Чума альбер камю экранизация

Рейтинг показывает сильные стороны фильма

Фактическое качество воспроизведения будет зависеть от возможностей устройства и ограничений правообладателя

Сюжет

Севилья, конец XVI века. Торговец колониальными товарами Луис де Суньига в сопровождении доктора Монардеса и чиновника городского совета обследует портовые трущобы. Зажимая носы платками, они входят в барак. Там лежит мертвец. Доктор осматривает его и обнаруживает чумные бубоны под мышками, на горле и в паху. Он собирается вскрыть бубоны и выдавить для исследования гной из них, но де Суньига его останавливает. И так все понятно, в трущобы пришла чума. Они выходят из барака.

Чиновник говорит де Суниьге, что нужно оповестить население о начале эпидемии чумы. Де Суньига говорит, что этого не стоит делать до прибытия в порт очередного каравана судов из Нового Света. Иначе порт закроют, Севилья понесет огромные убытки. Он дает чиновнику расписку на получение денег. Имя получателя можете проставить сами. Чиновник спрашивает: сколько придется ждать с официальным заявлением, неделю? Две или три недели. Но ведь они занесут чуму в город! Еду им будут доставлять дети из сиротского приюта. А пока людям не стоит знать, что к нам пришла чума.

Толедо. Матео Нуньес ночью подъезжает к хижине, входит туда, заходит в спальню. Он разговаривает с молодой женщиной, которая сидит на кровати. Он хвалит ее за красоту, она поражается его учености. Матео говорит, что он процитировал Платона. Кто это такой? Он уже полторы тысячи лет мертв. Девушка раздевается. Матео приказывает ей лечь на постель и перевернуться. Он энергично занимается сексом с девицей.

В комнату входит женщина и сообщает, что Матео спрашивает какой-то человек. Матео приказывает приготовить ему коня возле черного хода. Он одевается, берет кинжал и выходит к гостю. Тот говорит: можешь убрать кинжал, я не вооружен. Я приехал по поручению твоего друга Германа, я его душеприказчик, ты перед ним в долгу. Денег у меня нет. Мне деньги не нужны. Ты обещал Герману, что выполнишь любую его просьбу. У него в Севилье остался сын, бастард. Последняя воля Германа: он просил вывезти его из города. Матео: сколько ему лет? Около пятнадцати. Как он выглядит? Его кожа белая, как сало. Зовут его Валерио Уэртас. Как его найти? Не знаю.

Севилья. Монахи раздают сиротам еду, те относят ее в портовые трущобы. Валерио берет корзинку с едой, забирается на крышу дома, двери которого отмечены черепом с костями в знак того, что тут живут люди, зараженные чумой. Валерио забирается на крышу, вскрывает черепицу и опускает на веревке корзину. Обитатели зачумленного дома забирают еду.

Матео подъезжает к бухте, на другой стороне которой раскинулась Севилья. Он садится в лодку и плывет к городу. Вместе с ним в лодке находятся двое торговцев. В сундуке, крышку которого поднял его спутник, Матео замечает человеческую голову. Матео прислушивается к разговору своих попутчиков. В этом городе золота столько, что, говорят, из него можно построить мост отсюда до самой Америки. Севилья – это новый Рим, это ворота в Новый Свет. И что, Севилья красивее Рима? Да, и красивее Парижа. Рим – древний город, а Севилья – молодой. Матео спрашивает торговцев: зачем вам реликвии? Я за короткое время вижу уже третью голову Иоанна Крестителя. Пару штук продали две недели тому назад в Толедо. Эта голова подлинная. Матео: и доказать можешь? Это ведь серьезное преступление – торговля фальшивыми реликвиями. Что, донести хочешь? У нас все равно нет денег, мы из Генуи плывем, дорога долгая и дорогая. Деньги мне не нужны, мне от вас потребуется кое-что другое.

Матео присоединяется к кавалькаде генуэзцев и проходит через городские ворота, не привлекая к себе излишнего внимания муниципальной стражи. Генуэзцы доводят Матео до городского рынка, который располагается у подножия Севильского кафедрального собора. Матео бродит по рынку. Он видит существо в плаще с капюшоном. Вместо головы у существа – голый череп.

Де Суньига идет через комнаты своего особняка. На плече у него сидит большой попугай. Птица слетает с плеча хозяина и устремляется к человеку, который рассматривает картины на стене. Попугай садится на плечо Матео. Почему ты не вошел через дверь? Ты бы меня заметил. Если меня поймают, то убьют. Матео и де Суньига обнимаются. Де Суньига: ты изменился за пять лет. Я хочу остановиться у тебя, мне больше некуда идти.

Матео и де Суньига сидят за столом. Матео: как ты смог так разбогатеть? Это Севилья, тут или богатство – или нищета. Тут большие возможности, главное – воспользоваться ими. Де Суньига рассказывает о смерти Германа: он торговал шелком с Норвегией. В бурю упал за борт корабля и утонул. Его пытались спасти рыбаки, но не успели. А куда он отправлялся на этот раз? Не знаю. Наверное, снова вез груз шелка. А как его жена? Я хотел выразить ей соболезнования, но не застал дома. На похоронах был? Меня не позвали. Хозяин предлагает гостю воспользоваться зубочистками, пропитанными вином: так из рта пахнуть не будет.

Матео приходит в мясную лавку, интересуется у мясника, где он может найти Валерио. Мясник советует обратиться к Молине, воришке, он сможет подсказать, как разыскать Валерио: их как-то видели вместе.

Валерио снова разбирает крышу, опускает вниз корзинку с едой. Ее никто не принимает. Валерио спускается в хижину через дыру в крыше и обнаруживает, что хозяева мертвы. Он забирает из дома ценные вещи, одежду, выбирается наружу.

Валерио приходит в лавку старьевщика. Он торгуется с его женой из-за цен на вещи умерших. Женщина спрашивает Валерио: а тебя мать не учила носить свою одежду лицом вверх? (Рубашка Валерио надета наизнанку). Старьевщик показывает жене партию мыла, которую он только что изготовил: говори всем, что это мыло из Болоньи. К старьевщикам приходит девушка-прачка, Хуана, она принимает в стирку одежду людей, умерших от чумы. Матео незаметно от старьевщика кладет в корзину Хуаны брошь, который он снял с тела мертвой женщины.

В тюрьму входят инквизиторы. Матео удается выбраться из тюрьмы, но за это ему приходится отдать платок, пояс и башмаки.

Валерио забирается в убежище, расположенное в развалинах неподалеку от порта. Он прячет в тайник заработанные за день деньги, достает оттуда книгу о чудесах нового Света, читает ее при свете свечи.

Де Суньига разговаривает со своим торговым партнером. Тот спрашивает: может, это лихорадка Святого Антония или чумка? Нет. Надо срочно скупать зерно. Покупайте у всех, у арабов, у генуэзцев. Но продавать зерно пока рано. Ждите, и никому ни слова. Хранить его можно здесь. Вот вам ключи от склада. И мой вам совет: на всякий случай увезите свою семью из города.

Матео видит, как из дома Германа выходит его вдова Тереза Пинело. Она садится в карету. В карете Тереза разговаривает со своим управляющим. Тот говорит: ваш муж хотел продать шелк в Норвегию, но оттуда пришел отказ. Я договорился с генуэзцами, те согласились, причем даже на лучших условиях. Тереза обращает внимание на молодую женщину, идущую по улице. Ее голова покрыта красным платком. Тереза: эту женщину необходимо найти.

Архимедас приводит Матео парня, говорит, что это Валерио. Матео: он что-то не похож на отца. Так это же бастард. Матео велит парню раздеться, расспрашивает его о родителях. Парень показывает Матео платок с монограммой Германа: он велел мне его продать, но это память об отце. Еще парень предъявляет Матео вырванную из книги страницу с гравюрой. Матео отдает Архимедасу деньги и уводит с собой парня.

Валерио и Хуана сидят на берегу реки. Валерио говорит: поехали вместе со мной в Новый Свет? Хуана говорит: старьевщик сказал, что я больше для него не стираю, одежду мертвецов следует сжигать, а мне нужны деньги. Продай брошь. Хуана молчит. Валерио протягивает ей несколько монет. А ты как без денег? Валерио не отвечает. Хуана запускает в штаны парню руку и удовлетворяет его мануально.

Матео приводит парня в дом де Суньиги. Его усаживают за стол. Матео: я увезу его, обучу какому-нибудь ремеслу. Куда? Где меня не ищут.

Валерио забирается выморочный дом. Он снимает с тела мертвой женщины крестик, обнаруживает плачущего младенца. Валерио относит его на берег реки и бросает в воду. Потом прыгает в реку, достает оттуда младенца, подкидывает его монахам. Монах, который заметил Валерио, сообщает об этом Матео. Тот разыскивает убежище Валерио, обнаруживает там его книгу. Появляется Валерио, Матео гонится за ним, валит на землю, говорит, что действует по поручению его покойного отца, вреда ему не причинит. Матео предлагает Валерио уехать в Новый Свет. Валерио прекращает сопротивляться.

Матео приводит в дом де Суньиги Валерио. Тот опознает самозванца: это я ему отдал платок. Матео порет ремнем мальчишку, потом ведет его к Архимедасу, требует вернуть деньги. Матео окружают вооруженные дети. Матео держит у горла их вожака нож. Малолетние бандиты настроены решительно. Появляется Валерио. Мальчишки плюются, крестятся, отступают. Архимедас возвращает деньги Матео и говорит про Валерио: берегись его, он сын самого дьявола.

Де Суньига угощает Валерио обедом. Тот блюет от переедания. Хозяин дома говорит: к хорошей еде и богатству еще надо привыкнуть. Потом де Суньига угощает Матео шоколадом: не смотри на цвет, это очень вкусно, не пахнет чесноком, как здешняя еда. Впрочем, скоро он тебе надоест. Де Суньига дает Матео деньги на дорогу в Новый Свет. А ты уверен, что хочешь уехать в Америку? Нет, но я устал прятаться.

Матео в таверне торгуется с капитаном судна, который берется доставить его и Валерио в Америку. Тот требует больше денег, чем Матео получил от де Суньиги: нужно оплатить переезд и охранную грамоту. Валерио отходит за вином. Матео договаривается о времени и месте посадки на судно. Моряк уходит. Возвращается Валерио. С собой он приносит кошелек, который смог украсть у моряка.

Священника Челсо де Гевара привозят в трущобы. Там обнаружен труп пожилого мужчины со стигматами на руках и ногах.

В полночь на берегу реки Валерио и Матео дожидаются лодки, которая должна доставить их на корабль. Ты чего дрожишь? Валерио: замерз. Матео: вот они! К берегу пристает шлюпка, оттуда выходят вооруженные люди. Это стража инквизиции. Они берут под арест Матео. Валерио показывает стражникам охранные грамоты, полученные от капитана. Его отпускают.

Старьевщица пытается пройти через городские ворота в Севилью. Ее останавливает стражник, осматривает женщину на предмет чумных бубонов, говорит, что проносить в город вещи из трущоб запрещено, их нужно выбросить. Женщина предлагает стражнику кусок сваренного ее мужем мыла: это из Болоньи, понюхайте, сможете продать дворянам. Стражник требует еще кусок мыла и пропускает старьевщицу.

Де Суньига ночью в повозке за городом встречается с молодым гомосексуалистом.

Матео выводят из тюрьмы, приводят в резиденцию инквизитора Челсо де Гевары. Тот предлагает пленнику сделку: он должен помочь инквизитору расследовать загадочное убийство. В портовых трущобах найден труп уважаемого купца Игнасио Асуаго. Он известен всей Испании, его знает король. Поскольку Матео официально признан еретиком, ему грозит смерть на костре (де Гевара показывает Матео приготовленный для него санбенито). Если Матео удастся помочь расследованию и найти убийцу – он будет прощен.

Матео привозят на место, где был обнаружен труп. Матео осматривает тело. Он находит распятие с написанными на нем буквами EVV. Кроме стигматов Матео обнаруживает на теле убитого сквозную рану около горла. Он рассказывает о своих выводах де Геваре: его убили не здесь, поскольку крови рядом нет. Но и следов повозки нет – значит, убийца очень силен, он принес труп на руках. Матео просит отдать ему тело, оно еще понадобится. Но родственники захотят его похоронить! Придумай что-нибудь.

Ночью из хижины в городе выносят труп. За этим наблюдают де Суньига и Мората. Де Суньига говорит: это третий труп за два дня, его нужно отвезти в лазарет за городом, чтобы никто не видел. Семья тоже может быть заражена. Мы больше не можем держать это в тайне, эта эпидемия нас разорит!

Матео ловит Валерио, избивает его, отбирает у него охранные грамоты, оставляет спать на конюшне у де Суньиги.

Утром Валерио сопровождает Матео, он катит тачку с трупом. Они прибывают к Монардесу. Тот делает вскрытие. Купца посадили на кол, и он медленно истек кровью. Кол прошел тело насквозь, отсюда и рана возле горла. Когда он умер – его прибили гвоздями к кресту.

Тереза со своим управляющим заходят в бордель. Тереза ищет запомнившуюся ей женщину. Они находят ее. Девушку зовут Евгения. Тереза осматривает ее, отдает хозяину борделя деньги, увозит девицу с собой.

В городском совете проходит совещание. Начальник стражи Мората предлагает дождаться судов из Америки. Если мы сообщим об эпидемии, порт будет закрыт, мы утратим монополию на торговлю с Новым Светом. Против предложения Мораты выступает советник Ларди. Он говорит, что жизнь и здоровье людей важнее денег. Большинство членов совета поддерживает точку зрения Ларди.

Де Суньига встречается с Ларди, предлагает ему взятку. Тот отказывается: я потерял всю мою семью, и сам заражен. Извините, не знал.

Матео приходит в красильную мастерскую, принадлежащую семье Асуаго. От сына покойного он узнает, что Игнасио содержал молодую любовницу по имени Кармен. Она куда-то исчезла. Но ее сестра живет в портовых трущобах. Туда все боятся заходить из-за эпидемии. Валерио говорит: я не боюсь. Матео и Валерио приходят в хижину, где живет сестра Кармен. Та при смерти, просит воды. Матео расспрашивает ее о сестре, та толком ничего сказать не может. Помнит только, что у Кармен был мужчина. Он приплывал на лодке. И это не Игнасио. Матео осматривает вещи в хижине, находит дорогие украшения. Откуда такие ценности в лачуге? Это принадлежит Кармен. Там же Матео находит гравюру. На ней изображено распятие и надпись по латыни, слова которой образуют аббревиатуру EVV. Валери дает женщине напиться.

Евгения позирует Терезе, которая пишет с нее картину. Евгения одета в нарядное платье. В руке у нее меч. Тут же стоят картины, подписанные отцом Терезы. Евгения догадывается: ты пишешь картины и подписываешь их мужским именем! Ты читать умеешь? Кто тебя научил? Никто. С женской подписью их бы никто не купил. Переодевайся, сеанс окончен.

Валерио на берегу реки с Хуаной. Она просит парня размозжить ей ногу большим камнем (калекам охотнее платят милостыню). Валери выполняет ее просьбу, но Хуана в последний момент успевает отдернуть ногу. Молодые люди обмениваются пощечинами и удаляются в кусты.

Матео приходит к Терезе. Он выражает женщине свои соболезнования. Они заходят в мастерскую. Ты подписываешь свои картины именем отца? Он прославился на пол-Европы, как и все мужчины в этой семье. Матео: когда-нибудь ты будешь ставить свою подпись. Матео обращает внимание на портрет Евгении: кто это? Она бесподобна. Тереза смотрит в лицо Матео: у тебя все та же печаль в глазах. Как ты можешь жить праведно без Господа?

Ночью за городом де Суньига со своими людьми застает советника Ларди с обнаженным молодым мужчиной. Ларди сидит в повозке, он укрывает промежность снятым с себя нижним бельем. Де Суньига рассказывает Ларди историю о мотыльках, которых инстинкт гонит прямо в огонь. Вам теперь решать, гореть или нет. Я могу вам помочь.

Дети прибегают на берег реки, куда течением выбросило труп молодой женщины в нарядном платье.

Альбер Камю
(1913—1960)

У Камю чума — главный герой, всемогущий и безжалостный, не оставивший людям никакого выбора, даже на соображения бич ли она Божий, наказание за грехи или просто трагическое стечение обстоятельств. В чуме человек существует, в ней погибает, но в ней и борется с нею и даже побеждает, несмотря на то, что зараза приходит и уходит независимо от его усилий.

Удивительно, что в этом ясном и прозрачном изложении (автор недаром назвал его хроникой) критики увидели прежде всего не ужасающую картину человеческого бедствия, а экзистенциальные идеи по поводу жизни и смерти и стали спорить — верил Камю в Бога или не верил, был апологетом суицида или его противником, почерпнул ли он свои идеи у Достоевского или, наоборот, противопоставил им нечто свое — одно это уже отвращает от подобных толкований, поскольку они нечеловечны, вторичны и не имеют никакого смысла на фоне людского горя, описанного с медицинской точностью и бесстрастием.

Автор, правда, потешил себя философскими играми на романном поле, но вот что привлекло на это поле других игроков, явно уступающих ему в стиле игры?

Хроника, записанная доктором Риэ, повествует о событиях, произошедших в 194… г. в Оране (Алжир), современном городе, 200 тысяч жителей которого занимались главным образом коммерцией.

После нашествия крыс в начале апреля началась чума. Доктор до этих событий успел отправить в санаторий безнадежно больную жену, а с началом их познакомился с парижским журналистом Рамбером, еще одним приезжим — Тарру, иезуитом отцом Панлю, служащим мэрии Граном и комиссионером по продаже вин и ликеров мсье Коттаром, ставшими главными героями хроники.

Доктор Риэ, давно решивший, что дает уверенность только повседневный труд, добился от префектуры согласия на признание факта эпидемии, а затем и на созыв санитарной комиссии. Поскольку форма чумы была необычной, коллега Риэ доктор Кастель взялся за изготовление сыворотки.

Город закрыли, запретили морские купания, выезд из города, переписки и междугородные разговоры. Разрешался только обмен телеграммами. Коммерция тоже скончалась от чумы. В Оран наземным транспортом и с воздуха поступали лишь предметы первой необходимости, за которыми выстраивались длинные очереди. Стала процветать спекуляция, на которой Коттар сколотил себе состояние. Люди, невзирая на опасность, заполняли кинотеатры и кафе, благо алкоголя хватало.

Вскоре к Риэ пришел Тарру с предложением об организации добровольных дружин для оказания превентивной помощи в перенаселенных кварталах, а затем в созданные дружины влились Гран, Рамбер и отец Панлю.

Когда с окраин чума вступила в центр города, пораженные эпидемией кварталы стали оцеплять. Тогда же началась серия пожаров — люди, вернувшись из карантина, поджигали свои собственные дома, вообразив, будто в огне чума умрет.

Ночью на городские ворота совершались вооруженные налеты. Перестало хватать гробов, и трупы просто закапывали во рвах, а затем начали сжигать.

Только благодаря неимоверным усилиям доктора Риэ и его коллег античумной механизм не давал сбоев. Но у борцов с чумой угасли уже не только всякие чувства, но и память.

Чума лишила всех способности любви и даже дружбы. Доктор Риэ считал, что привычка к отчаянию куда хуже, чем само отчаяние.

В сентябре—октябре дружинники уже не в силах были справляться со своей усталостью, ими все больше овладевало странное безразличие и элементарное пренебрежение правилами гигиены.

А тем временем бубонная форма чумы переросла в легочную.

После этого Рамбер передумал бежать из города и сказал друзьям, что если он уедет, ему будет стыдно, и это помешает ему любить ту, которую он оставил, и что вообще стыдно быть счастливым одному.

Вскоре заразился Гран, но на другой день болезнь отступила от него. Выздоровела и девушка, заразившаяся легочной чумой. Помогла, скорее всего, сыворотка Кастеля. Сводки подтвердили, что болезнь стала отступать.

В город вернулся оптимизм, а в конце января префектура объявила, что эпидемию можно считать пресеченной. Начались празднества, танцы на площадях. Тарру стал одной из последних жертв чумы.

В день, когда Риэ потерял друга, доктор получил телеграмму, извещавшую о кончине его жены. Эту весть Риэ принял спокойно. К Рамберу приехала из Парижа его любимая.

Коттар, сойдя с ума от разочарования, что с чумой покончено и ему придется отвечать перед законом за спекуляцию, открыл пальбу с балкона своего дома по прохожим и был арестован полицией.

По мотивам романа режиссером Л. Пуэнсо в 1992 г. был снят одноименный фильм (производство Великобритании, Аргентины и Франции). Действие в нем происходит в южноамериканском городе.

Есть произведения, дающие интересный сюжет – для пересказа и воспоминаний. Но есть художественные тексты, сталкивающие с иной логикой, с таким пониманием жизни, которое, возможно, и приходило тебе на ум, но никогда не оформлялось в ясный образ др

В двухсоттысячном Оране стали умирать крысы, потом – люди. Сначала думали: просто инфекция, потом пришлось признать: чума. Город закрыт, мертвых все больше. Нельзя спрятаться от реальности массовой гибели за высокими словами и былыми учениями о четко сформулированной защите от зла. Сознание должно запылать, когда проясняется: люди обречены, нет им спасения. Автор наращивает ужас, чтобы появился хоть какой-то свет. Так бывает в литературе. Камю видит вокруг себя миллионы бездумных современников, заброшенных в существование невидимой рукой и не задающих лишних вопросов. В унынии и радости они барахтаются в повседневности и вскоре навсегда уходят в небытие. Так нельзя, так плохо. Быть человеком – значит, бороться со смертью, не соглашаться с предписанной участью. Чума – не во французском Оране, она повсюду, где культура и цивилизация. Роман написан в 1944 году, поэтому сопоставление чумы и фашизма обязательно.

Эпидемия проверяет героев: что выберут, кем будут? Имя Камю прочно связано с философией экзистенциализма. Обойдемся без теории, но небольшой тест предложить стоит. Ты уверен, что все большие идеи, объясняющие мир, лишь элегантно выстроенные слова? Чувствуешь, что смерть – предел, за которым совсем нет ничего, никаких следов человека?

Есть произведения, дающие интересный сюжет – для пересказа и воспоминаний. Но есть художественные тексты, сталкивающие с иной логикой, с таким пониманием жизни, которое, возможно, и приходило тебе на ум, но никогда не оформлялось в ясный образ другого существования. Камю предлагает нам роман-идею – большой рассказ об абсурде. В чем этот абсурд? В том, что мыслим и творим, как боги. А умираем и сгниваем в земле, как жалкие, обреченные звери.

Служащий мэрии Жозеф Гран – стареющий аутсайдер, давно брошенный женой, так и не дождавшийся повышения по службе. Он считает, что во всем виновато его косноязычие, неумение сказать нужное слово, которое все изменит, все решит. Наверное, поэтому он задумал написать потрясающее произведение. И уже который месяц переделывает первую фразу, так и не найдя идеальной формы. Он тоже борется со смертью. Скромно, бессловесно, борется, как умеет – в составе добровольной дружины.

Жозефу трудно, но легче, чем безымянному старику, который выходил на балкон, ласковым голосом созывал кошек и смачно, вкладывая всю ненависть к миру, плевал в них, шумно радуясь каждому попаданию. С началом чумы кошки исчезли. Худо старику, ведь единственная мания, ставшая смыслом, теперь не может быть реализована. А желания помочь ближнему у страшного дедушки совсем нет.

Вспомним Жану Тарру, приехавшего в город незадолго до страшных событий и ставшего их летописцем. Тарру хорошо понимает проблему времени – оно постоянно сжимается, вытесняя нас. Можно пытаться замедлить его: проводить дни в приемной зубного врача на жестком стуле, сидеть на балконе в воскресенье после обеда, слушать доклады на непонятном для себя языке, выбирать самые длинные и самые неудобные железнодорожные маршруты. Или без многословия, не смотря на часы, биться за человека. Зная, что судьба одна. Именно так и поступает Жан Тарру, создавший первую добровольную дружину.

Долго всматриваясь в то, что считал абсурдом, писатель столкнулся с ним в последние мгновения своей жизни. В расцвете славы, в январе 1960 года он ехал в машине из Прованса в Париж. Автомобиль вылетел с дороги и врезался в платан. Альбер Камю погиб на месте катастрофы. Ему было 46 лет.

Цитаты:

- Все всегда стоит труда. - В мире всегда была чума, всегда была война. И однако ж, и чума и война, как правило, заставали людей врасплох. - Кто возьмется утверждать, что века райского блаженства могут оплатить хотя бы миг человеческих страданий?

- Когда невинное существо лишается глаз, христианин может только или потерять веру, или согласиться тоже остаться без глаз. - Стоит только обзавестись привычками, и дни потекут гладко.

- Лгать слишком утомительно. - Бесплодна жизнь, лишенная иллюзий.

- Тревога - это легкое отвращение перед будущим. - Когда ждешь слишком долго, то уже вообще не ждешь. - Мужчины и женщины или слишком быстро взаимно пожирают друг друга в том, что зовется актом любви, или же у них постепенно образуется привычка быть вместе. Между двумя этими крайностями чаще всего середины нет. - Самый удобный способ познакомиться с городом — это попытаться узнать, как здесь работают, как здесь любят и как здесь умирают. - Любая радость находится под угрозой.

Интересные факты

- Камю очень увлекался Достоевским. В одном из театров он даже играл Ивана Карамазова.

"Чума" Альбера Камю или что есть гуманизм.

Наконец-то у меня дошли руки написать об этом романе. На его чтение у меня ушло три замечательных дня (7-9 или 8-10 января), два из которых я переживал самое настоящее внутреннее потрясение, переворот. Камю с первой же книги стал для меня одним из величайших писателей. В "Чуме" много того, что хочется цитировать, перечитывать, обдумывать снова и снова. Выскажу некоторые мысли, которые возникли у меня по поводу данной книги.

Роман написан в форме хроники, повествующей о приходе в алжирский город Оран (кстати, реально существующий) смертельной болезни, в которой через некоторое время врачи распознают чуму. За то время, пока в городе царит эпидемия, меняется настроение попавших в карантин людей и меняется общая атмосфера, царящая в городе. Изменения, происходящие на протяжении всей болезни, анализируются повествователем очень подробно. Одновременно с этим на центральный план выходит несколько персонажей, несколько частных историй. Первый - доктор Бернар Риэ, делающий всё возможное, чтобы победить эпидемию. Второй - Гран, странный человек, который на протяжении всего романа пишет книгу, состоящую из одной фразы, которую он то и дело доводит до совершенства. Третий - не менее странный - Тарру, приезжий, постоянно заносящий в дневник свои наблюдения и тоже до последнего борющийся против чумы. Четвёртый - журналист Рамбер, парижанин, приехавший писать статью о проблемах арабской части населения Орана. Но случилось так, что город стал для него тюрьмой, из которой невозможно выбраться. А между тем, в Париже его ждёт жена. Пятый - Коттар, тёмная личность, единственный человек, который доволен происходящей эпидемией, поскольку ему - в силу его рода деятельности - чума идёт только на руку. Кроме них, в романе присутствуют эпизодические персонажи, выписанные не столь подробно, но, тем не менее, достаточно ярко. И вот столь, казалось бы, разных людей связывает болезнь. Теперь они все - её пленники. Хотя многие их них понимают это далеко не сразу.

Эпидемия, пришедшая в город, меняет привычный его уклад, меняет жителей, ставя их в ситуацию пограничного состояния, то есть в ситуацию экзистенциального страха и тревоги перед физическим "ничто" (небытием, смертью), когда, согласно философии экзистенциализма, открывается подлинное существование, и люди становятся самими собой. Каждый из них ощущает страх смерти, одиночество. Кто-то из жителей, подобно доктору Риэ и Рамберу, оказывается разлучён с любимым человеком (из всех возможных средств связи остаётся только телеграф), и состояние таких людей подробно анализируется. Анализируется и поведение людей, живущих в семье, а также поведение парочек, для чьих чувств чума становится настоящим испытанием, устраивающим смертельную проверку. Чума, казалось бы, уравнивающая всех перед лицом смерти, на самом деле увеличивает разрыв между богатыми, которые в условиях повышенных цен могут позволить себе всё, и бедных, которым денег не хватает даже на пропитание. При этом даже самые неимущие люди, не имея порой денег на хлеб, тратят их на развлечения вроде кино (причём, на протяжении всей болезни кинотеатры вынуждены показывать одни и те же фильмы), вечерних танцев и кафе, где подают алкоголь. За счёт этого они убивают время, которое течёт теперь, как им кажется, очень медленно.

Пришедшую в город чуму Бернар Риэ сравнивает с войнами и стихийными бедствиями, так как они тоже изменяют привычную жизнь людей. Параллель чумы с войной подчёркивается по ходу книги несколько раз. В связи с этим возникает вопрос: что же такое чума? Получается ведь, что это некий символ, а раз так, то что же Камю имеет в виду?

Как уже было сказано чуть выше, в книге отчётливо проведена параллель между чумой и войной. И действительно: в начале эпидемии жители Орана как бы не замечают её: она не касается их напрямую. Сообщения о произошедших в отдалённых кварталах смертях воспринимаются с безразличием. Никто не знает, есть ли какое-нибудь отклонение от нормы, ведь неизвестно, сколько людей обычно умирает за сутки. И только со временем, когда кривая смертности начинает ползти вверх, к людям приходит осознание страшного. Так же, мне кажется, дело обстоит и с войной, и с любым стихийным бедствием: мы осознаём их со всей силой только тогда, когда они стучатся к нам в дверь. Поэтому чуму можно рассматривать как символ войны и некоего стихийного социального бедствия

Однако война не единственное значение символа. В конце книги отчётливо проводится новая параллель. На сей раз между чумой и смертной казнью, а если выйти за её пределы, то между чумой и вообще смертоубийством одного человека другим. Однако к смертной казни я вернусь несколько позже, когда буду говорить о гуманизме Камю и о влиянии на Камю творчества Достоевского. Поэтому я вновь обращаюсь к символу. Из этого самого смертоубийства отходят другие смыслы. В том числе, фашизм (на связь чумы и фашизма указывал сам Камю, хотя в тексте такой смысл никак, на мой взгляд, не заявлен), а также метафизический уровень, на котором чума сопоставляется с мировым злом (основания для такого рода сопоставления я укажу несколько позже, и да простит меня возможный читатель за некотую несвязность данного изложения).

Итак, чума - многозначный символ, значение которого, беря начало в эпидемии, войне и социальном бедствии, постепенно разрастается до метафического значения зла, мирового зла. Разобравшись с чумой, перейду теперь к другим смысловым линиям романа.

Один из важнейших смыслов романа - вопрос о гуманизме, а также добре и зле. Решение этого вопроса проходит через ряд ситуаций, происходящих с героями романа. Журналист Рамбер, отчаянно желающий вырваться из города, приходит к доктору Бернару Риэ с просьбой в виде исключения выписать справку о том, что он здоров и может покинуть пределы карантина. На это Риэ замечает, что не может ручаться, что тот не подхватит чумной микроб за тот промежуток времени, что пройдёт между выдачей справки и уходом журналиста из города. То есть, существует опасность, что чума через Рамбера сможет попасть в Париж и уничтожить уйму людей. Таким образом, Риэ ставится автором в ситуацию выбора: поступить гуманно, по-человечески, отпустить Рамбера к жене (у самого доктора жена тоже находится за пределами города, а потому как человек он прекрасно понимает журналиста) или же, несмотря ни на что, проявить твёрдость и отказать. Риэ, который, согласно своим убеждениям, не может допустить, чтобы случилась смерть даже одного человека, выбирает второй вариант, и Рамбер начинает упрекать его в бесчеловечности, в отсутствии гуманизма. Разве, вопрошает Рамбер, истинный гуманизм не признаёт ценностью счастье каждой отдельной личности. Риэ соглашается с ним, но говорит, что, несмотря на это, он не может выпустить журналиста, что есть, получается, нечто большее, чем счастье отдельной личности. При этом он приводит ему свои доводы. Это какая-то абстракция, заявляет Рамбер. Риэ соглашается, и говорит, что сама чума кажется ему абстракцией. И если для победы над чумой нужно самому стать абстракцией, то он, Риэ, готов это сделать.

Между тем, в городе формируются добровольные ополчения для борьбы с чумой. Инициатором является Тарру, который внезапно решил стать на борьбу с эпидемией. Риэ, Гран, а позже и Рамбер ( с его личностью здесь связан отдельный смысловой пласт) вступают в добровольческий отряд по борьбе с эпидемией. И дальнейшее развитие вопрос о гуманизме получает в одной из сцен, когда Тарру и Рамбер работают в зачумлённом квартале. Здесь кем-то из героев (если не ошибаюсь, Тарру) высказывается замечание, что, проявляя добрые действия, люди иногда способствуют распространению болезни. Таким образом, добро и человечность - в традиционном их понимании - могут приносить зло. Добрыми намерениями бывает иногда вымощена дорога в ад.

Но если добро в привычном его понимании иногда приводит к ужасным последствиям, к трагедии, смерти, злу, то что такое настоящее добро и есть ли оно вообще? Какова альтернатива традиционному гуманизму? Посмотрим, как решает Камю эти вопросы в своём романе.

У доктора Бернара Риэ есть пациент, старик-астматик, который периодически упоминается на протяжении всего романа. Однажды Тарру просит доктора взять его с собой, к этому пациенту. После осмотра Тарру и Риэ выходят на террасу, откуда видно море. И здесь Тарру, для которого доктор стал близким другом, вдруг рассказывает ему историю своей жизни. И история эта граничит с тем, что в английском и французском языке обозначается словом confession (исповедь). Однажды, когда Тарру было 17 лет, его отец, прокурор, взял его на процесс, надеясь, что на сына он произведёт впечатление, и тот захочет продолжать дело отца. На процессе отец действительно на высоте. Он произносит блестящую речь против обвиняемого и просит для него смертной казни. Тарру во время процесса восхищается отцом, однако всё его внимание приковывает обвиняемый. От него у юноши остаётся одно-единственное впечатление: он кажется таким живым, что сама мысль о смертной казни для этого человека для Тарру является неприемлимой. Она противна ему. Настолько, что он не может спать, есть и постоянно думает о смертной казни. В итоге он заявляет отцу, что уходит из дома. Тарру решает раз и навсегда покончить с этим ужасным явлением, создав общество, где не было бы смертной казни и смертоубийств. Он становится профессиональным революционером, чтобы бороться со старым, отжившим, бесчеловечным строем. Однако ради этой борьбы он поступается своими же принципами, допуская отдельные смерти ради всеобщего блага в дальнейшем. Вскоре к нему приходит понимание абсурдности такой борьбы. Зло не искоренить, если бороться с ним методами самого зла. Он оставляет революционную борьбу и задаётся вопросами, которые сформулированы выше.

Доведя рассказ до этого места, Тарру признаётся Бернару, что он только недавно нашёл ответ. И помогла ему в этом чума.

Тарру излагает доктору свою гипотезу. По его мнению, люди делятся на 2 (возможно, 3, не очень хорошо помню это место) категории: на тех, кто угнетает, убивает и на тех, кто терпит лишения. Истинный гуманизм, говорит Тарру, состоит в том, чтобы встать на сторону тех, кто терпит лишение. Только это является единственно правильным решением и в этом смысл человеческой жизни. Идея Тарру находит отражение в сюжетной линии Рамбера. Пытаясь вырваться из города, журналист параллельно наблюдает за действиями доктора Риэ. Когда Рамбер получает возможность нелегально покинуть зону карантина, то за несколько часов до отъезда приходит к доктору Риэ. Риэ искренне говорит, что не держит на Рамбера зла, что он имеет вполне справедливое право на личное счастье. Но Рамбер, всегда считавший себя чужаком в Оране, вдруг заявляет, что чума сблизила всех и что это - его борьба тоже. Он отказывается покидать город и ставит на карту своё личное счастье ради того, чтобы встать на сторону терпящих лишение и бороться.

Таким образом, истинный гуманизм, по Камю, есть не счастье каждой отдельной личности, а борьба на стороне тех, кто терпит лишение. Борьба против смерти и зла. В XX веке традиционное понимание гуманизма рушится. Появляется осознание, что идеи гуманизма, главная цель которых - счастье для всех и каждого, способны привести к социальному злу разрушительных масштабов. И это со всей наглядностью показали советские и фашисткие проекты по созданию нового человека. Надо заметить, что Камю писал свою книгу на протяжении с 1937г. (первые наброски сюжета) до 1947г. То есть большая часть времени создания романа приходится на период страшных лет Второй Мировой Войны

И напоследок мне хочется отметить ещё одну вещь - влияние на Камю творчества Достоевского. В романе "Чума" есть две важные отсылки к нему. Во-первых, это отсылка к роману "Братья Карамазовы" и образу Алёши, который заявляет, что он отказывается принимать Бога, допускающего, чтобы пролилась хотя бы капля крови младенца. В "Чуме" эта отсылка связана с эпизодом, где от болезни в муках умирает сын префекта Орана. Эта сцена производит впечатление на всех, даже на Риэ, который за время эпидемии повидал немало детских смертей. Но больше всего впечатления она производит на епископа, который пишет после неё проповедь. К сожалению, мне не удалось понять, насколько соответствует содержание этой проповеди идеям самого Камю (есть подозрение, что не очень-то уж и соответствует, но зачем тогда вводить текст проповеди в роман - ведь это фактически декларация, спора с которой в романе нет). Во-вторых, в романе присутствует отсылка на роман Достоевского "Идиот" и на образ князя Мышкина. Исповедь Тарру очень похожа на монолог князя Мышкина о смертной казни, который тот произносит в гостиной Епанчиных. Совершенно отчётлив, мне кажется, тот факт, что на становление образа чумы повлияло творчество Достоевского.

Мне хотелось бы упомянуть здесь и о категории абсурда, но уже поздно, а потому я оставлю это рассуждение, возможно, на следующий раз. Я уже начал рассуждать о ней в данном тексте, однако рассуждения эти убрал, дабы не остались бессмысленно торчащие куски текста. Надо заметить, что всё, о чём я писал последние три часа является лишь частью смыслового пласта романа. Эта маленькая книга (примерно 210 стр.) содержит в себе такой мощный заряд, какой не содержат порой и гораздо более объёмные тексты. Это роман-переворот, роман-философия, великий роман. И если я, подобно Куросаве, буду говорить, какой писатель наиболее правдиво писал о человеческом существовании, то назову пока что двух: Чехов и Камю, который стал для меня настоящим открытием