Вирусолог допустил проникновение коронавируса в россию

• 
  

Новая коронавирусная инфекция продолжает ставить перед человечеством массу вопросов. Ответов на многие из них пока нет. Однако есть секреты, о которых мы уже знаем точно. Вирус – живая структура, но опасность его состоит совсем не в этом. Кто же виноват в возникновении мировой пандемии?

Как распространялся этот новый вирус, в чём его главная опасность, чего нам ждать дальше? Растёт или нет число бессимптомных пациентов с COVID-19 в России и мире? Наконец, кто же сделал эту пандемию возможной и как нам в будущем не повторить этого печального сценария? На эти и другие вопросы Царьграду ответил молекулярный биолог, доктор биологических наук, профессор, член-корреспондент РАН, заведующий лабораторией биотехнологии и вирусологии Факультета естественных наук Новосибирского государственного университета Сергей Нетёсов, руководивший наукой в центре "Вектор" на протяжении 17 лет.

– Сергей Викторович, известно, что вирусы гораздо древнее человека. Напрашивается вывод, что это мы скорее гости в их мире, чем они в мире людей. Так ли это?

– Если вы действительно оцените количество бактерий и вирусов, которые есть в природе, и сравните с населением нашей планеты, то бактерий в миллионы раз больше, чем людей. Они не могут управлять миром только потому, что у них нет – по крайней мере, мы сейчас так считаем – коллективного разума, как у нас. Зато у них есть эволюционные преимущества – они могут быстрее меняться, быстрее приспосабливаться к окружающим условиям. Но они совсем не настроены на то, чтобы человека убивать. Это человек сам создаёт для себя опасные условия для жизни.

Например, опасность очень большой плотности населения. Особенно это касается городов с численностью жителей в 10 миллионов человек и больше. Это просто опасно, потому что там становятся возможными очень редкие процессы. Нам нужно очень хорошо думать о том, как жить дальше в такой кучности.

– Сейчас много говорят о том, что новый коронавирус имеет не природное, а рукотворное происхождение. Почему считается, что он всё-таки природный?

– Природный он или искусственный – не имеет значения для борьбы с ним. Но это имеет большое значение в смысле экспериментов, которые можно проводить. Дело в том, что в мире уже более 10 лет проводятся эксперименты, которые имитируют природную эволюцию. И такие эксперименты, на самом деле, уже два раза запрещали, а потом снова разрешали. Запрещали, потому что можно провести сейчас такие эксперименты, какие невозможны в природе.

Когда в Китае обратили внимание на бессимптомных носителей вируса, было уже поздно, болезнь уже распространилась по всей стране. Фото: Xinhua/Cheng Min/Globallookpress

Ситуация такова, что в Ухане есть лаборатория почти высшей степени биобезопасности. Там к тому же проверялись некоторые гипотезы, придуманные как в США, так и в самом Китае. Более того, как сейчас выясняется, было даже финансирование, причём не оборонного, а открытого характера – на проведение работ по имитации природной эволюции.

– А это опасно – функционирование такой лаборатории?

– Конечно опасно. Если бы я мог это решить, то я бы такие эксперименты запретил. Почему? Потому что мы ещё очень многого не знаем, как в точности устроены даже простые микроорганизмы. Но при этом мы уже умеем складывать "кубики" из аминокислот и нуклеотидов – составных частей живых организмов. Но когда-то люди уже складывали "кубики" из урана-235, и у них там всё засветилось, они обрадовались. А потом через пять-семь лет из них 80% умерло, потому что они очень близко к этому стояли и не знали о возникающем при этом излучении и о том, что это очень опасно. А ведь это был первый прототип ядерного реактора.

С вирусами всё немного по-другому, но суть одна. Мы пытаемся из "кирпичиков" слепить нечто интересное. На уровне модели мы это понимаем, а вот на уровне того, как оно может попасть в природу и там размножиться – нет. И такие эксперименты уже приводили к очень неожиданным результатам.

Так, в Австралии пытались создать штамм для контроля численности популяции кроликов. И хорошо, что сначала попытались делать это не на кроликах, а на мышином штамме и делали это в лаборатории высшей степени защиты. И повезло, что эта лаборатория очень строго соблюдала все правила биобезопасности. Потому что они думали получить штамм, который мышей стерилизует. Но в итоге они получили штамм, которому в природе нет равных по летальности для мышей. Понимаете, это получилось случайно. И в это сразу даже не все поверили! И взялись перепроверять. И всё оказалось правдой. А ведь всего лишь хотели стерилизовать животных…

И в случае имитации природной эволюции в лаборатории учёные могут нечаянно такую заразу получить, которую никак не ожидают. И она будет совсем даже не природный процесс имитировать, а просто нечаянно будет получена такая конструкция, которая станет моментально бить по тем же лёгким с невероятной силой. Вот почему к этим экспериментам сейчас привлечено очень большое внимание, они обсуждаются, но не дилетантами, а специалистами.

