Ктг умирает от коронавируса

— Согласно данным ВОЗ, Россия входит в число проблемных стран по туберкулезу. Пишут, что болезнь все хуже поддается лечению и выздоравливают лишь 2\3 пациентов. Значит ли это, что туберкулез все же остается более серьезным и социально значимым заболеванием, чем коронавирус?

— Говорить, что туберкулез, оспа, тиф или малярия более опасны и смертельны, чем коронавирус, — порочная практика.

Туберкулез в России до сих пор сильно распространен, в основном среди малоимущих граждан и, конечно, в тюрьмах. Для основной части населения он не является реальной проблемой.

Коронавирус же ударяет по всем. Да, умирают в первую очередь пожилые и люди с хроническими болезнями, но они попадают в больницы, в палаты реанимации и в итоге другие пациенты не могут получить необходимое лечение. В этом главная опасность коронавируса — он разрушает системы здравоохранения.

— Поставлена на поток диагностика туберкулеза — манту у детей, диаскин-тесты, флюорография. Она входит в диспансеризацию и является обязательной при приеме на некоторые виды работ. Возможно, поэтому туберкулез нас больше не пугает?

Плюс, смерти и госпитализации от туберкулеза растянуты во времени и не дают одномоментной перегрузки. Как большинство паразитов, которые с нами давно, не убивают своих хозяев, так и туберкулез ослабляет, но не уничтожает системы здравоохранения.

Кроме того, мы привыкли к нему и отчасти поэтому он нас не пугает. В Европе, где туберкулеза гораздо меньше — настолько, что во многих странах от него даже не прививают — возвращение этой болезни вызовет шок.

Коронавирус — новая напасть, у человечества пока нет к нему иммунитета, поэтому он стремительно распространяется. В результате системы здравоохранения буквально захлебываются: мы увидели это сначала в Китае (хотя они в итоге быстро справились, благодаря беспрецедентным мерам), теперь видим в Италии, где врачи, в буквальном смысле, выбирают, кого из тяжелых подключать к аппарату ИВЛ, потому что их не хватает. Следующие на очереди, видимо, Соединенные Штаты, где запустили начало эпидемии.

Число зараженных растет слишком быстро

— Еще одна причина, по которой опасения от статистики по туберкулезу отошли на второй план — прививки. Вакцины от коронавируса еще нет. Значит ли это, что при появлении вакцины от COVID-19 и паника спадет, и заболеваемость\смертность снизится?

Кроме того, не исключено, что вакцина и не понадобится. Замедление эпидемии — вопрос не только вакцины, но еще и времени. Даже при карантине довольно много народу познакомится с этим вирусом, переболеет и получит иммунитет. Когда у значительного процента людей в популяции будет иммунитет к коронавирусу, хотя бы частичный, то его стремительное распространение замедлится.

Именно так обстоят дела со всеми респираторными заболеваниями — они постоянно циркулируют среди нас, но не вызывают таких страшных эпидемий. Потому что у большинства людей есть иммунитет — полный, если человек только что переболел, или частичный, который остался с прошлых сезонов заболеваний с похожими вирусами.

— Так, может, и опасаться тогда так не стоит?

— Все, сказанное выше, не означает, что вакцину создавать не нужно. У SARS-CoV-2 довольно высокая смертность — на уровне 1–2%. Да, он не убьет нас всех, но если заразится миллиард человек, то умрут, причем быстро, двадцать миллионов — это недопустимые потери для современного гуманистического общества. А для стойкого коллективного иммунитета как раз нужно, чтобы заразилось много людей.

Понятно, что от туберкулеза, малярии, рака и других болезней суммарно умирает больше. Но 2 миллиона смертей одновременно и десятки миллионов людей в больницах — это шок как для общества, так и для систем здравоохранения.

Цифры новых зараженных и умерших растут как счет на баскетбольном матче — только что ничего не было, и вдруг уже трехзначные числа. Если бы вирус распространялся медленнее, такой паники не было бы.

Нельзя сравнивать коронавирус с Эболой или инфарктом

— Если обратиться к другим опасным заболеваниям, у нас есть смертность от гепатитов, особенно от гепатита С. Почему гепатиты не вызывают такой паники?

