Блоха и вошь везли на мельницу рожь

Жили когда-то блоха и вошь. На берегу озера вспахали они поле, посеяли ячмень. Летом ячмень собрали, обмолотили, провеяли. Получилась большая куча зерна, но поделить ее они не смогли.

Блоха оказалась хитрее вши.

- Давай уговоримся: кто перепрыгнет озеро, тому всю кучу ячменя, а другому одно зернышко с половиной.

- Ладно, - согласилась вошь.

У блохи ноги длиннее, прыгнула и прямо на ту сторону. И вошь собралась перепрыгнуть. Разбежалась, но где ей - прямо в середину озера угодила.

- Сестрица-блоха! Тону! Помоги.

Как могла блоха оставить подругу в беде! Завопила она: "Помогите!" и поскакала за помощью. Вот, запыхавшись, прискакала блоха к свинье:

- Дай скорее мне щетинку вытащить из озера подругу.

- Принеси мне желудей, тогда дам, - прохрюкала свинья.

Блоха прискакала к дубу:

- Дуб, дай желудь, свинья съест желудь и даст щетинку, тогда я вытащу подругу из озера. Дуб прошелестел:

- Пусть сова не пачкает меня, не садится на мою шею. Блоха заторопилась к сове.

- Сова, - говорит ей блоха, - ты больше не садись на дуб, дуб даст желудь, свинья съест желудь и даст щетинку, тогда я вытащу подругу из озера.

Поскакала блоха к курице:

- Курица, дай мне цыпленка, сова съест цыпленка и не сядет больше на дуб, дуб даст желудь, свинья съест желудь и даст щетинку, тогда я вытащу подругу из озера.

- Принеси-ка мне проса.

Тут же очутилась блоха на корзине для проса:

- Корзина, дай мне просо, курица склюет просо и даст цыпленка, сова съест цыпленка и не сядет на дуб, дуб даст желудь, свинья съест желудь и даст щетинку, тогда я вытащу подругу из озера.

- Пусть мышь больше не грызет меня.

Блоха помчалась к мыши:

- Мышь, не грызи корзину, корзина даст просо, курица склюет просо и даст цыпленка, сова цыпленка съест и не сядет на дуб, дуб даст желудь, свинья съест желудь и даст щетинку, тогда я вытащу подругу из озера.

- Пусть кошка больше меня не ловит.

Блоха нашла кошку.

- Кошка, не лови больше мышь, мышь не будет грызть корзину, корзина даст просо, курица склюет просо и даст цыпленка, сова съест цыпленка и не сядет больше на дуб, дуб даст желудь, свинья съест желудь и даст щетинку, тогда я вытащу подругу из озера.

- Принеси мне молока.

Блоха помчалась к корове:

- Корова, дай молока, кошка слижет молоко и не станет ловить мышь, мышь не станет грызть корзину, корзина даст просо, курица склюет просо и даст цыпленка, сова съест цыпленка и не сядет на дуб, дуб даст желудь, свинья съест желудь и даст щетинку, тогда я вытащу подругу из озера.

Блоха разыскала косарей и стала их упрашивать:

- Косари, дайте сена, корова съест сено и даст молока, кошка слижет молоко и не станет ловить мышь, мышь не станет грызть корзину, и корзина даст просо, курица склюет просо и даст цыпленка, сова съест цыпленка и не сядет на дуб, дуб даст желудь, свинья съест желудь и даст щетинку, тогда я вытащу подругу из озера.

- Принеси нам от хозяйки большой-пребольшой пирог со свежим сыром.

Отправилась блоха к хозяйке в селение, все как есть рассказала.

Все-таки во всем мире ничего нет лучше человека. А женщина - украшение человеческого рода: ее нежное сердце - источник жизни, радость земли.

Хозяйка, как только поняла беду блохи, пообещала:

- Хорошо, пирог со свежим сыром сейчас испеку косарям. Только ты покачай моего ребенка.

Блоха стала качать колыбель, ни разу не укусила она ребенка, хоть таковы ее повадки.

Хозяйка испекла большой-пребольшой пирог со свежим сыром. Блоха отнесла пирог косарям, косари дали ей охапку сена, сено блоха отнесла корове, корова дала молока, кошка слизала молоко и перестала гоняться за мышью, мышь не стала больше грызть корзину, корзина дала просо, курица склевала просо и дала цыпленка, сова съела цыпленка и не стала садиться на дуб, дуб дал желудь, свинья съела желудь и дала щетинку, и блоха той щетинкой вытащила подругу из озера.