– То есть нам в каком-то смысле даже повезло, что мы столкнулись с природным вирусом, который не настолько страшен?

– Вы знаете, это правда. Конечно, он мог быть намного более смертоносным. В Китае плотность населения в тех областях, где это случилось, просто феноменальная. Я сравниваю с Новосибирской областью, и у многих это вызывает удивление. Провинция Хубэй площадью примерно с Новосибирскую область. Отличие буквально в 2%. Там живёт 110 миллионов человек, а в нашей области – меньше трёх миллионов. Разница в 40 раз.

Чтобы прокормить нашу Новосибирскую область, надо 7,5 миллионов кур в год. Умножьте эту цифру на 40. Хорошая величина получается – 300 миллионов. Вы представляете, как все эти птицы будут болеть, если их не вакцинировать? И соответственно, какова там вероятность появления птичьего вируса, патогенного для человека. А ведь они там ещё и свиней, коров, овец выращивают…

– Сейчас в России говорят об увеличении числа бессимптомных пациентов с COVID-19. С чем связан этот рост?

– Нет, бессимптомные носители были с самого начала. Просто в Китае на это не обратили особого внимания, потому что там сразу был введён жесточайший карантин. Там стреляли в воздух, когда человек нарушал карантин, нам такое даже и не снилось. Поэтому на бессимптомных там не обратили внимания, а потом не обратили внимания в Италии и США. И там получилось так, что иногда бессимптомный носитель заражал несколько сотен людей. Именно так начинались эпидемии в Северной Италии и штате Вашингтон в США.

Нам повезло, что мы поздно этот вирус получили и имеем опыт других стран. Но мы им поначалу не воспользовались. А надо было сразу обратить внимание на итальянский пример. Фото: Zamir Usmanov/Globallookpress

И когда на это обратили внимание, стали этот феномен изучать. Но в условиях эпидемии это делать очень трудно, хотя соответствующие исследования начали проводиться сразу. Я ещё в феврале, когда прочитал эти публикации в американской и итальянской прессе, предупреждал, что нужно срочно отлавливать всех этих контактных бессимптомных вирусоносителей. То есть всех контактных с выявленными больными лиц надо сразу обследовать на наличие вируса. Но мне в ответ возражали, что нам этого делать не надо, у нас модель другая, и мы будем делать по-другому. Сделали по-другому и получили то, что имеем сейчас.

– Нам говорят, что Россия выиграла время, и поэтому у нас ситуация развивается более стабильно. Это так?

– Нам повезло, что мы поздно этот вирус получили и имеем опыт других стран. Но мы им поначалу не воспользовались. А надо было сразу обратить внимание на итальянский пример. Ведь там пара-тройка бессимптомных носителей заразили сначала несколько десятков человек в барах и кафе, а через пару дней эта цифра возросла до почти 100 тысяч человек. Потому что там был и футбольный матч, на который они все пришли, и фестиваль проводился. То есть эти люди были без симптомов, но передали вирус тем, кто оказался более восприимчивым.

– Сейчас говорят, что многие переболели коронавирусом в России ещё до того, как люди стали массово заражаться. Есть истории, что в феврале у многих в Москве была высокая температура и симптомы, схожие с COVID-19, но эти люди теперь выздоровели, а некоторые якобы перенесли болезнь вообще без симптомов. Какова вероятность, что это был именно новый коронавирус?

– Вы когда-нибудь держали в руках медицинский справочник фельдшера? У меня дома такой был, справочник 1960-х годов. Когда я его читал в 20-летнем возрасте, я сразу у себя нашёл штук 30 болезней. И многие сейчас делают то же самое.

Не было тогда ещё никакой эпидемии. На самом деле респираторное заболевание вызывают с десяток вирусов и столько же бактерий. Основную заболеваемость вызывают вирусы – до 80%. Это грипп, коронавирусы обычные – четыре штуки, вирусы парагриппа обычные – четыре штуки, метапневмовирусы – две разновидности, риновирусы, бокавирусы, аденовирусы, энтеровирусы и так далее.

