Церковь про коронавирус

— Как религия во всем мире реагирует на нынешнюю пандемию?

— Во всем мире религия реагирует по-разному. В каждой религиозной традиции есть вера и есть суеверия. И этот кризис, связанный с пандемией, проявил и то, и другое. Из разных религий мы слышим советы, которые по-другому, как суеверия, расценить невозможно. Например, в буддизме, некоторые буддистские монахи в Мьянме советуют для того, чтобы исцелиться от коронавируса, есть лаймы и косточки от пальмового дерева. Где-то, например, в Индии, местные суеверы советуют чуть ли не пить мочу от коровы, которая является священным животным в Индии. А шииты лижут ограды своих святынь.

В каждой религии есть какие-то свои суеверия, но в каждой религии также раздаются здоровые голоса, голоса настоящей, не суеверной веры, которые говорят, что нужно всем быть очень осторожными и избегать этих всех суеверий, которые могут привести к дальнейшему распространению вируса.

— Давайте поговорим о православии. Как должны бы, по вашему мнению, реагировать на нынешние вызовы ответственные служители?

— Собственно говоря, эта реакция уже произошла, и мы слышали голоса практически от всех церквей. Каждая из церквей в православии, как вы знаете, — это церкви не централизованные, как в католичестве, например. В католической церкви папа римский сделал заявление, призвал к соблюдению какого-то порядка — и все следуют этому призыву. В православной церкви автокефальные церкви сами по себе, они сами принимают для себя решения.

В общем-то, есть некий общий знаменатель у всех этих решений, который достаточно разумен и который призывает всех верующих избегать прямых контактов, соблюдать социальную дистанцию. Некоторые поместные церкви даже закрыли свои храмы, как, например, Вселенский патриархат принял решение закрыть свои храмы.

— То есть допустима, условно, служба онлайн?

— Да, она практикуется сейчас. В общем-то, рекомендовано к такому режиму перевести. Многие переходят сейчас в такой режим, что служба совершается в храме, но совершается только священнослужителями, то есть с минимальным присутствием людей, с максимальной социальной дистанцией, и эти службы транслируются онлайн.

Возможна также и другая форма, когда службы могут переходить на дом. То есть из публичных помещений, каковыми являются храмы, в приватные помещения, в домашние условия.

— Пасха близится, важное для верующих причастие. И помимо этого еще всевозможные исповеди, крестины — что с этим всем делать?

— Это очень сложно. Потому что православие особенно — это религия многочисленных физических контактов. Мы любим, почитаем иконы, мы целуем иконы, мы целуем кресты. И у нас очень много, в общем-то, и в других религиях это есть, но в православии много возможностей для соприкосновения с вирусом. И все это каталогизировать и издать предписания, чего делать, а чего не делать, очень сложно, потому что много всего.

Поэтому здесь приходится надеяться на здравый смысл, на разум людей и говорить об общих принципах: избегайте максимально этих контактов с поверхностями, которые могут переносить вирусы.

— Как вы оцениваете действия тех священников, которые несмотря на все это призывают приходить в церкви, целовать иконы, говорят, что бог вас от всего спасет, бога нужно бояться больше, чем вируса?

— Я отношусь к таким заявления не просто как к безответственным, а как к преступным заявлениям. Потому что эти священники мало того, что подвергают опасности свою жизнь и жизнь своих близких, подвергают [опасности] жизнь очень многих людей. Некоторые даже сейчас говорят о мученичестве, мол, идите в церковь, поцелуйте икону и примите мученический венец. Но это не мученичество, это можно назвать терроризмом, если хотите. Мученики от террористов отличаются тем, что мученики подвергают опасности свою жизнь, а террористы — жизнь других людей. В данном случае мы имеем дело с людьми, призывающими к таким действиям, которые подвергают опасности жизни других людей.

— Главы церквей как должны на это реагировать? И почему мы не видим такой яркой реакции?