По уговору всю кучу ячменя получила блоха, а вошь - только зерно с половиной.

Александр Николаевич СТРИЖЕВ

Жизнь коротка: иногда хочется сказать правду людям.
Николай Карамзин.
1817. Переписка.

Не позазрите просторечию нашему, понеже люблю свой русской природной язык, виршами филосовскими не обык речи красить, понеже не словес красных Бог слушает, но дел наших хощет.
Протопоп Аввакум.
1680. Житие.

Живой же язык явится у нас не раньше, когда мы совсем соединимся с народом.
Федор Достоевский.
1876. Дневник писателя.

Дождик, дождик, перестань!
Мы поедем в Арестань,
Богу молиться,
Христу поклониться.
Как у Бога сирота
Отпирает ворота…

Левой, левой,
Я мальчишка смелой;
Не боюся драки,
Поступлю в казаки!

Она меня да шалью крыла,
А под шалью да нас двое было!

И повело-поехало, не унимается Кривой. Размечтался, что ль? Под конец прибаснул:

Дорогой товарищ Сталин,
Как мне плохо без жены.
Ночью спят, а мне не спится,
Сердце бьется об штаны!

Рырай-ра, рарай-ра, рырай-ра, ры-ра. Рукава-карман-корзинка, чулки-варежки-резинка. Рырай-ра, рырай-ра. — Прибасает и будто на гармошке подыгрывает. Голь на выдумки таровата. И совсем, кубыть, невзначай:

Дык в Традеевском колхозе
Зарезали мерина.
Три недели кишки ели,
Вспоминали Ленина.

Да в Задубровье да девок мала,
Одна есть - и та шалава.
Давай, милка, пострадаем
На крылечке под сараем.

Поломался один мотив, принялся за другой:

Шёл я лесом-перелесым,
Увидал - огонь горит;
Расстилает баба шубу,
Собирается родить.

Ты, досада, ты, досада,
Чурка палку родила,
А еще берет досада -
Кочерга кумой была.

День и ночь по нарам рыщем,
Пайку хлеба себе ищем,
А за это ходим с фонарями.
Да, да!

Довольна ребятня чумазая, переглядываемся озорно. В полутемной летней избе свет струится лишь в боковое окошко, и то без всякого тепла. Мышами пахнет, ветошью лежалой и тленом, разлитым в нежилом помещении. Маркин нонче в особенном ударе, рука подживать стала. Неделю назад чуть не загиб. Утолачивал спичечный порох в самопал, как и всегда через дуло, и то ль резко ударил по палочке, то ль еще что, вдруг выстрел, резкий, с огнем. Боль невозможная, из руки кровища хлобыщет. Палочка просадила ладонь. Вытащил ее, утиркой обмотал кисть, Ванька не из пугливых. Теперь Маркин сам ударяет завязанной рукой по струнам. Играет ловко, нарядно, перебирая затейливые лады!

Юбка синя-голубая,
Вся изодрана, худая,
Галка пролетит.
А еще была гребенка,
Чем чесала жеребенка,
Только два зубца.

Нет, не блатной Ванька, а фартовые песни страсть как любит. И прибасать умеет. Откуда их перенял? Не помнит. В кубовую в очереди за кипятком стоял — слышал, по вагонам побирался — слышал, в детдоме — сам пел. Теперь у тетки Варьки, как у Христа за пазухой. Она тихая, накормит всем, чего сама ест, и к окну. Через-сто мужик терпеливый, не прерывает Ваньку, не осаживает. На людях Ваньку ништ с Володькой сравнить?
Тот — вылитый хорек, даже внешне как две капли воды. Поет Маркин и жалостливые песни, у нищих, что ль, подцепил? Тянет и тянет гнусаво:

Отец нашел себе жену новую,
Надя, Надя, вот будет нам мать.
Молодая мать не обидела
Малолетнюю крошку-дитя,
Но в душе ее взненавидела
И отцу лишь задачку дала:
Всей душой люблю тебя, миленький,
Но жить мне с тобою невмочь,
Говорить-то мне даже совестно -
Жить на свете мешает нам дочь.
Мысли дерзкие впали в голову,
Перестал отец дочку любить.
В детский дом отдать - будет совестно,
И решил отец дочку убить.
Летний день стоял,
Духота кругом,
На могилку он стал ее звать;
Не хотелось ей со отцом идти,
Но хотелось проведать ей мать.

