Академик покровский о вич

История цивилизации — это в том числе и история эпидемий, и главный вклад в то, что инфекции перестали быть такими уж гибельным для человека, внесли не антибиотики, а улучшение гигиенической ситуации, уверен заведующий отделом Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора академик Вадим Покровский.

— Человечество тысячелетия сталкивается с ситуацией, когда эпидемии уничтожали миллионы: тиф, холера, испанка. И часто это совпадало с кризисными ситуациями в его истории. Это объективные обстоятельства или некий знак?

— Изначально самое важное значение имеет фактор передвижения людей. Большинство эпидемий связано с массовыми, а порой и не самыми массовыми миграциями. Некоторые говорят прямо, что движущей силой эпидемии является коммерция, торговля. Знаменитая чума Юстиниана, описанная замечательно даже с точки зрения современного врача историком Прокопием Кесарийским, добиралась в Европу из Китая через знаменитый Великий шелковый путь, и ушло на это примерно три года. Верблюды передвигались медленно, и эпидемия добиралась долго. Аналогичная ситуация связана с путешествием Колумба в Америку, которым двигала не столько жажда открытия, сколько поиск пряностей, суливших большие доходы.

Под мечом конкистадоров погибло меньше людей, чем умерло от кори, оспы, других инфекций, которые привезли с собой европейцы. Местное население раньше с этими болезнями не сталкивалось, значит, не было иммунитета, не было защищенным к этим заболеваниям, и сотни тысяч аборигенов гибли, не понимая, что происходит. Другая ситуация возникла в Центральной Африке, где к местным заболеваниям оказались чрезвычайно чувствительны европейцы, пытавшиеся там поселиться. Им не удалось закрепиться, поскольку они оказались не приспособленными к африканским болезням, которые до сих пор дают о себе знать. Постоянный бич этих мест малярия, желтая лихорадка, сонная болезнь и другие. Многим дали названия недавно — Эбола, Ласса, а в XIX веке они даже не регистрировались.

Считается, что каждый второй англичанин, поехавший на заработки в колонии, погибал от тропических болезней. Мы сейчас спокойно читаем английские романы XVIII–XIX веков, в которых обязательной положительной развязкой является внезапное получение наследства от дядюшки, поехавшего в Новый Свет зарабатывать деньги и очень кстати умершего, не оставив другого наследника, кроме главного героя в самой Англии. Вот вам и цена богатства. Инфекции играли колоссальную роль в торгово-экономическом развитии вплоть до XIX века.

Еще одним ключевым моментом развития эпидемий оставались войны, также вызывавшие перемещение большого количества людей, да еще и одновременное. Мало кто знает, что в Крымскую войну и с российской стороны, и со стороны союзной армии, вторгшейся на полуостров, большая часть потерь была связана с инфекционными болезнями. Увы, многие генералы кончили свою жизнь не от пули, а от дизентерии.

Первая мировая война оказалась не совсем удачной в плане предупреждения инфекционных болезней, к тому же к ее концу распространилась испанка. Некоторые считают, что она была столь смертоносной потому, что население с обеих сторон — и в Антанте, и в Германии с Австрией, было сильно истощено за четыре года войны, ему не хватало белковой пищи. А о тифе, свирепствовавшем по время нашей гражданской войны, знают все. Этот опыт был осмыслен, и во время Второй мировой войны не было крупных эпидемий. Особенно успешно с ними боролся Советский Союз, где во время войны не было допущено ни одной серьезной вспышки.

Сейчас мы также получили определенный кризис, связанный с тем, что огромные массы людей ежедневно перемещаются из региона в регион, обеспечивая потребности международного рынка. Если бы у нас не было постоянной воздушной связи, то до Италии коронавирусу опять пришлось бы три года добираться. Так что эпидемия коронавируса — это определенная плата за мобильность.

— Победа над эпидемиями в XX веке – это заслуга медиков или сыграли свою роль и строгие ограничительные меры?