— Главы церквей высказываются по этому поводу, они издают предписания, как себя вести. Но пресечений в отношении священнослужителей, которые нарушают решения самих церквей, мы пока что не видим. Посмотрим, может быть, они последуют.

— В комментариях на фейсбуке задают вам вопрос: причащаться на Пасху или нет?

— Если соблюдать меры предосторожности, которые описаны в том числе в церковных распоряжениях, то можно — с максимальной осторожностью.

КП: Можно ли заразиться коронавирусом в храме?

Отец Владимир: Храм для каждого верующего человека - это дом Божий. Ну, вот есть таинство причащения — ты соединяешься с Христом. И тут же боишься заразиться какой-то болезнью. Эти вещи просто несовместимы. Но это не означает, что в храме никто не может заразиться. Потому что у нас все совершается с верующими людьми по их вере. К примеру, если неверующий человек выпьет причастие, это же не значит, что он соединится с Христом. Ведь у него нет в веры Бога. Таинство не совершается само по себе, это не таблетка, не аптечный препарат. Господь хочет что-то дать человеку всегда, а человек должен хотеть это принять искренне, всем сердцем. И вот тогда эта связь осуществляется между Богом и людьми, таинственная. И, конечно, представить себе, что во время таинства соединения человека с Богом может произойти заражение, это оскорбление разума верующего человека.

Точно знаю одно. Никаким образом присутствие человека в храме не повредит его душе. Когда мы какие-то таинственные, мистические вещи пытаемся описать простым языком науки (физики или биологии), это не работает. Я точно знаю, что если человек приходит в дом к любящему отцу, с ним там ничего плохого не случится, в это я верю.

КП: Что делать, если в церкви не соблюдают правила санитарной безопасности?

Отец Павел: Нужно человеку подойти к настоятелю храма за разъяснениями. Тогда, может, сам настоятель это прекратит. Если настоятель говорит, что он не поддерживает все эти введенные правильные нормы, тогда нужно об этом сообщить благочинному, то есть, главному священники в районе. И должно быть это прекращено, безусловно.

Священник, кандидат биологических наук Владимир Духович Фото: Олег РУКАВИЦЫН

КП: Нужно ли закрывать храмы, чтобы не допустить эпидемии?

Отец Владимир: Нет. Вот вам пример. Страны Италия , Испания , которые прекратили богослужения в первую очередь, как одну из первых мер по борьбе с распространением инфекции. Посмотрите там на цифры. Помогло им это? Люди отказались от Бога, они испугались, что Бог может принести им зло. Они сами себя поставили в ситуацию, когда они не верят в благодатную помощь Божью. Вот ее и нет. Не Бог тебя за это наказал, ты сам отказался от Него, закрыв дома его и запретив участие людям в соединении с ним.

КП: Если в храме есть больные, их нужно выгонять?

Отец Павел: Выгонять из храма не стоит. Можно человека настолько сильно обидеть, что он потом вообще никогда в храм не придет. Бывает, человек впервые в храм зашел, а бывает постоянный прихожанин. Священник должен с амвона взывать к людям и объяснять, что, когда человек болен, он должен оставаться дома. И приводить при этом убедительные доказательства из православного вероучения. Самые известные – это слова апостола Иакова – болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров церковных и да молитву сотворят над ним, помазавшего елеем во Имя Господня. Когда ты заболел и остался дома, это не есть какая-то слабость или маловерие – в этом проявляется твоя любовь к ближнему.

Иерей Павел Островский Фото: Личная страничка героя публикации в соцсети

КП: Что делать со стариками, которые приходят в церковь? Они же в зане риска из-за этой заразы.

Отец Павел: Бабушки и дедушки в зоне риска вообще с любым заболеванием. Это и обычный грипп, и пневмония. Любая болезнь для них опасна. Я против закрытия храмов, чтобы у нас не совершалось богослужение, но можно найти компромиссные варианты. Например, Служить на улице, с соблюдением определенных положенных расстояний между людьми. Сейчас наступает более-менее теплое время года.