Конфетка моя, леденистая,
Откусил я ее - она кислая.

Андрей-бодрей,
Сорвал былку конопей.
Былка рогата -
Теща богата.
Позвала Ивана
Зарезать барана;
Иван на покосе,
На белой бересте,
Грамотаку пишет,
На грамотку дышит.

КАЛАЧ ПРИЕСТСЯ, А ХЛЕБ — НИКОГДА

Нас чатыре, нас чатыре,
Куда дели пятую -
Мы ее просватали
В бабью жизнь проклятую.

Ах, милка моя,
Милашка моя,
На тебе широкий пояс,
Опояшь-ка меня!

Подошла Сенькова очередь. Нагнулся в плясе, будто с полу что подбирает, вскинул чуб и выдал:

У моей милашки ляжки -
Сорок восемь десятин.
Без порток, в одной рубашке,
Обрабатывал один.

Да шинель серая да по пяткам,
Не даёт гулять ребяткам, -

орут некрута короткими вечерами. Прибасают и такое, что молодые бабы срываются с жарких постелей и бегут к окнам, улежи-ка поди! С некрутами Лякин пьет и ругается напропалую, но прибасает посарминные песни только на Плантском бугре, под окнами Оньки Сларевой. Ндравится она ему дюже. Обтянется вся, выщелкнется и ходит, как на Паску. Для нее вроде одни праздники круглый год. Ну, приди к веялкам, я те в полове-то искупаю.

Дай попробыть
Да черный волос да побуробыть. -

ПАМЯТИ АВДОТЬИ ПАВЛОВНЫ

Отходила всю жизнь в холщовом,
Не проведав иного добра.
Обыдёнкой на хутор к Свищову
На жнитво поспевала с утра.
Нагиналась плотней к землице,
Насбирать пообширней горсть.
Обжигали лучей огневицы
На стерне трудовую кость.
А потом маета да горе,
Мир упёрся в десяток вёрст,
Не кляня никого и не споря,
Печь топила и ткала холст.
Затевала хлеб и драчёны,
А как праздник - пекла блины.
Летом зябла в одеждах чёрных,
И краснела среди зимы.

Давным-давно жили вошь и блоха. Посеяли они пшеницу на берегу озера. Сжали, обмолотили, а как стали делить — не смогли договориться. Тут хитрая блоха предложила:

— Давай прыгать через озеро. Кто перепрыгнет — тому вся пшеница, а другому — полтора зерна.

— Пусть будет так, — согласилась вошь.

Прыгнула длинноногая блоха и оказалась на другом берегу. Вошь собралась с силами, прыгнула — да где там! — шлепнулась в воду посреди озера.

— Друг мой, блоха! Погибаю! Помоги мне скорей!

Могла ли блоха оставить вошь в беде! Помчалась она к свинье.

— Свинья, дай скорее щетинку, я подругу из озера вытащу! Черствая свинья говорит блохе:

— Сперва принеси мне желудей! Поскакала блоха к дубу.

— Дай мне, дуб, желудей! Желуди свинья съест, свинья мне щетинку даст, я подругу из озера вытащу!

— Пусть на меня ястреб не садится! — говорит дуб. Отправилась блоха к ястребу.

— Ястреб, не садись на дуб! Дуб желудей даст, желуди свинья съест, свинья мне щетинку даст, я подругу из озера вытащу!

— Принеси мне цыпленка. Помчалась блоха к курице.

— Курица, дай цыпленка! Цыпленка ястреб съест, ястреб на дуб не сядет, дуб желудей даст, желуди свинья съест, свинья мне щетинку даст, я подругу из озера вытащу! Курица говорит:

— Сперва принеси мне проса! Помчалась блоха к амбару.

— Амбар, дай проса! Просо курица склюет, курица цыпленка даст, цыпленка ястреб съест, ястреб на дуб не сядет, дуб желудей даст, желуди свинья съест, свинья мне щетинку даст, я подругу из озера вытащу!

— Пусть меня мышь не грызет! Прискакала блоха к мыши.

— Мышь, не грызи амбар! Амбар проса даст, просо курица склюет, курица цыпленка даст, цыпленка ястреб съест, ястреб на дуб не сядет, дуб желудей даст, желуди свинья съест, свинья мне щетинку даст, я под-ругу из озера вытащу!

— А пусть меня кошка не ловит! Нашла блоха кошку.

