вот по этой прослойке можно будет предсказывать, когда начнёт всё загибаться — когда новые случаи будут появляться с меньшей частотой, потому что просто вирусу негде будет больше жить.

— Вы говорите, если бы у нас было серологическое тестирование. А почему у нас его нет?

— Потому что, в отличие от теста с цепной полимеразной реакцией, которая позволяет вам такой плагин просто сделать — вы взяли другую нуклеотидную последовательность и используете её в стандартных наборах для детекции коронавируса, — тесты серологические, ИФА, иммунологические тесты требуют гораздо большей предварительной работы по получению антигена.

— Но они же есть по всему миру. Есть корейские тесты.

— Да, но их всё равно нужно произвести. Я, кстати, не знаю, насколько широко это всё делается. Первые появились в конце февраля, насколько я понимаю. Всё равно было существенное опоздание.

— Говорят, сейчас на каждой бензоколонке в Германии можно взять и себя протестировать.

— Не знаю. Мы же не можем теперь туда поехать, чтобы сказать, так это или нет. Если бы это было так, об этом точно рассказали бы.

— Мы действительно живём в ситуации, когда никто ничего не понимает.

— Да, я думаю, что так. И со всех сторон идёт различная информация. В конечном счёте всё равно всё станет относительно понятно, но задним числом. Мы почти ничего не можем предугадать.

— Но тем не менее вы же смотрите на то, что происходит во всём мире, видите какую-то определённую модель, которая развивается. Она развивается там, в Италии, вот таким образом. А в Китае эпидемия закончилась. Она почему закончилась?

— Расхожее утверждение, что были применены жёсткие карантинные меры, которые помогли по крайней мере остановить вспышку. Это не означает, что она не может начаться опять.

— Вы в это верите?

— Карантин должен работать, это правда. Это показывает любая математическая модель.

— Мог быть вирус сделан в лаборатории?

— Нет. В лаборатории так всё сложно делать. Все используют этот пример, что был сделан мозаичный вирус, когда был поменян рецептор, и показано было, что эпителиальные клетки могут в лаборатории заражаться.

— Была публикация, где было сказано, что действительно сделана попытка в лаборатории воспроизвести. Что было сделано?

— Ещё раньше, в 2002 году, была вспышка похожего вируса, назывался он SARS. Тоже есть геном и прочее. Вирус, который раньше на людях не практиковался, а теперь почему-то приобрёл такую способность. Хотя известно, что такие вирусы живут на этих несчастных мышах. А тот, кто на мышах живёт, обычно на человеке не живёт. И вы, сравнивая последовательности генов двух этих вирусов и понимая в целом, что способность заразить клетку связана с наличием на клетке рецепторов для вируса. У вируса есть какие-то шипики, они взаимодействуют с клеткой, после такого взаимодействия вирусно-генетический материал попадает внутрь клетки.

— Вирус должен эту клетку узнать?

— А они могут потом раз — и перелететь?

— Нет. Дело в том, что, если мы возьмём теперешний вирус, количество геномов которого сейчас уже зашкаливает, мы можем сравнить последовательность генома этого вируса с имеющимися в природе изолятами. Они не идентичные, но близки, и мы можем показать, что по всей длине генома вируса потихонечку накапливаются какие-то изменения относительно природных вариантов. Но это не было вставкой какого-то чужеродного материала — вот прямо посредине.

— То есть всегда вставку можно увидеть?

— Да, конечно. Потому что вставка имеет другую последовательность.

— Получается, сейчас нет ни одного искусственного вируса?

А здесь вы даже не знаете, что вам нужно сделать. Мы не можем объяснить, почему этот вирус такой. Посмотрев на мышиный вирус, или на верблюжий вирус, на MERS, или на этот конкретно, мы не можем объяснить, что произошло. Мы не понимаем, почему этот вирус вдруг раз — и перекинулся на человеческую популяцию. Они все родственные. Представьте себе, что некий длинный текст, который. если вы их начнёте сравнивать друг относительно друга, то в пределах 80%, может быть, даже 90% букв они будут совпадать. Но много букв, которые отличаются. В итоге у вас на геном в 30 тысяч различий будет, я не знаю, сотни. Почему и какое из этих различий ответственно за новое свойство, мы не знаем.