КП: Почему не отправить людей молиться дома?

Отец Павел: Человек, далекий от церкви, не понимает, насколько для нас важно собраться на литургию. Про домашнюю молитву. Христианину вообще нужно молиться постоянно и неважно – где – дома ты молишься, по улице идешь молишься. Мы в храме собираемся не просто для молитвы. В храме мы собираемся именно для того, чтобы соединиться со Христом. И в таинстве святого причастия все это реализовывается. И без причастия христианин – это как рыба, на лед выброшенная. Если мы в храме собирались бы только бы для молитвы, тогда, конечно, можно было там ввести какой-то карантин, ничего страшного. Но мы собираемся для таинства. Наверное, и правильно, что в храме нужно ограничить какие-то службы церковные, но которые не связаны именно с причастием, чтобы осталось только самое необходимое.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Новые правила РПЦ: крест не целовать, святую воду менять, иконы дезинфицировать, батюшкам измерять температуру

Церковь начала борьбу с коронавирусом (подробности)

Молитвы от коронавируса будут читать во всех православных храмах

Текст молитвы утвердил Патриарх Кирилл (подробности)

РЕПОРТАЖ

Как в Москве живут храмы, мечети и синагоги в эпоху карантина

Наш корреспондент обошла места служения культа (подробности)

Во всем мире приняты беспрецедентные меры по борьбе с пандемией коронавируса, которые затронули, в том числе, и Церковь. Так, в некоторых странах в это особое великопостное время под запретом оказалось само общественное богослужение. Священноначалие Русской Православной Церкви приняло особую Инструкцию в связи с угрозой распространения коронавирусной инфекции, которая поможет сохранить храмы открытыми. Мы попросили священников, имеющих медицинское образование, рассказать о мерах — физических и духовных — противодействия новой заразе.

Пусть люди молятся,
а не думают о том, как бы им не заразиться

Иеромонах Тихон (Зимин), преподаватель Московской духовной академии, директор гимназии преподобного Сергия Радонежского в Сергиевом Посаде:

Иеромонах Тихон (Зимин) — Ситуация беспрецедентная. Такого еще не было. Параллельно с эпидемиологической обстановкой, безусловно, активизировался информационный фронт: кто-то явно желает, воспользовавшись ситуацией, спровоцировать массовое замешательство или, может быть, проверить, насколько люди внушаемы. Такое ощущение, как будто какой-то сценарий в мировой масштабе (возможно, просто параллельно пандемии) отрабатывается. Надо сохранять трезвение. При тщательном соблюдении санитарных требований надо усилить и внутреннюю гигиену души. Не утопать в новостях, не поддаваться массовому гипнозу.

Хотя в нашей стране карантин введен все же по упреждающему сценарию. Все, кто приезжают из очагов заражения, изолируются. Многое делается.

По своим прихожанам я вижу, что люди спокойны. Приходя в храм, они чувствуют себя защищенными. У нас просто небольшой приход, мы как семья — все друг у друга на виду. Я не вижу, чтобы кто-то был болен, да и это бы сразу стало известно.

Сложнее, конечно, на больших городских приходах. Тут меры просто необходимы. Люди приходят в храм для молитвы — пусть они молятся, а не думают о том, как бы им не заразиться. Об исключении рисков надо заранее начальствующим и сотрудникам храма позаботиться — для этого Священным Синодом и была утверждена соответствующая Инструкция. Понятно, что есть те, у кого и молитва, и упование, и здоровье крепки. Но Церковь обо всех печется, и это в духе апостольских наставлений (Рим. 14: 1 и др.). И мы должны думать не только каждый о себе, но и о других.

Церковь призвана идти царским путем, мы во всем ищем золотую середину. Предотвращая распространение инфекции, дезинфицируем и вирусы разногласий между людьми. О ком-то родители, близкие переживают — профилактические меры и их успокоят.

