Малярийные болота в италии

Из болота в столицы, Теодорих Великий и мозаики

Если период расцвета Сиены, в которой мы были накануне, пришёлся на XIII-XIV века, то "золотой век" Равенны датировался восемью столетиями раньше. Именно этот факт заставил нас за предыдущие полдня пересечь Апеннинский полуостров, а за последующие - увидеть всё собственными глазами.

Но прежде, следуя намеченному плану, нам предстояло запарковать свою машину около гостиницы Argentario, где у нас был забронирован номер. Получив ключи и на скорую руку приведя себя в порядок после начинавшего казаться бесконечным дня, мы выбрались на улицу и обнаружили, что ещё не стемнело - это означало, что в нашем распоряжении было около часа, чтобы в спокойном ритме пройтись по центру города и найти место для будущего ужина.

Так мы и поступили, однако, с выбором ресторана нам не сильно повезло: заплатив в итоге те же семьдесят евро, что и накануне, даже не запомнили его названия. Не очень довольные, но сытые мы вернулись в отель, чтобы с утра пораньше заняться покорением Равенны.

Равенна

Будучи неприметным провинциальным городком, окружённым со всех сторон малярийными болотами, в 402 году Равенна вдруг стала столицей Западной Римской Империей. Столь неожиданное решение, принятое Гонорием, было связано как раз с болотистой местностью, призванной защитить Императора и его двор от набегов варваров, - и сработало, по-крайней мере до 476 года, когда Равенну захватили германские наёмники под предводительством Одоакра.

С последней датой принято связывать завершение истории древнего Рима, но не Равенны. Через семнадцать лет город завоевал король остготов Теодорих Великий, вдохнувший в него новую жизнь: что уж говорить, даже достопримечательности Равенны было принято делить на "до" Теодориха, "при" и "после".

Разжившись на ресепше гостиницы картой города, мы обнаружили, что целых восемь объектов включено в список Всемирного наследия Юнеско. Двое из них, правда, находились за пределами старого города, но это не помешало нам начать с номера один в списке.

Базилика Сан Витале

Строительство базилики было начато уже после смерти Теодориха и закончено спустя двадцать лет в 547 году, когда Равенна снова стала провинциальным, но уже византийским городом. Тем не менее, мозаики базилики не имели себе равных по совершенству за пределами Константинополя.

Именно поэтому храм был отмечен на карте первым номером, а кроме того, по-соседству были расположены: во-первых, Национальный музей Равенны - в здании бывшего Бенедиктинского монастыря, во-вторых, мавзолей Галлы Плацидии, считающийся самым старым памятником раннехристианского искусства в городе и, наконец, в третьих, кассы, продающие билеты во эти объекты Юнеско.

С касс мы и начали своё путешествие в историю. Комбинированный билет обошёлся нам в 23 евро на двоих. Базилика была освящена в честь мученика святого Виталия Миланского, а основным сюжетом для мозаик стали сцены из Ветхого Завета.

Мавзолей Галлы Плацидии

Галла Плацидия была дочерью римского императора Феодосия и младшей сестрой Гонория, с которого, собственно, я начал рассказ о Равенне. За свою жизнь (388-450) она успела побывать в плену у варваров, стать их королевой, а после освобождения вернуться в Рим и почти четверть века управлять Западной Римской Империи вначале в качестве регета у собственного сына - Императора Валентиниана, а затем и вместо него после его совершеннолетия.

В последние годы жизни Галла жертвовала большие средства церквям в Равенне и, видимо, поэтому в её честь здесь был построен мавзолей. Но так как умерла она в Риме, историки до сих пор спорят, было ли её тело переправлено в Равенну. Скорее всего мы уже никогда не узнаем ответ на этот вопрос, так как в 1577 году внутри одного из саркофагов, где как раз могло находиться тело Плацидии, произошёл пожар.

Мозаики в мавзолее, как я уже писал, считались самыми старыми в Равенне и, конечно, были менее чёткими, чем в базилике, но сама мысль, что созданы они были в первой половине V века, ещё долго не укладывалась в наших головах.

Баптистерий Неона (православных)

Закончив с первой порцией памятников византийской живописи, мы зашагали на юг в направлении Кафедрального собора Равенны. Первая церковь была построена на этом месте ещё в начале V века и получила имя Урсианова базилика, в честь епископа Равеннского Урса. За почти тринадцать столетий конструкция сильно обветшала и собор был полностью разобран в начале XVIII века. Новый храм был построен в стиле Барокко и освящен в 1749 году.