Врачи назначали всем этим больным какой-то анализ? Почти наверняка – нет, хотя в принципе могли. Но такой вид диагностики – на несколько респираторных вирусов – у нас не входит в страховую медицину. Поэтому ни один государственный врач вам такой анализ не назначит. А потом люди говорят, что они "тяжело переболели" и подозревают новый коронавирус. Никто ведь тогда таких диагнозов не ставил, потому что про него никто и не знал, а "на глаз" по симптомам ставить такой диагноз – это нонсенс.

Про вакцину мы можем говорить только тогда, когда она прошла испытания, хотя бы вторую и третью фазы, на добровольцах. Фото: Peter Steffen/dpa/Globallookpress

Если вы говорите "болел", значит, у человека были недомогания. Парадокс всех бессимптомников в том, что у них же не было ничего. И сейчас есть целый ряд гипотез, почему так бывает. Есть часть живых вакцин, которыми прививают людей – это вакцины против кори, паротита, краснухи, полиомиелита. Это всё живые вакцины. Практически никто после их введения никаких симптомов не наблюдает, а живой вакцинный вирус в этих людях размножается, причём как минимум в 100 раз. Просто он поражает небольшое количество клеток. Человек, может быть, это ощущает, но в виде лёгкого недомогания. Поэтому бессимптомный носитель – это не больной.

– И много ли у нас таких носителей, процент увеличивается?

– Мы ничем не отличаемся от США, Италии и других стран. У нас этот процент, я думаю, такой же. Сейчас считается, что это вообще порядка 80%. Недавно в Санта-Кларе в Калифорнии провели исследование на наличие у населения антител к нынешнему коронавирусу. А в Санта-Кларе некоторые люди болели коронавирусом, но далеко не все. Итог – примерно 4% имеют антитела. Сейчас идёт спор о том, насколько надёжна была та тест-система на определение антител. Да, там возможен "перекрёст" со старыми, давно известными коронавирусами, но это надо решать путём совершенствования этой системы.

У нас Татьяна Голикова говорила, что 11 человек из 226 в Москве уже имеют антитела. Так у нас ещё на тот момент ни одной аттестованной тест-системы не было на этот маркер. То есть это результат очень и очень приблизительный, мягко говоря. И если вы хотите такое определение надёжно сделать, то вы сразу должны объяснить, как была валидирована эта тест-система. Если она в некой деревне под Архангельском тоже нашла эти 4%, то ей грош цена. А для валидации тест-систему надо тщательно проверить на специально собранной панели контрольных сывороток, как положительных, так и отрицательных.

– Сейчас создаётся много вакцин против коронавируса. Какова примерно может быть их эффективность с точки зрения мутации вируса, к моменту их появления вирус успеет сильно измениться или нет?

– Да, разрабатывается сразу несколько кандидатных вакцин. Я особенно обратил бы внимание на это слово – кандидатных. Потому что про вакцину мы можем говорить только тогда, когда она прошла испытания, хотя бы вторую и третью фазы, на добровольцах. Насчёт мутаций коронавируса – он мутирует гораздо медленнее, чем обычный вирус гриппа, поэтому не в этом проблема. Просто мы должны иметь в виду, что против коронавирусов человека пока ещё никакой вакцины не разработано. Какой из вариантов в итоге будет защищать от инфекции и пойдёт в серию – никто не знает. Пока про это говорить рано. Нужно сделать ещё много экспериментальных шагов, прежде чем мы дойдём до той стадии, когда сможем это сказать.

– Как долго, на ваш взгляд, нынешняя тяжёлая ситуация с коронавирусом может продолжаться и в России, и в мире?

– Это зависит от эффективности применяемых сейчас мер. Не зря же в Индии нарушителей изоляции били палками, а китайцы стреляли в воздух – это привело к строгому соблюдению мер и снижению в итоге заболеваемости. А у нас посмотрите, что происходит: люди массово гуляют, обнимаются, шашлыки группами жарят и так далее. Это какая-то пародия на карантин. И мы видим по динамике заболеваемости, что происходит: пока мало что меняется.

В мире мы видим замедление и распространения, и заболеваемости, а в России – пока нет. А математика нам говорит, что пока у нас ежедневное прибавление возрастает, мы даже ещё не на половине пика. Минимальный прогноз мы уже можем сделать, что у нас будет около 120 тысяч заболевших. А ведь люди будут заражаться и потом, уже после прохождения пика. В сумме мы получим, скорее всего, примерно 300-500 тысяч, и будет очень хорошо, если эта цифра всё-таки будет меньше. А это зависит только от нас с вами: от соблюдения нами противоэпидемических мер.