С другой стороны, нельзя, конечно, переусердствовать. Не должно быть в храме атмосферы какого-то госпиталя с усиленной химзащитой. Всё должно быть на своих местах. И тогда Бог всё управит. Надеемся на Господа.

Вот вам и Великий пост

Протоиерей Михаил Капчиц, настоятель храма Московской Патриархии в честь святителя Николая Чудотворца в городе Бейонн, штат Нью-Джерси, США, врач по светской профессии:

Протоиерей Михаил Капчиц ​— Лучше соблюдать предписанные меры, чем лишиться возможности всем вместе собираться на богослужение. У нас на прошлой неделе в Америке вообще храмы позакрывали. Не везде, правда. В Нью-Йорке просто ограничили число прихожан, которые могут за раз прийти (до 50 человек). Службы, конечно, будут продолжаться везде, но где-то, видимо, за закрытыми дверями. Я специально звонил в мэрию, у нас в храмах власти разрешили пока только отпевать. Мы еще не знаем, как будем выходить из этого положения. Но будем.

Понятно, что враг рода человеческого любую ситуацию всегда пытается использовать, чтобы навредить Церкви Христовой. Когда-то под прикрытием требований санэпидстанций советская власть запрещала крестить при храмах полным погружением. Сейчас определенные силы явно стараются посеять страх, панику, может быть, даже вражду, подозрительность.
Наоборот беда должна нас всех сплотить. Господь утешает, новости пугают. Лучше слушать Господа, а не новости. Побольше читать Священное Писание.
Усилить молитву. Мы и молебны служим. Люди у нас сразу организовались, читают молитву по соглашению, акафисты Матери Божией, святителю Николаю.

С духовной точки зрения, всё, что ни происходит, — милость Божия. Смотрите: закрыли же и все клубы, бары, увеселительные учреждения. Вот вам и Великий пост! Когда начинают роптать, обвинять всех вокруг — это просто идут на поводу у врага. Тот, кто молится, во всем видит руку Божию.

Будучи по своей светской профессии врачом, понимаю: коронавирус особо контагиозен (заразен). Меры предосторожности, безусловно, нужны. Надо быть аккуратными. Болезнь есть. Ее много. Она распространяется. Нельзя хорохориться: мол, шапками закидаем. Когда у нас храмы были еще открыты, я запретил людям с симптомами простудного заболевания приходить на службы.

Как найти правильный баланс между предусмотрительностью и мнительностью? Молиться. Господь подскажет.

В Америке люди перепуганы. Уже более 400 смертей. Заболели порядка 30 тысяч. Следующие несколько месяцев динамику не удастся переломить, этого никто не скрывает. Те меры, которые сейчас предпринимаются светскими властями и предписываются Священноначалием, — вынужденные действия.

Помню, у отца Валериана Кречетова в Акулово мы, тогда еще советская молодежь, такой хороший мужской хор организовали. Все уже, считай, спелись. А батюшка нам и говорит:

— Братия, вы, конечно, молодцы, но я еще послужить здесь хочу (раньше за такое власти настоятеля сразу же с данного прихода переводили — Ред.).

Мужество и благодушие должны быть неразлучны. Если чего-то сейчас нельзя — ничего страшного: всегда есть масса других возможностей. А потом — раз! — Господь и эту дверь открывает. Всего-то и надо было потерпеть немножко.

К этой пандемии надо отнестись очень серьезно,
но никакой паники быть не должно

Иерей Алексий Тимаков, настоятель храма святителя Николая при Центре борьбы с туберкулезом (Москва), 18 лет проработал сначала на скорой помощи, в реанимации и анестезиологии:

Иерей Алексий Тимаков — Мы имеем дело с пока не изученным вирусом. Неизвестно, как он себя поведет, как будет распространяться заболевание, в какой степени и когда оно начнёт угасать. Обычно вирусная инфекция имеет такую динамику: 4 недели подъем, 4 недели спад — в итоге за два месяца всё проходит. Пока этот сценарий в данной ситуации не работает. Поэтому к этой пандемии надо отнестись очень даже серьезно.