Во дворе кафедрального собора располагался номер "четыре" нашего списка - баптистерий Неона. Построенный как и собор во времена епископа Урса на рубеже IV-V века на месте бывших римских бань, баптистерий был украшен мозаиками уже при епископе Неоне в середине V века - отсюда и такое название.

Так как баптистерии по своей сути предназначались для совершения таинства крещения, центральная мозаика на куполе была выполнена по сюжету крещения Иисуса Христа. В VI веке после постройки Теодорихом арианского баптистерия наряду с именем Неона он стал называться также именем православных.

В очередной раз выбравшись на улицу, мы поняли, что уже порядком утомились, хотя не зачеркнули и половины списка. Тем не менее, мы уже познакомились с объектами "до" и "после" короля остготов. Оставалось найти хотя бы один "при" - и план "минимум" можно было считать выполненным.

Базилика Сант Аполлинаре Нуово

Таким объектом, а по-совместительству номером "шесть" в списке стала базилика Sant`Apollinare Nuovo, построенная королём Теодорихом Великим в конце V - начале VI века как его придворная церковь.

Базилика была знаменита самой большой мозаикой в Равенне, можно даже сказать двумя мозаиками: по правой (южной) стене к Христу двигалась процессия, состоящая из двадцати шести мучеников, а по левой (северной), к Деве Марии - из стольких же девственниц. Выше на обеих стенах располагались изображения пророков и святых, а также евангельские сюжеты.

Мысль о том, что Сант Аполлинаре Нуово была в каких-то пятидесяти метрах от нашей гостиницы окончательно нас расслабила и мы оставили без внимания капеллу апостола Андрея в Дворце Епископов, Арианский баптистерий и, как я уже писал, два объекта из списка, располагавшиеся за пределами старого города: Мавзолей Теодориха и базилику Сант Аполинаре ин Классе.

На Гарду через Болонью и Мантову

Решив для себя, что в Равенну можно было бы вернуться ещё разок, мы сели в машину и устремились в обратный путь, на озеро Гарду, откуда выехали каких-то три дня назад, а казалось минимум неделю.

По дороге мы заскочили в Болонью и даже достали фотоаппарат, чтобы сделать несколько кадров, но быстро плюнули на это дело и предались шоппингу.

Что нас дёрнуло заехать ещё и в Мантову, я естественно не помню, но, когда покидали её в кромешной темноте, решили для себя, что вот куда точно надо будет выбраться при случае. Ну, и по понятной причине мне негде больше о ней написать, поэтому я опять не придумал ничего умнее, чем написать о Мантове в главе о Равенне.

Кратенько. Мантова имела очень компактный исторический центр, омываемый с трёх сторон озёрами: Супериоре, Меццо и Инфериоре, - которые на самом деле просто являлись расширениями реки Минчо. Мы толком не готовились к визиту в город, поэтому за час с небольшим, что провели в нём, многое чего не увидели, но зато нашли Кафедральный собор, башню с часами, ещё одну башню с ещё одними часами, дом купцов, несколько церквей и несколько дворцов.

Вернувшись на Гарду мы оставили свой Fiat 500 на парковке Il Biancospino и уже в который раз за эту поездку озадачились поисками места для ужина. На наше счастье уже через пару сотен метров нам подвернулся ресторан Al Braciere, где мы и закончили очередной переполненный полученными впечатлениями день.

С чего начать?

Сабаудия расположена в центре Латины, что очень удобно для изучения этой области. Город славится своими пляжами, и хочется надеяться, что другие пески – пески времени – постепенно сотрут его прошлое. Раньше на этом месте находились малярийные болота, которые осушили по приказу Муссолини, чтобы построить здесь новый город с мрачной архитектурой в фашистском стиле. Позже итальянцы облагородили пляжи Сабаудии. Им также пришлась по душе построенная при правлении Муссолини сеть дорог, в основу создания которой была положена рациональная схема Римской империи, что позволяет без проблем выбраться из города. Однако нам не терпелось увидеть руины времен правления более помпезного тирана Тиберия.

