Мой муж умер от туберкулеза
Через две минуты Анжела выходит на улицу. Она ведет своего мужа под руку, помогает спуститься с крыльца, пробует усадить на скамейку. Денис остается стоять. Он молчит и смотрит куда-то в сторону. Денису 32 года, у него ВИЧ в стадии СПИДа и еще полтора абзаца сопутствующих заболеваний: энцефалит, туберкулез, хронический гепатит. Если верить врачам, до конца лета Денис может не дожить. Правда, те же самые врачи утверждали, что он не должен был дожить и до начала лета. Поэтому Анжела медикам верит наполовину и уже почти полгода сражается за жизнь своего мужа и отца их детей — дочке два с половиной года, а сыну шесть месяцев.
Анжела и Денис
Диагноз ВИЧ-инфекция ему поставили еще в 1999 году. За все годы жизни с вирусом он принимал терапию эпизодически — во время отбывания тюремных сроков. Спонтанно начинал и так же спонтанно бросал, потому что и без таблеток чувствовал себя хорошо, а с ними — не очень.
ВИЧ-инфекция — медленно прогрессирующее инфекционное заболевание, вызываемое вирусом иммунодефицита человека. Размножаясь, ВИЧ поражает клетки иммунной системы, которые называются Т-лимфоциты CD4+.
Анализ иммунного статуса показывает, сколько этих клеток сейчас в организме. В норме у здорового человека их количество варьируется от 500 до 1200.
Если человек живет с ВИЧ и не принимает антиретровирусную терапию (либо она не работает), то количество клеток будет снижаться, ведь именно в них вирус и размножается. Когда их становится меньше 200, то высок риск присоединения СПИД-ассоциированных заболеваний, и если они появляются, то врачи ставят стадию СПИДа.
В мае 2018 года врачи нашли у Дениса потемнение в правом легком и отправили в специализированное лечебно-исправительное учреждение — ЛИУ 51 в Нижнем Тагиле. В этот момент, по словам жены, и начались серьезные проблемы со здоровьем.
Анжела и Денис
Дениса госпитализировали в туберкулезную больницу в Нижнем Тагиле с диагнозом интенсивный туберкулез правого легкого и ВИЧ 4 стадии. Анализы показали вирусную нагрузку — 26 тысяч копий, иммунный статус — всего 2 клетки. На фоне практически убитого иммунитета появилась куча заболеваний-оппортунистов.
Каждый день Анжелы сейчас похож на день сурка: с 8:00 до 8:30 прием таблеток, в этом же промежутке — покормить детей и мужа, с 10 до 11 вывести детей и мужа на прогулку, дальше готовка, обед и снова таблетки. Признается, что силы уже на исходе, да и времени на детей совсем не остается. Не успевает даже собрать документы, чтобы отдать старшую в садик.
Правозащитница надеется на аппарат уполномоченного по правам человека, что они смогут похлопотать и устроить Дениса в ПНИ, и на руководство ГУФСИН по Свердловской области, которые наконец закроют вакантные должности врачей-инфекционистов в колониях. Она считает, что, если бы Денису вовремя оказали должную помощь, его можно было бы спасти. Но врачей там катастрофически не хватает, а у тех, которые есть, — колоссальная нагрузка.
За пять месяцев этого года ГУФСИН Свердловской области актировал, то есть освободил по состоянию здоровья, 72 человека. Это почти столько же, сколько за весь прошлый год. Зачастую люди узнают о своем положительном ВИЧ-статусе только после того, как попали за решетку. У многих из них уже тяжелые стадии заболевания, осложненные туберкулезом или гепатитом, у кого-то нет ни медицинской карты, ни истории болезни — все документы с нуля создаются специалистами, работающими с ними в заключении.
В апреле 2019 года ФСИН представил последнюю статистику по количеству заключенных с ВИЧ. Из отчетности следует, что на 1 января 2019 года в учреждениях уголовно-исполнительной системы страны находились 61 417 ВИЧ-положительных. Это порядка 7 % от всех живущих с ВИЧ в России. По данным ведомства, среди мужчин-заключенных ВИЧ есть у каждого десятого, среди женщин — у каждой пятой.
Причин тому несколько: одна из них — недостаточное финансирование и несвоевременная поставка препаратов заключенным, в связи с чем ведомство с весны этого года начало самостоятельно закупать диагностические тест-системы и АРВТ-препараты для пациентов с ВИЧ.