Глава Российской академии наук (РАН) Александр Сергеев заявил, что если нынешние темпы заражения китайским коронавирусом не станут меньше, то уже к марту эпидемия может приобрести глобальный масштаб.

Напомним, что вспышка пневмонии, вызванной неизвестным ранее коронавирусом, была зафиксирована в китайском городе Ухань в декабре 2019 года. По состоянию на 27 января общее число заболевших в КНР составило 2794 человека, под подозрением еще 3,8 тыс. Общее число умерших достигло 80 человек.

Несколько случаев заболевания были зафиксированы и за пределами Китая — в Гонконге, Макао. Тайване, Сингапуре, США, Франции и ряде других стран.

Китайские власти пообещали выделить 8,75 млрд долл. на борьбу с пневмонией нового типа. Одна из главных задач властей сейчас — не дать распространиться вирусу по стране, особенно в сельской местности. Сейчас большинство случаев заражения приходится на центральную провинцию Хубэй и ее административный центр Ухань. Далее следуют провинции Гуандун, Хэнань и Чжэцзян. В Пекине выявлено 68 инфицированных, в граничащей с Россией провинции Хэйлунцзян заразился 21 человек, из них один скончался.

Несмотря на то, что сейчас ведется поиск вакцины, которая поможет бороться с конкретным типом коронавируса, врач-эпидемиолог Геннадий Онищенко заявил, что существует около 30 медицинских препаратов, которые лечат новую инфекцию.

— Рассуждая сейчас о риске глобальной эпидемии, нет смысла привязываться к коэффициенту эпидемического роста, потому что к данным, которые приходят из Китая, нужно относиться осторожно. Еще три недели назад первые сообщения содержали информацию о том, что новый коронавирус не передается от человека к человеку. Я тогда серьезно сомневался в этом тезисе, и теперь сомнения подтвердились. Как и любая респираторная инфекция, этот вирус передается воздушно-капельным путем от человека к человеку.

Сейчас говорят о том, что скорость распространения вируса увеличивается. Но лично я думаю, что не скорость увеличивается, а просто Всемирная организация здравоохранения взяла информационные потоки под свой контроль, и теперь мы видим объективную картину без занижения статистики.

При этом летальность сохраняется на уровне 2%-3%. При всем цинизме заявления, это не очень много. Если посмотреть на скорость распространения вируса с учетом плотности населения, это гораздо меньше, чем у вируса гриппа А. То есть контагиозность вируса тоже не рекордная.

Однако высоту всех эпидемических волн нужно увеличивать в разы в связи с тем, что новая эпидемия развивается в срединном Китае, где плотно расположены города-миллионники. В том же Ухане, центре распространения вируса, 11 миллионов человек. Города плавно перетекают друг в друга, очень густая транспортная сеть, поэтому масштабы заражения будут больше.

Но те мероприятия, которые были введены сейчас, должны были быть введены недели две назад. Я имею в виду прекращение сообщения между городами-миллионниками в этом районе и закрытие Уханя.

Меры, которые были введены сейчас, скажутся на эпидемическом процессе недели через 2−3, но никак не раньше. Думаю, что тогда ситуация должна стабилизироваться. Так что помимо чисто математического анализа нужно привлекать концептуальный анализ ситуации, в том числе понимание эпидемиологических и социокультурных процессов. Повторю, по моему мнению, горизонт событий, когда алармизм журналистов должен пойти на спад вместе с волной эпидемического процесса, это две-три недели. ОГПУ-НКВД

— Нужно понимать, что против коронавирусов, равно как и против подавляющего большинства вирусных инфекций вообще, пока отсутствует этиотропная терапия (лечение, направленное на устранение причины возникновения заболевания, — прим. ред.) То есть отсутствуют препараты, направленные на ингибирование репликации самого вируса. Против вируса гриппа у нас такие препараты имеются, а вот против коронавирусов — нет.

Тем не менее, существуют препараты достаточно широкого спектра действия, которые можно применять против коронавируса. Я бы назвал три препарата, которые доступны у нас в России. Первый — это рибавирин и его производные. Правда, это довольно токсичный препарат и его применяют только по смертельным показаниям, но этот как раз тот случай.