— Потому что это гепатит — медленный убийца. До момента, когда у человека печень откажет окончательно, проходят годы. Но люди не могут постоянно находиться в состоянии тревоги — так устроен наш мозг. Мы быстро реагируем на сиюминутные, краткосрочные, эмоционально окрашенные события, но если их же растянуть по времени — привыкнем и приспособимся к этим новым условиям окружающей среды. С точки зрения эволюции это правильно.

Кроме того, очень многие не расценивают риск заразиться тем же гепатитом С как угрозу для себя лично: те же самые люди, что сейчас страшно боятся коронавируса, не используют презервативы при случайных половых контактах.

— Какие еще заболевания несравнимо опаснее коронавируса? Лихорадка Эбола, вирус Зика, малярия, лихорадка Денге, желтая лихорадка? Мы немного забыли о них, потому что они в основном сосредоточены в странах Африки и Юго-Восточной Азии?

— Напрямую сравнивать, какие заболевания опаснее, нельзя. Ваши шансы умереть, если вы заразитесь лихорадкой Эбола, в сотни раз больше, чем при заражении коронавирусом. Вопрос в том, что это разные опасности, их нельзя объединять одним термином, потому что опасность складывается из целого ряда факторов.

Если бы лихорадка Эбола передавалась так же, как COVID-19, мы бы давно вымерли. Но заразиться Эболой можно только при тесном контакте с кровью, калом или рвотой. Грубо говоря, это возможно, когда больной уже не бегает по улицам, а лежит смирно и истекает кровью. Поэтому в современном западном обществе шанс подцепить Эболу минимален — в отличие от некоторых стран Африки, где, например, принято обязательно целовать покойных (хотя в тех странах, где вспышки лихорадки Эбола происходят регулярно, с ним научились хорошо справляться). Поэтому сравнения бессмысленны. Если вы лично заболели лихорадкой Эбола, то для вас вирус очень опасен, а для общества в целом — нет.

А вот малярия по-прежнему является очень большой проблемой. Но да, так как она сосредоточена в беднейших странах Африки и Юго-Восточной Азии, остальная часть мира не очень беспокоится на этот счет. Так что опасность нужно оценивать по всем составляющим — демографическим, геополитическим, медицинским, по нашим навыкам контролировать инфекцию и так далее.

— Какие еще существуют смертельные вирусы, от которых до сих пор не найдено лекарств?

— Уже упомянутый вирус Эбола, его родственник вирус Марбург. Радикального лекарства от ВИЧ нет, хотя антивирусная терапия и позволяет носителям полноценно жить с ним столько же, сколько здоровым людям. По-прежнему неизлечимы бешенство и энцефалит. Если вас укусило бешеное животное и вам не успели вколоть антирабическую вакцину, шансы выздороветь равны нулю.

Если невакцинированного от энцефалита человека укусил зараженный клещ, ему нужно экстренно сделать инъекцию противоклещевого иммуноглобулина. Но даже в этом случае болезнь может развиться, и не всякий организм справится с ней. Однако вероятность, что вы заболеете даже без инъекции иммуноглобулинов (это называется серопрофилактика) далека от 100%, поэтому очень многие жители эндемичных по энцефалиту районов не прививаются, хотя регулярно ходят в лес.

— Главными причинами смерти людей по-прежнему являются сердечно-сосудистые заболевания (инфаркты, инсульты) и онкология. Но и страх этих болезней словно отодвинулся на второй план…

— Никаких особых страхов у людей по поводу онкологии, инсультов, инфарктов, диабета и преддиабетических состояний нет. Все знают: чтобы снизить риск этих заболеваний, нужно не курить, регулярно заниматься спортом, не есть вредную еду, поменьше выпивать. И почти никто не соблюдает эти правила.

Проблема с этими заболеваниями как раз в том, что они развиваются медленно, а люди очень плохо умеют длительно заниматься профилактикой. Именно поэтому эти предотвратимые болезни, а не форс-мажорные смертельные вирусы уносят самое большое количество жизней. Прививки и то не все делают, а каждый день отказывать себе в сладком, жирном, соленом и в целом есть умеренно, заниматься спортом, избегать длительного сидения на одном месте и так далее практически никто не может.

— Почему некорректно сравнивать статистику смертей от коронавируса и от ДТП, как это сейчас активно делают в соцсетях?

— Потому что это разные проблемы и разные категории смерти. Коронавирус — экстренная беда, причем смерти происходят очень быстро, и весь мир следит за статистикой, которая обновляется в режиме онлайн. Для ДТП такого счетчика нет. Ну и опять же, они, как и какой-нибудь туберкулез, с нами очень давно и еще долго будут. Мы к ним привыкли.