Анжела и Денис
Среди причин, почему не все ВИЧ-положительные люди, оказавшиеся за решеткой, получают жизненно необходимое лечение, Чащилова называет проблемы с диагностикой. Например, тюремные медики не сделали анализ и не узнали, что у человека ВИЧ, или следователь на стадии производства не выяснил этого. К тому же зачастую не учитывают серонегативное окно: период с момента инфицирования ВИЧ до появления антител к вирусу, по которым можно понять, что человек болен, может продолжаться до трех месяцев. То есть анализ показывает отрицательный результат, хотя вирус уже есть в организме. Повторный анализ никто не делает.
Анжела
Несколько дней назад в больнице умер еще один недавно актированный парень с ВИЧ. Ему не успели помочь — состояние, как и у Дениса, было критическим. Правозащитница Марина Чукавина уверена, что Анжеле и другим родственникам таких освободившихся людей было бы намного легче ухаживать за родными, если бы ФСИН при актировке оформляла группу инвалидности. Ведь в любом случае все заключенные перед освобождением в связи с болезнью проходят серьезную медицинскую комиссию.
Впрочем, региональная ФСИН заявила, что у них такая практика есть, и многие выходят на свободу уже с группой инвалидности. Денису же группу не назначили только потому, что из ЛИУ его срочно госпитализировали в туббольницу. Комментируя историю Дениса, главврач Свердловского областного центра СПИД Анжелика Подымова отмечает, что человек должен начинать прием АРВТ с момента постановки диагноза и быть привержен лечению независимо, на свободе он или отбывает наказание. Что касается социальной помощи, то ее надо добиваться, корректируя действующее законодательство, причем как на федеральном, так и на региональном уровнях.
Пока чиновники разбираются с документами и регламентами, Денис наблюдается в кабинете инфекционных заболеваний своего города, получает лечение от туберкулеза, лекарства от ВИЧ (Тенофовир, Ламивудин и Долутегравир), проходит обследования и профилактику от заболеваний-оппортунистов.
Анжела тем временем ходит по кабинетам, собирает справки и оформляет инвалидность, чтобы финансово стало хоть немного легче. Правда, в этой беготне она едва не забыла про собственное здоровье — у Анжелы тоже ВИЧ. Полностью погрузившись в проблемы освободившегося мужа, она на какое-то время забыла про свою терапию. Пока общественники не напомнили ей про ответственность за себя и жизнь своих детей, которые благодаря АРВТ родились здоровыми.
Я ж даже не кашляю!
Попав в больницу с обычной пневмонией, я не расстроилась. А чего переживать? Лежи с журналами, пей таблеточки… Через недельку домой. Настроение было хорошим. Но однажды я разговорилась с санитарочкой, и узнала, что некоторых из этой больницы отправляют на лечение в тубдиспансер. То, что на рентгене кажется пневмонией, иногда оказывается туберкулезом.
В пути я продумывала, как буду объяснять фтизиатру, что туберкулез — это не про меня. Я вешу 90 кг. Честно говоря, все время что-нибудь ем. И совсем не кашляю!
Озвучить свои аргументы я не успела. Фтизиатр посмотрела снимки и сказала, что если нет ни кашля, ни температуры, а изменения на снимках есть — это очень похоже на туберкулез.
На следующее утро
На второй день я проснулась с тошнотой и головокружением. Было трудно сидеть, а тем более ходить. Переполняло чувство какого-то омерзения к себе, отстраненности от себя.
Меня вызвали сдавать кровь. Я с трудом вышла в коридор и пристроилась к небольшой очереди у процедурного кабинета. В глазах все крутилось, горло жгла подкатившая желчь.
Я решила, что скоро умру. Всерьез. То, что мне назначили обследования и лечение, посчитала пустой формальностью. Что это такой порядок — сначала лечат. Потом умираешь.
Туберкулезные будни
И вот диагноз подтвержден. Меня ждет скорая смерть. Правда, до нее еще нужно дожить. Я стала искать, чем бы себя успокоить. Расспрашивала всех, сколько приходится лежать в диспансере.
Ответы были разные. Один лежит третий месяц, другой — третий год. Врач сказала, что стандартный срок — 60 дней. После этого делают снимок и либо переводят на амбулаторный этап, либо оставляют в больнице.