— Кошка, не лови мышь! Мышь не будет амбар грызть, амбар проса даст, просо курица склюет, курица цыпленка даст, цыпленка ястреб съест, ястреб на дуб не сядет, дуб желудей даст, желуди свинья съест, свинья мне щетинку даст, я подругу из озера вытащу!

— Сначала принеси мне молока. Помчалась блоха к корове.

— Корова, дай молока! Молоко кошка вылакает, кошка не ста-пет мышь ловить, мышь не будет амбар грызть, амбар проса даст, просо курица склюет, курица цыпленка даст, цыпленка ястреб съест, ястреб на дуб не сядет, дуб желудей даст, свинья желуди съест, мне щетинку даст, я свою подругу из озера вытащу!

— Принеси мне сена!

Нашла блоха косарей, стала их просить:

— Дайте, косари, сена! Сено корова съест, корова молока даст, молоко кошка вылакает, кошка мышь не станет ловить, мышь амбар не будет грызть, амбар проса даст, просо курица склюет, курица цыпленка даст, цыпленка ястреб съест, ястреб на дуб не сядет, дуб желудей даст, желуди свинья съест, свинья мне щетинку даст, я подругу из озера вытащу!

— Принеси нам пирог!

Поскакала блоха в село, рассказала все женщине. Видно, для добра создал Бог человека, а женщину — для украшения человечества: ее мягкое сердце — красота мира, источник жизни.

Выслушала женщина блоху и сказала:

— Хорошо, предоставь это мне. А ты пока ребенка в люльке покачай.

Стала блоха люльку качать, ни разу ребенка не укусила — не вспомнила о своей привычке.

Испекла хозяйка пирог, блоха отнесла его косарям, косари дали ей охапку сена, отнесла блоха сено ко-рове, корова дала молока, кошка вылакала молоко и перестала ловить мышь, мышь перестала амбар грызть, амбар проса дал, курица просо склевала, цыпленка дала, ястреб цыпленка съел, не стал на дуб садиться, дуб дал желудей, свинья съела желуди, дала блохе щетинку — и с помощью этой щетинки блоха вытащила вошь из озера.

Как договорились, вошь взяла себе полтора зерна, а вся остальная пшеница досталась блохе.

Вошь, хоть и плоская, а поняла: слабому без хитрости не прожить, надо поискать кого-нибудь глупее себя. Положила она полтора зерна в кожаный мешок, надула его, забросила за спину и отправилась в селение алдара. Зашла в крайний двор, поставила мешок на землю, а сама вошла в дом, словно была там своя.

Петухи и куры, увидев мешок, решили, что в нем корм, и стали его клевать — весь воздух из мешка и вышел. А вошь нарочно в доме задержалась, поговорила о том, о сем, а потом стала прощаться. Вышла во двор, смотрит — мешок пустой валяется. Стала вошь вопить:

— Горе мне, горе! Все мое зерно, полный мешок, склевали ваши куры! Ой, ой, совсем меня ограбили, нищей оставили! Дом мой разрушили, по миру пустили!

— О, не кричи больше, мы возместим тебе ущерб, — сказал хозяин дома. — Выбери себе любую курицу.

Выбрала вошь лучшую курицу, положила в мешок и отправилась дальше.

Шла она, шла, и пришла в другой двор. Мешок с курицей оставила среди баранов, а сама направилась в дом. В этом доме тоже задержалась, а когда вышла, смотрит — бараны бодают мешок с курицей.

— О, как разорили мой дом ваши бараны! Уничтожили все, что копила я долгие годы, все мое добро!

— Не убивайся так, возьми за курицу барана.

Потащила вошь за собой барана. Вошла в следующий двор, привязала барана среди откормленных бы-ков, а сама опять — в дом. И там опять задержалась, а когда вышла, видит: быки подняли барана на рога.

— Ой-ой, что наделали ваши быки! Кончилось тем, что с этого двора увела она быка.

Стала вошь думать, где бы переночевать, и к вечеру попала на алдарский двор. Быка загнали в хлев, а вошь повели в кунацкую.

— Как, разве я здесь гостья? Я дальняя родственница, поэтому пойду в дом.

У алдара было семь дочерей, одна другой красивее: па всех шелковые платья, на ногах красные сафья-новые башмаки, на груди золотые застежки, на талии широкие серебряные пояса, а на поясах висят малень-кие кинжалы.