Второй препарат — это триазавирин, который впервые синтезировали и уже производят наши уральские коллеги. Оба эти препарата ингибируют РНК-зависимую РНК-полимеразу.

И третий медикамент — это еще один отечественный препарат ингавирин. Но я хочу подчеркнуть, что мои заявления о потенциальной эффективности этих препаратов основаны исключительно на знании их механизма действия. В любом случае окончательное суждение может быть сделано только на основе лабораторных и клинических испытаний, которые сейчас и ведутся.

— Нам сейчас рассказывают, что граница на замке, так оно и есть, и это правильно. Однако нужно понимать, что любые сколь угодно строгие мероприятия на границе являются необходимым, но недостаточным элементом недопущения эпидемической ситуации на территории Российской Федерации.

Классическим примером является ситуация, когда еще не больной, но уже инфицированный человек без клинических проявлений, который сам не знает, что инфицирован, в инкубационном периоде пересекает пограничный кордон, а по истечении этого периода заболевает уже на новой территории.

Здесь единственной гарантией отсутствия эпидемии на нашей территории является поддержание на высоком уровне готовности всей системы эпидемиологической безопасности. Именно это имеет место у нас в стране. Поэтому я бы особо не переживал.

Хотя завозные случаи заболеваний возможны. Более того, они достаточно вероятны. Но если посмотреть статистику, у нас в стране ежегодно регистрируется несколько сотен экзотических завозных инфекций. Туристы, так или иначе, привозят. Но все эти случаи быстро выявляются, корректно диагностируются и оперативно локализуются, не имея эпидемических последствий. Случись такие завозные заболевания, связанные с новым коронавирусом, будет то же самое.

— Я бы не стал утверждать, что такого риска нет совсем. Он мал, но не исключен. Нужно понимать механизм передачи вируса. Любые респираторные заболевания передаются воздушно-капельным путем. Микрокапельки аэрозоля не только проникают в респираторный тракт, но и могут оседать на поверхности, после чего возможен контактный путь заражения, если человек рукой прикоснется к такой поверхности, а потом к своей слизистой.

Я надеюсь, что сотрудники почтовых отделений КНР сейчас все проверяются на предмет заболеваний, и есть какая-то гарантия. К тому же, как вирусолог, я знаю, что оболочечные вирусы погибают достаточно быстро. Но вариантов развития событий огромное количество.

А дальше уже каждый человек должен решать сам, опираясь на данные о сроках доставки, о районе, откуда пришла посылка и так далее. Я бы сказал, что теоретическая возможность заражения через посылки существует, но, вероятнее всего, она не будет иметь эпидемического значения.

| Инфекционные болезни, коронавирус, последние новости:

Профессор биологического факультета СПбГУ Алексей Потехин, много лет читающий студентам курс вирусологии, тезисно рассказал в своем блоге обо всем, что ему известно о коронавирусе.

1) Это всего лишь коронавирус. Один из представителей семейства, которое и раньше было представлено в общем спектре возбудителей ОРВИ человека. Это не чума. Не оспа, не родная еще нашему поколению корь. Это даже не тот коронавирус, который вызывал атипичную пневмонию в 2002 году и был гораздо жестче. Нынешний вирус убивает, как положено любому уважающему себя вирусу, только что попавшему к людям из другого зверя. Но убивает умеренно. В мире ежедневно умирает от туберкулеза столько же людей, сколько пока что умерло за все время от COVID. И еще столько же – от малярии. Просто за этими цифрами мы не следим в режиме онлайн.

4) Показатели смертности от коронавируса отражают реальность. Их никто не стал бы скрывать в эпоху, когда в соцсетях сразу бы сбились в группы люди, родственники которых скоропостижно умерли от воспаления легких без предварительного гриппа или другой ОРВИ. И сосчитали бы друг друга. При этом показатели общего числа случаев, конечно, очень сильно занижены, так как масса людей перенесла инфекцию бессимптомно и в период, когда ее еще не умели выявить. И сейчас многие случаи не обнаруживают, хотя теперь их мониторят. Ну и хорошо – чем более количество зараженных занижено, тем меньше по факту процент летальных исходов.

6) Коронавирус SARS-CoV больше никуда не денется из нашей жизни. Он не исчезнет. Его не уничтожат карантинами. Лекарств против него, как и против большинства вирусов, нет, врачебные рекомендации – поддерживающая терапия. Вакцина появится (думаю, к лету), но в массовую практику выйдет не раньше, чем к концу года, так как время испытаний любой вакцины сократить нельзя. Поэтому бОльшая часть населения планеты этим вирусом обречена переболеть. И это важно, потому что лучшее средство от инфекционных заболеваний – коллективный иммунитет (чем больше народу переболело и приобрело иммунитет, тем меньше новых случаев заболевания будет происходить, и потихоньку болезнь уйдет на задний план). Не верьте слухам о повторных заражениях. На коронавирусы иммунитет обязан вырабатываться надежно.

9) С точки зрения биологии, если мы посмотрим на человека как на один из видов животных, коронавирус вообще не должен был бы рассматриваться как что-то слишком опасное. Он убивает людей с ослабленным иммунитетом (как любая инфекционная болезнь), и умеренно прореживает популяцию в старшей возрастной группе. Еще лет 100 назад человечество восприняло бы это философски, как божий промысел. И всемирную коронавирусную эпидемию-2020 с радостью махнуло бы не глядя бы на вспышку кори или полиомиелита в их родном городке. Но вот она, обратная сторона прогресса – мы же не хотим отдать этому вирусу просто так, за здорово живешь, ни одного из стариков, среди которых будут чьи-то родители и бабушки с дедушками. А чтобы их не отдать, их надо вовремя положить в приспособленную для этого палату в больнице и помочь им дышать. Мы знаем, что количество палат ограничено, а приборов для ИВЛ, наверно, тоже не по штуке на человека, к тому же они постоянно помогают жить и массе других людей, которые не могут сами дышать не из-за коронавируса.

10) Поэтому карантинные мероприятия оправданы. Кто из нас при выборе между походом в бар вечером и смертью даже незнакомого пожилого человека, в цепочке передачи вируса которому мы можем невольно оказаться, выберет поход в бар? Наверно, если цена скуки измеряется в жизнях стариков, все готовы поскучать дома, без выходов в свет и развлечений. Даже на работу иногда можно не ходить, особенно если туда нужно ехать на метро, а мир не перевернется, если вы останетесь дома. При этом не надо путать полную самоизоляцию с разумным снижением социальной активности. Не так страшен этот вирус, чтобы дать ему парализовать жизнь. Нет резонов скупать годовой запас продовольствия в магазинах, их, очевидно, не закроют, а макароны будете потом долго есть несвежие. Как было хорошо сказано в одном из мемов, если вам на 14 дней карантина нужно 144 рулона туалетной бумаги, то вам надо было обратиться к врачу задолго до появления коронавируса! Не нужно бояться выйти на улицу, не нужно бояться идти на работу, если туда правда надо идти. Вообще не нужно бояться перенести эту инфекцию! Что мы, гриппом в жизни не болели, что ли, или температуры у нас не бывало никогда? Бояться нужно за бабушек и дедушек, и вот им как раз лучше бы поменьше выходить из дома и общаться с другими людьми. И не только не ездить на маршрутках или не таскаться в филармонию и другие места для проведения культурного досуга. Их это вряд ли обрадует, но в ближайший период лучше им пореже встречаться и с детьми и внуками. Которые могут принести им опасную заразу, даже сами того не зная. Объясните это вашим пожилым родственникам и друзьям, и постарайтесь сами обеспечить им такой режим минимальных контактов. Они все равно будут болеть. Главное – чтобы не все сразу.

Поддержите нас - единственный источник разума в это непростое время

Почти месяц группа российских военных медиков вместе с итальянскими врачами сражается с эпидемией в самом пострадавшем регионе Италии - Ломбардии. Наши помогли развернуть в Бергамо COVID-госпиталь и спасают людей. С военными в Италию отправились гражданские специалисты-консультанты. О том, как действовать в экстремальных условиях, чтобы избежать "европейского сценария", "РГ" рассказал замдиректора Санкт-Петербургского НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера Роспотребнадзора Александр Семенов.

Александр Владимирович, вы только что вернулись из Италии, работали в самом пекле, и можете сравнить, как развивалась ситуация там и что происходит у нас. Много говорилось о том, что в Италии от коронавируса умирают люди за 70-80 лет, но в России половина попавших в больницы - молодежь 30-40 лет. С чем это связано? Нам мог достаться какой-то особо агрессивный штамм вируса или есть другие причины?

Александр Семенов: Вне зависимости от страны прогноз хуже у пожилых. Заболевают все возрастные группы. Но если у большинства пациентов 18-40 лет заболевание проходит благополучно, то у 80-летних это очень опасно.

Невысокая доля возрастных пациентов в наших больницах - это скорее следствие вовремя принятых мер по ограничению контактов, которые наши пенсионеры выполняют куда более дисциплинированно, чем молодежь. В Италии с изоляцией откровенно опоздали. Итальянцы очень общительные, у них большие семьи, масса друзей. И они слишком долго раскачивались с введением карантинных мер.

Вы наблюдали пациентов с COVID-19 в Китае, теперь в Италии, вы общаетесь с зарубежными коллегами - есть различия в том, как протекает заболевание в разных странах? Много говорилось о том, что вирус, закрепившись в людской популяции, должен постепенно ослабеть. Но пока этого не видно.

Александр Семенов: Вирусологи уже отследили генетическое разнообразие вируса, есть по крайней мере три его генотипа.

Но для того, чтобы понять, меняется ли агрессивность вируса, прошло слишком мало времени.

Но особенности того, как вирус ведет себя в разных частях света, конечно, есть, поскольку каждая популяция имеет свою генетику. Есть наблюдения, что, например, у негроидной расы COVID-19 может протекать более агрессивно, чем у монголоидов - китайцев, корейцев, японцев. Даже в одной расовой группе генетика иммунной системы у разных народов может отличаться. Русские отличаются от итальянцев и испанцев, хотя и те и другие европеоиды.

Невысокая доля возрастных пациентов в наших больницах - это следствие вовремя принятых мер по ограничению контактов
При этом генетика - это не единственный влияющий фактор. Много других моментов. Мужчины болеют тяжелее и умирают чаще, чем женщины. Дети заражаются, но в большинстве переносят заболевание легко. Во всем этом еще предстоит детально разбираться. Окончательные выводы об особенностях течения инфекции можно будет сделать позже.

Знакомый доктор в Нидерландах рассказал, что у них тяжелые больные с COVID почти все имеют ожирение. Так и сказал: в реанимации все толстые. Какие наблюдения у вас?

Александр Семенов: Установлено: половина погибающих от коронавируса имеет три и более хронических заболевания. Диабет и ожирение (не пара лишних килограммов, а именно ожирение) - это серьезный фактор риска, так же как обструктивная болезнь легких, заболевания сердечно-сосудистой системы. Каждый четвертый летальный исход - у больного с двумя сопутствующими заболеваниями. И только считаные проценты случаев, когда не удается спасти пациента, не имевшего хронических патологий.

Пожилые потому и гибнут чаще, что с возрастом накапливаются болезни, а иммунитет ослабевает.

В США, тех же Нидерландах, да и в России врачи давно бьют тревогу по поводу эпидемии ожирения, которая угрожает человечеству ничуть не меньше коронавируса. Любители фастфуда и картошки фри подвергают себя огромному риску - если заразятся, мало надежды, что отделаются легким испугом.

На днях главные врачи COVID-центров объединились в клинический комитет, и первое решение было - отправлять в COVID-отделения всех с пневмонией, не дожидаясь результатов тестов. Какова роль диагностического тестирования?

Александр Семенов: До сих пор диагнозы, как и во всем мире, ставились на основе лабораторных анализов, и в идеале это правильно. Обычный фон ОРВИ никто не отменял. Отказавшись от тестирования, мы можем столкнуться с ситуацией, когда пациенты с гриппозной пневмонией окажутся в том же отделении, что и больные COVID-19, и у них будут все шансы заразиться. И, наоборот, без тестирования остается угроза, что больной, попав в стационар с аппендицитом или инфарктом, окажется в итоге источником заражения.

Я понимаю озабоченность клиницистов, их стремление начать лечение как можно раньше. Но сейчас тестов уже много, появились более точные. Расширение их палитры, появление экспресс-тестов помогает дополнить и ускорить диагностику.

На прошлой неделе началось тестирование медиков на антитела к COVID-19. Зачем нужен этот вид тестов?

Александр Семенов: Таких тест-систем во всем мире зарегистрировано пока не так много, поэтому здорово, что "Вектор" Роспотребнадзора дал нам этот инструмент. Серологические тесты показывают иммунный ответ организма, их нужно внедрять как можно быстрее. Люди, которые переболели, будут положительны по антителам. Тестирование поможет понять, защищает ли иммунитет от повторного заражения. Есть сообщения о случаях реинфицирования, хотя у меня сильные сомнения по этому поводу. Широкое тестирование поможет снять эти вопросы.