Первые дни тянулись страшно долго. Но через неделю стало полегче. Сначала физически. Лекарства работали! А их я принимала строго по назначению. В эффективность лечения я не верила, но действовала на автомате. Один за другим уходили симптомы: стало легко дышать, появились силы.
Казалось, что даже если я выздоровею, все обязательно узнают о туберкулезе. И общаться со мной никто не будет.
О том, что меня постоянно рвет и я ничего не ем, врач узнала от моих соседок. Меня вызвали на осмотр, поставили какую-то капельницу. Со следующего дня изменили всю схему лечения. Я смогла есть, перестала шататься на ходу, а засыпая — слышать страшные гулкие звуки.
То, что я считала признаками агонии, оказалось не более чем побочкой от лекарств. Тошнота — спутник лечения туберкулеза, и она возвращалась еще не раз, но уже не с такой силой.
Были в отделении единичные случаи драк, попоек, приездов полиции. Но все пьющие пациенты пили в своем кругу, буйные — дрались между собой. Почти не было и случаев воровства. Но это, согласитесь, бывает и в обычных больницах, и просто в плацкартных вагонах.
Со временем я поняла, что наше отделение в 60 человек можно сравнить с большой семьей. Люди находятся вместе несколько месяцев, круглосуточно, семь дней в неделю.
Передумываю умирать
Наливали мне чай в свои кружки. Ни сочувствия, ни страха, ни любопытства видимо никто не проявил. Кроме нескольких человек, с которыми мы почти перестали общаться. К счастью, это были не те люди, от которых что-то зависело.
Почему я заболела
Туберкулез — болезнь переутомления, морального и физического. Я же заболела на фоне благополучия, но именно в это время у меня были большие нагрузки. Все было интересно, все в радость — работа, друзья, поездки. Везде надо успеть, и я часто не успевала выспаться и пообедать. Как ни буднично это звучит, но именно снижение иммунитета плюс контакт с заболевшим в открытой форме может привести к заражению туберкулезом.
После моего выздоровления прошло десять лет. Шесть лет назад меня сняли с диспансерного учета. В моем постоянном окружении до сих пор не все знают, чем я тогда переболела. Я не сказала самым близким подругам и кое-кому из родни. Ведь они очень похожи на меня. Близость туберкулеза шокирует их так же, как меня когда-то.
Вам полагаются ограничения
Оказывается, так везет не всем. С лекарствами бывают перебои, а купить их самостоятельно трудно — они очень дорого стоят и продаются не везде.
Меня не выгнали из дома, мне оплатили больничный. А вот соседка по палате тайком бегала мыть полы в соседнем магазине — на основной работе тянули с пособием, нужно было платить за съемную комнату, чтобы куда-то вернуться из больницы. Кто-то лишился профессии.
Ольга Литвинова: Туберкулез и остаточные изменения после него накладывают ряд ограничений при дальнейшем трудоустройстве. Многое зависит от конкретной формы заболевания, сроков лечения, состояния больного, места работы, профессии. Это очень индивидуальный вопрос. Но, например, нельзя работать с детьми, с продуктами питания. В некоторых случаях можно получить инвалидность по социальным показаниям (утрате профессии), даже если в целом человек трудоспособен.
Страшный, но не самый страшный
Классический легочный туберкулез, которым болеет большинство, практически не снижает качество жизни в физическом смысле. Даже когда человеку удаляют легкое, он по-прежнему может ходить, видит и слышит.
Обычная бытовая травма может привести к более серьезным последствиям. От туберкулеза умирают, но все реже и реже. В моем отделении за четыре месяца не умер никто, а вот собирались умирать практически все — бросали или не сразу начинали пить таблетки — не верили в возможность вылечиться, сбегали из больницы: приходили домой, или скрывались где-нибудь в подвале. Или, наоборот, считали себя здоровыми: продолжали обычную жизнь, ставя под угрозу окружающих и губя свое здоровье.
Получается, сам туберкулез не так уж страшен. Страшным делаем его мы. Своей брезгливостью к больным. К себе, когда заболеваем сами.