Вошь весь вечер играла с дочерьми алдара в разные игры, а когда пришло время спать, ей постелили рядом с ними. Когда девушки уснули, вошь подкралась к самой красивой из них, вытащила ее кинжал из но-жен, пошла в хлев и зарезала своего быка. Потом вернулась, вложила кинжал в ножны, а сама улеглась, как ни в чем не бывало, в постель и проспала до утра.

Утром собралась она в дорогу, вошла в хлев и начала кричать:

— А-а-а! У-у-у! Вот как обходятся с гостями в доме алдара! Моему быку, моему кормильцу, моей опоре какая-то из дочерей алдара перерезала горло, а сама спокойно улеглась спать! Не зря я сразу испугалась их кинжалов!

— Как так! — сказали алдар и его жена. — Кто посмел сделать такое?! Да если какая-нибудь из наших дочерей так бессовестно обидела гостью — пусть вошь ее заберет. Проверьте-ка их кинжалы!

Посмотрели, а у средней дочери, красавицы Дуду, кинжал в крови.

— Забирай ее себе! — сказал алдар.

Вошь посадила красавицу Дуду в мешок, закинула мешок за спину и отправилась, приплясывая, из се-ла.

Идет вошь по дороге, мешок за спиной, в мешке — девушка. Идет вошь и весело поет:

За полтора зерна — курочка,

За курочку — барашек,

За барашка — бычок,

За бычка — девочка!

— Ну-ка, Дуду! — и целует девушку. Идет себе дальше, идет и снова запевает:

За полтора зерна — курочка,

За курочку — барашек,

За барашка — бычок,

За бычка — девочка!

— Ну-ка, Дуду! — и целует ее.

Так, распевая и танцуя, добралась она к вечеру до пастухов. Пастухи проводят свои дни в горах, среди зеленых лугов, они веселы и здоровы, и любят подшутить над путником. Зарезали они барашка, угостили вошь шашлыком и уложили спать.

Когда вошь уснула, пастухи выпустили из мешка красавицу Дуду, а на ее место посадили собаку. Утром проводили они вошь в дорогу. Пошла себе вошь дальше и снова запела:

За полтора зерна — курочка,

За курочку — барашек,

За барашка — бычок,

За бычка — девочка!

Сунула голову в мешок, тут собака и цапнула ее клыками за морду.

"Рожь, рожь… Дорога полевая…"

Рожь, рожь… Дорога полевая
Ведет неведомо куда.
Над полем низко провисая,
Лениво стонут провода.
Рожь, рожь - до свода голубого,
Чуть видишь где-нибудь вдали,
Ныряет шапка верхового,
Грузовичок плывет в пыли.

Рожь уходилась. Близки сроки,
Отяжелела и на край
Всем полем подалась к дороге,
Нависнула - хоть подпирай.
Знать, колос, туго начиненный,
Четырехгранный, золотой,
Устал держать пуды, вагоны,
Составы хлеба над землей.

Дед Данила в лес идет

Неизменная примета,
Что самой зиме черед,-
В шубу, в валенки одетый,
Дед Данила в лес идет.

Ходит по лесу тропою,
Ищет понизу на глаз:
Что ни самое кривое,
То ему и в самый раз.

Подыскать дубок с коленцем,
Почуднее что-нибудь,
Ловко вырубить поленце,
Прихватить - и дальше в путь.

Дело будто бы простое,
Но недаром говорят:
Как пойдешь искать прямое -
То кривое все подряд,
А пойдешь искать кривое -
Все прямое аккурат.

Нарубил дубья Данила
Добрый на зиму запас,
Чтобы чем заняться было
В долгий вечер, в поздний час.

Не прошел большой науки,
Плотник - все же не столяр,
Но от скуки - на все руки,
Чтоб верстак не зря стоял.

Чуть нужда - к Даниле сразу
Конюх, сторож, кладовщик.
Крюк ли, обруч - нет отказу,
Санки, грабли - рад старик.

Ничего не жаль Даниле -
И запаслив и не скуп.
Только любит, чтоб спросили
У него про клен и дуб.

До того Даниле любо
Вновь подробно изложить,
Что нельзя, мол, жить без дуба,
А без клена можно жить;
Что не может клен для сруба
Так, как дуб, столбом служить.

Что береза - клену впору -
Тот же слой и тот же цвет.
Но не может быть и спору,
Что замены дубу нет.

Дуб - один. На то и слово:
Царь дерев. Про то и речь.
Правда, лист хорош кленовый -
Хлеб сажать хозяйке в печь.