Сперлонга и след Тиберия

Вилла Тиберия возле приморского города Сперлонга в наши дни представляет собой обширные руины и замечательно сохранившейся грот. В 184 году до н.э. тиран решил с размахом, как и подобает императору, развлечься на вилле. На территории виллы находился грот с роскошными мраморными статуями, созданными в 8 веке до н.э по эпическим произведениям Гомера. Во время пиршества случился горный обвал, уничтоживший виллу и многочисленных гостей. Тиберий избежал печальной участи, однако мраморные циклопы, гигантская Цирцея и Сцилла, шестиголовый пес, установленные в гроте, были серьезно повреждены. Эти статуи обнаружили в 1954 году, частично отреставрировали и выставили в музее на территории виллы.

Великолепные сады

Прогулка по тенистому саду поможет скоротать знойный полдень, однако у нас не было желания прогуляться просто так, где-то в каком-нибудь парке. Из Интернета мы узнали об уникальных видах деревьев, растущих в Нинфейских садах, вот туда мы и решили отправиться. Город Нинфа был важным торговым центром во времена римской империи и вплоть до Средневековья, когда его разграбили и сожгли. Природа постепенно поглотила руины города, а в 1921 году было принято решение создать посреди развалин ботанический сад, не причиняя дополнительных разрушений останкам города.

От города остались несколько кирпичных стен и деревянных мостов, а в церкви без крыши можно увидеть поблекшие от времени фрески. По разрушенным башням вьется плющ, а стебли роз служат опорой для ветхих арок. В ручейках и прозрачных заводях плещутся утки. А всего в саду обитает 152 вида птиц, пение которых может оставить безучастным разве что не расстающегося с плеером туриста-меломана.

Пища, достойная императора

Суп на буфетном столике источал сказочный аромат, а по соседству с ним красовался необъятной величины круглоголовый каравай хлеба. Чтобы основательно подкрепиться, нам вполне хватило супа из грибов порчини, каштанов и белых бобов. Однако мы решили превзойти в чревоугодии самого Тиберия и полакомились засоленными по-домашнему оливками, сыром моцарелла местного производства, ароматным медом и острой копченой ветчиной. Мы очень гордились своим императорским аппетитом, но когда повар вынес сочного зажаренного поросенка…, то мы поняли – нашей гордости пришел конец. Мы не смогли больше съесть ни кусока.

Спрятанные сокровища

Вы спросите, как нам удалось везде побывать и столько увидеть? Наш ответ прост. Время отпуска очень легко превратить в продолжение повседневной жизни. И если вы открыты чудесам и загадкам, то любое время вашей жизни будет наполнено интересными событиями.

Кэрол Стиггер живет в Чикаго и специализируется на изучении проблемы бедности в развивающихся странах, микрофинансировании и путешествиях. Каждую зиму она проводит в Индии, а каждую весну – в Италии.

Представленный фрагмент произведения размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.

Оплатили, но не знаете что делать дальше?

Автор книги: Тимоти С. Вайнгард

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

У Рима имелся еще один защитник, о котором никто не думал.

Понтийские болота патрулировали легионы голодных крылатых комаров.

Римская военная машина в Каннах была повержена, и тут на защиту Рима встали полчища этих насекомых. Началась 2000-летняя история правления комаров на Понтийских болотах. Комары несли с собой болезни и смерть. Они стали неофициальными послами Рима, единственной обязанностью которых было уничтожение вражеских армий и захватчиков на подступах к Вечному городу.

На ход Второй Пунической войны после убедительной победы Ганнибала при Каннах в 216 г. до н. э. повлияли два события. Они – и еще комары – изменили историю человечества. Первое событие – это нежелание Ганнибала атаковать Рим. Несмотря на то, что война на Апеннинском полуострове велась уже более пятнадцати лет, карфагеняне так и не захватили столицу. Историки объясняют этот факт рядом факторов. Город защищали свежие, не потрепанные в боях армии, способные удержать городские укрепления. Взять город прямой атакой было невозможно, карфагенянам пришлось бы осаждать Рим. Это было неприемлемо. Армия Ганнибала была хороша в стремительных атаках, но совершенно не подготовлена к осадам. Ей не хватало ни опыта, ни припасов, ни снаряжения.