Но никакой паники быть не должно. То, что творится в Италии, это из ряда вон выходящее. Судя по всему, страна оказалась совершенно не готова к испытанию. Я не знаю, как у нас всё будет дальше развиваться. Но пока наши эпидемиологи действуют очень профессионально. Работа поставлена хорошо. Выделены специальные больницы, где выявляют заболевших. В больницу в Коммунарке госпитализируют пациентов с подтверждённым диагнозом коронавируса. Главврач этой больницы Денис Проценко прекрасно погружён в проблему и обстоятельно освещает все происходящее.

По своей светской специальности я врач, окончил медицинский институт, всего в медицине проработал 18 лет: сначала на скорой помощи, затем в реанимации и анестезиологии. Хорошо понимаю, что такое вирусные и инфекционные заболевания, как они передаются. Если бы через Святые Дары можно было бы заразиться, то я бы уже точно с вами сейчас не говорил. Искренне верю, что в чаше — огонь любви Христовой, попаляющий всякую скверну.

Современная практика причастия сложилась около 1700 лет назад, со времен святителя Иоанна Златоуста: именно он предложил использовать лжицу (специальную ложечку). И кто только за эти уже почти два тысячелетия не подходил к чаше! И в любые эпидемии батюшки народ причащали, а потом сами потребляли Святые Дары. Да если бы можно было от этого заразиться, то священники уже давно бы перестали существовать.

Я вспоминаю 1970-е годы, когда храмов было раз-два и обчелся. В те, что были открыты, народа набивалось битком. Мой отец служил тогда в храме святителя Николая в Кузнецах, там Великим постом собиралось до 1500 причастников. Вот выходят к ним с чашами два-три иерея, и по полтысячи причастников к каждому выстраивается очередь. Всех причащают, а потом потребляют Святые Дары. И ни разу не помню, чтобы кто-то из священников подхватил какую-то инфекцию. А что, разве среди всех причастников не было больных? Разумеется, были.

Сейчас вышло распоряжение Священноначалия о необходимости выполнения противоэпидемиологических мер, предписанных органами здравоохранения, например, обрабатывать лжицу перед причащением каждого следующего человека. Исполняем: окунаем в кипяток, протираем спиртом. Мы это делаем добросовестно, в том числе, чтобы успокоить общество. При Соборовании каждого помазываем отдельной ватной палочкой.

Если бы кто-то когда-то подсчитал статистику, сколько священников или причащающихся прихожан заболело, — было бы интересно посмотреть. Священники и сейчас в группе риска: они в постоянном контакте с людьми, в том числе с теми, кто болеет. Они их исповедуют, причащают, потребляют Дары. Многим батюшкам за 60. Господь хранит.

Никакой бравады, конечно, быть не должно. С инфекцией лучше не шутить. Если есть определенные симптомы: кашель, температура и т.д. — в храм идти нельзя, чтобы не инфицировать других. Нужно лечиться дома, а в случае необходимости вызывать врача. Я всегда всем обращающимся ко мне за медицинскими советами рекомендую прежде всего слушаться врачей. Если нет доверия к доктору, эффективность лечения резко снижается.

Надо бы нам также помнить, что напасть попущена не просто так. Ниневитянам в оное время предрекалась гибель. Ан, явился пророк Иона, они послушали его, принесли покаяние — и беда отошла. Думаю, что современному человеку есть в чём каяться, тем более что время Великого поста к этому во все времена всех всегда призывает. И важно помнить, что это таинство открывает сердце человека навстречу Богу.

Вера — это главное, что есть у человека. Как говорил митрополит Антоний Сурожский, вера — это то, ради чего ты живёшь и ради чего готов умереть. Когда Господь тебя призовёт — это Его дело. Я вполне отдаю себе отчет, что я могу заболеть как коронавирусной инфекцией, так и какой-либо иной болезнью: в троллейбусе ли, в метро, на улице, в магазине — где угодно могу заразиться, но при этом искренне верю, что не из чаши.