И давно ли это было -
Год назад, не то вчера -
Так не так, а деду мило
Вспомнить эти вечера.

Ходит он неутомимый,
И желательно ему,
Чтоб и в нынешнюю зиму
Разговор вести любимый
За работою в дому.

Крепок дуб, могуча сила,
Но и дубу есть свой век.
Дубу, думает Данила,
А Данила - человек.

Ходит старый, гаснет трубка,
Остановка, что ни шаг.
Ходит, полы полушубка
Подоткнувши под кушак.

Лес притихнул. Редко-редко
Белка поверху стрельнет,
Да под ней качнется ветка,
Лист последний упадет.

И как будто в сон склонило.
День к концу. Пора назад.
Вышел из лесу Данила -
Мухи белые летят.

С рукава снежинку сдунул.
Что-то ноша тяжела.
"Вот зима пришла, - подумал,
Постоял. - За мной пришла".

Час придет - и вот он сляжет
И помрет. Ну что ж! Устал.
И, наверно, кто-то скажет:
- Дед Данила дуба дал.

Шутка издавна известна.
Шутка - шуткой. А дубье
Нарубил - неси до места.
Дослужи, Данила, честно,
Дальше дело не твое.

Поездка в Загорье

Сразу радугу вскинув,
Сбавив солнечный жар,
Дружный дождь за машиной
Три версты пробежал
И скатился на запад,
Лишь донес до лица
Грустный памятный запах
Молодого сенца.

И повеяло летом,
Давней, давней порой,
Детством, прожитым где-то,
Где-то здесь, за горой.

Я смотрю, вспоминаю
Близ родного угла,
Где тут что: где какая
В поле стежка была,
Где дорожка…
А ныне
Тут на каждой версте
И дороги иные,
И приметы не те.
Что земли перерыто,
Что лесов полегло,
Что границ позабыто,
Что воды утекло.

Здравствуй, здравствуй, родная
Сторона!
Сколько раз
Пережил я заране
Этот день, этот час…

Не с нужды, как бывало,-
Мир нам не был чужим,-
Не с котомкой по шпалам
В отчий край мы спешим
Издалека.

А все же -
Вдруг меняется речь,
Голос твой, и не можешь
Папиросу зажечь.

Куры кинулись к тыну,
Где-то дверь отперлась.
Ребятишки машину
Оцепляют тотчас.

Двор. Над липой кудлатой
Гомон пчел и шмелей,
- Что ж, присядем, ребята,
Говорите, кто чей.

Не имел на заметке
И не брал я в расчет,
Что мои однолетки -
Нынче взрослый народ.

И едва ль не впервые
Ощутил я в душе,
Что не мы молодые,
А другие уже.

Сколько белого цвета
С липы смыло дождем.
Лето, полное лето,
Не весна под окном.
Тень от хаты косая
Отмечает полдня.

Слышу, крикнули:
- Саня! -
Вздрогнул, нет, - не меня.

И друзей моих дети
Вряд ли знают о том,
Что под именем этим
Бегал я босиком.

Вот и дворик и лето,
Но все кажется мне,
Что Загорье не это,
А в другой стороне…

Я окликнул не сразу
Старика одного.
Вижу, будто бы Лазарь.
- Лазарь!
- Я за него…

Присмотрелся - и верно:
Сед, посыпан золой
Лазарь, песенник первый,
Шут и бабник былой.
Грустен. - Что ж, мое дело,
Годы гнут, как медведь.
Стар. А сколько успело
Стариков помереть…

Но подходят, встречают
На подворье меня,
Окружают сельчане,
Земляки и родня.

И знакомые лица,
И забытые тут.
- Ну-ка, что там в столице.
Как там наши живут?

Ни большого смущенья,
Ни пустой суеты,
Только вздох в заключенье:
- Вот приехал и ты…

Знают: пусть и покинул
Не на шутку ты нас,
А в родную краину,
Врешь, заедешь хоть раз…

Все Загорье готово
Час и два простоять,
Что ни речь, что ни слово -
То про наших опять.

За недолгие сроки
Здесь прошли-пролегли
Все большие дороги,
Что лежали вдали.

И велик да не страшен
Белый свет никому.
Всюду наши да наши,
Как в родимом дому.

Наши вверх по науке,
Наши в дело идут.
Наших жителей внуки
Только где не растут!

Подрастут ребятишки,
Срок пришел - разбрелись.
Будут знать понаслышке,
Где отцы родились.