Вторым событием, изменившим ход войны, стала замена политически ангажированных римских генералов, которым не хватало военной подготовки. На сей раз римскую армию возглавил Публий Сципион (Африканский), один из величайших военачальников в истории. Сципион был профессиональным солдатом. Он уцелел в битве при Каннах и пользовался большим уважением. Ему удалось подняться до высших эшелонов военного командования. Под руководством Сципиона римская армия пережила полную трансформацию и превратилась в профессиональную, смертельно опасную военную машину. Он требовал, чтобы в легионы брали мужчин из горных районов, где не было малярии. Пока карфагенская армия продолжала кампанию на территории Италии, Сципион решил напасть на сам Карфаген.

Поражение Ганнибала при Заме от руки Сципиона ознаменовало собой окончание семнадцатилетней войны. Однако угасание Карфагена началось гораздо раньше, в малярийных болотах Италии.

Комары помогли защитить Рим от Ганнибала и его армий и стали основой восхождения Рима к господству над Средиземноморьем и другими территориями.

Поддержанная комарами победа Рима имела колоссальные и далеко идущие последствия в пространстве и времени. Греко-римская культура утвердилась в Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке на следующие 700 лет и оказала огромное влияние на развитие человеческой цивилизации и западной культуры. Мир и сегодня живет в кишащей комарами тени Римской империи. Многие страны говорят на языках, основанных на латыни или находящихся под ее сильным влиянием. Современные юридические и политические системы – это адаптация римского права и республиканской демократии. Римская империя поначалу препятствовала, а затем способствовала распространению христианства в Европе.

У американских богачей дома на холмах считаются символом статуса и стоят на 15–20 процентов дороже. А это означает, что комары оказали влияние даже на риелторский бизнес.

[Закрыть] . Римляне поклонялись богине лихорадки Фебрис, прося у нее излечения от малярии. Три храма Фебрис находились на вершинах холмов в окрестностях города. Учитывая распространение малярии в Риме и на просторах империи, неудивительно, что храмы эти пользовались большой популярностью.

Римские легионы и торговцы курсировали по Европе – а вместе с ними кочевала малярия. Огромная империя, соединившая Африку с Северной Европой, обеспечивала беспрецедентный обмен идеями, инновациями, знаниями – и болезнями. Малярия появилась даже в таких северных странах, как Дания и Шотландия, и это стало прямым результатом римской экспансии. Малярия стала вездесущим, хроническим партнером римских завоеваний. Когда-то комары помогли римлянам победить карфагенян, а спустя полтора века те же насекомые способствовали падению демократической Римской республики и расцвету эпохи императоров, начало которой положил Юлий Цезарь.

[Закрыть] Если бы Помпей, армия которого была значительно больше, не бежал, а встретился с Цезарем на поле боя, игра, начатая у Рубикона, закончилась бы смертельной (и малярийной) катастрофой. Но когда Цезарь усилил свои легионы здоровыми солдатами, шансов у Помпея не осталось. Он попытался скрыться в Египте, но был убит по приказу египетского фараона Птолемея XIII. Фараон преподнес голову Помпея в подарок Цезарю, но вызвал у последнего лишь отвращение. Любовницей Цезаря была сестра и жена Птолемея Клеопатра. Из-за отвратительного подарка Цезарь сместил фараона и возвел на египетский трон Клеопатру. После убийства Юлия Цезаря, произошедшего в мартовские иды 344 г. до н. э., Римом правили разные императоры, и все они страдали от малярии, а некоторые даже умерли от этой болезни, в том числе Веспасиан, Тит и Адриан. Наследник Цезаря, Октавиан (Август), и его преемник Тиберий также страдали малярией, что неудивительно, учитывая близость Понтийских болот к Риму.

В полном согласии с теорией миазмов, болота превратились в оружие. Противники неосознанно использовали биологического убийцу – безжалостного и беспощадного комара.

В 9 году н. э. в Тевтобургском лесу погибли три легиона римлян и римские наемники. Это было самое серьезное военное поражение в истории Рима. Эта катастрофа в сочетании с неотвратимой малярией заставила Рим отказаться от планов завоевания территорий восточнее Рейна. К V веку эти независимые и воинственные племена, населявшие Центральную и Восточную Европу, в немалой степени способствовали падению Римской империи.

Столь же безуспешно римляне пытались покорить Шотландию, которую называли Каледонией. Местная малярия погубила половину 80-тысячной имперской армии. Отступление римлян за стену Адриана началось в 122 г. н. э., а независимые шотландцы остались на своей территории. На Ближнем Востоке, как и в Шотландии, малярия не позволила Риму закрепиться в регионе. Экзотические формы малярии преследовали римлян в Северной Европе и на Ближнем Востоке. Захватчикам оставалось лишь одно – приспособиться или умереть.