А вера приводит к миру с Богом. Мир водворяется в сердце человека, и это не может не повышать сопротивляемость организма любым невзгодам.

— Какие меры принимает РПЦ для борьбы с распространением коронавирусной инфекции?

— В РПЦ разработаны и приняты инструкции настоятелям приходов и подворий, игуменам и игуменьям в связи с угрозой распространения коронавирусной инфекции. Это всеобъемлющий документ, который содержит комплекс санитарно-эпидемиологических норм и требований, выполнение которых в приходах позволит всем людям, которые посещают богослужения, чувствовать себя в безопасности. Я хотел бы сказать, что самое главное и для верующих, и для неверующих — не поддаваться панике. Надо сохранять здравомыслие, спокойствие, соблюдать разумные требования и не доводить до абсурда реальность угрозы заражения этим заболеванием.

— Введены ли карантинные меры для священнослужителей, сотрудников храмов и прихожан?

— Наши рекомендации очень просты: если человек болеет, он должен подумать не только о себе самом, но и о безопасности окружающих его людей. При появлении симптомов любого инфекционного заболевания не стоит подвергать опасности заражения окружающих. Клирику или мирянину в таком случае лучше остаться дома ради любви к ближнему. У тех прихожан, кто заболел и нуждается в безотлагательном посещении священнослужителя, есть возможность пригласить священника домой. В этом случае угроза распространения любой инфекции, в том числе и коронавирусной, сведена на нет.

— Этой возможностью пользуются? Много ли людей, находящихся на карантине, зовут батюшку домой?

— Понятно, что прошло короткое время и статистика не обобщена, но, я думаю, это очень разумно и многие верующие такой возможностью воспользуются. Священнослужитель посещает дома и больных, и здоровых, соблюдает профилактические меры, которые предусмотрены. Существует также возможность причащения тех, кто находится в инфекционной больнице. По согласованию с администрацией больницы, это делается безопасным образом.

— Были ли уже такие случаи, когда граждане, у которых выявлен коронавирус и которые находятся в больнице, обращались к священникам?

— Мы такие случаи не регистрировали, но я могу со всей ответственностью заявить, что никакой священнослужитель не откажет человеку, находящемуся в инфекционной больнице, в возможности приобщиться к таинствам церкви. Так было всегда.

— Давайте поговорим о мерах предосторожности. Например, измеряют ли батюшкам и прихожанам температуру при входе в храм?

— В случае необходимости могут производиться замеры температуры. Например, в синодальном учреждении, где я работаю в отделе взаимодействия с обществом и СМИ, проводится замер температуры у сотрудников. Люди, которые чувствуют недомогание, остаются дома на больничном либо могут работать удалённо.

Думаю, возможность измерять температуру прихожанам существует. Любые меры требуют времени, чтобы они были введены в действие.

— В Москве, Санкт-Петербурге и других крупных городах России введён запрет на проведение массовых мероприятий численностью более 50 человек. Коснётся ли данный запрет церковных мероприятий?

— Мне неизвестно о наложении запрета на проведение богослужений. Я думаю, что те меры, которые уже были приняты, достаточны для того, чтобы богослужения не становились дополнительным риском распространения инфекции. Более того, исторически церковь несла служение и при более серьёзных эпидемиях, которые приводили к многомиллионным жертвам. И даже в тех случаях, когда уровень санитарно-гигиенического благополучия и профилактики был намного ниже, церкви никогда не становились фактором массового заражения. В том числе и в советское время церкви не закрывались во время эпидемий.

— Выходит, что церковь не соблюдает распоряжения местных органов власти?

— Тот запрет, который я видел, касается досуговых мероприятий. Мне неизвестно про нормы, которые бы предполагали запрет богослужений, в том числе в храмах, где собираются более 50 человек.