Иногда о болезни становится известно, когда вылечить ее очень трудно, а больной успел заразить своих родных. Если вы боитесь туберкулеза — начните уже сегодня делать его менее страшным. Например, сходите на флюорографию, перестаньте нервничать по пустякам. И настройтесь на то, что это излечимо.
Новгородская область традиционно считается не вполне благополучным по заболеваемости туберкулезом регионов. Как же обстоят дела на самом деле? Об этом – в интервью с главным фтизиатром Новгородской области, доктором медицинских наук, профессором Анатолием Карповым.
– К сожалению, человечество хоть и сильно продвинулось в образовании, но не очень поумнело: иначе как объяснить, что в мире ежегодно до 10 миллионов человек заболевают новыми случаями туберкулеза, миллионы заражаются ВИЧ-инфекцией и заболевают СПИДом – чумой ХХ века, которая плавно перешла в наш XXI век. Еще много чего делает человечество неправильно. Поэтому международное сообщество решило объединить усилия по ликвидации туберкулеза, как массового заболевания, привлекая для этого экономический, научный и социальный потенциал. В связи с этим поставлена задача к 2035 году туберкулез свести к единичным случаям заболевания.
Ну, а туберкулез - заболевание, наверное, самое древнее из известных человечеству. Им болели не только рабы, возводившие пирамиды в Древнем Египте, но и сами фараоны. Одной из версий смерти Тутанхамона являлся туберкулез костей позвоночника, от которого он и погиб в молодом возрасте. С развитием городов туберкулез переметнулся в трущобы рабочих и прислуги и стал массовым заболеванием, от которого погибало больше людей, чем от войн.
– Можем и хорошо лечим. Но есть на этом пути серьезные препятствия. Приведу несколько характерных примеров, чтобы прояснить ситуацию.
Молодой человек, 27 лет, с юридическим образованием, по профессии адвокат, поступает в нашу клинику с тяжелым двухсторонним туберкулезом легких, кровохарканьем, высокой температурой. Он проживает в отдельной квартире в центре города с женой. Болезнь запущена настолько, что, несмотря на наши усилия, он погибает от прогрессирования процесса. Выясняется, что он в течение пяти лет не проходил флюорографическое обследование, не ходил к врачам, хотя чувствовал себя плохо уже больше года.
Или еще совсем свежий пример из материалов этого года. Мужчина, 37 лет, проживал в одном из районов нашей области, болел давно, к врачам не обращался, жил в собственном доме, с матерью. Нигде не работал, жил на случайные заработки, материнскую пенсию и злоупотреблял алкоголем. Внезапно ему стало плохо: острая боль в грудной клетке, сильная одышка, кровохарканье. Машина скорой доставила его в Боровичский межрайонный диспансер. При осмотре выявлен тотальный пневмоторакс и полное поражение легочной паренхимы, от чего легкое просто распалось. При нарастании сердечно-легочной недостаточности больной погибает в течение двух суток.
На что бы я хотел обратить внимание читателей. Во-первых, оба погибших - молодые люди трудоспособного возраста, один с высшим образованием, который постоянно контактировал с разными людьми в силу своей профессиональной деятельности, как адвокат. Среди его клиентов могли быть больные туберкулезом, которые его и заразили. Но грамотный с точки зрения образования адвокат игнорировал профосмотры. Молодой человек даже при наличии признаков заболевания ни разу не обратился к врачам, а участковый терапевт, который отвечает за профилактические осмотры населения, не привлек к обследованию. Кто виноват, судите сами. Мое мнение: система профосмотров не сработала, а сам пациент оказался не на высоте по своему культурному уровню.
Во втором случае умирающий больной среднего возраста, не работал, выпивал, ни на какие профосмотры не ходил. Хотя, со слов матери, в их поселок приезжала передвижная флюорографическая установка, но он на обследование не пошел, обманув мать, сказав, что сходил. У меня претензии к врачам общей лечебной сети, которые не смогли в течение многих лет привлечь пациента к медосмотру.
Так что, отвечая на ваш вопрос, могу сделать вывод, что образовательный ценз или высокое должностное положение – еще не повод считать таких граждан культурными людьми и ответственными за свое здоровье.
Что уж говорить о лицах без определенного места жительства, без постоянной работы, живущих случайными заработками, злоупотребляющих алкоголем. Именно они являются самыми восприимчивыми к туберкулезной инфекции, а заболев, являются источником распространения туберкулеза. Задача специалистов общей лечебной сети – привлечь их на профосмотры, тем более что в области активно ведется работа по диспансеризации населения.