Пока комары терзали римские армии, сражавшиеся на фронтах и полях дальних уголков империи, на Апеннинском полуострове насекомые обратили свои отравленные стрелы против самого Рима. Для Рима комары были спасителями и убийцами – тайными ночными союзниками. Как бдительные защитники, комары продолжали патрулировать Понтийские болота, защищая Рим от захватчиков. Но в то же время они не щадили и тех, кого защищали и за чей счет жили. Малярийные комары постепенно подтачивали основы Римской империи, вытягивая жизнь из ее подданных. Развитие инженерного дела и сельского хозяйства превратило комаров из друзей во врагов. Так римляне подготовили собственное падение.

По иронии судьбы любовь римлян к садам, водоемам, фонтанам, баням и прудам в сочетании со сложной системой акведуков, частыми наводнениями и периодом глобального потепления обеспечили идеальные условия для размножения комаров. То, что служило украшению городов, превратилось в смертельные ловушки[25] 25
Кайл Харпер приводит информацию о Риме IV века по сохранившимся источникам: 28 библиотек, 19 акведуков, 423 района, 46 602 жилых комплекса, 1790 особняков, 290 амбаров для зерна, 254 пекарни, 856 публичных бань, 1352 фонтана и цистерн для воды – и 46 публичных домов. 144 публичных туалета поглощали сто тысяч фунтов человеческих экскрементов в сутки!

Малярийная репутация Италии настолько хорошо зафиксирована, что эту болезнь стали называть римской лихорадкой.

Это пренебрежительное прозвище было вполне заслуженным.

В свете природных катастроф сокращение сельскохозяйственных земель в непосредственной близости от Рима вело к расширению болот и усилению эндемичной малярии. Кроме того, растущему населению города хронически не хватало еды.

Эффект малярийного снежного кома стал прямым катализатором падения Римской империи.

Римский историк Тит Ливий, живший на рубеже тысячелетий, перечисляет не менее одиннадцати эпидемий за время существования республики. Две из них разразились в самом сердце империи. Первая пришлась на период с 165 по 189 г. н. э. Болезнь принесли армии, вернувшиеся из неудачного военного похода в кишащую комарами Месопотамию. Чума Антонина (или чума Галена, впервые ее описавшего) распространилась по всей империи, словно лесной пожар. Сначала она поразила Рим, а потом охватила всю Италию. Эпидемия привела к значительной депопуляции и вторжению орд кочевых беженцев и бродячих мигрантов. Болезнь забрала жизнь императоров Луция Вера и Марка Аврелия, фамильное имя которого, Антонин, стало неразрывно связано с болезнью. Затем эпидемия распространилась на севере до Рейна, на западе до берегов Атлантического океана, а на востоке достигла Индии и Китая. На пике эпидемии в одном лишь Риме каждый день умирало две тысячи человек. Судя по римским архивам и трудам Галена, уровень смертности достиг 25 процентов, и это дает основания предположить, что всего в Римской империи погибло до пяти миллионов человек. Высокая смертность говорит о том, что этот патоген ранее был неизвестен в Европе. Гален дает описание симптомов, но они на удивление расплывчаты. Истинная причина эпидемии остается загадкой; скорее всего, речь шла о черной оспе либо о кори.

Вторая эпидемия, получившая название чумы Киприана, зародилась в Эфиопии, распространилась в Северной Африке, на восточных окраинах империи, а затем в Европе, достигнув Шотландии. Временные рамки – 249–266 гг. н. э. Эпидемию назвали в честь святого Киприана, католического епископа Карфагена. Он описал разразившуюся катастрофу. Смертность составила 25–30 процентов.

Каждый день в Риме умирало около пяти тысяч человек.

От болезни скончались императоры Гостилиан и Клавдий Готский. Общее количество умерших неизвестно, но, по некоторым оценкам, болезнь унесла жизни пяти-шести миллионов человек, что составляет треть населения империи. Эпидемиологи полагают, что чума Антонина и Киприана стали первыми зоонотическими болезнями – оспа и корь впервые передались от животных человеку. Другие считают первую эпидемию волной одной или обеих болезней одновременно. Вторую же эпидемию, чуму Киприана, они считают переносимой комарами геморрагической лихорадкой, сходной с желтой лихорадкой, или геморрагическим вирусом, напоминающим жуткую эболу (эта болезнь комарами не переносится).

