Победим туберкулез вместе в контакте

Хорошие показатели

Например , в 2018 году было зарегистрировано 1843 больных , в 2019-м — 1600 больных на 2 332 813 здоровых жителей Алтайского края.

Многие не верят в такие цифры. В Алтайском крае профосмотрами охвачен 81% населения , план по стране — 75%. Получается , что мы обследуем больше , а количество больных снижается. Так что это объективно хорошие показатели.

— Это основной скрининговый метод. Он доступен всем. Мы с вами сейчас находимся в туберкулезной поликлинике — очаге инфекции , и звать сюда здоровых людей на профилактические исследования — неправильно. Поэтому профосмотрами занимается общая лечебная сеть , то есть поликлиники по месту жительства.

— Нет , заболеваемость просто можно довести до минимума , но ликвидировать совсем не получится. К тому же показатель смертности остается прежним. Вопрос не в количестве заболевших , а в тяжести и сложности пациентов , в особых формах заболевания.

Нечем лечить

— Дело в том , что у нас становится больше так называемого лекарственно-устойчивого туберкулеза. Микобактерии туберкулеза по своей природе нечувствительны ко многим антибиотикам. Для победы нужен не один и не два антибиотика , а минимум пять разных — такова схема лечения. И бактерия вырабатывает устойчивость.

Например , человек неделю принимает препараты , а потом бросает , потому что стало лучше самочувствие. Или у него вахта началась. Или картошку пора сажать. Или корову покупать. В общем , некогда.

Достаточно прервать лечение на 72 часа , и бактерия начинает производить подобных себе , но на них уже не действуют эти антибиотики.

Посчитаем. На сегодняшний день в арсенале фтизиатров всего 14 различных препаратов. Если туберкулез становится устойчивым , то сразу , как правило , к трем-четырем антибиотикам. Остается 10. На курс лечения надо пять. Если человек опять бросает лечение и бактерии снова приспосабливаются , то к третьему курсу лечить пациента уже просто нечем: его бактерии не боятся ничего.

Конечно , изобретают и новые препараты. Но они пока на стадии клинических исследований. Есть новейшие антибиотики , которые мы используем, — линезолид и бедаквилин. Но их два , а добавлять к двум эффективным три неэффективных недопустимо.

— Сложность в том , что такой человек — носитель бактерии , устойчивой к антибиотикам, — ходячее биологическое оружие. Если он заразит другого человека , у которого никогда не было туберкулеза , то болезнь будет развиваться уже сразу в устойчивом виде. И доля таких больных , изначально устойчивых , высока — 30% от общего числа впервые выявленных.

Вопрос новых технологий и быстрой диагностики той или иной формы туберкулеза — чувствительной или устойчивой — стоит очень остро. Сейчас это можно сделать всего за два часа , но только в Барнауле , где есть аппарат ПЦР-диагностики.

Вот сегодня был пациент из Смоленского района. Надо , чтобы он в Бийске мог сдать такие анализы. Люди едут из Кулунды , из Славгорода в общем транспорте.

Конечно , у нас есть система маршрутизации , когда мы доставляем биоматериал на анализ из районов в краевой центр. Но вы же видели , что в декабре творилось на трассах. Была одна пациентка , ей направление к фтизиатру дали 12 декабря , а выехать из села она смогла только сейчас , в середине января , потому что замело все.

Сегодня разработан план , по которому до 2024 года все ключевые точки на периферии края будут оснащены ПЦР-оборудованием: Бийск , Рубцовск , Славгород.

— Здесь возникает вопрос приоритетов интересов пациента. Если человек живет в деревне один и имеет хозяйство , никто не вправе его насильно забрать в стационар , даже если у него открытая форма. Если он согласен лечиться под контролем по месту жительства , мы не имеем права отказать.

Мы начинаем лечить человека там , где ему удобно , через несколько недель он перестает быть заразным. Есть четыре районные туберкулезные больницы и диспансеры в крупных городах края , так что пациент может лечиться рядом с домом. Это правильнее , чем заставлять его ехать в стационар в Барнаул.

На периферии не нужна высококвалифицированная помощь. Речь идет только об изоляции пациента и выдаче ему препаратов.

Если же мы понимаем , что пациент не лечится и при этом представляет социальную и эпидемиологическую угрозу , то его госпитализируют принудительно через прокуратуру по решению суда.

Ничего не болит

— Туберкулезной микобактерии надо размножаться. Любимая ее температура +37…+38° C. При прогрессировании ткани поражаются некрозом и перестают функционировать. Размножаясь , палочка выделяет токсины и отравляет организм хозяина.

Туда почти не может проникнуть антибиотик , но заболевание остается. В этом случае нужно оперативное вмешательство. Организм — умница , он справился с опасностью , вы себя хорошо чувствуете , а на снимке — пятно. Если не удалить , то туберкулома может лопнуть , это такая пороховая бочка.

— Легкое состоит из долей , доли из сегментов. Этот орган никогда не работает в полную силу. У обычных людей жизненная емкость легких — 3,5 литра , у спортсменов может быть и 6. Значит , скрытые резервы есть всегда. Если мы уберем один сегмент , а у вас их 10 , то , поверьте , вы будете дышать , бегать и прыгать как раньше. В этом нет ничего страшного. Мы убираем то место , которое и так не работает.

И если человек пару лет уже так чахнет , то , скорее всего , он еще в прошлом году всех окружающих перезаразил , а парочку неокрепших организмов и в этом году успел.

Факт

Больная чахоткой девушка в XIX веке признавалась первой красавицей: тонка и изящна , бледна и задумчива , у нее совершенно очаровательный чахоточный румянец и аристократический блеск глаз. Конечно , когда температура держится месяцами , глаза будут блестеть , а румянец пылать.

Своя личная палочка

— Детки все рождаются стерильными в плане иммунитета от любой инфекции. Им ставят прививку БЦЖ ( ваш небольшой шрам на предплечье), искусственно вводя туберкулезную палочку и вырабатывая тем самым иммунитет , чтобы ребенок в первые годы смертельно не заболел.

После трех лет искусственный иммунитет угасает и начинается приобретение своего собственного. В это время ребенок буквально выходит в открытый космос — в торговые центры , на детские площадки , в транспорт , где нужно все срочно облизать и , конечно , дышать при этом полной грудью от счастья.

Это чудесно: дитя приобретает знания. А вместе с ними и микобактерию туберкулеза. Если с иммунитетом все хорошо , ничего не произойдет , и болезнь не разовьется. Но с 10−15% детей это все же происходит. Поэтому важна консультация детского фтизиатра , который назначит профилактику.

— Есть такая страшилка , да. Но это неправда. Правда — это когда вы больше 8 часов на работе сидите рядом с коллегой , у которого открытая форма туберкулеза , в непроветриваемом помещении. Он кашляет , а вы с ним еще и поели из одной мисочки , и попили из одной чашечки.

В общем , должен быть тесный контакт восприимчивого организма с очень сильным микробом.

Сейчас болезнь — это вопрос не столько даже длительности контакта. Бывают семьи , где у одного человека туберкулез в открытой форме и он умирает ( мы еще год и после смерти наблюдаем всех домочадцев), но больше никто не болеет. Это зависит как раз от восприимчивости организма , от иммунитета.

Генная инженерия

— ВИЧ и туберкулез поражают одни и те же клетки — CD4-лимфоциты. Это основные охранники организма. По последним данным , риск заболеть у ВИЧ-инфицированных в 59 раз больше , чем у здоровых людей. И умирают они чаще всего именно от туберкулеза.

Это тяжелые пациенты: у них , как правило , еще и гепатит С , и гепатит В , и кандидозы , и нарушения пищеварительной системы. И самое страшное , что одномоментно поражается несколько систем организма: легкие , лимфоузлы , головной мозг. Фактически это туберкулезный сепсис — микобактерия несется по кровеносному руслу без всяких преград.

— Сегодня из сферы внутривенного употребления наркотиков ВИЧ переходит в половую сферу , именно так он передается чаще всего в последние годы. И больше становится семей , где один из супругов здоров , а второй по пути с работы прихватил ВИЧ. Может , и еще что-нибудь прихватил , но все остальное хотя бы успешно лечится , даже гепатит С.

Факт

— Все , у кого иммунитет еще не сформировался или снижен , даже искусственно. Например , сейчас врачи пользуются новыми препаратами для лечения тяжелых недугов — гормоны , цитостатики. Они резко и сильно снижают иммунитет. У нас даже образовалась новая группа риска — пациенты , принимающие генно-инженерные биопрепараты.

Таким больным нужна ранняя диагностика скрытой туберкулезной инфекции. То есть у человека могут быть чистые легкие , но иммунологический тест показывает , что туберкулез просыпается. И тогда необходима профилактика , чтобы не допустить его развитие. Еще три года назад мы про это не думали и не знали.

За государственный счет

— Лечение стоит от 350 тыс. рублей до 1,3 млн в год на одного пациента. Я говорю только о препаратах. Сюда не входит диагностика , работа врачей , медсестер , лаборантов и прочее. Один день пребывания в стационаре , где придется провести недели , а то и месяцы , обходится в 1500 рублей и выше.

Препараты для пациентов бесплатные , поскольку туберкулез — это одно из так называемых социально значимых заболеваний. О нас заботится Минздрав РФ , одобряя краевые заявки на дорогостоящие препараты , оплаченные из бюджета страны , и региональный минздрав — закупая очень дорогой линезолид для лечения особых форм.

Тут , к сожалению , есть обратная зависимость: чем дороже лечение , тем меньше человек хочет лечиться. Ну , вот если у вас , например , гипертония , терапевт выписывает несколько таблеток , вы идете и тратите огромные деньги в аптеке.

Конечно , вам жалко потраченного и вы будете принимать препараты как надо. А лекарства от туберкулеза вам выдадут бесплатно. Так что вам все равно , что упаковка стоит 6−9 тыс. рублей на 10 дней лечения. Это же не из вашего кошелька.

— Туберкулез у курильщиков развивается в 80 раз чаще. Вот приходит пациент и говорит , что не курит. А бросил только вчера — от страха , когда узнал результаты флюорографии. Надо было сделать это раньше.

Чаще всего заражение происходит воздушным путем. У наших дыхательных путей есть большая и сложная система защитных механизмов , которые противостоят возбудителям инфекции. Мы откашлялись , отсморкались — и пыль вышла.

Я по долгу службы , работая в недалеком прошлом в стационаре , часто присутствовала на вскрытиях туберкулезных пациентов. Так вот я вам скажу , что картинки , которые в качестве антитабачной рекламы распространяют и на пачках сигарет рисуют — сущая ерунда по сравнению с тем , что в легких есть на самом деле. Все гораздо страшнее.

Нам всем необходима эмоциональная стабильность и отсутствие стресса , кажется , в сегодняшней действительности это недостижимые вещи , но все же давайте будем позитивными в восприятии мира и себя в нем.

40 лет назад считалось, что до полной победы над туберкулезом осталось совсем немного. Масштабная вакцинация и широкое применение таких эффективных антибиотиков, как изониазид и рифампицин, вселяли надежду. Однако уже в начале 1990-х появились штаммы туберкулеза, устойчивые к имеющимся лекарствам, и эта болезнь снова стала глобальной угрозой. Сегодня она, согласно докладу ВОЗ за 2018 год, в списке десяти главных причин смерти людей в мире.

В зоне высокого риска

Если же проанализировать статистику по смертности от одного определенного возбудителя инфекции, то туберкулез и вовсе лидер. Он уносит больше жизней, чем ВИЧ/СПИД. В 2017 году он него умерли 1,3 млн человек, тогда как от ВИЧ/СПИД — 300 тыс. больных.

Согласно данным ВОЗ, около 10 млн людей в 2017 году поставили диагноз "туберкулез". И эти цифры могут вырасти, ведь, согласно оценкам ВОЗ, около 1,7 млрд человек или 23% населения планеты живут с латентной туберкулезной инфекцией. А значит, почти у каждого четвертого человека в определенный момент может развиться активная форма заболевания.

"В зоне высокого риска Россия, Индия и Китай. В 2018 году именно в этих странах была зарегистрирована почти половина случаев первичного заражения штаммами туберкулеза, устойчивыми к изониазиду и рифампицину. Лекарственно резистентный туберкулез отличается быстрым прогрессом и тяжелым течением болезни, часто приводит к патологическим процессам, поэтому ВОЗ уделяет особое внимание его распространению. А в Сибири и на Дальнем Востоке ситуация хуже, чем в остальных регионах России. И заболеваемость туберкулезом, и распространенность резистентных форм здесь в два раза выше, чем в среднем по стране", — поясняет Елена Уфимцева, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник лаборатории медицинской биотехнологии НИИ биохимии Федерального исследовательского центра фундаментальной и трансляционной медицины (ФИЦ ФТМ).

Угроза настолько серьезна, что ее нельзя игнорировать. Выступая в ноябре 2017 года на Первой глобальной министерской конференции ВОЗ "Ликвидировать туберкулез", президент России призвал делегатов объединить усилия и вместе разработать эффективные средства диагностики и лечения.

Результаты совместной работы сотрудников НИИ биохимии ФИЦ ФТМ в Новосибирске и Уральского НИИ фтизиопульмонологии уже доказали, что этот подход плодотворен. Впервые получив живые клетки с возбудителями туберкулеза из тканей легкого человека, они разработали методики, которые перевернули традиционные представления о диагностике и лечении смертельно опасной болезни.

Пленных — брать

Чтобы понять, как работают новые методики, нужно разобраться в механизме возникновения заболевания. Туберкулез вызывает патогенный микроорганизм Mycobacterium tuberculosis, который далекие от медицины люди знают под названием "палочка Коха". В человека она попадет воздушно-капельным путем.

В легких человека ее встречают особые клетки — альвеолярные макрофаги, чья главная задача — защищать органы дыхания от микробов и всех других чужеродных агентов, способных нанести им вред. Это первый защитный барьер на пути любой инфекции. Однако палочки Коха макрофагам удается победить далеко не всегда.

"Заболеет человек туберкулезом или нет, зависит от того, справятся ли макрофаги в его легких с возбудителями туберкулеза. Каждый раз ход дальнейшего развития инфекции зависит именно от этого. Если макрофаги сумеют захватить и уничтожить микобактерии, человеку ничто не угрожает. Однако в процессе долгой эволюции, которую возбудители туберкулеза прошли вместе с человеком, они выработали механизмы, помогающие им подавлять бактерицидную функцию макрофагов", — поясняет Наталья Еремеева, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Уральского НИИ фтизиопульмонологии Минздрава РФ.

Если инфекция преодолеет первый защитный барьер, микобактерии проникают внутрь макрофагов и колонизируют их. При этом палочки Коха могут годами и даже десятилетиями жить внутри клеток-хозяев и не размножаться.

Это и есть латентная туберкулезная инфекция, которая, по оценкам ВОЗ, есть у четверти населения земного шара. А потом микобактерии могут внезапно активизироваться, и человек заболевает. Поэтому так важно оценить содержание палочки Коха в макрофагах и их функциональное состояние в легких конкретного человека.

"К сожалению, пока об этом известно мало. Исследования взаимоотношений микобактерий туберкулеза с клетками-хозяевами проводятся в основном при инфицировании лабораторными штаммами микобактерий клеток постоянных, то есть трансформированных раковых, клеточных линий, или клеток, полученных из организмов мыши и человека, — как правило, из крови. Однако понятно, что нельзя считать полученные данные реальной картиной патогенеза туберкулезной инфекции в легких того или иного человека. Необходимы новые подходы к изучению механизма заболевания", — убеждена Елена Уфимцева.

Захватить врага живьем

В клинике Уральского НИИ фтизиопульмонологии каждый день проводят несколько операций по удалению у больных туберкулезом фрагментов легких, наиболее пораженных инфекцией. Елена Уфимцева предложила использовать часть удаленных тканей для выделения альвеолярных макрофагов, зараженных возбудителями заболевания. Технологию получения и культивирования живых инфицированных клеток из воспалительных образований Уфимцева уже отработала в НИИ биохимии на лабораторных мышах.

Однако развитие инфекционного процесса при туберкулезе легких у человека и мыши существенно отличается. Поэтому Уфимцева и Еремеева разработали новую методику, позволившую впервые выделить живые мишени инфекции — макрофаги, пораженные микобактериями, из легких пациентов, которых пришлось прооперировать, поскольку лекарственная терапия не дала результатов.

"Мы начали совместную работу в августе 2014 года, а в июле 2016 года получили первый патент Российской Федерации на изобретение "Способ получения ex vivo культур альвеолярных макрофагов из операционного материала больных туберкулезом легких и способ оценки вирулентности (вирулентность — способность заражать организм человека — прим. ТАСС) Mycobacterium tuberculosis с использованием полученных ex vivo культур альвеолярных макрофагов", — рассказывает Елена Уфимцева.

Если не вдаваться в детали, запатентованная технология выглядит так: когда в операционной удаляют фрагменты легких, пораженных туберкулезом, часть тканей тут же направляется в микробиологическую лабораторию. Там их обрабатывают в стерильных условиях, выделяя иммунные клетки, которые помещают в лунки планшета с питательной средой.

"Менее чем за сутки макрофаги прикрепляются ко дну лунки, образуя одинарный слой клеток, — продолжает рассказ Елена Уфимцева. — Через 16–18 часов, когда прооперированный пациент еще лежит в реанимации, мы уже получаем клеточные культуры, которые можно исследовать под микроскопом. Мы имеем возможность оценить, в какой степени макрофаги инфицированы микобактериями, каково функциональное состояние возбудителя заболевания и самих клеток-хозяев, а также насколько вирулентны бактерии в легких пациента, больного туберкулезом, на момент проведения операции".

Чем более вирулентны микобактерии, тем опаснее они не только для самого больного, но и для окружающих. "Оценка вирулентности важна не только для продолжения лечения пациента, но и для врачей. Они должны знать, какие пациенты инфицированы высоковирулентыми микобактериями, чтобы не заразиться самим, предотвратить распространение возбудителя болезни и не допустить эпидемии", — подчеркивает Елена Уфимцева.

Игра на опережение

Ни один из методов диагностики, использующихся сейчас в клинических лабораториях противотуберкулезной системы Минздрава РФ, не способен дать подобные результаты за столь короткий срок. Согласно принятой медицинской практике, после плановых операций часть удаленных у пациента тканей направляется для проведения анализов — гистологического, бактериологического и ПЦР.

Их задача — оценить, есть ли в тканях ДНК микобактерий и произошли ли в них мутации, вызывающие устойчивость к противотуберкулезным препаратам. А чтобы определить вирулентность возбудителя туберкулеза, патогенами, полученными из организма больного, заражают морских свинок.

"Многие из этих методов очень трудоемки, а главное, результата обычно приходится ждать очень долго — от одного до трех месяцев, — говорит Елена Уфимцева. — А разработанная нами методика позволяет оценить зараженность микобактериями в первый же день после операции".

В клинике Уральского НИИ фтизиопульмонологии также проводятся все анализы, предусмотренные протоколом, утвержденным Минздравом РФ. Елена Уфимцева и Наталья Еремеева уже исследовали ткани из легких 30 пациентов. Одновременно проводились стандартные исследования этих же фрагментов. И каждый раз авторы новой методики получали результаты намного быстрее, чем позволяют обычные методы.

Новая методика превосходит традиционные методы не только по скорости, но и по результативности. У одного из прооперированных пациентов исследовали на микобактерии ткани легкого, удаленные от основных очагов туберкулезной инфекции — каверн и туберкулем.

Гистологический анализ, на который ушла неделя, вообще не выявил микобактерий в макрофагах в этих участках. Бактериологический анализ через два месяца показал, что возбудитель заболевания не растет и не образует колонии в лабораторных условиях.

А исследовательницы из Сибири и Урала всего за 18 часов определили, что в этих тканях легкого заражены более 3% клеток-защитников и почти в половине этих клеток микобактерии уже образовали колонии. Были и другие случаи, когда методика Еремеевой-Уфимцевой позволяла найти пораженные клетки там, где их не находили традиционные исследования.

"Так мы убедились: методы, использующиеся сейчас в клинических лабораториях, не позволяют точно оценить ни зараженность клеток легких возбудителем заболевания, ни функциональное состояние микобактерий и самих клеток-хозяев в прооперированных легких пациентов," — резюмирует Елена Уфимцева.

Убить, но не навредить

Скорость и результативность — далеко не основные преимущества новой методики. Ее главное достоинство в том, что она позволяет получить из легких пациентов, больных туберкулезом, живые клетки, инфицированные микобактериями.

Взаимодействие возбудителя заболевания и клетки-хозяина исследуют в искусственной среде в сроки, наиболее приближенные к их нахождению в организме больного. Поэтому результаты изучения поведения клеток-защитников и заражающих их микобактерий настолько же достоверны, как если бы они продолжали оставаться в легких пациентов.

"А значит, можно провести персонифицированную оценку ситуации, что не позволяет сделать ни один из использующихся сейчас методов диагностики, — поясняет Наталья Еремеева. — Если через два-три дня культивирования вне организма пациента количество микобактерий внутри макрофагов начинает увеличиваться, можно сделать вывод: туберкулезный процесс может прогрессировать".

Когда проведенное ранее лечение не помогло уничтожить возбудителя заболевания, крайне необходимо корректировать лекарственную терапию. Ведь, если не подобрать эффективный препарат, риск рецидива после операции резко повысится.

"Внутри макрофагов бактерии надежно защищены от внешнего воздействия, поэтому далеко не каждый антибиотик способен их уничтожить. А теперь мы имеем возможность прямо в лаборатории протестировать различные препараты и оценить, способны ли они справиться именно с теми штаммами микобактерий, которые стали причиной туберкулеза у прооперированного пациента", — подчеркивает Наталья Еремеева.

"Методы тестирования противотуберкулезных препаратов, которые используются обычно, занимают много месяцев. Но главное, чтобы их провести, нужно обязательно получить чистые изоляты микобактерий из тканей легких пациентов в лабораторных условиях. Однако существует так называемый "феномен некультурабельности микобактерий туберкулеза": изоляты удается получить лишь из легких единичных пациентов. Поэтому традиционные методы применимы только для ограниченного круга больных. В нашей методике подобных ограничений нет", — добавляет Елена Уфимцева.

Найти подходящий именно для данного больного антибиотик — половина дела. Не менее важно подобрать дозу, которая сможет уничтожить палочки Коха, но при этом нанесет минимум вреда ослабленному после операции организму пациента.

Новая технология позволяет за пару дней сделать и это — найти оптимальное соотношение эффективности противотуберкулезного препарата и его токсичности. Авторы методики уже получили патент РФ на изобретение "Способ оценки антимикобактериального действия противотуберкулезных препаратов с использованием биологического материала пациентов, больных туберкулезом легких".

Методики есть, а политической воли нет

Разрабатывая описанную выше методику, Елена Уфимцева и Надежда Еремеева сделали еще одно открытие.

"Исследуя ткани из легких различных пациентов, мы обнаружили, что микобактерии внутри макрофагов периодически образуют так называемые корды: выстраиваются вдоль своих длинных осей, заплетаясь в косы, — поясняет Елена Уфимцева. — Мы первыми в мире обнаружили корд-колонии микобактерий в альвеолярных макрофагах из легких пациентов, больных туберкулезом. Раньше такой рост в кордах иногда фиксировали, но лишь в лабораторных условиях при размножении штаммов микобактерий на плотных питательных средах. Феномен объясняли повышенной вирулентностью патогена. Мы связали появление корд-колоний в макрофагах с повышенной вирулентностью микобактерий, инфицирующих легкие больного туберкулезом".

Новая методика позволяет обнаружить корд-колонии тоже всего за 16–18 часов. Сразу же можно сделать вывод: микобактерии в легких больного отличаются повышенной вирулентностью. А как уже говорилось, чем раньше удастся это установить, тем легче предотвратить распространение возбудителя туберкулеза и избежать эпидемии.

"Потому так важно, что мы можем выявить корды уже на следующий день после операции. Напомню, что для анализа вирулентности на морских свинках понадобится три месяца", — подчеркивает Елена Уфимцева.

Корды из палочек Коха — это аналог бактериальных биопленок, которые наиболее устойчивы к действию антибиотиков. Даже если использовать повышенную концентрацию препарата, справиться с бактериями в таких случаях крайне сложно. Поэтому, если вовремя обнаружить корд-колонии, это позволит разработать индивидуальную стратегию лечения пациента после операции. А не допустить обострения и рецидива болезни поможет еще одна разработка сибирских и уральских исследователей.

"Проанализировав поведение микобактерий в исследованных нами тканях легких, мы разработали способ оценки рисков реактивации туберкулезного процесса после операции на легких. Мы уже получили патент на изобретение "Способ определения способности микобактерий туберкулеза к размножению в альвеолярных макрофагах пациентов, прошедших курс противотуберкулезной терапии", — рассказывает Елена Уфимцева.

Авторы инновационных разработок убеждены, что их можно быстро внедрить в медицинскую практику клиник, в которых проводят операции по удалению из легких пациентов тканей с очагами туберкулезной инфекции.

"Еще раз подчеркну, что наши методики просты в исполнении, информативны, наглядны и всего за пару дней позволяют получить результаты, которых не дают стандартные методы, которые сейчас используются в российских клиниках и финансируются государством. Необходимое оборудование для культивирования клеток, световые и флуоресцентные микроскопы во многих клинических лабораториях уже есть. А расходные материалы для выделения клеток из тканей легких стоят копейки. Даже если учитывать, что в России в год проводится примерно 10 тысяч операций по удалению пораженных туберкулезом тканей легких пациентов, сумма все равно получится не слишком большой", — говорит Уфимцева.

В марте 2018 года 50-летнему жителю одного из сел в Новосибирской области Владимиру Васину (имя изменено) поставили диагноз: туберкулез правого легкого. О том, что болеет, он даже не подозревал. Выяснилось случайно — работодатель потребовал принести справку о прохождении медкомиссии. В коммерческом центре, где он делал флюорографию, сказали, что рентгеновский снимок — странный, и лучше бы ему обратиться в тубдиспансер. Он не поверил, переделал флюшку в другом медцентре. Там тоже заметили отклонения.

— Первое время было ощущение, что мешком по голове ударили, — говорит Владимир. — Полный шок и у меня, и у жены. Я ведь и не пью, и не курю. А у нас в подсознании навсегда забито, что туберкулез — болезнь бездомных и маргиналов.

Полгода продолжался курс лечения, а потом выяснилось, что препараты первой линии для Владимира — бесполезны. У него обнаружился устойчивый туберкулез. На фоне традиционного лечения вместо положительной динамики наметилась отрицательная — в легком образовались полости. Заменили схему терапии. Зимой этого года сделали операцию — удалили два сегмента легкого.

Первый год Владимир провел в стационаре. После операции перевели на амбулаторное лечение. Сейчас ежедневно Владимир выпивает горсть таблеток. Это будет продолжаться еще как минимум год.

— До операции нормально лекарство переносил, не было особых побочек, как у других, — рассказывает мужчина. — Терапия ведь токсичная. Это как от рака лечиться. Кого-то тошнит постоянно, у кого-то голова кружится до такой степени, что не встать с кровати. Меня кроме того, что постоянно клонило в сон, почти ничего не напрягало. А сейчас — кошмар. Пальцы на руках болят: не согнуть, не разогнуть, на ноги не встать с утра — колени отнимаются, ноги не держат. И сплошная изжога. Ощущение, как будто желудок выворачивают наизнанку.

На весь срок лечения (а это может продолжаться один-два года) государство предоставляет официальный больничный. Однако кому понравится сотрудник, который болеет годами? Более-менее исполняют закон лишь бюджетные предприятия.

— Мне с самого начала больничный не полагался, — объясняет Владимир. — Я ведь нигде официально на работе не числюсь. У нас в деревне никуда не устроишься по трудовой книжке. Мы с ребятами калымили — строили дома, бани, заборы. Заначку уже дома всю проели. А что делать — не знаю. Когда в больнице лежал, ребята говорили, что тем, кто больше года лечится, и с операцией, положена инвалидность. Однако мне отказали. Инвалидность оформлять отказываются — не положено. Благо — жена работает. И дети уже почти взрослые — студенты, подрабатывают. Как дальше жить — не знаю. Сейчас вообще ни хрена не могу — ни вздохнуть, ни пукнуть толком. И постоянные вялость и усталость: пройдешь сто метров, как будто вагон разгрузил. До туалета добраться — целая проблема. А раньше бревна катал, срубы рубил.

Материалы по теме

Фтизиатры (именно так называются специалисты, которые работают с больными туберкулезом) говорят, что к 17 годам 80 процентов россиян — заражены. Большинство об этом никогда не узнают. Микобактерии себя никак не проявляют. Их носитель — не заразен. В активную стадию болезнь переходит, когда резко падает иммунитет. С момента заражения до активации может пройти и год, и 60 лет. Спусковым крючком способен стать даже сильный стресс.

Во времена СССР казалось, что болезнь практически удалось победить. В 1991 году в стране насчитывалось 34 случая туберкулеза на 100 тысяч жителей (в 1950 году — в два раза больше). Однако после развала СССР начался стремительный рост. В 2000 году на сотню тысяч россиян было уже 75 больных. Врачи начали говорить об эпидемии. И только в последние годы ситуацию удалось взять под контроль. По официальной статистике Минздрава, сегодня туберкулезом болеют 44,4 человека из каждых 100 тысяч. В 2018 году зарегистрировано 65 234 новых больных — чуть меньше, чем годом ранее.
Самая плохая ситуация в Сибири, на Дальнем Востоке, в Еврейской автономной области, Тыве. Реже болеют в Воронежской, Орловской и Белгородской областях.

Главный российский фтизиатр Ирина Васильева говорит, что в список государств с самым высоким бременем туберкулеза Россия попала из-за развала в перестроечные годы противотуберкулезной службы, которая в советское время была очень хорошо выстроена.

— Пик заболеваемости пришелся на начало 2000-х годов, — поясняет Васильева. — Микобактерия туберкулеза — особенная. Она медленно развивается. Как раз на этот рост ушло десять лет. Вместе с тем как раз в конце 1990-х годов правительством начали приниматься государственные программы по борьбе с туберкулезом. И сейчас это дает результаты.

— У меня тогда была закрытая форма болезни, без бактериовыделения, то есть незаразная, — поясняет она. — Врачи, конечно, рекомендовали соблюдать щадящий режим, вкусно есть и много спать. Но мне реально не на что было даже кусок хлеба купить. По больничному выплачивали 4,5 тысячи в месяц. Сейчас кошки больше проедают. Устроилась уборщицей в автосалон. Три дня работала от рассвета до заката. Три — отдыхала.

Юля признается, что первое время еле держалась на ногах. Иной раз сил на таблетки просто не оставалось. Раз пропустила, два раза, три. И вроде как самочувствие наоборот — начало улучшаться. Для закрепления эффекта попробовала применять народные средства. Этим средством оказались сушеные медведки.

— Я это вычитала в интернете, ну и заказала, — продолжает девушка. — Отзывы были прекрасные. Многие уверяли, что им помогло. Хотя, наверное, умом-то я понимала, что это сказки. Но я так устала от таблеток.

Вскоре контрольные анализы показали, что динамика выздоровления — замедлилась. И скорее всего это — рецидив. Сейчас девушка снова лечится в стационаре.

— Я анализирую и понимаю, что подсознательно я знала, что так нельзя, — говорит Юля. — Если честно, у меня ведь до сих пор выбор невелик: или воровать учиться, или попытаться адаптироваться к финансовым трудностям, или с голоду умереть.

Всемирная организация здравоохранения поставила перед государствами задачу — к 2035 году искоренить туберкулез. Но если в лечении взрослых — все неоднозначно, и главная проблема не в медицинских, а в социальных проблемах, то с детьми картина более оптимистичная.

Уже за последние 10 лет заболеваемость детским туберкулезом снизилась в три раза. И малыши от него в России практически перестали умирать.

— В прошлом году погибли девять детей, — продолжает Аксенова. — Это считается очень низким показателем. У нас практически нет тяжелых форм туберкулеза. Это благодаря внедрению современных методов раннего выявления, скринингу и тому, что охват прививками БЦЖ новорожденных держится на уровне 80-85 процентов.