Смотрели, нет ли там больных, с учетом предполагаемого инкубационного периода чумы. Вспомните и Пушкина, которого не пускали в Санкт-Петербург, потому что стояли карантинные посты из-за холеры. Ему пришлось сидеть в Болдино и писать замечательные произведения, вместо того чтобы проводить время на балах.

То есть превентивные меры давно известны. Многие считают, что основную роль в борьбе с инфекциями сыграла вакцинация. Я с этим не совсем согласен, полагаю, немалый успех был достигнут улучшением гигиенической ситуации. Свидетели пишут, что, приближаясь к Версалю, издалека чувствовали отвратительный запах от куч отходов, сброшенных рядом с дворцом. В Париже еще в середине XIX века не было канализации, ее пристраивали позднее, что можно заметить, пожив в старых отелях. В Лондоне канализация также была сделана только в конце XIX века, скромный памятник человеку, осуществившему этот грандиозный проект, стоит на набережной Темзы.

Второй бич прошлого — инфекции, передаваемые по воздуху. Многие хвалят Екатерину Великую, сделавшую себе и членам семьи вакцинацию от оспы, но на это ее сподвигла ситуация с оспой в мире. Незадолго до ее приезда в Россию от оспы умер юный Петр Второй. Во Франции Людовик XIV после смерти практически не оставил наследников, его сыновья и внуки умерли от кори, в живых остался только совсем маленький правнук, и тот выжил только благодаря тому, что ему не дали делать кровопускание, очень популярный в то время метод лечения. Мальчик стал кролем Людовиком XV, но умудрился в 64 года умереть от оспы, заразившись от любовницы-простолюдинки. Австрийская императрица Мария Терезия потеряла от оспы троих из 15 своих детей. Поэтому нашей Екатерине было о чем задуматься, и она сделала правильные выводы.

Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ

— Вы сказали об успехах XX века в борьбе с эпидемиями чумы, оспы, холеры и проч. Не кажется ли вам, что этот период немного успокоил человечество и нынешняя цивилизационная модель оказалась не очень готовой к новым угрозам?

— Совершенно верно. Например, мы более или менее стабилизировали ситуацию с корью, сделали ее, как мы говорим, контролируемой, но недавно был подъем заболевания, в том числе в Европе, потому что ослабло внимание к прививкам. Появилось большое количество людей, которые стали считать прививки ненужными, даже опасными. Но негативные последствия прививок намного менее вероятны, чем возможность заболеть той же корью, смертность от которой среди плохо питающихся людей может доходить до 20%, а в среднем составляет около 5%. Есть чего бояться. Ослабление внимания привело к тому, что мы перестали ждать новых угроз, хотя за последние 20 лет проявили себя порядка 20 новых инфекций, включая три коронавируса, которые навели много страха. Беда в том, что мы вторгаемся в глубины природы, и летучие мыши и прочие твари оказываются близко к людям, те начинают их есть, возникает эффект Эболы, да и коронавируса, к которому летучие мыши тоже причастны.

Еще один возбудитель — иерсиния, о ней тоже почти ничего не знали, пока не изобрели большие хранилища для продуктов с пониженной температурой. Другие бактерии в холодильниках не живут, а иерсиния чувствует там себя прекрасно, а распространяют ее обычные грызуны. Раньше о ней никто не знал, а сейчас возникающее от нее заболевание встречается повсеместно. Мы сейчас можем ждать еще массу вариантов возникновения новых эпидемий на стыке вторжения в природу и технологической революции.

— Немного о ВИЧ-инфекции, природу которой так еще и не поняли, и до конца бороться не научились…

— Как раз с ВИЧ все понятно, и изучен он много лучше других вирусов. Заболевание пришло из Африки, наиболее распространенный ВИЧ 1-го типа получен от шимпанзе, а 2-го типа — от дымчатых мангобеев. Вирус попал к человеку скорее всего случайно, в процессе охоты и разделки трупов обезьян, а потом постепенно стал распространяться половым путем. Пока охотники тихо жили в лесу, ни о каком массовом распространении ВИЧ, тем более пандемии, и речи не могло быть. Но в начале XX века в нижнем течении реки Конго стали расти города со всеми атрибутами трущоб, разными типами проституции. Достаточно было охотникам, зараженным ВИЧ, попасть в такой город, чтобы появился первичный очаг ВИЧ-инфекции, а дальше: половые контакты, развитие международных связей, и в результате заболевание распространилось по всему миру. В Россию вирус попал двумя путями, один субтип занесли из Конго в Гаити и в США, а уже из штатов через гомосексуальные связи ВИЧ попал в Европу и к нам в страну. Другие субтипы ВИЧ попали к нам прямо из Африки, с которой в 80-е годы у СССР были более тесные отношения, чем со Штатами. Вирус сложный в плане организации профилактики и лечения, но в принципе уже контролируемый, хотя меры по его сдерживанию не всегда популярны и весьма затратны.

— Вопрос конспирологический, но не могу его не задать. Часто говорят, что есть попытки разработать вирусологическо-биологическое оружие, которое можно использовать избирательно, например, по расовому признаку. Вы верите в такую возможность?

— В 70-е годы прошлого века я где-то вычитал, что Збигнев Бжезинский якобы призывал создать такое оружие, которое убивало бы избирательно только русских. Но это глупость, в ней сразу заложена большая ошибка, поскольку русские люди генетически разнообразны и, парадокс, наиболее близкими к нам генетически являются поляки.

Исследования наверняка где-то проводятся, но довести их до состояния действенного оружия вряд ли получится.

— Верите ли вы в возможность взять вирусные инфекции под контроль полностью, и что для этого нужно?

— Конечно, взять под контроль вирусы полностью мы не сможем. Поэтому мы должны постоянно быть в напряжении, отслеживать ситуацию по всему миру. Должна быть разработана система оперативной сигнализации. Уже существует договор о том, чтобы страны, в которых возникла эпидемия, оперативно информировали остальных о случившемся. В принципе, китайцы это сделали в случае с коронавирусом, хотя это и не дало желаемого результата. Может быть, только Россия и другие соседи Китая быстро сосредоточили свои усилия, а вот Европа и США, которые, видимо, полагали, что Китай далеко, были менее оперативны. Система оперативной сигнализации и принятия превентивных мер — вот что может минимизировать потери, но риск возникновения массовых заболеваний не исчезнет, а скорее всего, даже будет возрастать. Растет численность населения, быстрота его перемешивания и количество контактов, в том числе с чем-то неизвестным в природе.

Родился 17 января 1955 г. в Москве. Отец, Валентин Иванович Покровский (род. 1929), - эпидемиолог, академик Российской академии наук (РАН), директор Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора. Мать, Нина Яковлевна (род. 1927), - кандидат медицинских наук, детский невролог.

В 1978 г. окончил Московский медицинский стоматологический институт (ныне - Московский государственный медико-стоматологический университет) по специальности "лечебное дело".

Доктор медицинских наук (1990; тема диссертации: "Эпидемиология инфекции, вызываемой вирусом иммунодефицита человека"). Профессор (1993).
В марте 2000 г. был избран академиком Российской академии медицинских наук (в 2013 г. в результате реформы РАМН вошла в состав РАН). В настоящее время - академик РАН.

С 1978 г. работает в Центральном научно-исследовательском институте эпидемиологии (ЦНИИЭ). В 1988 г. возглавил специализированную научно-исследовательскую лабораторию эпидемиологии и профилактики СПИДа Института.
В 1989 г. был включен в Комитет по борьбе со СПИДом при Министерстве здравоохранения СССР.
Входил в состав Координационного совета по реализации Федеральной целевой программы по предупреждению распространения в РФ заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции), на 1996-1997 гг. и "Анти-ВИЧ/СПИД" на период до 2000 г.
В 2000 г. на базе специализированной научно-исследовательской лаборатории эпидемиологии и профилактики СПИДа ЦНИИЭ был образован Федеральный научно-методический центр по профилактике и борьбе со СПИДом и Вадим Покровский назначен его директором. В 2003 г. возглавил созданную при Центре проблемную комиссию "ВИЧ-инфекция".
Занимается экспериментальной, исследовательской и клинической работой в области иммунологии, инфекционных болезней и эпидемиологии, участвует в реализации федеральных программ по противодействию эпидемии ВИЧ-инфекции на территории РФ, а также по профилактике ВИЧ-инфекции в России. Под его руководством разработано и внедрено в практику 9 тест-систем для диагностики таких заболеваний, как ВИЧ и гепатиты В, С и Д. При участии ученого подготовлены федеральные законы "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)" (1995) и "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" (1999), разработано около 24 нормативных документов Минздрава по проблеме ВИЧ-инфекции.
Покровский был одним из руководителей канадско-российского проекта "Российская сеть по борьбе с ВИЧ-инфекцией". В настоящее время сотрудничает с европейским Центром по эпидемиологии мониторингу СПИД, Международной организацией труда ООН, Детским фондом ЮНИСЕФ (ООН) и др. Принимает участие в программе "Техническая помощь Содружеству Независимых Государств" под руководством британской компании IMC по проекту "Профилактика и борьба с ВИЧ/СПИД, Фаза I".
Заведует лабораторией постгеномных технологий Научно-исследовательского института медицина труда (Москва).

Член правления Всероссийского научно-практического общества эпидемиологов, микробиологов и паразитологов (Москва).

Лауреат Государственной премии РФ в области науки и техники (2000; "за разработку стратегии получения ингибиторов вируса иммунодефицита человека и создание фосфазида - нового лекарственного препарата для лечения людей"), премии Правительства РФ в области науки и техники (2003; "за разработку технологии, организацию промышленного выпуска и внедрение в медицинскую практику готовых лекарственных форм нового отечественного препарата "Циклоферон").

Заслуженный деятель науки РФ (2005).

Автор более 300 научных работ, двух монографий, двух книг, четырех учебных пособий, шести изобретений. Среди них - "Синдром приобретенного иммунодефицита" (1988; совместно с отцом Валентином Покровским), "СПИД (синдром приобретенного иммунодефицита)" (1987), "Эпидемиология и профилактика ВИЧ-инфекции и СПИД" (1996) и др.

Женат. Супруга - Галина Михайловна, по образованию врач. Две дочери - Анастасия (род. 1981) и Любовь (род. 1989).

– Вадим Валентинович, какова динамика распространения ВИЧ в России?

– В России в прошлом году выявлено и зарегистрировано, по разным источникам, от 100 до 120 тысяч новых случаев ВИЧ-инфекции, и в этом году будет более 100 тысяч новых пациентов. Эпидемия продолжается уже больше 25 лет, просто распространение ВИЧ происходит скрытно, в отличие от гриппа. Первого москвича с диагнозом ВИЧ мы выявили в 1987 году. Он занимался проституцией, выискивал клиентов-иностранцев на представлениях Большого театра и в Москве имел связи как с мужчинами, так и с женщинами. От него ВИЧ начал распространяться в Москве. Поскольку он был очень красив, среди его любовников были и известные люди. Этот человек умер от СПИДа в возрасте 28 лет, не дождался современных методов лечения болезни.

– Сколько людей с ВИЧ сейчас проживают в Москве?

– В Москве зарегистрировано более 80 тысяч ВИЧ-положительных. Из них 50 тысяч москвичей, имеющих в городе постоянную прописку, и 30 тысяч ее не имеющих. В эту официальную статистику не входят те, кто прошли обследование анонимно. Не стоит забывать и про тех, кто обследование еще не прошел. А значит, в Москве проживают не менее 100 тысяч ВИЧ-инфицированных. Опасность распространения вируса достаточно высока. С конца 1980-х годов в столице умерли 10 тысяч людей инфицированных ВИЧ.

– Принято считать, что к группе риска относятся наркозависимые, гомосексуалисты, проститутки и люди, склонные к промискуитету. Так ли это? Кто еще находится в категории риска?

– Изначально распространение ВИЧ было связано с мужчинами гомосексуальной ориентации. С середины 1990-х годов вирус попал в среду потребителей наркотиков. В Москве фиксировали меньше случаев ВИЧ среди наркозависимых по сравнению с другими большими городами. Возможно, это связано с тем, что в Москве чаще использовали неинъекционные наркотики.

Сейчас группы риска изменились. Доля инфицироваашихся при потреблении наркотиков и в результате однополых связей уменьшилась. Теперь в Москве больше фиксируется случаев передачи ВИЧ при гетеросексуальных контактах. Сейчас большая часть ВИЧ-положительных – мужчины в возрасте от 25 до 35 лет. Это самый брачный возраст. Много женщин заразились именно от своего первого полового партнера, за которого собрались замуж и от которого хотели рожать детей. В большинстве случаев ВИЧ у этих девушек выявляется при первой беременности. Просто партнер когда-то наркотики принимал, может, просто попробовал, мог иметь связи с большим количеством женщин. Со временем он образумился, захотел создать семью, не подозревая, что уже заразился ВИЧ.

– Проститутки входят в группу риска?

– Вопрос сложный. В Москве меньше проституток с ВИЧ, чем в Санкт-Петербурге. В Питере значительно больше женщин, которые занимаются проституцией, чтобы достать деньги на наркотики, а в Москве большая часть проституток занимается этим делом исключительно ради денег, чтобы повысить свое благосостояние. Их цель не наркотики, поэтому они больше заботятся о себе и, как показывают исследования, в большинстве случаев пользуются презервативами.

– Как в нашей стране в целом организована борьба с ВИЧ?

– У нас слабые профилактические программы, это одна из главных причин распространения эпидемии. Они построены в основном на пропаганде традиционных моральных ценностей. Последние пять лет взят ориентир на воспитание у людей здорового образа жизни, однако за это время число инфицированных увеличилось в два раза. Ведь значительная часть населения не может или не хочет иметь одного верного полового партнера на всю жизнь и вместо секса заниматься спортом. Для таких людей нужно пропагандировать использование презервативов при половых контактах.

Так как наши люди не склонны рассказывать правду о своем интимном прошлом, я рекомендую пользоваться презервативом до тех пор, пока точно не знаешь, инфицирован партнер или нет. Лучше всего обследоваться вместе. Если точно знаешь, что любимый человек не инфицирован, и ты собираешься заводить детей, тогда можно не пользоваться презервативами.

– Были публикации, что презервативы не защищают от ВИЧ.

– Те, кто эту версию распространяет, думают, что из-за этого кто-то побоится вступать в недозволенные половые связи, но эффект противоположный: сексом занимаются без презерватива, раз он не защищает. На самом деле презерватив – наиболее эффективное из известных средство предупреждения заражения ВИЧ. Конечно, он может порваться или сползти, поэтому нельзя его считать 100-процентной защитой, но тем не менее он дает очень высокий уровень защиты – более 95 процентов, это выше, чем средний уровень защиты вакцин. Лучшая вакцина от ВИЧ дала пока только 30 процентов защиты, поэтому в производство она не пошла. К тому же презерватив защищает не только от ВИЧ, но и от приводящих к бесплодию инфекций и нежелательных беременностей, кончающихся абортами. Поэтому те, кто думает, что презервативы снижают рождаемость, ошибаются. Нужно только научить людей разумно им пользоваться.

– Если оказывается, что один из партнеров инфицирован, что делать – расстаться?

–– Если кто-то из партнеров инфицирован, это не приговор отношениям. Можно пользоваться презервативом или начать принимать современные лекарства, антиретровирусную терапию — она снижает риск заражения партнера.

– Может родить здорового ребенка женщина с диагнозом ВИЧ?

– Да, сейчас инфицированная женщина может родить вполне здорового ребенка. Если она начала вовремя принимать лекарства и делает это регулярно, то риск передачи ВИЧ ребенку приближается к нулю. Раньше акушеры говорили, что ВИЧ-инфицированным женщинам надо непременно делать аборт: и родители умрут, и ребенок будет болен. Теперь появилась надежда, что мы получим здоровое поколение, это, бесспорно, прогресс. И ребенок будет здоров, и родители смогут дожить до глубокой старости, если будут принимать антиретровирусные препараты.

– Стоит ли в качестве профилактики наносить надписи на пачках с презервативами или на оральных контрацептивах, предупреждающие об опасности заражения ВИЧ? Сделать наклейки по типу устрашающих надписей на сигаретах?

– Конечно можно. Но надо подумать, какие надписи делать на пачках презервативов. Понятно, на сигаретах пишут: "Табак убивает". А здесь что писать? "Оральные контрацептивы не спасают от ВИЧ"?

Сейчас существует и другая проблема – стоимость презервативов. Самые дешевые стоят от 50 рублей и выше. Молодые люди за эти же деньги могут и бутылку пива купить, поэтому выбор не в пользу презервативов. На мой взгляд, нужны какие-то программы по снижению стоимости презервативов. Этот вопрос обсуждался на совещании, организованном Министерством промышленности и торговли РФ. Там были представители медицинской отрасти и фармацевтических компаний. Но здесь вопрос не только к производителям, которые не хотят лишаться прибыли, но и к законодателям. Есть набор экономических мер, которые помогут решить этот вопрос. Это можно сделать за счет снижения налогов для производителей этого вида контрацептивов. Также можно уменьшить торговую пошлину на ввоз иностранных презервативов.

– Вы будете обращаться к законодателям, предлагать им внести правки в закон?

– Да, осенью будет избран новый состав Госдумы, к которому я обращусь с рядом предложений. Надо будет в Думе обсудить не только вопрос снижения стоимости презервативов, но и весь комплекс мероприятий по предупреждению распространения ВИЧ и уменьшению ущерба от эпидемии.

– Во многих странах для профилактики ВИЧ среди наркозависимых используют метод заместительной терапии: вместо инъекционных наркотиков они получают препарат метадон. Как, по-вашему, можно было бы применять его в России?

– Можно, но не обязательно метадон, есть и другие препараты. В Европе сотни тысяч человек участвуют в таких программах, и ВИЧ не распространяется среди наркоманов, и государство не рушится. Если наркозависимый не может вылечиться, то ему выдают в специальном учреждении под наблюдением врача ложку жидкого наркотика. Он выпивает порцию и после этого уже не хочет колоться. Таким образом, он не распространяет ВИЧ. И сами наркозависимые меньше криминализируются, им не нужно прятаться по подворотням. С точки зрения наркологов можно спорить о пользе метода, но профилактике СПИДа заместительная терапия помогает. Это один из вопросов, которые требуют серьезного обсуждения в Думе. Многие меры по борьбе с ВИЧ непопулярны, но это вопрос национальной безопасности: от ВИЧ/СПИД мы уже потеряли 200 тысяч граждан – больше, чем во всех вооруженных конфликтах за последние 70 лет.

– В Японии метадоновых программ нет, как и в России.

– Да, Япония не применяет метадон, но там и практически нет героиновых наркоманов, всего несколько сотен, а у нас их несколько миллионов. Японцы внутривенные наркотики редко употребляют. Видимо, у них какие-то другие стимуляторы существуют. К тому же в Японии используют значительно больше презервативов, чем в других странах. Там до последнего времени были запрещены гормональные контрацептивы. Планированием семьи там занимается мужчина и сам решает, когда женщина должна рожать детей, поэтому без презервативов ему не обойтись. В итоге в Японии практически нет ВИЧ-инфекции.

– Вы планируете использовать новые площадки для просвещения людей об опасности ВИЧ?