И как возраст настанет
Вот такой же, как мой,
Их, наверно, потянет
Не в Загорье домой.

Да, просторно на свете
От крыльца до Москвы.
Время, время, как ветер,
Шапку рвет с головы…

- Что ж, мы, добрые люди, -
Ахнул Лазарь в конце,-
Что ж, мы так-таки будем
И сидеть на крыльце?

И к Петровне, соседке,
В хату просит народ.
И уже на загнетке
Сковородка поет.

Чайник звякает крышкой,
Настежь хата сама.
Две литровки под мышкой
Молча вносит Кузьма.

Наш Кузьма неприметный,
Тот, что из году в год,
Хлебороб многодетный,
Здесь на месте живет.

Вот он чашки расставил,
Налил прежде в одну,
Чуть подумал, добавил,
Поднял первую:
- Ну!
Пить - так пить без остатку,
Раз приходится пить…

И пошло по порядку,
Как должно оно быть.

Все тут присказки были
За столом хороши.
И за наших мы пили
Земляков от души.

За народ, за погоду,
За уборку хлебов,
И, как в старые годы,
Лазарь пел про любовь.

Пели женщины вместе,
И Петровна - одна.
И была ее песня -
Старина-старина.
И она ее пела,
Край платка теребя,
Словно чье-то хотела
Горе взять на себя.

Так вот было примерно.
И покинул я стол
С легкой грустью, что первый
Праздник встречи прошел;
Что, пожив у соседей,
Встретив старых друзей,
Я отсюда уеду
Через несколько дней.
На прощанье помашут -
Кто платком, кто рукой,
И поклоны всем нашим
Увезу я с собой.
Скоро ль, нет ли, не знаю,
Вновь увижу свой край.

Здравствуй, здравствуй, родная
Сторона.
И - прощай.

Ленин и печник

В Горках знал его любой,
Старики на сходку звали,
Дети - попросту, гурьбой,
Чуть завидят, обступали.

Был он болен. Выходил
На прогулку ежедневно.
С кем ни встретится, любил
Поздороваться душевно.

За версту - как шел пешком -
Мог его узнать бы каждый.
Только случай с печником
Вышел вот какой однажды.

Видит издали печник,
Видит: кто-то незнакомый
По лугу по заливному
Без дороги - напрямик.

А печник и рад отчасти,-
По-хозяйски руку в бок,-
Ведь при царской прежней власти
Пофорсить он разве мог?

Грядка луку в огороде,
Сажень улицы в селе,-
Никаких иных угодий
Не имел он на земле…

- Эй ты, кто там ходит лугом!
Кто велел топтать покос?! -
Да с плеча на всю округу
И поехал и понес.

Разошелся.
А прохожий
Улыбнулся, кепку снял.
- Хорошо ругаться можешь,-
Только это и сказал.

Постоял еще немного,
Дескать, что ж, прости, отец,
Мол, пойду другой дорогой…
Тут бы делу и конец.

Но печник - душа живая,-
Знай меня, не лыком шит! -
Припугнуть еще желая:
- Как фамилия? - кричит.

Тот вздохнул, пожал плечами,
Лысый, ростом невелик.
- Ленин, - просто отвечает.
- Ленин! - Тут и сел старик.

День за днем проходит лето,
Осень с хлебом на порог,
И никак про случай этот
Позабыть печник не мог.

