Чума в петербурге в 19 веке

Последние дни информационное пространство Петербурга захватили новости о борьбе с коронавирусом. В настоящий момент в городе всего два подтвержденных случая нового заболевания, но магазины и рестораны просят закупать маски, студентам запрещают целоваться и обниматься, а на границе туристов из Финляндии тщательно проверяют на наличие вируса.

В ноябре 1770 года, во время правления Екатерины II, чума дошла до России. Первым погибшим от нее в Московском генеральном госпитале стал привезённый из армии офицер. Вслед за ним скончались врачи, которые его лечили. Болезнь начала гулять по столице.

Прибыв в первопрестольную, он приказал открыть новые карантины, создать специализированные изолированные инфекционные больницы, увеличить число больниц общих практик и поднять жалованье докторам. Город разделили на 27 участков, на территории которых производился учёт и изоляция больных, а также вывоз умерших. Заражённым, прошедшим курс лечения в больнице, предлагали материальную поддержку. Женатых людей, выписавшихся из больницы, награждали по 10 рублей, холостых — по 5. Эта мера стала самым эффективным средством по привлечению людей в карантины и по борьбе с чумой, чем самые строгие запреты.

Если в сентябре от чумы в Москве скончалось 21,5 тысяч человек, то в октябре — 17,5 тысячи, в ноябре — 5,2 тысячи, а в декабре — 805 человек. За территорию города болезнь не распространилась и Петербург не коснулась. В Москве же от чумы скончалось более 100 тысяч человек.

Одно из самых страшных заболеваний прошлых веков настигало Петербург минимум семь раз. Эпидемия холеры, которая началась в июне 1831 года, могла обернуться для города десятками тысяч заболевших. И одной из причин катастрофы могла бы стать паника, охватившая город.

Сразу поле первых заболевших в Петербург был закрыт въезд. После вышел указ о том, чтобы холерные больные не ходили по улицам и не заражали окружающих. Полиция находила больных и силой отвозила их в лазареты. Но стражи порядка перестарались и начали свозить в лазареты всех, кто просто чихнул или подавился: абсолютно здоровые люди внезапно оказывались в палатах.

Горожанам это, конечно же, не понравилось. Некоторые силой вырывались из рук полицейских, другие начали распространять слухи о том, что никакой холеры нет – это всё выдумки врачей, настоящий заговор. В итоге 22 июня начался бунт. Люди громили всё вокруг, ловили холерные кареты и выпускали из них больных, а сами кареты разламывали на части. Были разгромлены холерные лазареты на Сенной и Большой Подъяческой, убиты врачи.

Считается, что прекратил бунт лично Николай I. Он приехал на Сенную площадь, вышел из кареты и произнёс грозную речь. Зачинщики бунта были высечены розгами и отправлены в Сибирь, а остальные в слезах молили у государя прощение. Тем временем, холера пошла на спад, и 31 августа было объявлено о прекращении эпидемии.

За время блокады в Ленинграде погибло до полутора миллионов человек. Точной цифры не знает никто, известно лишь, что с 1 июля 1941-го (ещё до блокады, но уже после начала бомбёжек) по 1 июля 1942-го в городе было похоронено 1 093 695 тел. Это число могло бы быть ещё больше, если бы в блокадном Ленинграде началась эпидемия.

Для этого были все предпосылки. В декабре 1941 года Управление предприятиями коммунального обслуживания города Ленинграда уже не успевало хоронить людей, участились случаи подкидывания тел. Если в декабре трупы еще как-то транспортировались на кладбища, то уже в январе их стали подкидывать к больницам, поликлиникам, выбрасывать на лестницы, во дворы. Предприятия и организации тайком грузовиками вывозили трупы на близлежащие к кладбищам улицы.

Участились случаи каннибализма. На кладбищах можно было встретить трупы, от которых оставались только головы и ступни. Очевидцы вспоминают, что, к примеру, Еврейское кладбище больше походило на мясобойню. Трупы похищались с улиц, с кладбищ, из квартир.

Город бросил все силы на то, чтобы хоронить тела. Подрывников и копальщиков приравняли к фронтовикам. Они получали пайку водки. Водителям грузовиков за каждую вторую и последующую ходку выдавали дополнительно по 100 грамм хлеба и 100 грамм водки или вина. Но ситуация стала ещё опаснее весной, когда из-под снега стали появляться останки тел. Возросла опасность эпидемии. Трупы стали сжигать. В день по полторы тысячи тел.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Почему во время холерного бунта убивали врачей и как император усмирял толпу на Сенной площади

На Исаакиевской площади есть замечательный памятник императору Николаю Павловичу с барельефами на постаменте. Эти четыре барельефа показывают самые примечательные моменты царствования императора. На одном из них изображен холерный бунт на Сенной площади. Восставшие люди перестают бунтовать и падают на колени перед императором, который самолично прибыл на Сенную площадь и успокаивает восставших.

Холера в дореволюционное время была синонимом жизни в Петербурге. Каждый горожанин в той или иной степени с ней сталкивался. Если посчитать все холерные годы, то получается, что Петербург больше 30 лет жил при эпидемии.

В Петербурге первый заболевший зафиксирован в июне 1831 года. Начинается паника, вводится запрет на въезд в Петербург — люди возмущаются, растет недовольство. Потом выходит указ о том, чтобы холерные больные не ходили по улицам и не заражали окружающих. Полиция должна была свозить их всех в лазареты. Но в итоге сделали только хуже: полиция подошла к вопросу слишком фундаментально, в лазареты увозили всех, кто просто чихнул или подавился. Так абсолютно здоровые люди внезапно оказывались в больничной палате.

Естественно, люди боялись заразиться. Многие с кулаками пытались вырваться [из рук полиции], кто-то выпрыгивал из окон. Многие после этого утверждали, что никакой холеры нет, врачи специально людей морят и это заговор. В народе растет недовольство — и 22 июня разгорается настоящий бунт. Безумная толпа громила всё, что видела, ловила холерные кареты и выпускала больных, сами кареты разламывали. Люди разгромили холерный лазарет на Сенной, убивали врачей. В тот же день толпа разорила лазарет на Большой Подьяческой улице, забрала карету и каталась по городу с песнями.

В итоге Николай Павлович лично приезжает на Сенную площадь, чтобы со всем разобраться. Как там всё было на самом деле, сказать сложно. Обычно придерживаются следующей версии: император вышел из кареты, толпа обомлела, и он начал произносить грозную речь. Все поняли свои ошибки, начали плакать и раскаялись. Зачинщики бунта были высечены розгами и отправлены в Сибирь.

Ну а холера продолжалась. 28 июня умерло 237 человек. Уже к концу лета возмущение сменился унынием и подавленным настроением. 31 августа был спад: всего девять умерших. Объявили о прекращении эпидемии.

Следующая эпидемия была в 1848 году. Это самая масштабная эпидемия в Петербурге, погибли 16 тысяч человек. После этого эпидемии холеры продолжались, но людей погибало меньше. Всего было семь эпидемий, последняя — в 1918 году.

Чем в XIX веке болели в Петербурге и как антисанитария влияла на здоровье горожан

В 1820 году доктор медицины Генрих фон Аттенгофер, приехавший работать в Петербург, представил медицинское описание города. Он давал советы, как оставаться здоровым в Петербурге. Например, не налегать на горячительные напитки, надевать панталоны, потому что в Петербурге можно простыть. Интересны заметки по поводу самых распространенных болезней — это понос, геморрой, плоские глисты, воспаление зубов, лысина, золотуха, ипохондрия.

Самое главное, что следует из этого усвоить: Петербург был довольно грязным и с большой плотностью населения. Помимо прочего, в XIX веке появился водопровод. И все трубы сводились к выгребным ямам во дворах. Естественно, всё это неприятно пахло, распространялись болезни. Помимо холеры были эпидемии скарлатины, дифтерии, тифа.

Какими были туалеты дореволюционного Петербурга и как жили в квартирах при +17

Рассказывает историк городского быта

C этим во многом связан дачный бум. Люди были вынуждены летом убегать из города. В пригородах разворачивалось массовое строительство. Крестьяне даже иногда сдавали свои избы, а сами всё лето жили в шалашах. Рабочие, у которых не было денег на дачи, тоже жили в шалашах в пригородах. Все стремились уехать из города.

Как лечились бедные и богатые горожане и зачем шарлатаны продавали заячий помет

Старейшая петербургская больница из числа лечебных учреждений общего пользования — Мариинская. Условия там были хорошие, порядка 400 мест для больных, работали сестры милосердия. Поступить туда мог всякий больной, плата за лечение не взималась. Если поступал на лечение крепостной, то его лечение оплачивал хозяин. С тех, кто не мог заплатить, деньги не брали.

Были также частные больницы — например, на Лиговском, 4 была Евангелическая больница для женщин. Ее построил немецкий врач Мейер. Сейчас в здании находится Институт фтизиопульмонологии. Там была такая же система: с бедных плату не брали. Бедные больные всех сословий и вероисповеданий принимались бесплатно.

Были и частные врачебные кабинеты, в старых журналах можно найти огромное количество объявлений. Как правило, состоятельные люди заключали что-то вроде контракта с врачом. Они платили ему ежемесячную плату, и врач периодически должен был их навещать. Если кто-то в семье заболевал, он должен был немедленно прибыть. У каждого врача было несколько семей.

Существовало множество услуг для тех, кто следил за здоровьем. Усилиями гигиенистов к концу XIX века все журналы наводняются рекламой очистителей воды и ватерклозетов.

Было много и шарлатанства — например, очень популярно кровопускание. Считалось, что это полезно. В парикмахерских помимо бритья и стрижки можно было заказать такую услугу. На улицах даже были жутковатые вывески, где у дамы из вены хлестала кровь, а ангелочек или арапчонок собирал эту кровь в свое блюдо.

Эпидемия, бунт и власть в императорской Москве 250 лет назад

Чума: путь в Москву

Считается, что в Москву эту заразу (строго говоря, чума — не вирусная, а бактериальная инфекция) занесли с театра русско-турецкой войны, из Молдавии и Валахии. В августе 1770 года зараза достигла Киева, затем Брянска.

Увертюра в военном госпитале. Без паники!

Карантин: монастыри и генералы

Рядом с Большим Каменным мостом располагалась крупнейшая московская мануфактура того времени — Большой суконный двор. С 1 января по 9 марта 1771 года на фабрике умерли 130 человек. Фабричная администрация то ли не поняла поначалу, от чего, то ли слишком хорошо поняла: объяви, что на Суконном чума, и о сбыте продукции придется забыть .

В момент врачебной проверки в марте на Суконном дворе обнаружилось 16 больных с сыпью и чумными бубонами, а сколько разбрелось по городу, уже никто не узнал.

Фабрику закрыли, здоровых рабочих перевели на другие предприятия, а больных увезли в подмосковный Николо-Угрешский монастырь, ставший первым чумным госпиталем. При этом Суконный двор так и не был окружен караулами, и многие рабочие сбежали после оглашения диагноза.

Генерал-поручику Еропкину придется вскоре воевать в Кремле и на Красной площади, и отнюдь не с чумой.

От весны до осени: Москва зачумленная

Императрица одной из первых поняла и другую вещь: настала пора заботиться о том, чтобы зараза не дошла до Петербурга. Интересны детали.

Велено было также не пропускать проезжающих из Москвы не только к Санкт-Петербургу, но и в местности между столицами. Карантины были устроены в Твери, Вышнем Волочке, Бронницах.

Все эти меры помогли предотвратить превращение московского бедствия в общероссийское. Есть данные, что чума попала из Москвы в Воронежскую, Архангельскую, Казанскую и Тульскую губернии, но общенациональной пандемии не случилось.

Однако стоило в июле установиться теплой погоде, иллюзии рухнули. Смертность стала превышать 100 человек за сутки, вымирали целые улицы в Преображенской, Семеновской и Покровской слободах.

На улицах круглосуточно горели костры из навоза или можжевельника.

Бывало, что трупы выбрасывали на улицу или тайно зарывали в огородах, садах и подвалах, несмотря на указ императрицы с угрозой вечной каторги за сокрытие информации о заболевших и умерших.

Фото: Hulton Archive / Getty Images

В обреченном городе не осталось власти, полиции и войска — и немедленно начались бесчинства и грабежи.

Фото: WestArchive / Vostock Photo

Рассказ мгновенно распространился по Москве, и толпы горожан устремились к Варварским воротам в надежде вымолить прощение у Богородицы. Священники, оставив храмы, служили молебны прямо на площади. Люди по очереди лазали к иконе, стоявшей над проемом ворот, по лестнице, просили исцеления, ставили свечи, целовали образ, оставляли пожертвования в специальном сундуке.

Московский митрополит Амвросий, понимая опасность скопления народа в разгар эпидемии, решил его прекратить: икону убрать в храм Кира и Иоанна на Солянке, а сундук с деньгами передать в Воспитательный дом.

Бой в Кремле и на Красной площади

Расправившись с митрополитом, мятежники двинулись на Остоженку, в дом генерал-поручика Еропкина, сохранившийся доныне. Еропкин оказался не робкого десятка; он продемонстрировал, что если в борьбе с чумой к сентябрю 1771 года власти особых успехов не добились, то с бунтовщиками справляться они умеют.

В ноябре, когда чума уже утихала, в Москве состоялась экзекуция: четыре человека, в том числе убийцы митрополита Амвросия, были повешены, 72 человека были биты кнутом, 89 человек высекли плетьми и отправили на казенные работы.

Граф Орлов. Последнее средство

Восстанавливать порядок в Москву Екатерина отправила графа Григория Орлова, который приехал в первопрестольную 26 сентября. Вслед за Орловым шли четыре полка лейб-гвардии.

Орлов снискал славу избавителя Москвы от мора. Принципиально новых санитарных мер, кроме укрепления застав и карантинов, он не ввел. Но пришла на помощь природа: начались ранние холода, и эпидемия стала понемногу сходить на нет.

Впрочем, стоит отдать графу Орлову должное: он начал с верного шага, не свойственного отечественным администраторам,— прибыв в Москву, сразу собрал консилиум специалистов и следовал его указаниям. Орлов велел заново разбить Москву на 27 санитарных участков, открыть дополнительные больницы и карантины. Орлов лично обходил все больницы, следил за лечением и питанием пациентов.

Более того. Понимая, что нищета и болезнь тесно связаны, Орлов организовал общественные работы по укреплению Камер-Коллежского вала вокруг Москвы: мужчинам платили по 15, а женщинам по 10 копеек в день. Боролся Орлов и с бродягами, разносившими заразу: их отправляли в Николо-Угрешский монастырь.

Фото: Alamy / Vostock Photo

По официальной статистике, с апреля по декабрь 1771 года в Москве умерли от чумы 56 672 человека. Но это не все — первые три месяца 1772 года чума в Москве, над которой в Петербурге уже отпраздновали победу, продолжалась, правда ежемесячное количество умерших снизилось до 30 человек. Об окончательном прекращении эпидемии было объявлено только в ноябре 1772 года.

А в одном из писем за границу сама Екатерина сообщала: чума в Москве похитила более 100 тысяч жизней. Это можно, пожалуй, рассматривать как невольное признание в том, что противостоять нежданной напасти по большому счету не смогли ни власти, ни общество.

Более чем за 300-летнюю историю Петербург не раз был под угрозой распространения смертельных болезней. Сейчас это коронавирус, несколько лет назад – атипичная пневмония, два века назад – холера, а ранее – чума.

Профилактика и борьба с инфекциями всегда в поле зрения специалистов. И если сейчас мы можем наблюдать за процессом онлайн, то раньше, когда не было всемирной паутины, всю информацию получали из книг.

Заведующая информационно-библиографическим отделом РНБ Надежда Веденяпина Фото: Олег ЗОЛОТО

ЧТО СТРАШНЕЕ?

Российская национальная библиотека в Петербурге хранит уникальные издания, которые рассказывают об опыте, накопленном человечеством в борьбе с эпидемиями.

Всего в хранилищах на ознакомление журналистам представили 20 изданий о разных заразах Фото: Олег ЗОЛОТО

- Особое внимание уделялось морским путям, - продолжает Надежда. – Корабли отправляли на карантин, если было подозрение, что на борту больной человек или зараженные крысы. На сухопутных границах дежурила пограничная стража, и стражники всегда могли подозвать врача. Екатерина II даже издала указ – награждать тех, кто донесет о перевозчиках, которые тайно прошли через границу. Таким образом, она мотивировала людей, что о болезни нужно сообщать, ведь она очень быстро распространялась. И реально представляла угрозу.

Екатерина II вообще, можно сказать, положила начало борьбы с болезнями. В 1768 году она отважилась на вакцинацию: прививку императрице делал английский доктор Томас Димсдейл. Спустя некоторое время императрица приказала открыть оспенные дома по всей стране и издала указ об обязательной вакцинации.

ХОЛЕРА ПУШКИНУ ПОМОГЛА

Жертвами болезни были не только простые люди. Во время эпидемии скончался великий князь Константин Павлович, граф Александр Ланжерон, вице-адмирал Василий Головнин , известный мореплаватель.

Чумной форт в Кронштадте Фото: Артем КИЛЬКИН

ЧУМНОЙ ФОРТ

Старинный атлас весит примерно 5 кг, каждая страница – как шедевр искусства. Фото: Олег ЗОЛОТО

КАРТА КАТАСТРОФ

О том, что распространение чумы отслеживали и документировали в Европе , свидетельствует атлас известного немецкого картографа Маттеуса Сойтера. Возможно, сейчас у нас и придумали бы, как схематично изображать зараженную зону, а тогда картограф использовал аллегорию чумы – крылатую ведьму с косой. Рядом изображены изможденные мужчины и женщины – ее жертвы. Так, в обрамлении страшных крылатых дев, выглядела карта французского Прованса в 1720 году, во время нашествия Великой марсельской чумы. Тогда погибли 100 тысяч человек только в одном Провансе.

Фолиант хрупкий, специалисты рассказывали, что от времени краски постепенно тускнеют. Журналистам даже выдали перчатки, только в них разрешили прикоснуться к старинным страницам.

завкафедрой инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии Санкт-Петербургского государственного педиатрического медицинского университета Елена Эсауленко Фото: Олег ЗОЛОТО

КОРОНАВИРУС ОТКРЫЛИ 55 ЛЕТ НАЗАД

- Хорошие знания об эпидемиях прошлого помогают не впадать в панику, мы читаем лекции Боткина и находим там то, что происходит и сейчас, - говорит завкафедрой инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии Санкт-Петербургского государственного педиатрического медицинского университета Елена Эсауленко . – Клиника по заболеваниям может меняться, но основные симптомы и синдромы остаются. Больница Боткина, первая инфекционная для моровых заболеваний, до сих пор сохраняет некоторые традиции режима, что и позволяет предотвратить быстрое распространение болезни.

Кстати, о мерах профилактики в быту специалисты тоже считают, что нужно придерживаться старых правил: избегать массового скопления людей, носить маски, если идете в публичное место, менять их каждые два часа, пить витамины и вообще укреплять иммунитет. А вот оксолиновая мазь не спасет, увы. В опасный период заболеваемости ОРВИ и гриппом (а сейчас как раз такой период в Петербурге) этот препарат почти бесполезен.

Французская карикатура, изображающая холеру в России в 1830-е

Во время первой эпидемии чумы на Руси в 1654 году, когда необходимость карантина стала очевидной, было уже бесполезно принимать какие-либо меры. Это была настоящая катастрофа, погубившая около 700 000 человек.

Ко второй половине 18 века информированность населения о массовых заболеваниях значительно возросла. В 1768 году Екатерина II сделала себе прививку от оспы, одной из самых распространенных инфекционных болезней эпохи, и настаивала на том, чтобы все придворные и чиновники последовали ее примеру. Несмотря на это, три года спустя Россию поразила эпидемия, но не оспы, а чумы..

Чумной бунт в Москве. Акварель Эрнста Лисснера, 1930-е

В 1771 году солдаты, возвращаясь с Русско-турецкой войны, привезли чуму в Москву. Мерами безопасности пренебрегали, поэтому чума распространялась очень быстро. К июлю 1771 года в Москве умирало по тысяче человек в день. Власти, включая губернатора, в страхе покинули город, начались беспорядки.

На улицах и в домах лежали трупы – властям не хватало санитаров, чтобы их забрать и похоронить, поэтому эту работу выполняли осужденные, которые облачались в защитную одежду, но все равно погибали в большом количестве.

Среди паники распространялись слухи о том, что есть икона, которая может защитить от чумы. Она была установлена над Варварскими воротами Китай-города, и люди стекались, чтобы подняться по лестнице и поцеловать икону, создавая плотную толпу, внутри которой болезнь распространялась как пожар. Московский Архиепископ Амвросий (1708-1771) пытался остановить поклонение, понимая, что скопление людей только усугубит ситуацию с эпидемией. Его попытка снять из-под иконы ящик для пожертвований, в который народ складывал деньги, вызвала бунт, толпы народа бросились в Кремль и, разыскивая архиепископа, разграбили древний Чудов монастырь. На следующий день толпа из бедных горожан и крестьян схватила Амвросия в Донском монастыре, где он скрывался, и расправилась с ним.

Убийство архиепископа Амвросия, гравюра Шарля Мишеля Жоффруа, 1845 год

Екатерина II поручила генералу Петру Еропкину взять дело в свои руки. В распоряжении Еропкина было около 10 тысяч солдат, которые вошли в город и подавили бунт. 16-17 сентября 1771 года Еропкин приказал атаковать бунтовщиков из ружей и пушек, в результате чего погибло более 100 человек. Еще около 300 были впоследствии приговорены к казням и ссылке.

После бунта для обеспечения безопасности в Москву были введены еще четыре полка, а карантинные меры строго соблюдались. Однако историки отмечают, что бунт был вызван не только карантином, но и бедностью, затяжной войной с турками и тяжелыми жизненными условиями большинства людей.

Николай I во время холерного бунта на Сенной площади

Эпидемия холеры начала 1830-х годов началась вскоре после Русско-турецкой войны 1828-1829 годов – снова через возвращающиеся войска. Болезнь распространилась в южных частях России, и люди поначалу думали, что это очередная чума. Графа Арсения Закревского, который был министром внутренних дел, назначили ответственным за меры безопасности, и он ввел строгий карантин на всех главных дорогах. Тысячи телег с товарами были заблокированы, торговля прекратилась, города и села остались без продуктов. В разных частях России начались бунты.

Бунт в Санкт-Петербурге

Холера охватывала весь организм с такой скоростью, а симптомы ее были так ужасны – и к тому же появлялись после еды – что пошли слухи, что это не болезнь, а что-то вроде отравления. Люди стали подозревать, что некие враги добавляют яд в колодцы, и даже что врачи распространяют болезнь!

Врачи советовали носить с собой бутылку хлорки или уксуса, и постоянно протирать ею руки и лицо, что они сами и делали для борьбы с болезнью. Но народ считал эти жидкости ядами. Врачи стали первыми жертвами нападений.

4 июля 1831 года в Петербурге народ попытался разграбить и сжечь холерную больницу. Несколько врачей и офицеров были убиты. Основные стычки произошли на Сенной площади, куда для подавления восстания был отправлен лейб-гвардии Измайловский полк. Здесь перед народом предстал император Николай I, что помогло успокоить беспорядки. Однако, вернувшись домой, император сжег всю свою одежду и дольше, чем обычно, пробыл в ванной.

Бунт в Старой Руссе

22 июля 1831 года бунт начался в Старой Руссе Новгородской губернии. Распространились слухи, что меры безопасности нецелесообразны, что болезнь и вовсе распространяли члены правительства, слухи о том, что кто-то отравил воду, – все это привело к всеобщей панике. Вечером толпа начала убивать местных врачей, затем представителей городских властей и занялась мародерством. Толпы бунтующих перемещались по окрестностям, арестовывая и убивая помещиков и чиновников.

В течение трех дней в город был отправлен армейский батальон для ареста бунтующих, но стычки в городе продолжались, так как несколько воинских формирований, расположенных в губернии, тоже взбунтовались. Некоторые офицеры и генералы были убиты собственными войсками. В конце концов, беспорядки были остановлены через неделю, когда император Николай I взял дело под личный контроль; по его приказу полки открыли огонь по свирепствовавшей толпе. После долгого суда более 3000 солдат и крестьян были казнены или отправлены в ссылку.

Двумя годами ранее, в 1828 году, в Севастополе уже вводили карантин из-за местной эпидемии – что именно это было, чума или холера, сейчас неизвестно, но были применены строгие меры. В 1829 году все, кто проезжал через город, проводили две недели в карантинной зоне, а из-за дорожных заграждений, окружавших город, началась нехватка продовольствия. Люди жаловались властям, но безрезультатно.

В 1830 году, с началом холеры, карантин был ужесточен, и людям было запрещено покидать свои дома. Один из районов города выступил против этих мер. На подавление восстания в этой карантинной зоне были направлены два пехотных батальона, однако успокоить восставших не удалось. В считанные часы город был захвачен мятежниками, убившими военного губернатора Николая Столыпина (1781-1830). Люди были в ярости, потому что считали, что чумы нет, и не были должным образом проинформированы о вспышке холеры. Особенно их возмущало закрытие церквей – большинство людей не понимало, как распространяется болезнь, поэтому считали, что это какой-то дьявольский заговор против верующих.

Через четыре дня в Севастополь была введена дивизия. Около 6000 человек были арестованы, семь главарей восстания казнены, около 1000 приговорены к каторжным работам, более 4000 граждан депортированы в другие города. Однако принятые меры оказались эффективными, так как в последующие годы в Севастополе не было зафиксировано массовых вспышек холеры.

• 
  

Коронавирус COVID-2019 продолжает убивать людей, его смертность в несколько раз превышает сезонный грипп. За свою историю мир сталкивался с большим числом эпидемий. России также неоднократно приходилось сражаться с ужасными болезнями. Рассказываем о самых известных из них.

Пассажир заграничного авиарейса прилетел в Москву утром. Мужчина лишь слегка покашливал, но дело-то было зимой – ничего необычного. В первый день он общался с многочисленными друзьями (и с любовницей), а на следующий уже обнимал родных. В то же время он почувствовал себя хуже: усиливался кашель, резко выросла температура. Отправился к врачам. Поскольку хуже ему становилось буквально с каждой минутой, его экстренно госпитализировали. Наутро он скончался.

По счастливой случайности на вскрытии в морге Боткинской больницы оказался пожилой академик-вирусолог Михаил Морозов, который озвучил ужасный диагноз – чёрная оспа. За окном стоял январь 1960 года, а трагически погибшим пассажиром был художник, дважды лауреат Сталинской премии Алексей Кокорекин. В декабре 1959 года он отправился в Индию, поскольку интересовался культурой страны. Жажда впечатлений привела его на церемонию сожжения скончавшегося от оспы брахмана. Зарисовывая процесс с натуры, художник даже рискнул протянуть руку через погребальный костёр. Более того, он даже прикасался к вещам умершего. Инкубационный период вируса оспы в человеческом организме длится около двух недель, поэтому непосредственно до возвращения в СССР он и не подозревал, что заражён по-настоящему чудовищной болезнью.

Может возникнуть вопрос, неужели Кокорекин не был вакцинирован? Ведь он явно понимал, в какую страну он направляется и чем планирует там заниматься. Есть версия, что любвеобильный художник не хотел проблем в интимной жизни из-за снижения потенции, а потому подделал справку, опасаясь побочных действий прививки.

Когда выяснился его посмертный диагноз, стало понятно, что огромное число людей находятся в опасности. Юноша, лежавший этажом ниже палаты Кокорекина, заразился из-за того, что вирус передался через вентиляцию. Истопник просто проходил мимо палаты художника – этого оказалось достаточно для инфицирования. Поиском потенциально заражённых людей занялось КГБ. Отслеживались все контакты. Все сданные любовницей и женой в комиссионный магазин подарки, включая индийские ткани, были изъяты и сожжены.

Тем временем в инфекционных больницах ставились новые койки, всего около 10 тысяч человек уже через неделю были на карантине. Параллельно уральские фармпредприятия в безостановочном режиме выпускали всё новые партии вакцины. Как вспоминал профессор Виктор Зуев, вакцинирование против оспы было в Москве повальным, но никаких официальных объявлений на этот счёт, разумеется, не делалось. За полторы недели вакцины поставили более чем шести миллионам человек. При этом практически никто ничего не знал. Слухи удавалось загасить на корню, максимум, о чём говорили – какие-то санитарные учения. В результате от чёрной оспы тогда в столице умерли ещё лишь три человека.

Больной чёрной оспой. Фото: Everett Historical / Shutterstock.com

Оспа убивала людей в России и несколькими веками ранее. Около 40% заразившихся умирали, остальные на всю жизнь оставались со шрамами от многочисленных язв или оставались слепыми. Происхождение таких распространённых сейчас фамилий, как Рябовы или Рябцевы, самым прямым образом связаны с этим жестоким заболеванием. Пострадала от оспы и царская династия. В 1730 году от оспы внезапно умер Пётр II, которому на тот момент было лишь 15 лет. Юного императора заразил князь Долгорукий, который пришёл к правителю, несмотря на то что у него дома были больные люди. Другой внук Петра Великого, император Пётр III, смог преодолеть недуг, но отметины в виде рубцов остались на его коже навсегда.

Конец периодическим эпидемиям решила положить Екатерина II. В 1768 году она сделала себе секретную прививку от оспы, а когда стало ясно, что этот отчаянный эксперимент увенчался успехом, повелела привить наследника Павла Петровича, а затем практически в приказном порядке рекомендовала также поступить и своим подданным. Спустя почти две сотни лет лишь жёсткие меры, слаженная работа советских врачей и спецслужб смогли остановить эпидемию болезни, которая казалось окончательно забытой.

Испанский грипп убил около 100 миллионов человек, что в конце 1910-х годов составляло 5% населения всей планеты. Эта пандемия вошла в историю, как одна из самых страшнейших и, пожалуй, самых массовых. Не миновала она и Советскую Россию, проникнув в страну, где шла гражданская война, через Украину. В Киеве заболели около 700 тысяч, смертность составила 1,5%. Затем по белорусским землям "испанка" добралась до Москвы и Петрограда. Достигнув масштабов национальной катастрофы, болезнь унесла жизни от 2,7 до 3 миллионов человек, что составляло 3-3,4% всего населения РСФСР.

Из знаменитых людей, ставших жертвами испанского гриппа, можно выделить звезду немого кино Веру Холодную и "чёрного дьявола большевиков" Якова Свердлова. Тем не менее, по сравнению с большинством стран Европы и других континентов, Советская Россия пострадала чуть ли не меньше всего, поскольку средняя летальность составляла 20%. Интересно, что в первые годы советской власти по стране распространились ячейки "Союза упрощения приветствий". Их девизом были слова: "Долой рукопожатие". Таким образом, медики полагали, что это поможет снизить количество случаев передачи вируса.

Заболевание, которое очень быстро прогрессирует, сопровождается лихорадкой, поражением внутренних органов и язвами кожи. Характеризуется высокой смертностью и степенью заразности. Согласно сохранившимся манускриптам, о чуме знали ещё в древности. Римские лекари описывают симптомы заболевших чумой в Ливии, Сирии и Египте.

Первая пандемия – "Юстинианова чума" случилась с 551 по 580 годы и унесла жизни более 100 миллионов человек по всему свету. В 1320-30 годах чума начала бушевать в Китае и Центральной Азии, откуда проникла на Ближний Восток. С Востока в 1346 году в Крым, затем в Европу. К 1352 году от заразы погибло 25 миллионов – треть населения Европы. В 1350 "чёрная смерть" пришла из Балтики в Псков, Новгород и распространилась очень далеко. Точное количество жертв до сих пор неизвестно, так как умирали целые города (такие как Белоозеро, Глухов).

Эпидемия чумы в Европе. Фото: Everett Historical / Shutterstock.com

Эпидемия повторилась в России в 1654 году. Семья царя Алексея Михайловича вместе с патриархом Никоном уехала в Калязинский монастырь, когда болезнь дошла до Москвы. Вслед за властью столицу покинула вся знать, стрельцы, тюремная стража. Город подчинился власти страха и беспорядка. Так как умерших часто бросали в городе, а мародёры передвигались со скоростью пожара, не боясь заразы, спастись не представлялось возможным. Вскоре Москву оцепила охрана, и уехать из неё стало практически невозможным. Город опустел за год. За этот период в нём погибли около 700 тысяч человек.

Чума вернулась в Россию в 1770 году, унося до тысячи жизней ежедневно. Люди шли за исцелением и защитой от болезни в церкви, не понимая, что провоцируют быстрое распространение чумы. Архиепископ Амвросий отказался выносить в народ икону Боголюбской Божьей Матери, чем вызвал массовые погромы и всеобщее безумие. Отчаявшиеся разнесли Чудов монастырь в Кремле, убили архиепископа и стали уничтожать карантинные заставы вокруг города.

Для подавления бунта императрица Екатерина Великая отправила графа Орлова с войсками. За три дня волнения удалось подавить, но эпидемия продолжала распространяться. По распоряжению Орлова город разделили на 27 секторов, где вели строгий учёт больных. Также построили много новых больниц, бань, стали дезинфицировать жилища, увеличили жалованье врачам, а всем больным, добровольно пришедшим в лечебницу, обещали вознаграждение. Эпидемия в Москве стихла к концу 1771 года и до 1772 лишь возникала короткими вспышками по остальным городам России.

Острая кишечная инфекция, сопровождающаяся рвотой, диареей, поражением кишечника и хроническим обезвоживанием. Все вспышки мировых эпидемий холеры несли начало из долины Ганга в Индии. Жара, грязная речная вода, которая являлась питьевой, хозяйственной, а также атрибутом проведения национальных праздников, – всё это способствовало скорейшему росту заболевших.

Транспортировка умерших от холеры. Фото: Mary Evans Picture Library / Globallookpress

Самая известная пандемия холеры началась в 1816 году. Через год ею была заражена вся Азия. Болезнь добралась до России, где бушевала до аномально суровой зимы 1823-24 года, когда замерзли реки даже в южных странах. Вторая пандемия началась в 1829 году. Погасить её не удавалось целых два десятилетия. В России эпидемия началась в 1830-м – быстро были приняты меры дезинфицировать питьевые колодцы хлорной известью. Но малограмотные и недоверчивые люди посчитали дезинсекторов отравителями и начали отлавливать их, врывались в больницы и убивали персонал.

Александр Сергеевич Пушкин, будучи свидетелем того мрачного времени, отмечал, что с холерой боролись, как с простудой, – пили молоко со сливочным маслом. Кто-то принимал болезнь за чуму, пока не сформировалась Центральная комиссия по пресечению холеры. По распоряжению князя Голицына грамотному народу стали раздавать "холерные листки", в которых объясняли ситуацию и просили сохранять спокойствие.

Несмотря на просвещение, люди пытались выследить преступников, которые "отравляют" их воду. Избивали толпой всех, кто казался им подозрительным, шли с разгромами на холерные больницы. Усмирить бунт удалось Николаю I, прибывшему на Сенную площадь. Семья императора также понесла потери из-за холеры, и его речь смогла остудить гнев разъярённой толпы. В 1831 году болезнь в России начала постепенно стихать. Она унесла почти 200 тысяч жизней, и это только по официальным данным. А сама борьба с заразой положила начало для дальнейшего изучения и поисков лечения в русской медицине.