Второй момент - переболевшие защищены от инфекции: такие врачи могут лечить больных без опасений, волонтеры - помогать людям в карантине. Такой опыт есть в Великобритании.

Третий пункт - если тест показывает высокий титр антител, такие люди могут быть донорами плазмы.

В нескольких московских клиниках, в Центре Алмазова в Петербурге переливание плазмы уже начали применять. Насколько оно перспективно?

Александр Семенов: В Италии этот метод тоже используется, хотя и не широко. Тут есть определенные риски. Во-первых, надежность донора - есть угроза занести с плазмой другую инфекцию, если донор окажется скрытым носителем. Во-вторых, нужно же не просто получить согласие человека, а еще убедиться, что он выздоровел и может быть донором. С появлением серологического теста эта работа становится проще.

Глава ВОЗ заявил, что возможна вторая волна эпидемии и справиться можно будет только после появления вакцины. Есть много заявлений, что вакцина будет уже осенью. Прототипы двух российских вакцин попали в перечень перспективных разработок ВОЗ. Это реально - получить вакцину так быстро?

Александр Семенов: Я бы все-таки фильтровал такие заявления. Прототип вакцины - это еще не вакцина. Научная разработка - это такой лего-конструктор, который при сегодняшних возможностях можно "собрать" всего за пару месяцев. Но от прототипа до промышленного образца огромная дистанция. Главный этап - клинические исследования, они должны подтвердить безопасность и эффективность будущей вакцины. Требования к их проведению очень жесткие. Спешить невозможно - на кону жизни миллионов людей.

Из десятков прототипов до финальной стадии дойдут единицы. А потом еще необходимо организовать серийное производство. Включение наших кандидатов в перечень ВОЗ - это, конечно, хорошо, но это ни о чем таком продвинутом или особенном не говорит. ВОЗ отслеживает все научные разработки - важно просто грамотно составить заявку. У нас сейчас, кстати, в работе отнюдь не два прототипа вакцины, а много больше. Кто-то предпочитает тихо работать, без заявлений. Посмотрим на финише, что получится. Это как в Олимпийских играх - выигрывает не всегда тот, у кого самая яркая экипировка.

В Италии вы видели, как врачи работают в абсолютно экстремальных условиях - не хватало средств защиты, лекарств, оборудования. Что сделано и что надо успеть сделать у нас?

Александр Семенов: По аппаратам ИВЛ на душу населения мы опережаем и Италию, и другие страны. По крайней мере в крупных городах их должно хватить. Важный момент - в условиях эпидемии объединились медики всего мира. Весь позитивный и негативный опыт открыто обсуждается и публикуется.

Наша страна, задержав проникновение инфекции из Китая, отодвинула начало эпидемии, получив некую фору. Сейчас главная задача, чтобы количество больных нарастало как можно медленнее. В Италии это не удалось - там был взрывной рост числа заболевших, и система здравоохранения захлебнулась. Это ужасно, когда у врача на один аппарат ИВЛ несколько больных с респираторным дистресс-синдромом, когда человек задыхается. А врач вынужден выбирать, кого спасать в первую очередь.

То, что происходит сейчас в России, было ожидаемо: инфекция расширяется, нащупывает свои группы риска. Раннее оповещение и изоляция пенсионеров у нас сработала. Плотность населения, если не говорить о Москве и других миллионниках, у нас другая - это тоже наше преимущество. Нужно продолжать готовить медучреждения, подтягивать ресурсы и готовить медиков, не дожидаясь, когда полыхнет.

У нас до сих пор спорят, насколько нужны ли социальные ограничения. В Швеции и Беларуси власти решили обойтись без них. Каково ваше мнение?

Александр Семенов: В Италии с введением карантина очевидно опоздали. Надо было уже бежать делать, а они продолжали дебаты. Я об этом не со злопыхательством говорю, а с грустью. Что касается Швеции, Беларуси - не хочу пессимистичных прогнозов, но давайте посмотрим, что там будет дальше. В Швеции не благополучно, эпидемия растет. Сейчас уже 14,5 тысяч больных и 1540 умерших, то есть почти 11 процентов.

Россия - внизу сводки пока, летальность 0,8 процента. Социальная изоляция работает. Другое дело, хватит ли у людей понимания и терпения соблюдать ограничения и дальше. Мобилизуются ли медики, смогут ли избежать халатности не только в инфекционных отделениях, но и в любом медучреждении. Ну и как будут действовать в дальнейшем власти. Все это очень важно. Мы все живем сегодня в условиях практически военного времени.