Справиться с последствиями этих эпидемий в сочетании с вездесущей малярией было невозможно. Римская империя взорвалась изнутри, и ничто не могло спасти эту супердержаву. Нехватка людей для сельского хозяйства и римских легионов сильно ослабила власть Рима над выжившим населением. Огромная империя рушилась и рассыпалась на глазах. Кроме массовой гибели населения или из-за нее, кризис III века привел к повсеместным бунтам, гражданской войне, убийствам императоров и политиков военными, а также к тотальному и садистскому преследованию христиан – из них сделали козлов отпущения.

Это неконтролируемое гедонистическое насилие сопровождалось экономическим спадом, землетрясениями и природными катастрофами. Кроме того, примерно в 350 году началась эпоха Великого переселения народов, и проблемы империи еще более усугубились вторжениями перемещающихся внутри имперских границ этнических групп и нападениями извне. На сей раз генерал Анофелес сыграл спасительную роль, остановив массу захватчиков и отсрочив неизбежный конец (которому он, кстати, в немалой степени способствовал) – падение Римской империи.

В неспокойную эпоху Великого переселения народов на ослабевший Рим стали нападать различные агрессоры, как когда-то галлы и карфагеняне. К этому времени Рим перестал быть столицей единой Римской империи. В силу стратегического военного и коммерческого положения, император Константин в 330 году перенес столицу империи из Рима в Константинополь (Стамбул). Разделение и дестабилизация империи продолжились при императоре Феодосии, который в 380 году сделал никейское христианство официальной государственной религией, а затем в 395 году разделил империю между своими сыновьями. Так Восток отделился от Запада. Раздел ослабил обе части империи и в военном, и в экономическом отношении. Константинополь оставался столицей восточной части вплоть до падения Византии под напором исповедующих ислам османов в 1453 году. В западной части из-за непрекращающейся малярии столицу несколько раз переносили из Рима в другие города, но Вечный город по-прежнему оставался духовным, культурным и экономическим центром империи. И одновременно он был завидной добычей для разнообразных захватчиков.

Великий король Аларих, который первым за почти 800 лет сумел захватить и разграбить Рим, стал жертвой малярии осенью 410 года. Комары вновь защитили Рим.

Стремительные и свирепые гунны были искусными наездниками. Народы Европы трепетали, видя их татуированные руки, лица, покрытые шрамами, и удлиненные черепа (головы младенцев гунны зажимали между досками). Гунны жили на востоке Украины и на Северном Кавказе. Вторжение в Восточную Европу они начали примерно в 370 году и быстро достигли Дуная на территории современной Венгрии. К концу IV века их напор усилился. Встревоженный Константинополь стал выплачивать гуннам дань, чтобы защитить Восточную Римскую империю. Обеспечив себе дань от робкого Востока, отважный и честолюбивый новый вождь Аттила устремил взгляд на запад, на австрийские Альпы. Нападение кавалерии гуннов на Рим стало всего лишь вопросом времени.

Аттила пытался завоевать Галлию, но в июне 451 года близ Арденнского леса (территория современной Франции и Бельгии) потерпел поражение от объединенных сил вестготов и римлян. Он сразу же направил своих гуннов на юг и быстро вторгся в Северную Италию, неся с собой смерть и разрушение. Малая римская армия, как когда-то спартанцы при Фермопилах, сумела сдержать наступление гуннов на подходах к реке По. В действие мгновенно вступили легионы комаров, из-за которых захватчикам пришлось нелегко. Своевременное вмешательство генерала Анофелеса еще раз спасло Рим.

Римские легионы были заняты войной с Аттилой, а вандалы тем временем бороздили Средиземное море, захватывали порты и откровенно пиратствовали. Действия вандалов в Средиземноморье были настолько жестокими и мощными, что в староанглийском языке это море называли Wendelsae (море Вандалов). Оказавшись под двойным ударом – со стороны гуннов и вандалов, – Рим был вынужден отозвать войска из Британии. Англы из Дании и саксы с северо-запада Германии не упустили такой возможности. Объединившись, англосаксы вторглись в Британию в 440-е годы, захватили обширные территории, вытеснили местных кельтов и истребили последние следы римской оккупации.

Читайте также: