Психолог в туберкулезном диспансере

Петунова С.А. (Чебоксары, Россия)

Петунова Светлана Александровна

Ключевые слова: приверженность лечению; больные туберкулезом легких; психологические факторы комплаентности.

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

Всемирная организация здравоохранения ставит перед собой цель покончить с эпидемией туберкулеза в мире к 2030 году [4]. В настоящее время туберкулез является одной из 10 причин смертности в мире. Для достижения данной цели необходимы планомерные действия со стороны медицинского сообщества, государственных и социальных служб в плане обеспечения своевременной диагностики, профилактики и лечения туберкулеза. С 2012 по 2016 год отмечено значительное снижение смертности от туберкулёза — на 26,4%, с 12,5 до 9,2 на 100 тыс. населения. Долгие годы считалось, что туберкулез — это заболевание социально неблагополучных слоев населения. Но, согласно отчетным данным, лица БОМЖ составляют незначительную долю среди всех заболевших туберкулезом в стране (к примеру, в 2014 г. — 2084 чел., или 2,4% от всех заболевших), что может быть связано как с их сравнительно небольшой численностью, так и с трудностями выявления заболевания среди данной категории населения. Больные, выявленные медицинской службой ФСИН, продолжают оказывать определенное влияние на показатель заболеваемости туберкулезом в стране в целом, хотя это влияние ежегодно уменьшается (9,3%, или 8079 больных, в 2014 г.). Одна треть людей в мире, страдающих ВИЧ, инфицирована туберкулезом [Там же]. Пациенты данных категорий могут использовать диагноз с целью получения инвалидности и других льгот, но в большинстве случаев не соблюдают предписаний врача, ставя под угрозу свою жизнь и здоровье окружающих, так как туберкулез заразен, а при срывах лечения может принимать устойчивую форму. В работе с такими пациентами требуется поддержка социальных и правоохранительных органов и служб.

Туберкулез в первую очередь поражает людей в самом трудоспособном возрасте (20—30 лет). Среди пациентов тубдиспансеров есть люди с высшим образованием, специалисты различных профессий, студенты и дети в возрасте до 14 лет. Столкнувшись с подобным диагнозом, многие испытывают шок, отрицают случившееся, а осознав, испытывают чувство стыда и обиды, многие скрывают свой диагноз от родственников, друзей и сослуживцев. Подобный комплекс деструктивных эмоций в совокупности с социальной изолированностью является не самым благоприятным фактором для формирования положительной установки на процесс лечения.

Лечение туберкулеза имеет свою специфику, так пациент вынужден находиться длительное время в условиях стационара, принимать по нескольку препаратов в день, которые к тому же имеют ряд побочных эффектов, на протяжении 6—8 месяцев без перерыва. Эффективность лечения туберкулеза во многом обусловлена способностью пациента строго соблюдать режим приема лекарственных препаратов, так как срывы в лечении могут привести к устойчивым формам заболевания. Согласно определению ВОЗ, приверженность к лечению — явление сложное и недостаточно изученное, и ни одно из его определений нельзя считать абсолютно точным. В частности, во время съезда ВОЗ было постановлено, что приверженность любому виду лечения определяет следующее поведение: обращение за медицинской помощью, выполнение предписаний, ответственный прием лекарств, проведение иммунизаций, строгое соблюдение назначений, изменение поведения, направленное на соблюдение личной гигиены, самоконтроль астмы или диабета, курение, контрацепция, исключение беспорядочных половых связей, здоровое питание и повышение уровня физической активности — все это примеры приверженности лечению. При этом подчёркивается, что роль врача не ограничивается озвучиванием предписаний, а роль пациента — пассивным их восприятием. Высокая приверженность к лечению проявляется открытым сотрудничеством врача и пациента, свободным обсуждением всех возможных аспектов лечения (не только медикаментозного), нюансов и затруднений, возникающих в его процессе. Очевидно, что для достижения такого уровня взаимодействия необходимы усилия самого пациента, лечащего врача и системы здравоохранения. Кроме того, само заболевание, в силу собственных клинических особенностей, может влиять на приверженность лечению. Таким образом, приверженность определяется целым рядом факторов, объединяемых в четыре группы: факторы, связанные с заболеванием, лечением, системой оказания медицинской помощи (включая отношение медицинского персонала к больному) и с самим пациентом [2; 16; 19].

В настоящее время наиболее эффективной является модель взаимоотношений между пациентом и врачом, в основе которой лежит принцип партнерства, что подразумевает совместное преодоление болезни и разделение ответственности [1; 8]. Доказано, что даже при использовании современных препаратов и эффективных методов лечения у пациентов могут возникать проблемы в ходе лечения. Одной из причин является низкая мотивация пациентов к лечению. Особенно остро эта проблема встает в ситуации хронических заболеваний, в частности туберкулеза легких, когда строгое соблюдение врачебных предписаний является залогом успеха терапии.

На пути лечения задача пациента — не только вовремя принимать лекарства, но и сформировать установки, способствующие адаптивному преодолению болезни. А задача врача заключается в своевременном отслеживании дезадаптивных стратегий в поведении пациента и их трансформации [5; 14; 20].

В настоящее время существует целый спектр психосоциальных практик, используемых в нашей стране с целью повышения приверженности лечению больных туберкулезом легких: материальные поощрения пациентов в виде выдачи продуктовых и гигиенических наборов, оплата проезда к месту лечения, организация горячего питания при проведении амбулаторной терапии, внедрение стационарзамещающих технологий, обучение пациентов, развитие психологической помощи, интеграция медицинских учреждений уголовно-исполнительной системы и гражданского здравоохранения [5; 9]. Особый интерес представляет опыт Кемеровской области по повышению приверженности лечению больных туберкулезом, где применение комплекса различных методов позволило значительно снизить показатель преждевременного прекращения лечения впервые выявленных больных. Главной особенностью данного проекта является гибкий подход к организации лечебного процесса, командная работа персонала, разрушение барьеров в лечении, тесное взаимодействие с другими службами (наркологическая, социальная и т.д.), толерантное отношение к пациентам [11; 15; 17].

Цель данной работы — исследовать уровень социальной, эмоциональной и поведенческой комплаентности и преобладающих поведенческих реакций пациентов с туберкулезом легочной локализации. Разработать рекомендации по использованию методов и приемов стимуляции позитивных установок больного на лечение и обучению способам самомотивации, контроля негативных эмоций, связанных с болезнью и лечением в условиях стационара.

Материалы и методы исследования

Результаты оценки общего уровня комплаентности (ОК) показали, что средний показатель по выборке составляет 65,8 балла, что характерно для средне-выраженного уровня ОК. Это характеризует исследуемых как пациентов, пессимистично относящихся к лечению, не уверенных в положительном результате, они не стремятся точно соблюдать режим, так как постоянно сомневаются в его необходимости. Высокий уровень ОК присутствует лишь у 7,77% (7 чел.), низкий уровень ОК выражен у 3,33% (3 чел.) пациентов.

Анализ результатов оценки преобладающего типа отношения к болезни (ТОБ) указывает на то, что у большинства опрошенных пациентов преобладает эргопатический тип (35,55% — 32 чел.), который характеризуется стремлением продолжать работу, сохранить профессиональный статус и возможность продолжения активной трудовой деятельности в прежнем качестве. По мнению больных, их тревожит неопределенность дальнейшей профессиональной карьеры, так как наличие туберкулеза в диагнозе может стать причиной утраты трудоспособности или невозможности работы по своей специальности. Беспокойство за свою дальнейшую судьбу, наличие материальных проблем негативно сказываются на эмоциональном состоянии, заставляет их скрывать болезнь от сослуживцев, знакомых [9; 10].

Вторым по степени выраженности является анозогнозический тип отношения к болезни (17,77% — 16 чел.). Пациенты с данным ТОБ в ходе интервью указывают на отсутствие у них каких-либо клинических симптомов болезни, имея в анамнезе отрицательные результаты бактериального посева, сомневаются в точности диагноза, необходимости приема препаратов и стационарного лечения. Группу риска составляют безработные пациенты, так как по оценкам врачей, именно безработные больные чаще нарушают больничный режим и имеют перерывы в приеме лекарств. Отсутствие необходимости в листе нетрудоспособности, а также тяжелых клинических проявлений болезни (в особенности на начальных этапах) субъективно создает восприятие себя как здорового и, как следствие, приводит к срывам в лечении. Кроме того, именно данная категория больных имеет вредные привычки и, несмотря на диагноз, не желает от них отказываться. По данным исследования, 87,77% (79 чел.) пациентов курят, и на момент лечения никто из них не отказался от данной зависимости [10].

У больных с сенситивным типом отношения к болезни (12,22% — 11 чел.) на первый план в структуре болезни выступает эмоциональный уровень. Они отмечают колебания в настроении, опасаясь неблагожелательного отношения со стороны знакомых, скрывают диагноз, вынуждены перестраивать свои отношения с окружающими [9; 10].

Результаты исследования указывают на недостаточную приверженность пациентов лечению, обусловленную дезадаптивными установками по отношению к болезни, а именно снижением значимости или отрицанием диагноза, подавлением эмоциональных переживаний, наличием тревоги, пессимизма, погружением в образ больного и т. д. В связи с этим важна система комплексного воздействия на пациента, направленная на изменение отношения к болезни, формирование стойкой мотивации к лечению, принятие личной ответственности пациента, основанного на уверенности в излечимости заболевания [7; 12; 13]. Особое значение здесь приобретает работа медицинского психолога по психологическому сопровождению пациентов, находящихся на лечении в стационаре [3; 6].

В качестве основных мишеней психологической помощи можно выделить следующие показатели в работе с пациентами: признание диагноза и необходимости лечения, работа с тревогой и самоконтроль лечения. Далее перечислены примерные техники и приемы в работе с пациентами с туберкулезом легочной локализации, направленные на повышение самомотивации к лечению.

1. Пример построения клинической беседы с пациентом [2]. Условно беседу можно разделить на три блока: признание диагноза, тревога и вселение надежды. Ниже приведен примерный список вопросов для использования в беседе с пациентами.

У женщин частая причина страхов связана с детьми, возможностью их инфицирования. Длительное нахождение в стационаре увеличивает тревожные симптомы. Во многом состояние пациенток зависит от поддержки семьи. Здесь необходимо рассматривать возможность нахождения пациенток на условиях дневного стационара. Поскольку тревога может маскироваться за раздражительностью и демонстрацией агрессии по отношению к медицинскому персоналу, спокойная и авторитетная позиция врача помогает справиться с подавляемым чувством страха пациентов за свою жизнь.

Использование активной деятельности снижает уровень тревоги и позволяет отвлечься от тревожных мыслей. С этой целью можно использовать гимнастику, дыхательные упражнения, релаксацию, аутотренинг. В целом психологическая помощь в работе с тревогой должна быть направлена на создание для пациента системы самопомощи, способов самоуспокоения; при этом используется индивидуальный подход.

В качестве инструмента для самоконтроля лечения можно предложить ведение дневника самонаблюдения, где выделяются соответствующие параметры: настроение (с указанием причин как положительных, так и отрицательных эмоций), физическое самочувствие, прием лекарств, дополнительные процедуры и т.п.

Ответственное и деловое отношение к своему лечению является важным организационным ресурсом, так как контроль над ситуацией позволяет справиться с чувством тревоги. Необходимо ознакомить пациента с планом лечения, возможностью получения социальных льгот в случае соблюдения им всех врачебных предписаний, а также с дополнительными источниками квалифицированной информации о болезни.

1. Гартфельдер Д.В., Николаев Е.Л., Лазарева Е.Ю. Клинико-психологические характеристики личности больных сердечно-сосудистыми заболеваниями в связи с задачами профилактики // Вестник Кыргызско-Российского Славянского университета. – 2014. – Т. 14. – № 4. – С. 60–62.

3. Григорьева Н.В. Особенности психических состояний у пациентов, перенесших инсульт различной степени тяжести // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 5. – С. 234–240.

6. Николаев Е.Л., Петунова С.А. О подготовке медицинских психологов для учреждений здравоохранения // Актуальные проблемы формирования компетентностно ориентированной образовательной среды: материалы III Междунар. учеб.-метод. конф. – Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2012. – С. 287–289.

7. Петунова С.А. Социально-психологическая адаптация безработных. – Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2006. – 187 с.

8. Петунова С.А. О формировании коммуникативной компетентности врача в профессиональной деятельности // Вопросы повышения эффективности профессионального образования в современных условиях: материалы VI Междунар. учебно-методической конференции. – Чебоксары, 2014. – С. 252–257.

10. Петунова С.А. Психосоциальные особенности отношения к заболеванию у больных туберкулезом легочной локализации // Вестник психиатрии и психологии Чувашии. – 2015b. – Т. 11. – № 4. – С. 60–78.

11. Петунова С.А. Отношение пациента к лечению как психологическая проблема // Современные проблемы здоровья и благополучия личности: коллективная монография / Д.В. Гартфельдер, Е.Ю. Лазарева, Ф.В. Орлов [и др.]; под ред. Е.Л. Николаева. – Чебоксары, 2017. – С. 29–42.

12. Петунова С.А., Ермакова И.В. Фазы развития специфических реакций больных туберкулезом легких // Теоретичесике и прикладные вопросы науки и образования: сборник научных трудов по материалам международной научно-практической коференции 31 января 2015 г. Часть 3. – Тамбов: Консалтинговая компания Юком, 2015. – С. 91–93.

13. Петунова С.А., Николаев Е.Л. Вопросы организации психотерапевтического и информационно-образовательного воздействия на больных туберкулезом // Современные подходы к продвижению здоровья: материалы V Международной научно-практической конференции (Гомель, 15–16 мая 2014 года). Выпуск 5. – Гомель: ГомГМУ 2014. – С. 183–185.

14. Петунова С.А., Николаев Е.Л., Викторов О.Н. Роль личности больного туберкулезом в формировании приверженности лечению // Проблемы современного педагогического образования. Сер.: Педагогика и психология: cборник научных трудов. – Ялта: РИО ГПА, 2017. – Вып. 56. – Ч. 3. – С. 315–321.

17. Современные проблемы здоровья и благополучия личности: коллективная монография / Д.В. Гартфельдер, Е.Ю. Лазарева, Ф.В. Орлов [и др.]; под ред. Е.Л. Николаева. – Чебоксары, 2017. – 160 с.

18. Antecedents of adherence to medical recommendations: Results from the medical outcomes study / C.D. Sherbourne, R.D. Hays, L. Ordway [et al.] // Journal of Behavioral Medicine. – 1992. – Vol. 15. – № 5. – P. 447–468.

19. Barber N. Should we consider non-compliance a medical error? // Qual Saf Health Care. – 2002. – Vol. 11. – № 1. – Р. 81–84.

20. Petunova S.A., Nikolaev E.L. Mental health risks in unemployed residents of Chuvashia // Psihijatrija Danas. – 2012. – Vol. 44. – № S. – P. 147.

Ссылка для цитирования

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

Вот как вы считаете, должен ли в туб.диспансерах быть свой, штатный/приходящий психолог. Просто при моём первом попадании в больницу, у меня был супер врач, и видя моё состояние пригласил для меня психолога. Хотя многие врачи, медсестры решили сто это блажь.
Хочу послушать мнение и ваше и врачей.

Новые вопросы фтизиатру:

• Здравствуйте! У меня была выявлена туберкулома, я принимала 04.04.2020
• Всем привет,хочу с вами поделиться своей историей. Мне 04.04.2020
• Здравствуйте, мне 28 лет, я лечился от туберкулеза 04.04.2020
• Ну вот и меня перевели в 3 группу 03.04.2020
• Всем привет! У меня тубович ,нахожусь в тубдиспансере,что 03.04.2020

Противотуберкулезные диспансеры РФ и СНГ

Полностью с вами согласна. При нашем заболевании нам просто необходим психолог.

Конечно психолог должен быть, и не приходящий, а штатный. И тот, который готов оказывать помощь, а не просто сидеть в кабинете.

У нас есть психолог,он же нарколог.

Нужен!Так как одно нахождение здесь ломает людей.Эта изоляция от близких.Особенно от ребёнка!
Если что то происходит,то тебя либо не ставят в курс,то просто ты связан по рукам и ногам.Не можешь сорваться и приехать.Всё этот режим!
Это отношение медперсонала,злые как собаки!Стало плохо человеку и он задыхается от ПАСКа..А у них нет ни чего для оказания помощи в таких случаях.Беготня по этажам,в поисках каких то препаратов.Тех что должны быть под рукой..Блин!Счёт на минуты,а нет ни врачей ,ни помощи.Всё это видеть и просто не можешь ни чем помочь!В итоге приходит хирург начинает беседовать и выяснять причину у пациента который дышать то толком не может.Задыхается!Отношение как к животному.
Течение болезни,то плюсы,то минусы(минуты радости).Эти перепады эмоций..Вроде пьёшь таблетки,надеешься,а результат непредсказуем.
И + ко всему мимо нашей палаты провозили мертвецов!Здание в 4 этажа,а лифт грузовой один.И провозят всех мимо нас по коридору!По несколько человек за день!Всё Это сложно в голове уложить..

вспоминаю свою больницу,там один врач фтизиатр по спецальности нарколог,другой психотерапевт,ну с них врачи честно сказать никакие,хотя много раз читала врачей обязательных-положняковых,психолог,лор,окулист,гинеколог,их я в больнице не видила никогда. Или их нет или их в природе не существует.

Ирина, у нас были и гинеколог и лор и окулист и невролог. Говорят даже парикмахер когда-то с стомотологом были.

Ольга, во как,а парикмахер-это в первую очередь и стилист и педагог по вокалу,смешно,но люди лежат годами в дипрессии,почему бы и нет,а сколько людей лежит мастеров,дали бы возможность и подзаработать и отвлечся от плохого,да и показать людям их значимость,что не все потеряно.

Ирина, у нас одно время на территории больницы, был цех. Там сетку рабицу крутили. Так вот те больные, которые чувствовали себя хорошо, могли там работать. Платили очень хорошо.

Ольга, вот видите,а сейчас,что ни фига ни себе,ни людям.

Нам тоже парикмахера завели.Оболванила правда караул.

Да,хорошо бы психолога и еще чтобы на работу устраивали,жить то всё равно хочется

• Рома Богатов к записи Всем привет! У меня тубович ,нахожусь в тубдиспансере,что
• Анна Миллер к записи Здравствуйте, мне 28 лет, я лечился от туберкулеза
• Талгат к записи Всем привет,хочу с вами поделиться своей историей. Мне
• Талгат к записи Всем привет,хочу с вами поделиться своей историей. Мне
• Андрей к записи Всем привет,хочу с вами поделиться своей историей. Мне

Апрель 2020

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
« Мар
1	2	3	4	5
6	7	8	9	10	11	12
13	14	15	16	17	18	19
20	21	22	23	24	25	26
27	28	29	30

Лечение туберкулеза – задача сложная, но решаемая! Надеемся наш сайт поможет вам в этом.

Тема 17. Психологические особенности работы с пациентами фтизиатра

Реакция больного на сообщение о заболевании зависит от многих факторов, в том числе от его интеллектуального уровня и социального статуса. Не является секретом тот факт, что чаще туберкулезом заболевают лица, страдающие алкоголизмом, наркоманией, табакокурением, истощением, лица без определенного местожительства, т. е. социально неадаптированные элементы. У таких пациентов чаще развивается другая реакция на сообщение о заболевании, заключающаяся в полном отрицании болезни у себя и опасности ее для окружающих. Такая реакция может поддерживаться и длительно сохраняющимся хорошим субъективным самочувствием пациентов. Такое поведение опасно не только для самого больного, но и для окружающих его людей. Следует напомнить, что бактерии, вызывающие туберкулез, очень устойчивы к воздействиям внешней среды, поэтому реакция отрицания своего заболевания и отказ от проведения санитарно-противоэпидемических мероприятий опасны распространением этой инфекции среди ни в чем не повинных людей.

Одним из этапов лечения больных данного профиля является санаторный, получающий все большее распространение на современном этапе. В отличие от других посетителей санаториев больные туберкулезом госпитализируются туда на длительный период времени, на этом этапе санаторий становится их постоянным местом пребывания. Они покидают свои семьи и вынуждены приспосабливаться к новым условиям существования. Расставание с семьей и близкими на несколько месяцев (на столько может затянуться санаторный этап лечения) может вызвать сложную эмоциональную реакцию пациента, не всегда способствующую улучшению его соматического состояния.

Домашняя обстановка, которую он должен покинуть на длительное время, может быть самой разной. Возможно, уклад семьи таков, что выбывание его из семьи грозит для семьи очень сложными последствиями. Например, в семье тяжелый больной или маленький ребенок, требующий постоянного постороннего ухода, в котором тем или иным образом задействованы все члены семьи. Возможно, выбывание из семьи создает дискомфорт для самого больного (например, в период супружеских конфликтов, переходного подросткового возраста детей).

Учитывая перечисленные факторы, фтизиатр, настойчиво направляя больного на санаторное лечение и встречая его упорный отказ, должен тщательно проанализировать, что препятствует больному получить такой эффективный этап лечения и стоит ли продолжать настаивать на нем. Находясь вдали от дома и испытывая постоянный страх и тревогу за происходящее там, маловероятно, что пациент сможет эффективно лечиться. Однако опасения могут быть малообоснованными, в этом случае врач должен вникнуть в проблемы пациента, развеять его опасения и настоять на санаторном лечении. Если больной, находящийся на лечении в санатории, сильно обеспокоен обстановкой в семье, на работе, неоценимую помощь могут оказать посещения его семьи медицинским персоналом противотуберкулезных диспансеров, связь с местом работы больного и т. п. Санатории фтизиатрического профиля имеют ряд отличий от обычных санаториев, они обусловлены длительным пребыванием в них пациентов, страдающих серьезным недугом, но в большинстве случаев с субъективно нормальным самочувствием. В целях избежания ощущения изолированности от жизни для пациентов разрабатываются комплексы посильных физкультурно-спортивных мероприятий, используются элементы трудотерапии. Для них разрабатываются целые программы культурно-массовых мероприятий, которые способствуют поддержанию их душевного равновесия.

На первом этапе ведения фтизиатрических больных необходимо завоевания их доверия. Они должны поверить в возможность выздоровления, принять условия лечения как единственно возможные в данной ситуации, продемонстрировать желание сотрудничать с врачом и медицинской сестрой. Наиболее сложны в установлении контактов тяжелые, погибающие больные, особенно если учесть тот факт, что вовремя диагностированный туберкулез у социально адаптированных больных хорошо поддается лечению. Неизлечимыми обычно являются лица с сопутствующей патологией, особенно алкоголизмом. Среди них можно встретить представителей разных типов (инфантильных, агрессивных, гневливых, примитивных), но всех их объединяет одна черта – социальная неадаптированность. Эффект от лечения туберкулеза в данном случае возможен только при параллельном лечении алкоголизма.

В результате лечения туберкулезного процесса могут развиваться психиатрические осложнения. Основную часть составляют делириозные расстройства, спровоцированные приемом медикаментов. Статистические данные свидетельствуют, что шизофрения развивается у больных туберкулезом легких чаще, чем обычно.

После окончания стационарного и санаторного этапов лечения пациент передается под наблюдение фтизиатра по местожительству, т. е. в противотуберкулезный диспансер. Основная задача врача на данном этапе – не допустить рецидива заболевания и способствовать адаптации больного в семье и трудовом коллективе. Огромное значение приобретает разъяснительная работа, которую медицинский персонал (чаще средний) должен провести прежде всего в трудовом коллективе, куда возвращается больной после длительного отсутствия. Вернувшемуся пациенту не удастся избежать массы вопросов сослуживцев, он должен уметь правильно ответить на них. Неопровержимо и твердо им самим и медицинским персоналом должен утверждаться факт его социальной безопасности, незаразности. Но пациент должен помнить, что в течение некоторого времени в его интересах избегать физических перегрузок, переохлаждений, пребывания в сырых помещениях для избежания рецидива туберкулезного процесса. Если у больного какой-то период времени сохраняются объективные симптомы перенесенного заболевания в виде сухого кашля, одышки, он должен твердо помнить и тоже однозначно утверждать окружающим, что эти проявления связаны с осложнениями, но не с бактериовыделением.

С семьей также необходима разъяснительная работа для избежания паники, особенно если в семье есть маленькие дети. Родственников необходимо убедить, что на амбулаторное долечивание выписывается больной, не являющийся бактериовыделителем, но туберкулез, как и любое другое серьезное заболевание, может дать рецидив, и тогда пациент станет социально опасным. Такие разъяснения необходимы для создания мотивации для дальнейшего долечивания и регулярного наблюдения в амбулаторных условиях, посещения противотуберкулезного диспансера.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

— Расскажите несведущим особенности вашей работы.— Я работаю в противотуберкулезном диспансере с пациентами, больными туберкулезом. В обязанности входят консультации всех впервые поступающих на диагностику и лечение, мотивирование на лечение, психологическое сопровождение во время лечения и прочее. Также работа с запросами пациентов: депрессии, проживание горя и т. д. Ну и, конечно, экстренные случаи в роде суицидальных попыток.

— Неужели туберкулез, столь серьезная болезнь, которая приводит к таким последствиям в психике человека?— Разные люди очень по-разному реагируют на это заболевание. В основном, конечно, через пару дней человек более-менее адаптируется к ситуации и более спокойно относится к происходящему. Но бывают и депрессии, и суицидальные мысли (и попытки). А про проживание горя — дело в том, что у многих людей болезни предшествовали тяжелые жизненные события: смерть близкого человека, развод, потеря бизнеса. С последствиями этих событий я тоже работаю.

— Во всех ли противотуберкулезных диспансерах есть клинические психологи?— Не во всех — точно. Я в своем диспансере первый психолог. В городе, соответственно, коллег нет. Знаю, что в Москве психологическая служба хорошо развита.

— Как наличие или отсутствие такой поддержки влияет на ход болезни? И влияет ли?— Полагаю, что может влиять очень сильно. Но, конечно, не для всех. Если человек ищет помощь, поддержку и готов сотрудничать со мной (в плане доверия и открытости), то ему будет проще. Могу привести пример: пару лет назад работала с пациентом, у которого не было ни родственников, ни друзей. И лечиться он тоже не хотел: не видел смысла. Говорил: "Проживу, сколько Бог отмерил". Но в итоге он вылечился и даже познакомился с женщиной. Надеюсь, у него все хорошо сейчас.

Еще немаловажную роль играет фактор самовнушения: человек концентрируется на негативных моментах лечения (социальная изоляция, казенная обстановка и т. д.), выискивает в интернете список побочных эффектов от препаратов и страдает от этого. А кто-то вообще верит, что никогда не вылечится. В этой ситуации я помогаю сместить восприятие на другие моменты: например, улучшение самочувствия. Это тоже помогает.

— Вы работаете в системе ОМС?— Нет, в государственном бюджетном учреждении. Мои услуги пациенты не оплачивают.

— Вы что-нибудь знаете об эффективности помощи больным туберкулезом в вашем диспансере? Разумеется, я про лечение самого туберкулеза.— Конечно знаю. Излечение туберкулеза на ранних стадиях болезни приближается к 100%. Это безусловно, в том случае, если пациент лечится, не употребляет алкоголь. "Запущенные" формы лечатся чуть хуже — излечение в более 70% случаев. Наши показатели выше средне-российских.

Пользуясь случаем, скажу — туберкулез вылечивается полностью! Не ведитесь на мифы о том, что он останется на всю жизнь!

— Как вы стали клиническим психологом?— Психологией интересовалась давно, что такое клиническая психология, когда поступала — не знала. Но решила, что это будет интереснее, чем обычная психология. И не ошиблась.

— Какое у вас образование? — Высшее образование по специальности "Клиническая психология". Кстати, я училась в гуманитарном ВУЗе. До этого работала в школе педагогом-психологом. Ну, и частная практика.

— Сколько зарабатывает клинический психолог?— У меня зарплата выше средней по нашему региону. Как в других учреждениях — не знаю.

— Вам доводилось вести смертельно больных?— Да, доводилось. Эмоции смешанные. Пациенты, с которыми мне приходилось работать и которые сами знали, что умрут, как правило, не верили в это. У них была надежда на чудо и в тоже время отчаяние. Один из них строчил жалобы в последние дни своей жизни. Помню, как он тряс у меня перед лицом пакетом с таблетками (их там было наверное штук 50) и кричал: "Разве у меня от них вырастет легкое?! Меня не лечат!" А у меня был один вопрос: почему он эти таблетки не принимает. Были также случаи, когда я узнавала, что пациент умер, и это было неожиданно. Как будто ничто не предвещало.

— Классические этапы, типа отрицание, гнев, торги. работают и тут, или это просто расхожий миф?— В основном работают. И здорово, если человек доходит до этапа "принятие". Но это не всегда. Патологическое горевание тем и патологично, что человек застревает, например, на отрицании, и не может перерабатывать ситуацию.

— Люди дошедшие до примирения легче уходят? Их легче провожать?— Им самим легче. Они подводят итоги жизни, прощаются с близкими людьми. Смерть становится как бы очередным этапом жизни. Но это все равно очень грустно. Таких пациентов было очень мало, пара человек.

— Вы хотели бы сменить работу?— Сложный вопрос. Это работа не является мечтой всей моей жизни. Колоссальные эмоциональные нагрузки, каждый день сталкиваюсь с людским горем. А насчет сменить — пока что не вижу вариантов. Вообще, хотела бы преподавать, но не в ВУЗе, а в профессиональной организации. Для тех, кто повышает квалификацию, осваивает новый метод работы.

— С какими пациентами тяжелее всего работать?— Очень тяжело работать с психологически нарушенными пациентами. Они плохо тестируют реальность, не устанавливают причинно-следственные связи, могут истолковать мои слова практически как угодно. Работа с ними — зачастую неблагодарная. Кстати, это не обязательно маргинальные люди, среди них есть и вполне социализированные. Еще тяжело работать с пациентами, которые провоцируют на агрессию.

Был пациент, который в подробностях рассказывал о групповом изнасиловании в извращенной форме, в котором принимал участие и за которое отсидел

Слушая такую историю, сложно помнить, что передо мной страдающий человек, которому нужна моя помощь.

— Вам приходилось сталкиваться с бывшими заключенными, прочими асоциальными личностями?— Да, конечно. Много пациентов с алкогольной зависимостью. Самое сложное с ними — осознание того, что у них есть проблемы с алкоголем. Они, как правило, не идут на контакт, не приходят на консультации. В остальном — это такие же люди, только с очень тяжелой судьбой и измененным восприятием. Они очень не защищены в социальном плане. Негатива к ним не испытываю.

— Приходилось ли сталкиваться с роспуском рук пациентов?— Нет, ни разу. С хамством — один раз. Пациент налетел на меня в коридоре и кричал о том, что я даром бюджетные деньги получаю. Пациент был пьян, его выписали. И еще раз — с "попыткой" соблазнения. Больше было похоже на издевательство. Все остальные вполне корректны и вежливы.

— Вы учитываете, что мужчины могут воспринимать вас в первую очередь как женщину, а потом психолога? Как это проявляется в вашей работе?— Чаще все же воспринимают как психолога или даже врача (я на работе: в белом халате, шапочке и маске). Бывают вопросы, типа: "Вот скажите мне, как женщина!" Важно, что я разделяю эти роли и при возникновении в работе интереса как к женщине, перевожу это в открытое обсуждение. В психоанализе это называется эротический перенос. Моя задача — помочь человеку разобраться в себе, обсуждение его чувств и фантазий про меня — важная часть работы.

— Такие люди — это больше результат работы над собой, или профессионализм психолога?

— Без работы над собой самого человека ни один психолог не поможет (это мое мнение). Если человек не хочет ничего менять и не принимает другую точку зрения — отсутствие результата зависит, скорее, от него. Но чтобы изменить свою жизнь — не обязательно идти к психологу. Психолог — это помощник и попутчик, который сопровождает пациента, направляет и поддерживает, а не делает все за человека.

— Какие проф. болезни у клинических психологов?— Не знаю. Эмоциональное выгорание очень знакомо мне. Если про мое место работы, то возможное проф. заболевание — туберкулез.

— На практике, чем действительно будет отличаться клинический психолог от обычного, кроме места работы и преобладающего контингента из числа больных некими органическими заболеваниям?— Эти специальности очень различаются по преподаваемым предметам и, в конечном итоге, по знаниям. Клинический психолог хорошо знаком с патологией. Обычный психолог изучает норму. Плюс у клинических психологов есть разные направления подготовки: например, нейропсихолог или психолог-эксперт. Я работаю медицинским психологом.

Есть профессиональная байка о том, как обычный психолог принял шизофреника за очень креативного человека

— Какие препараты и методики вы используете в своей работе?— Препараты никакие не использую, я не врач. А методики — психоаналитически-ориентированный подход. Также рационально-эмоционально поведенческая терапия, арт-терапия, техники релаксации и медитации. Все зависит от конкретного человека: что ему больше подходит.

— Для того, чтобы стать специалистом, достаточно ли отучиться на курсах? Как оцениваете качество отечественного образования?— Для того, чтобы устроиться на работу и считаться специалистом, увы, достаточно просто закончить ВУЗ. И потом раз в пять лет повышать квалификацию (это, как правило, происходит формально, только на бумаге). ВУЗовское образование в плане академических знаний — это очень круто. Но в практическом смысле после ВУЗа я ничего не умела. Чтобы консультировать (не говоря о психотерапии), нужно освоить дополнительно какой-либо метод. Это все, конечно, стоит денег. Плюс для практикующего психолога обязательно посещать супервизии и пройти личную терапию в том методе, в котором он работает. Это стандарты Европейского образования психологов. И у нас, увы, обучение по этим стандартам проводят не ВУЗы, а профессиональные ассоциации. Если говорить в общем, то психолог "обречен" на постоянное обучение и личностный рост.

— Как будете действовать, если вам скажут про больного, например, с депрессией, в палате номер 5, но который не изъявляет желания у вас лечиться?— Я приглашу его побеседовать, не буду на чем-то настаивать. Обычно отказ от работы имеет под собой какие-либо мотивы, если их узнать, то с ними можно работать. В случае отказа я не могу настаивать: работа с психологом — дело добровольное. Но если состояние пациента может нести в себе угрозу ему или окружающим — это повод для направления к психиатру, в том числе и в принудительном порядке.

— Насколько трудно не брать близко к сердцу выходки сложных пациентов?— Спустя несколько лет работы — уже не сложно. Формируется понимание того, что если пациент, например хамит, это не про меня (он хамил бы и другому человеку на моем месте), а про его состояние.

— Вам довелось знать психологов-мужчин? Правда ли, что они профессиональнее женщин-психологов (в среднем)?— Много знакомых психологов-мужчин. Про профессионализм — не могу судить. Я не думаю, что он зависит от половой принадлежности. Предположу, что мужчины идут в психологию более осознанно, чем женщины.

— Какой ваш самый запомнившийся пациент?— Их очень много. Например, парень-наркоман, который сам себя замуровал в подвале с запасом еды и воды на три месяца, чтобы пережить ломку. Или девочка-подросток — жертва насилия в детстве, которая забеременела во время лечения (во время поездки домой на выходные) и рассталась с отцом будущего ребенка из-за того, что не смогли договориться об имени.

— Есть кто-то с кем вы продолжили общение, или работа остается на работе?— Работа остается на работе — это обязательное условие. Роли пересекаться не должны: мы или дружим, или отношения клиент-психолог. Работать со знакомыми и друзьями также нельзя. Это часть этических норм.

Только оригинальные интервью на Изнанке. Подписывайся.