• Капельдудкина без крыши (3861)
• УКРАЇНА (967)
• Майдан 2013 - 2014 (229)
• Крым (180)
• Історія, якої не хочуть пам'ятати в Московії (160)
• Прошлое (129)
• Сирия (32)
• Гордость Умани и Черкащины (31)
• Запоребричье (24)
• Анти-колорадос (19)
• ІСТОРІЯ (18)
• зе-ко-манда (11)
• хохотушки (966)
• Это интересно (674)
• Парк Софиевка (4)
• размышлизмы (392)
• КУЛИНАРИЯ (355)
• торты, пироженки, десерты, печенюшки (86)
• Закусочные торты, рулеты, запеканки, пиццы (57)
• Хлеб, булочки, пирожки (54)
• Овощные блюда, салаты (45)
• все в баночку и в маринад! (30)
• хищная пища (30)
• Рыбка (27)
• горяченькое (24)
• Мои рецепты (16)
• Сы-ы-ыр. (15)
• Грибные блюда (4)
• ВЯЗАНИЕ (330)
• кофточки - спицы (тепло) (71)
• вязанные платья, пальто, костюмы (43)
• вязание крючком - узоры (40)
• кофточки - спицы (лето) (35)
• узоры спицами (34)
• пледы, скатерти, коврики, салфетки (34)
• вязание - мелочи, подсказки (33)
• шапки (23)
• кофточки - крючок (21)
• ирландское кружево (19)
• шарфы, палантины (18)
• жилет (15)
• зверюшки (328)
• Мои котяхи (17)
• ДЛЯ УМЕЛЫХ РУЧЕК (296)
• домашние мелочи (89)
• все в пользу! (87)
• Бусы, колье. броши, декор одежды (44)
• сумки, косметички, футлярчики (39)
• шкатулки, игольницы и пр (34)
• оформление подарков (33)
• тапочки, декор обуви (18)
• оригинальные картины (17)
• фигурки, куклы и пр. (16)
• Квиллинг (7)
• рамочки (7)
• Праздники (290)
• таянье души (289)
• Погляделки (33)
• Украинский мультфильм (20)
• Крымовская Софийка (17)
• Вышивка (239)
• Цветы (54)
• Всякие картинки (51)
• Салфетки, рушники, скатерти (46)
• Вышиванки (42)
• Подушки (26)
• Вышивальные поучалки (17)
• Бабочки (9)
• Иконы, соборы, церкви (5)
• Вышивка лентами (2)
• Листья (2)
• музыка (181)
• наше здоровье (129)
• цветоводство, сад и дача (127)
• Из ФБ (110)
• Новости (6)
• копилка (49)
• ПЛАНЫ (40)
• Мои работы (36)
• ЧТИВО (31)
• Слухавки (3)
• Ваныч (2)
• От друзей из почты (25)

''А НАМ ОТКАПЫВАТЬ ЖИВЫХ. ''

"А НАМ ОТКАПЫВАТЬ ЖИВЫХ. "
Роберт Рождествеский.
Как же я его недооценивала.
Стыжусь.
И горжусь, что был. есть у нас такой Поэт и Человек!
Почитайте - это ЕГО стихи!

* * *
Вошь ползет по России.
Вошь.
Вождь встает над Россией.
Вождь.
Буревестник последней войны,
привлекательный, будто смерть…
Россияне,
снимайте штаны!
Вождь
желает вас поиметь!

***
Ты меня в поход не зови,
мы и так
по пояс в крови!
Над Россией сквозь годы-века
шли
кровавые облака.
Умывалися кровью мы,
причащалися кровью мы.
Воздвигали мы на крови
гнезда
ненависти и любви.
На крови посреди земли
тюрьмы строили
и кремли.
Рекам крови потерян счет…
А она все течет и течет.

***
А нам откапывать живых,
по стуку сердца находя,
из-под гранитно-вековых
обломков
статуи Вождя.
Из-под обрушившихся фраз,
не означавших ничего.
И слышать:
— Не спасайте нас!
Умрем мы
с именем Его.

Откапывать из-под вранья.
И плакать.
И кричать во тьму:
— Дай руку.
— Вам не верю я!
А верю
одному Ему.
— Вот факты.
— Я плюю на них
от имени всего полка.

А нам
откапывать живых.
Еще живых.
Живых пока.
А нам
детей недармовых
своею болью убеждать.
И вновь
откапывать живых.
Чтобы самим живыми
стать.

***
Необъятная страна
все мне снится по ночам.
Было в ней заведено
правило такое:
кто не знал, тот не знал.
А кто знал, тот молчал.
А кто знал и не молчал,
говорил другое…

Захотелось как-то людям
жизнь по-новому начать.
Очень сильно захотелось!
Да одно мешает:
кто не знал, не хочет знать.
Кто молчал, привык молчать.
А кто другое говорил, так и продолжает.

***
Позапрошлая песня

Старенькие ходики.
Молодые ноченьки…
Полстраны — угодники.
Полстраны — доносчики.

На полях проталинки,
дышит воля вольная…
Полстраны — этапники.
Полстраны — конвойные.

Лаковые туфельки.
Бабушкины пряники…
Полстраны — преступники.
Полстраны — охранники.

Лейтенант в окно глядит.
Пьет — не остановится…
Полстраны уже сидит.
Полстраны готовится.

***
Над толпой откуда-то сбоку
бабий визг взлетел и пропал.
Образ многострадального Бога
тащит непротрезвевший амбал.
Я не слышал, о чем говорили…

***
Стенограмма по памяти

…И не знают, что делать дальше.