— Многие пользователи соцсетей выражают недоумение тем, что, несмотря на карантинные меры, прихожане продолжают стоять в очередях к мощам, прикладываются к иконам и тем самым, возможно, способствуют распространению вируса. Как вы полагаете, имеет ли смысл введение запрета на подобные мероприятия? Действительно ли вы уверены, что обтирание спиртом после прикосновения к иконе спасает от коронавируса?

— Я думаю, что те меры, которые принимает церковь, научно обоснованны. Дезинфекция будет несомненно способствовать тому, чтобы не создавались дополнительные риски для распространения вируса. Хотел бы обратить внимание на то, что, например, в метро и в общественном транспорте концентрируется гораздо большее количество народу. Я бы хотел также подчеркнуть, что посещение церкви и участие в таинствах церкви — это для всех верующих людей вопрос их духовного состояния, вопрос, если хотите, их спасения. В ужесточении профилактических мер нет необходимости, поскольку нет понимания, что богослужение не является каким-то дополнительным фактором распространения инфекции.

— Вводились ли особые режимы богослужений в храмах РПЦ за рубежом — в странах, где был введён режим ЧП?

— Опыт разнообразный. Насколько мне известно, в Великобритании вообще не вводят никаких ограничений. Я знаю, что в любых странах, где есть приходы нашей церкви, максимально пытаются следовать разумным мерам, которые исходят от правительства этих государств. Меры очень серьёзные, беспрецедентные. Церковь всегда с вниманием относится к рационально обоснованным требованиям, касающимся всех сторон её жизни, начиная с санитарно-эпидемиологического благополучия и заканчивая пожарной безопасностью.

— К вопросу о других странах: как планируется проведение пасхальных мероприятий на территории Израиля?

— Все меры носят временный характер. Давайте дождёмся приближения Пасхи и тогда будем это обсуждать.

— Планирует ли РПЦ проводить богослужения и другие мероприятия для прихожан в онлайн-формате в случае ухудшения эпидемиологической обстановки, введения ЧП на территории России? Имеются ли наработки в данной области? Сможет ли церковь продолжить работу в режиме онлайн? Есть у РПЦ вообще такая возможность?

— У нас есть храмы, из которых транслируются богослужения — это ориентировано на людей, которые не могут лично посещать храмы, например из-за инвалидности. Однако я думаю, что большинство наших верующих предпочитают лично посещать храмы. Для них это часть их жизни и, учитывая, что меры безопасности являются достаточными, наши верующие предпочитают приходить в храм.

— Многие люди сегодня переведены на карантин. По приказу руководства они не могут посещать церковь, даже будучи здоровыми. Есть и вернувшиеся из Европы, которые также находятся на карантине. Целесообразно ли организовывать онлайн-трансляции мероприятий для этой категории людей?

— Для тех, кто находится в ситуации принудительного карантина, и так есть трансляции — их можно найти в интернете.

Протоиерей Павел Великанов

Должно пройти достаточно времени, чтобы входящий в Церковь понял: здесь своя, отличная от мирской, система координат. Именно здесь по сей день живет то, что в иных местах давным-давно переродилось или кануло в лету. И целование — как жест выражения подчинения вместе с декларацией любви — один из таких выразительных штрихов именно церковного пространства.

Разрыв, который долго зрел между сутью и формой религиозности, благодаря пандемии коронавируса подходит к своему пределу — дальше так продолжаться уже не может.

И вот, несутся по мессенджерам распоряжения церковного руководства: обеспечить в храмах тщательное соблюдение требований по гигиенической безопасности в условиях распространения вируса. И, вооруженный предписанием, заходит настоятель в свой родной храм — и тяжело вздыхает. Ну ладно, если полы регулярно мыть с дезинфицирующим средством, ручки протирать, УФ-лампу включать — с этим еще можно справиться.

Но не будешь ведь приставлять к каждой иконе в храме сотрудника — чтобы он за каждым поцеловавшим ее протирал кивот спиртом? Значит, придется как-то существенно ограничить количество таких икон, возможно, даже вообще убрать все аналои. Есть иконостас — вот перед ним и можно, да и нужно, возносить свои молитвы. Но пойдет ли наш прихожанин в храм, когда поймет, что его не допустят прикасаться к его любимым святыням?…

Это я, впервые оказавшись в супермаркете Вашингтона, никак не мог понять: чего это они как-то поодаль все стоят, и к кассе не подходят. Ну я-то уж не буду мешкать, наша ведь очередь — это когда в затылок дышать, и так ненавязчиво, по сантиметру, подталкивать впереди стоящего! И как же обеспечить желательное пространство в целый квадратный метр вокруг каждого прихожанина? Да это же просто нереально! Не цепями же все разгораживать!…

Священник в храме — личность высочайшей степени привлекательности. Каждый стремится взять благословение и поцеловать десницу. А если руку священнику не целовать — это же вообще полная дехристианизация и расцерковление! Правда, можно вместо лобызания просто поклониться, а священнику — опустить благословляющую руку на голову, что все чаще, надеюсь, и будет встречаться на приходах.

А что, если отнестись к требованиям по ограничению физического контакта как к реальному, а не ритуальному, посту — инструменту духовного делания? Разве пост — это не время для самоограничения, укрепления воли, собранности и трезвенности? Тем более, когда вполне понятно, ради чего предпринимаются все эти сложности: но об этом следует сказать поподробнее.

Самый главный тест, который сегодня предлагает нам ситуация с коронавирусом, очень простой: на самом ли деле евангельский ближний — реальность в моей жизни или не более, чем красивая и вполне абстрактная идея? Ведь все коварство нового вируса в том, что на протяжение двух недель заболевание протекает бессимптомно, и до проведения клинического исследования никто не может быть уверен, что он не является переносчиком этой заразы.

Что это значит? То, что моя небрежность по отношению к мерам предосторожности может стать для прихожанина — в первую очередь пожилого — роковой, смертоносной. Дело не в том, не заражусь ли я сам в храме, потому что это вопрос моей веры и моих отношений с Богом. Вопрос, как я смогу дальше жить с совестью, если вдруг выяснится, что именно я стал источником инфицирования других? А если — не дай Бог — с летальным исходом?

Не ради себя, а ради ближнего своего

Нет, не надо никакой паники. И жизнь, и смерть в руках Божиих. Это факт. Но ведь и на каждого из нас Он внимательно смотрит — сможем ли мы научиться ограничивать себя в том, к чему привыкли? Или же это — запредельный подвиг? Если нам сложно поместить себя в определенные рамки приходских инструкций, то, может, лучше честно идти шашлык постом есть — ибо такова наша реальная, а не самопридуманная, религиозность?…

Останется ли что-то от православия в храме — когда уберут аналойные иконы, перестанут целовать руки священникам, не будут помазываться освященным елеем, а Причастие будут давать каждому из рук в руки — как это и делали в ранней Церкви? Или для нас прежде всего бесконечно дорог наш, человеческий, крепко сидящий в сознании, обряд — даже с риском потерять живых людей?

И не за храмовые святыни Христос умирал. Даже не за сам храм как таковой. Он умирал за тех живых людей, которые сейчас стоят в храмах. Поэтому не ради себя, а ради ближнего моего я не буду целовать кивоты святых икон. Руку священника. Причащаться буду с широко открытым ртом, откинув голову назад — чтобы священник мог положить в рот частичку Святых Даров, и я не буду хватать и облизывать лжицу — а спокойно отойду и запью из одноразового стаканчика. И стоять буду в храме там, где есть свободное пространство — тоже ради ближнего моего.

И если появятся самые незначительные признаки простуды — кашель, насморк — даже понимая, что это вовсе не коронавирус, я останусь дома, чтобы не давать повода тем, чья вера не столь крепка, как моя. И делая так, я смогу увидеть иные, новые грани моего служения Христу — и вот тогда, без всякого сомнения, никакой вирус ко мне и близко не подступит — ибо Свет Христов куда действеннее, чем самое интенсивное кварцевание!…