– Нужны программы по просвещению наркозависимых. Некоторые общественные организации проводят такие программы, они называются "аутрич", в переводе что-то вроде "достигать на улице". Ребята раздают наркозависимым чистые шприцы, учат, как колоться правильно. Однако у значительной части населения эти программы вызывает отторжение. Они считают, что, раздавая шприцы и обучая правильно ими пользоваться, мы помогаем наркозависимым потреблять наркотики. Наркоконтроль специально в аптеках устраивал засады и арестовывал тех, кто покупал много шприцев. В общем, у нас левая рука не знает, что делает правая.

– В школах нужно проводить уроки здоровья, рассказывать об опасности вируса?

– Обязательно нужно, но со школами тоже есть проблема. В нашей стране не принято говорить с детьми о сексе до 15 лет. Но к этому возрасту уже 20 процентов подростков начинают половую жизнь. Всю информацию о сексе дети получают из интернета. В Германии сексуальное обучение является обязательным с раннего школьного возраста, и там ВИЧ-положительных в 10 раз меньше, чем у нас.

– Все ли москвичи могут получить бесплатное лечение? Достаточно ли в Москве лекарств?

– На выявление и лечение тратится около 20 миллиардов федеральных денег, которые распределяются по регионам в зависимости от числа больных, но много денег тратит и Москва. Сейчас в Москве лечение получают примерно 30 процентов зарегистрированных горожан с ВИЧ. Таким образом, чтобы лечение получали хотя бы 90 процентов инфицированных, денег нужно тратить в три раза больше. Есть мнение, что нужно выявить всех ВИЧ-положительных и всем дать лекарство, чтобы вирус больше не распространялся, а профилактическую работу вообще не проводить. Но профилактикой заниматься дешевле. Поэтому сейчас в Минздраве РФ обсуждается стратегия борьбы с ВИЧ-инфекцией.

– Если человек приезжает в Россию из другой страны и инфицируется ВИЧ, то он получает бесплатное лечение?

– Серьезный вопрос. У нас принято обвинять мигрантов в распространении болезней. С ВИЧ все как раз наоборот: иностранцев мы при приезде обследуем и ВИЧ-положительных высылаем, но много иностранных рабочих инфицируются ВИЧ у нас, а потом везут инфекцию в Среднюю Азию и Закавказье. В этих странах Россию ругают за то, что их мигранты у нас инфицируются ВИЧ-инфекцией. А обучением мигрантов, как избежать инфицирования ВИЧ, ни мы, ни они заниматься не торопятся. Если депортация ВИЧ-положительных иностранцев будет отменена, то встанет и вопрос о том, кто должен будет платить за их лечение.

– Целесообразно ли вводить обязательное тестирование на ВИЧ-инфекцию при приеме в вуз или на работу?

– Массовое тестирование целесообразно. Его польза в том, что болезнь можно начать лечить вовремя. Если лечение правильно проводится, принимаются регулярно препараты, то человек доживет до глубокой старости. Но возникает вопрос, что ждет человека, у которого ВИЧ выявили при поступлении в вуз или при приеме на работу? Возьмут ли его после этого? Скорее всего нет. Обязательное тестирование может осложнить жизнь людям, поэтому обследования должны быть добровольными, и желательно, чтобы посторонние не могли узнать о диагнозе.

– Как ВИЧ-положительным людям бороться с дискриминацией? Нужно ли принять какие-то меры на законодательном уровне?

– Закон о запрете дискриминации ВИЧ-позитивных лиц у нас принят еще в 1995 году, но ущемление их прав происходит в основном из-за страхов на бытовом уровне. Вот как раз обучение населения – это один из компонентов борьбы с дискриминацией. Когда люди знают все про ВИЧ-инфекцию, они перестают бояться.

– Достаточно ли медицинских центров, работающих с ВИЧ-положительными?

– Недостаточно, ведь число больных растет опережающими темпами. В Москве помощь всем пациентам с ВИЧ оказывают в одной больнице – во второй инфекционной. Там от трети до половины коек занята такими пациентами, там же рожают детей женщины с ВИЧ. Казалось бы, неплохо придумано, но в других учреждениях некоторые медики панически боятся лечить ВИЧ-положительных: мол, для них специальная больница есть. Говорят, что хирурги – очень смелые люди, но я видел много хирургов, которые отказывались делать операции из-за страха заразиться.

– Если один из партнеров, зная, что у него ВИЧ, этот факт скрыл, можно ли на него подать в суд?

– Можно, так часто бывает. Правда, в суде всегда возникает сложность. У ВИЧ-положительного супруга спрашивают, предупреждал ли он партнера. Чаще всего ответ: "Да, предупреждал. Но тот подумал, что шутка". Часто бывает, что, пока партнеры любят друг друга, ВИЧ – это не проблема, а когда разлюбили – друг на друга в суд подают.

– Вам известны случаи, когда один человек инфицирует другого специально?

– Достоверно неизвестно ни одного намеренного случая инфицирования. Здесь гораздо больше значения имеет безответственность, когда человеку наплевать, заразит он кого-то или нет. Еще одна проблема – алкоголь. Когда люди выпьют, они часто забывают о предохранении.

– Если врач узнал, что один из супругов ВИЧ-положительный, он имеет право сообщить другому супругу?

– Нет, врачебная тайна это запрещает. Информирование лежит на совести самого заболевшего. Конфликтных ситуаций было много. Врачи жаловались, что не могут сообщить. Но намекнуть врач может. Как правило, доктор, не сообщая тайны, говорит, что надо пройти обследование и пользоваться презервативами. Задача второго партнера – догадаться, что что-то не то. У нас была пациентка, которая, имея двоих или троих детей, вышла замуж за итальянца. Она всегда пользовалась презервативами, объясняя, что не хочет больше детей. Через какое-то время она все-таки решила ему сказать, а он ответил, что давно догадался.

– По интернету гуляют пугающие статьи о том, что люди с ВИЧ оставляют в общественных местах иголки с вирусом, чтобы инфицировать других людей. Насколько это правдоподобно?

– Это чистое паникерство. Совершенно бесполезное занятие – разбрасывать шприцы, иголки, потому что вероятность заражения при уколе иголкой составляет где-то 0,5 процента. Если бы у нас были пункты обмена шприцев, наверное, они бы не валялись повсюду.

– Как эти пункты могли бы работать?

– В пунктах обмена наркопотребитель мог бы сдать грязный шприц и получить чистый. Важно, чтобы такие пункты были доступны для них, чтобы зависимому человеку не пришлось ехать через весь город. Самое удобное – создать пункты обмена в аптеках. Наркопотребители и так туда придут за чистыми шприцами. В Лондоне, по-моему, 100 пунктов обмена шприцев, Москве нужно не меньше. Но главное в этом деле – отнюдь не шприцы. Это только способ установить контакт с наркопотребителем, обучить его, дать направление на лечение.

– Какие способы оповещения об опасности ВИЧ можно задействовать?

– Пока массового информирования об опасности ВИЧ нет. Опросы показывают, что народ о растущей угрозе не знает. Многие заражаются в 25 – 30 лет, когда закончили школы и вузы. Как охватить эту аудиторию? Например, в Швейцарии всем гражданам по почте посылали буклеты. Сейчас можно всем послать письма по электронной почте, посылать всем SMS-оповещение несколько раз в год, потому что телефоны есть у всех. Вариантов много, но просто обратиться в Минкомсвязь или "Почту России" не получится, любое письмо и его доставка стоит определенных денег, а речь идет о миллионах сообщений. Здесь нужен специальный бюджет или сильный административный ресурс. Недавно к государственным телеканалам с просьбой осветить мероприятия по борьбе с ВИЧ обратилась Светлана Медведева, супруга премьер-министра. И, представьте, все откликнулись, никто денег не попросил.

– Тогда нужно договориться с операторами телефонной связи?

– Договориться можно, было бы желание и понимание важности задачи. Можно привлечь организации, которые занимаются PR. Борьбой с ВИЧ должны заниматься не только врачи. Опасность ВИЧ/СПИД велика, и все должны внести в борьбу свою лепту.