– Мужчины составляли 70% от всех заболевших, молодого возраста 27-35 лет. 85% заболевших – работоспособного возраста. Из них треть страдает хроническим алкоголизмом, 58% не имеют постоянной работы и постоянного дохода, 21% среди заболевших страдают ВИЧ-инфекцией, 5% наркоманией, 34,1% имеют множественную лекарственную устойчивость.
Итак, в родильных домах делается прививка от туберкулеза – БЦЖ, повторная прививка в 7 лет. Прививка абсолютно безвредная, переносится хорошо. В последующем ежегодно делается проба с Манту или Диаскинтеста. Важно отметить, что применение вакцины БЦЖ препятствует развитию тяжелых форм туберкулеза. Биопробы позволяют своевременно выявить инфицированность или скрытое течение туберкулеза, провести превентивное лечение или химиотерапию таким детям. Практика доказал, что такая стратегия борьбы с туберкулезом в нашей стране оправдана. В течение уже нескольких лет уровень заболеваемости у детей и подростков в Новгородской области один из самых низких в стране: за год регистрируется 5-6 случаев туберкулеза у детей, у подростков 1-2. И то не каждый год.
– Отказы идут от родителей, которые считают, что на организм детей оказывается вредное воздействие консервантов, входящих в вакцину и туберкулины при их изготовлении. Да, для сохранности препаратов консерванты допускаются ГОСТом и они совершенно безвредны для организма. Другое дело, есть дети с повышенной аллергенностью, страдающие сопутствующими заболеваниями, которым на какой-то период отменяется прививка БЦЖ и не ставится проба Манту.
В ряде случаев родители отказываются от прививок и туберкулинодиагностики из-за религиозных убеждений. Насильственно делать прививку детям без согласия родителей или попечителей врачи не будут, мы лишь можем действовать убеждением. Кстати, сейчас изготовлена новая вакцина взамен БЦЖ, она проходит клинические исследования и в ближайшие годы поступит в практическое здравоохранение. А пробу Манту или более современный Диаскинтест можно заменить иммунологическим тестом Т-СПОТ, который производится за рубежом. Но он делается на платной основе, так как не вошел в перечень обязательных исследований на туберкулез.
Так что способов предупредить и выявить туберкулез достаточно много, нужно лишь родителям понять простую истину – дети живут не на изолированном острове, а среди людей, некоторые могут быть больны туберкулезом. Никто не хочет афишировать свое заболевание, а в ряде случаев не знает, что он болен. Поэтому родители должны подумать о защите детей современными методами, а не причитать, что мой ребенок особенный и никогда не заболеет туберкулезом. К сожалению, где тонко, там и рвется. И таких примеров я могу привести множество.
– Необходимо следить за температурой тела. Если она невысокая, но держится постоянно, при этом появляется утомляемость, плохой аппетит, холодной липкий пот по ночам, ребенок похудел и появился кашель с мокротой, то, несомненно, следует пойти к врачу, чтобы сдать мокроту на анализы, а при необходимости врач назначит флюорографическое обследование или другие методы обследования. Но в любом случае не оставлять его один на один с болезнью.
– Неплохо! В рейтинге территорий РФ по туберкулезу мы находимся на 25 месте. За прошлый год на территории области зарегистрировано 263 больных туберкулезом, показатель на 100 тысяч населения – 42,9, смертность от туберкулеза — 4,2. Показатель ниже, чем по Северо-Западному региону (4,9) и по России (7,5). Так что с туберкулезом мы боремся довольно успешно. За последние десять лет число активных больных сократилось в 2,7 раза и сейчас у нас на учете 449 активных больных, из них половина с бацилловыделением, которые являются опасными для окружающих.
– За весь мир мне трудно ответить, но за Россию и нашу область могу. При том уровне заболеваемости, сравнительно высоком в нашей стране, а Россия входит в 22 страны с наибольшим бременем туберкулеза, то, наверное, полностью ликвидировать туберкулез за оставшиеся 17 лет, видимо, не удастся ни в мире, ни в нашей стране. Но свести его к минимуму не больше 5-7 случаев на 100 тысяч населения, как это в развитых странах – реально и в нашей области тоже.
Проблем много. Главная – нестабильность в мире. Когда идут локальные войны, миллионы беженцев, много стран, где люди просто голодают, живут в трущобах, трудно ставить такую амбициозную задачу. Это так называемый социальный фактор, от которого не убежишь.
Ну, и имеются чисто биологические причины. Туберкулезная палочка быстро меняет свою генетическую структуру, проще говоря, мутирует, что приводит к выработке лекарственно устойчивых форм туберкулеза. Медикаменты есть, но они не действуют. А разработка новых лекарств - очень затратный и длительный процесс. Потом, где гарантия, что к новым препаратам не выработается устойчивость. Гарантий нет! Хотя наука нашла способы выявления туберкулеза и его чувствительности к препаратам молекулярно-генетическим методом. В нашей области открыта одна из лучших молекулярно-генетических лабораторий в Северо-Западном регионе. Но решить задачу подбора лекарственных средств не всегда удается из-за отказа ряда больных обследоваться и лечиться. Тогда применяем закон о принудительной госпитализации, но его эффективность без человеческого фактора, к сожалению, невысока. Мы продолжаем над этим работать.
– Да, в общем-то на той, что туберкулез победим, излечим, а главное - его можно легко избежать, если вовремя ходить на профосмотры, делать прививки и другие мероприятия, которые помогут уберечься от этой инфекции. Другими словами говоря – во всем соблюдать здоровый образ жизни.
Работая в московской фтизиатрической службе, нередко слышала от пациентов из благополучных семей, заболевших туберкулёзом, такого типа высказывания:
- У меня не может быть туберкулёза! Это болезнь БОМЖей и пьяниц.
Зачем? Чтобы все люди из ближайшего окружения впервые заболевшего туберкулезом как можно быстрее обратились к фтизиатру и прошли необходимое обследование. Может оказаться, что кто-то из них и стал источником его заражения, а сам пока не знает, что болен туберкулёзом. А может быть, микобактерии туберкулёза проникли в организм человека, которому сегодня впервые поставлен диагноз "Туберкулёз", давно, а сейчас активизировались и стали бурно расти в его теле на фоне стресса, недостаточного солнечного света, снижения иммунитета, систематического переутомления, недоедания.
Туберкулёз – это инфекционное (и только инфекционное!) заболевание!
Микробы – микобактерии туберкулёза - выбирают организм человека для своего процветания по своим правилам. Социальные аспекты жизни людей, прямо скажем, их не интересуют. Для этих одноклеточных важно поселиться в организме с ослабленным иммунитетом и плодить в удобных для себя условиях себе подобных для процветания рода.
Надо сказать, что до эры антибиотиков заболевшие туберкулёзом и все их окружение относились к диагнозу спокойнее, чем наши современники.
Не скрывали диагноз даже представители царской фамилии. Он не был причиной отказа другой стороны в период помолвки.
Некоторые из членов царской семьи не смогли противостоять инфекции в раннем возрасте. Другие прожили с туберкулезом лёгких много лет.
Сегодня, с высоты веков и достижений медицины, фтизиатры наверняка укажут на моменты повышенного риска в жизни представителей царской фамилии, которые ускорили их уход жизни.
Александра Николаевна – старшая дочь Николая I (1825 – 1844): прожила 19 лет, умерла от туберкулёза.
Туберкулёз лёгких обнаружил у старшей дочери царя Николая I незадолго до её свадьбы лейб-медик Мандт и сообщил диагноз Николаю I, сказав царю, что одно легкое великой княгини настолько поражено, что нет надежды на его спасение.
Течение туберкулёза утяжелилось во время беременности Александры. Преждевременные роды, смерть сына Вильгельма вскоре после рождения. В день родов скончалась и сама Александра Николаевна.
Смерть дочери Николай I считал своим наказанием свыше за кровь, пролитую в год её рождения — год подавления декабрьского восстания декабристов.
Вместе с сыном Вильгельмом Александру похоронили в Петропавловском соборе Петропавловской крепости. Впоследствии её захоронение перенесли в построенную в 1908 г.оду великокняжескую усыпальницу.
В Петергофском парке есть мемориальная скамья памяти Александры Николаевны.