Будут еще эпидемии — более опасные

— Какие древние эпидемии мы могли бы сравнить с сегодняшней пандемией коронавируса? И корректны ли такие сравнения? Например, от бубонной чумы умерло 34 миллиона человек в Европе.

— Напрямую сравнивать снова некорректно. Несколько веков назад народу на планете было меньше и такое количество смертей было более критично для выживания, с одной стороны. С другой — люди спокойнее относились к смерти, половина детей умирали до пяти лет и мало кто доживал до старости.

А так крупных эпидемий в истории человечества было множество: это и черная оспа, и чума, и холера. Тиф уносил огромное количество жизней еще в первую мировую войну, испанка в 1918 году выкосила от трех до пяти процентов жителей планеты.

Эпидемий было много, это не первая, не последняя и далеко не самая опасная. Я бы даже сказала, нынешняя коронавирусная пандемия довольно мягкая. Все те болезни, от которых нам делают прививки по календарю, куда более опасные и смертельные, для детей, в первую очередь. Но сейчас активно стало развиваться антипрививочное движение. И если люди вдруг перестанут прививаться, то через несколько лет умирать от столбняка, коклюша, дифтерии и других предотвращаемых прививками болезней будет на порядок больше людей, чем умрет за всю эпидемию коронавируса.

— Что позволит нам в будущем держать эпидситуацию под контролем? Отслеживание мутаций коронавируса и вакцинация? Естественная иммунизация населения?

— Все вместе. Нет какого-то одного решения, которое поможет контролировать коронавирус. Мы на самом деле впервые столкнулись с такой ситуацией: раньше карантины были гораздо эффективнее, потому что мир был не такой доступный для перемещений, не такой взаимопроникающий. И на примере этой эпидемии мы будем учиться, что и как делать в следующий раз.

Пока правительства всех затронутых стран по-прежнему полагаются, главным образом, на ограничительные меры. Но изначально почти все ограничиваются мягким карантином. И скоро мы увидим, работает ли такой карантин или надо сразу начинать с жестких мер. Или, наоборот, выбрать стратегию, при которой большинство людей должны переболеть, а изолировать нужно только группы риска.

Фактически, мы участвуем в эксперименте в масштабах всей планеты, потому что столкнулись с эпидемией в совершенно новых для нас условиях. В течение года-двух мы узнаем, к чему этот эксперимент приведет. Со следующими эпидемиями, которые безусловно, еще будут, я думаю, мы справимся намного быстрее, отработав на нынешней самый эффективный план действий.

Но, к сожалению, в этот раз будет тяжело и многие умрут. Тут ничего не поделаешь.

— И все же насколько оправданы жесткие карантины? Ведь это гибель для мировой экономики.

— Правильного ответа мы пока не знаем. У нас есть только математические модели. Один специалист утверждает: моя модель предсказывает, что наиболее эффективен карантин. А другой говорит: у меня другие параметры модели, гораздо эффективнее всем перезаражаться, стерпеть смерти стариков или изолировать их. И проблема, что никто не способен адекватно и точно оценить эти модели. Они все вероятностные и может так получиться, что мы неправильно оценим, какая из них правильная.

Люди, которые принимают решения на уровне правительств, тоже не могут этого оценить. Они не биоинформатики, не эпидемиологи и вынуждены принимать решения в условиях радикальной нехватки информации.

— Каждый год случаются сезонные эпидемии гриппа, от которых умирают или становятся инвалидами какое-то количество людей. Если коронавирус будет распространяться также, как и грипп, смертность от него будет выше? Но ведь и гриппом болеют далеко не все люди даже в сезоны эпидемий.

— В чем вы видите причину информационной войны в соцсетях? Почему одни горячо паникуют, другие не менее горячо протестуют против угрозы в виде коронавируса?

— Людям нужны эмоции, наш мозг так устроен: скука для него хуже эмоций, даже негативных. А коронавирус постоянно подкидывает новые поводы для эмоций, люди волнуются, представляют, что следующими могут быть они.

Ругаясь в соцсетях, мы как бы пытаемся взять ситуацию под контроль. Это еще одно свойство человеческой натуры — нам нужно все контролировать. Но в нынешней ситуации ничего контролировать не получается.

Единственное, что люди могут сделать — это самоизоляция и соблюдение мер гигиены. Причем даже эти действия не обнуляют шансы заразиться. И эта ситуация очень нервирует, тем более, что конца ей в обозримом будущем не видно. Люди пытаются найти опору — и именно поэтому так агрессивно защищают ту позицию, которая кажется им правильной.

Беседовала Алена Корк

"У 85% коронавирусная инфекция протекает в лёгкой форме и проходит за неделю".

Стоило мне сегодня с утра опубликовать этот пост в Фейсбуке, как тут же пошла волна панических и истерических комментариев в стиле "мы все умрём", "в Италии смертность 50%" и так далее. Не знаю, платят этим идиотам за такие комментарии, или они "по зову сердца" панику сеют, но давайте я вам расскажу, как на самом деле.

Почему в Италии смертность от коронавирсной инфекции 8%, в Китае 3%, а в Южной Корее около 0,6%? Да всё очень просто: во многих странах те, кто заболел в легкой форме, могут вообще не обратиться к врачам, не попасть в поле зрения здравоохранения и, следовательно, не отражаются в общей статистике. А таковых, как я уже отметил выше, подавляющее большинство - 85%.

Чтобы было более понятно, немного арифметики: представим себе, что заболело 100 человек. Из них 85 человек заболели в легкой форме, к врачу обратились только 15. У них диагностировали коронавирус. Еще 12 человек заболели в более тяжелой форме, все обратились к врачу, кого-то госпитализировали, ну и, понятное дело, всех обследовали, и выявили коронавирус. Ещё 3 человека заболели в крайне тяжелой форме, попали в реанимацию, и один умер. Но мы знаем, что обследовали на коронавирус только 30 человек, и они считаются заболевшими, поэтому 1 умерший от 30-ти заболевших даёт 3,3% смертности. Это - китайский вариант. В Китае население - 1,5 миллиарда, они не могли физически обследовать всех, по закону больших чисел.

В Италии народ намного более расслабленный и намного менее дисциплинированный, чем в Китае, и там нет коммунистического тоталитаризма, людей трудно загнать в рамки, даже когда эти рамки нужны. Поэтому там из упомянутых ста заболевших в поле зрения попали только пациенты с тяжелой и крайне тяжелой формой. Соответственно, для итальянской медицинской статистики заболевших - только 15 человек из 100, и один умерший составляет сколько? Правильно, одну пятнадцатую, т.е. где-то 7-8%%.

В Италии народ намного более расслабленный и намного менее дисциплинированный, чем в Китае Фото: REUTERS

В Южной Корее обследовали всех! Провели тотальный скрининг, и в итоге выявили всех, у кого был вирус - и в лёгкой форме, и вообще бессимптомное течение, и, естественно, тяжелые случаи. И у них получилось 0,6% смертности, что не намного выше, чем у обычного гриппа. По поводу обычного гриппа никто в истерике не бьётся? А ведь от него тоже умирают. Так люди вообще умирают, потому что смертны. Цветущие мужчины в возрасте 40 лет могут внезапно умереть от инфаркта! Это - медицинский факт. В год умирает 9 миллионов человек.

Ну, что касается тех, кому 79,5 лет, то тут комментарии излишни - в таком возрасте умирают и от гриппа. Любая инфекция опасна для пожилого и больного человека. Смертность от коронавирусной инфекции будет уменьшаться - потому что очень быстро врачи находят более эффективные схемы лечения. Когда появились первые случаи, не знали, как лечить, но уже сегодня выработан протокол лечения, и он эффективен. Но у большинства инфекция проходит и без лекарств, как это часто бывает с обычным гриппом и ОРВИ.

Вот как британский врач, шестидесятилетняя Клэр Герада, перенесшая коронавирусную инфекцию, описывает её течение: "после кашля и боли в горле поднялась температура, началась лихорадка и дрожь. Женщина сдала анализы и направилась на карантин, но ее состояние ухудшалось с каждым днем. Пропал аппетит, еда приобрела металлический привкус. Пришлось пить воду с лимоном, чтобы хоть как-то успокоить сухой кашель и унять боль в горле. При этом в носу у Герады появились небольшие язвы.

Медик отметила, что так плохо она себя никогда не чувствовала. Пришлось трижды в день принимать парацетамол, так как температура была очень высокой. А когда пришли результаты анализов, которые подтвердили наличие коронавируса в организме, кашель исчез, а температура тела понизилась. Спустя 5 дней с момента появления первых симптомов к британке вернулся аппетит, а еще через 2 дня она почувствовала себя здоровой".

Всё! Как видите, из всего лечения - только вода с лимоном и противовоспалительный препарат. Хотя женщине 60 лет, и она - в зоне риска.

Однако, как отмечает сама врач, отсутствие тяжелых сопутствующих заболеваний позволило ей так быстро победить коронавирус.

Все вышесказанное не отменяет мер профилактики: нужно обязательно носить маску в общественных местах и дезинфицировать руки!

Подчеркиваю: маску носить должны здоровые люди, а не больные, как думают некоторые!

Больные люди вообще должны находиться дома или в больнице. Нужно думать не только о себе, но и об окружающих - только так мы все вместе победим вирус. Всем здоровья, и долгих лет жизни!

Медикам - аплодисменты!.Мир аплодирует медикам, которые, рискуя своей жизнью, спасают всех нас от пандемии коронавируса. Врачи и медсёстры, спасибо вам за ежедневный подвиг!

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Каким будет мир после коронавируса: банкротство целых стран, изменение границ и падение зарплат

Влияет ли коронавирус на деторождение и почему чаще бывает у мужчин: эпидемиолог Минздрава прокомментировал вымыслы и правду о COVID-19

Николай Брико рассказал, каковы прогнозы распространения заболевания в России (подробности)

Ни один врач из ноокатской больницы не отказался лечить больных с коронавирусом, рассказывает Асамидин Марипов. Им самим пришлось отстранить медиков со слабым здоровьем от зараженных.

До директора Ноокатской территориальной больницы Асамидина Марипова дозвониться практически невозможно: в эти дни он занят всегда. Лишь ближе к девяти вечера доктор смог выделить время, чтобы побеседовать с корреспондентом Sputnik Кыргызстан.

— Вы помните, как в больницу привезли первых заболевших? Как готовились к встрече с ними?

— Первое время никакого страха не было. Мы ведь никогда не сталкивались с такими пациентами, не знали, насколько тяжело может протекать болезнь. Думали, что это нечто вроде гриппа. Потом стали получать больше информации об инфекции, и это заставило нас отнестись к коронавирусу очень серьезно.

Впрочем, страх у медиков почти исчез, когда стали поступать больные с этим диагнозом. Большинство из них вполне неплохо себя чувствуют.

— Медики по всему миру заражаются и умирают от коронавируса. Кто-то в вашей больнице отказался лечить пациентов?

— Нет, мы же все давали клятву Гиппократа. Но мы сами не допустили докторов, у которых серьезные проблемы со здоровьем.

— Это действительно похоже на обычный грипп?

— Нет, коронавирус — точно не грипп. У 90% заразившихся вообще нет никаких симптомов. То есть вирус в их организме присутствует и дает положительный результат при тестировании, но сами пациенты являются только переносчиками и никак от него не страдают.

У остальных 10% болезнь может протекать очень тяжело — тут все зависит от возраста, здоровья человека, качества питания. В этом случае у пациента резко повышается температура, она может достигать 40 градусов. Потом начинается сухой мучительный кашель.

На вторые сутки появляется одышка, которая может перейти в тяжелую степень, тогда больного немедленно надо перевести в отделение реанимации и подключить к аппаратам. У таких пациентов, как вы знаете, очень страдают легкие, они нуждаются в постоянном реанимационном уходе и кислородной терапии.

— Сейчас в Кыргызстане зафиксировано уже 5 смертей больных с коронавирусом, один из них лечился в вашей больнице. Расскажите об этом пациенте.

— Это был очень пожилой человек, он страдал от сахарного диабета, в анамнезе у него значились инфаркт миокарда, гепатит В. У пациента был очень слабый иммунитет, поэтому усилия медиков оказались напрасными.

— Я читала интервью с итальянскими и российскими врачами, они рассказывали, что люди с коронавирусом очень тяжело уходят. Это так?

— Да, это правда. У человека происходит сильнейшая интоксикация, и если он в сознании, то очень мучается. У таких больных постепенно начинают отказывать все органы. Тут важно, чтобы рядом находился опытный реаниматолог и было хорошее техническое оснащение.

— А правда, что молодые люди сравнительно легко переносят коронавирус?

— У нас были четыре пациента молодого и среднего возраста, у них болезнь проходила, как тяжелый грипп. К счастью, мы их вылечили, а вот люди, которым за 80, действительно очень тяжело поддаются лечению.

У нас даже младенец есть с коронавирусом, но, к счастью, вирус никак не угрожает его здоровью. Малыш не болеет им, он просто переносчик.

— А как вы их лечите, ведь лекарства от коронавируса не существует?

— Лекарства от этой болезни действительно нет. Если у зараженного нет никаких симптомов, то мы просто наблюдаем за его состоянием, а потом выписываем.

А если появляются температура, кашель, затрудненное дыхание, начинаем проводить мероприятия, которые облегчают состояние пациента. Например, в некоторых случаях мы применяем препараты, которыми лечат ВИЧ-положительных. Они помогают, но отрицательно воздействуют на печень и почки.

Некоторые больные нуждаются в кислородной терапии. Мы можем обеспечить ею полностью — в нашей больнице 50 аппаратов для этих целей.

— Вы тоже проводите осмотр пациентов, хотя по возрасту находитесь в зоне риска. Не страшно?

— Нет, страха у меня не было. Перед тем как приступить к работе, мы провели специальные обучающие занятия, как должны вести себя медики, чтобы не заразиться. У нас есть все — нормальные костюмы, маски, сапоги, очки. Ни один сотрудник нашей больницы не заразился.

— В интервью с российскими медиками я читала, что надеть защитный костюм отнимает очень много времени.

— Да, на первых порах, когда нам не хватало современных костюмов и масок, пришлось пользоваться старыми советскими костюмами защиты. Там несметное количество шнурков, которые нужно завязать. Работалось в них трудно, все тело потело. А вот современные костюмы надеваются всего за 2-3 минуты!

— Сейчас за вашими пациентами следит практически весь мир, а к ним самим относятся практически как к биологическому оружию. Как они переживают этот период?

— У таких пациентов действительно очень строгий режим: им нельзя просто так покидать палату, у них отдельные туалет и душ, посетителям там появляться запрещено.

Неудивительно, что у некоторых развивается депрессия. Мы им объясняем, что скоро все это закончится и они вернутся домой полноценными людьми.

— Что должны сделать мы, чтобы помочь вам?

— Это самый главный вопрос! Болезнь всегда легче предупредить, чем лечить. На лечение одного больного с коронавирусом можно затратить не то что десятки, а сотни тысяч сомов! Профилактика обходится гораздо дешевле.

Сидите дома, мойте чаще руки, соблюдайте нормы гигиены. Так вы обезопасите себя не только от коронавируса, но и от других болезней.

НАТО приходится придумывать сюжеты о собственной доблести, и создавать актуальные видеоролики – на фоне будничной, плановой работы кораблей и самолетов Балтфлота России.

Этот "драматический момент" подогрел и крупнейший британский таблоид Daily Mail, то есть с кадрами "пятничной стычки" в международном воздушном пространстве за день могли ознакомиться тысячи посетителей веб-сайта издания. И ощутить, насколько опасны эти русские с ужасными толстыми ракетами "воздух – поверхность". Многих впечатлило – почти 300 комментариев и 700 перепубликаций в соцсетях.

Однако перелеты российских самолетов и встреча с бельгийскими F-16 связаны все же не с охотой на "Кука", а с обычными учениями Балтийского флота

В зоне ответственности Западного военного округа (ЗВО) и Балтийского флота (БФ) России в эти дни разворачивается целый ряд интегрированных учений Сухопутных войск, авиации, ПВО и сил флота. Активность плановая, не связанная непосредственно с присутствием в регионе американского эсминца Donald Cook или бельгийских истребителей. Для разведки и облета "Кука" хватило бы одного самолета Су-24МР, мы уже не раз наблюдали подобное развитие сюжета на Балтике и в Черном море. Сегодня есть задачи поважнее.

Одновременно корабельная десантная группа в составе больших десантных кораблей "Калининград" и "Королев", малого десантного корабля "Евгений Кочешков" и десантных катеров отразила налет авиации условного противника. При этом экипажи активно использовали средства радиоэлектронной борьбы. Затем большие десантные корабли выполнили артиллерийские стрельбы по морским целям.

Высадка десанта состоялась на полигоне Хмелевка в Калининградской области. Подразделения морской пехоты, экипажи кораблей и авиация отработали задачи по прорыву противодесантной обороны условного противника с моря, и захвату побережья. При огневой поддержке с моря, на берегу действовали десантно-штурмовые роты соединения морской пехоты БФ, и около 20 единиц бронетранспортеров БТР-82А.

Экипажи ракетных кораблей Балтийского флота выполнили боевые стрельбы по воздушным целям, и отработали нанесение ударов крылатыми ракетами по морским и береговым целям. Содержание и характер маневров в целом наглядно демонстрируют иностранным "партнерам" оперативное и стратегическое превосходство России в Балтийском регионе. Восемь бельгийских истребителей "воздушной полиции" и один американский эсминец здесь погоды не делают.

В рамках весеннего усиления (обострения) военной активности НАТО у российских границ американский ракетный эсминец USS Donald Cook содействует формированию автоматизированной системы боевого управления, связи и разведки для противовоздушных и противоракетных средств НАТО. Однако "партнеры" отстают на несколько шагов. Передовые высокотехнологичные вооружения и географическое расположение делают Россию в Балтийском море неуязвимой, как и на балтийском берегу.

Москва не строит военных баз у границ США, к примеру, в Мексике, и вправе ожидать аналогичного миролюбия от Вашингтона. Однако в Латвии, Литве и Эстонии присутствуют тысячи иностранных военнослужащих, американских в том числе. Страны Балтии превращены в один большой полигон и военный плацдарм.

Многонациональный батальон альянса (около 1400 военнослужащих) под общим командованием Великобритании размещается на военной базе Тапа, в 100 км от российской границы. Здесь сосредоточены сотни единиц тяжелой боевой техники, арсенал и, склады, модернизирована взлетно-посадочная полоса. В республике имеется еще одна крупная военная база Эмари, явно чрезмерная для эстонской армии. Присутствие многонациональный батальона НАТО в Латвии (под командованием канадских "партнеров") также вызывает вопросы в сопредельной России. Кроме того, в Лиелварде создана самая крупная в регионе авиабаза альянса. В Литве многонациональным легионом альянса руководит Бундесвер.

Можно долго перечислять типы и количество иностранных боевых самолетов, вертолетов, бронетранспортеров и танков, которые якобы находятся в состоянии ротации. Суть даже не в количестве войск и сил НАТО, военно-политическое напряжение вызывает присутствие и расширение боевой (ударной) инфраструктуры враждебного блока на пороге России. На фоне этой "мышиной возни" активность Балтийского флота и Западного военного округа оправданна, необходима, и будет расти.

Флот, который будет использован для этой атаки, приближается к американскому побережью, а газеты кричат о необходимости президентского вмешательства для защиты страны.

Паника вызвана так называемой саудовской армадой, и, соответственно, на страницах ведущего американского финансового издания The Wall Street Journal (WSJ) можно прочитать обвинения в адрес Эр-Рияда, который якобы собирается устроить Вашингтону "нефтяной Пёрл-Харбор" с катастрофическими результатами для американской экономики, в частности ее нефтяного сектора.

The Wall Street Journal приводит панические оценки представителей нефтяных компаний: "Это Пёрл-Харбор американских нефтедобытчиков. Мы знаем, что танкеры идут сюда, но никто ничего не делает с этим", — сказал Кирк Эдвардс, президент техасской нефтяной компании Latigo Petroleum LLC. "Каждый баррель, который привезут эти танкеры, выдавливает баррель нефти, добываемой здесь, в Пермском нефтегазоносном бассейне (главном районе сланцевой добычи в США. — Прим. авт.)".

Впрочем, есть и более оптимистичные оценки, указывающие на позитивный аспект саудовских действий на американском рынке, который заключается в том, что нефтяники США будут страдать весьма сильно, но зато недолго. "У нас будет очень сильная краткосрочная боль", — заявил The Wall Street Journal известный предприниматель-"сланцевик" Марк Папа, экс-председатель нефтяной компании Centennial Resource Development Inc. и бывший исполнительный директор одной из крупнейших сланцевых компаний EOG Resources Inc.

Основная опасность от этих 40 танкеров, везущих объем черного золота, который США в периоды нормальной экономической активности в среднем импортируют за семь месяцев (!), заключается в том, что эту нефть нужно будет где-то хранить, поскольку ее никто потреблять не будет. В условиях коронавируса и карантинных мер деятельность нефтеперабатывающих заводов сильно сокращена, но, работая даже на полную мощность, они не смогли бы переварить семимесячную "дозу" нефти, которая обрушится на американское побережье в ближайшие дни.

Саудовская Аравия обещает перенаправить танкеры, если США введут запрет на импорт нефти. Насколько вероятно такое развитие событий, предположил в эфире радио Sputnik эксперт Сергей Хестанов.

Это означает, что мощности для хранения нефти в США, которые и так уже в режиме "почти под завязку", окажутся или заполненными, или буквально на грани, что, в свою очередь, приведет к тому, что продукцию сланцевых компаний будет попросту негде хранить.

Следовательно, "по техническим причинам" добычу придется сворачивать — независимо от необходимых расходов и финансовых последствий. Если условный урожай фермер, оставшийся без возможности сбыта или хранения, может оставить в поле гнить, то скважину нужно именно останавливать — нефть нельзя вылить на почву или в карьер.

Более того, цена, по которой эти компании продают свою нефть, зачастую привязана к фьючерсам на черное золото на Chicago Mercantile Exchange. А эти фьючерсные контракты уже один раз ушли в глубокий минус и торговались по отрицательным ценам как раз из-за того, что в конкретной точке поставки закончились свободные хранилища.

Забавный эпизод: американские источники утверждают, что, согласно официальной статистике, свободные емкости там все-таки были. Тогда одно из возможных объяснений заключается в том, что кто-то эти емкости заранее забронировал, но использовать не стал, — обеспечив тем самым беспрецедентное падение фьючерсов на нефть и серьезные убытки тем американским сланцевым компаниям, которые используют их цены в своих договорах на поставки.

Сейчас ситуация будет еще серьезнее, потому что, помимо всех вышеперечисленных проблем, 40 танкеров с саудовской нефтью — это дополнительные 30-32 миллиона баррелей (данные исследовательской компании Vortexa, на которые ссылается WSJ). Это очень внушительный объем, и американские нефтяники имеют достаточно мотивов для паники.

Сами танкеры были зафрахтованы, загружены и отправлены в США еще до завершения переговоров в рамках сделки ОПЕК+ и фиксации планов по сокращению добычи. По большому счету, танкерная флотилия напоминает очень медленную торпеду, которая запущена в уже и так тонущий корабль американской "сланцевой революции".

По расчетам журналистов, волна этой нефти накроет США как раз в течение мая. И именно из-за надежды успеть хоть как-то ее остановить руководители, акционеры и кредиторы компаний, которым предстоит закрывать скважины, объявлять дефолты и прощаться с мечтами о доминировании на мировом рынке, пытаются докричаться через СМИ и лоббистские структуры до Белого дома.

Потенциальные варианты защиты, которые может предложить Дональд Трамп, не очень впечатляют в плане размаха и эффективности. Напомним, что Демпартия уже успешно заблокировала его попытку протянуть руку финансовой поддержки сланцевикам, лишив президента возможности заполнить государственные стратегические резервы стремительно дешевеющей нефтью, хотя с точки зрения экономики и даже национальной безопасности идея Трампа была достойна уважения.

Сейчас сенаторы и конгрессмены от Демократической партии активно сопротивляются любым попыткам оказать другие формы финподдержки компаниям нефтяного сектора, наказывая их сотрудников за голоса, отданные республиканцам, а владельцев — за финансовые пожертвования на кампанию действующего президента в 2016 году.

Против государственной поддержки нефтяников высказался и кумир американской молодежи Илон Маск. Все это не означает, что Трамп вообще не сможет помочь, но это будет довольно сложно сделать. Не говоря уже о том, что даже какие-то экстренные меры (например, введение заградительных тарифов или запрет на разгрузку этих танкеров в американских портах, вынесенный под предлогом защиты национальной безопасности) принципиально не исправят ситуацию.

Если нефтеналивные суда останутся в ожидании разгрузки у берегов США, то случится другая проблема: сейчас именно танкеры, как указывает Bloomberg (как, впрочем, и множество других источников в мировой аналитике), массово используются для экстренного хранения нефти. Но на рынке наблюдается серьезный дефицит свободных танкеров, а значит, запрет их разгрузки в США лишит глобальный рынок еще 30-32 миллионов баррелей доступного объема хранения — и это тоже станет негативным фактором для цен на нефть.

Некоторые американские сенаторы уже требуют провести расследование действий Саудовской Аравии и России на мировом нефтяном рынке. Возможно, эти расследования будут проведены и даже закончатся пресловутыми санкциями. Но вряд ли это утешит американские сланцевые компании, которым предстоит испытать "сильную боль" в не очень далеком будущем.