В Санкт-Петербурге после смерти Александры Николаевны был открыт детский приют её имени и Александрийская женская клиника. В 1850 году в Царском Селе, где Александра Николаевна ушла из жизни, был возведён памятник: часовня со статуей великой княгини с ребёнком на руках (работы И. П. Витали).
Императрица Мария Александровна (1824 – 1880): умерла от туберкулёза в 55 лет.
Императрица Мария Николаевна – немка по происхождению – представитель Гессенского дома, супруга российского императора Александра II и мать будущего императора Александра III.
Она известна в России как инициатор открытия всесословных женских гимназий, епархиальных училищ и учреждением Красного Креста. Много времени посвящала благотворительности.
Современникам она запомнилась своей общительностью, в том числе – дружбой с русским педагогом и писателем К.Ф. Ушинским, которого спасла от ссылки.
О слабом здоровье Марии Александровны было известно всем вокруг. После восьми родов – к 36 годам – врачи запретили ей продолжать супружеские отношения. Можно только поражаться, что больная туберкулёзом женщина смогла родить такое количество детей и шестеро из них достигли взрослого возраста. В 1849 в 6 лет умерла её старшая дочь Александра (1842 – 1849), о природе менингита которой в первоисточниках не говорится: можно только предположить. А в 1865 году, когда императрице ещё не было сорока, от туберкулезного менингита умер её старший сын Цесаревич Николай Александрович (1843 – 1865).
Последние годы Императрица Мария Александровна жила в постоянном стрессе, переживая измену супруга императора Александра II с княгиней Екатериной Долгоруковой и страхе за жизнь мужа, особенно после покушения на него в 1879 году. К тому же, её здоровье значительно ухудшилось после смерти 21-летнего любимого сына Николая.
Цесаревич Николай Александрович (1843 – 1865): умер от туберкулёза в 21 год.
В 1864 году к датскому двору прибыл наследник российского престола Николай Александрович. Его отец – всемогущий российский император! Великий князь молод, готов жениться. Состоялась помолвка Николая Александровича с дочерью датского короля принцессой Дагмар. Юную принцессу стали готовить к свадьбе.
Однако в конце 1864 года Россия и Дания получают известия об ухудшении здоровья Николая. В апреле 1865 г. его состояние значительно ухудшилось.
23 апреля принцесса Дагмар приехала проститься с женихом в Ниццу: всем было понятно, что он умирает. А 24 апреля великий князь Николай Александрович скончался от туберкулёзного менингита.
Кстати говоря, принцесса Дагмар впоследствии стала супругой его брата - будущего императора Александра III. Как известно у этих царственных супругов было шесть детей. Третий сын Александра III и Марии Фёдоровны (так звали Дагмар в России) Георгий - младший брат Николая II - также умер от чахотки.
Великий Князь Георгий Александрович Романов (1871 – 1899).
Заболел Великий князь впервые в 19 лет: до этого он рос здоровым и крепким. К впервые возникшей лихорадке серьёзно не отнесся. Врач назначил травы, но не отменил длительного путешествия, стартовавшего в августе 1890-го.
В путешествии, в октябре 1890-го, Георгий вновь простудился в Триесте (Италия), сидя на катере во время холодной ночи в одном сюртуке: началась лихорадка, которая долго не проходила.
В декабре, проезжая по египетской пустыне на поезде с открытым окном, он добавил к не прошедшей октябрьской простуде еще одну. Теперь лихорадка стала постоянной. Кроме того, в декабре Георгий ушиб грудную клетку.
Лечили Великого князя немецкие врачи и русский профессор Г.А. Захарьин изменением климата, считая, что сухой горный климат целебен в случае туберкулёза органов дыхания, а также креозотом (жидкостью, которая получается из древесного и каменноугольного дёгтя), тресковым жиром, кумысом. В 1895 году в Дании он пережил легочное кровотечение. Весил принц тогда 59 кг при росте более 170 см.
Спустя годы, особо не придерживаясь врачебных рекомендаций, Георгий ушёл из жизни в грузинском местечке Абастумани.
______
Фото: умершие от туберкулёза в императорской семье Романовых:
слева - Александра Николаевна – старшая дочь Николая I (1825 – 1844);
справа, сверху вниз:
1. Императрица Мария Александровна (1824 – 1880),
2. Цесаревич Николай Александрович (1843 – 1865),
3. Великий Князь Георгий Александрович Романов (1871 – 1899).
Читайте также:
